"Псы войны" - читать интересную книгу автора (Стрельцов Иван Захарович)

Глава 11

В элитарном спортивном клубе «Олимпик» Ахмед Улдузов проигрывал четвертый подряд сет своей массажистке. Молодая женщина играла легко и непринужденно, и, несмотря на все старания Улдузова, счет увеличивался не в его пользу. Но генерал был рад, наконец-то Нарва согласилась поехать с ним в «Олимпик», теперь недалеко и до постели, так размышлял он. Вдруг Улдузов ощутил на себе чей-то тяжелый взгляд и обернулся. За его спиной стоял Николай Ванин, опершись на ограждение корта. Вид начальника охраны ничего хорошего не обещал. Улдузов глазами показал Николаю, чтобы тот ждал его в раздевалке.

Быстро проиграв очередной сет, престарелый азербайджанец поднял руки в знак капитуляции. Девушка направилась в сторону душевых. Ахмед поспешил к раздевалке, где его ждал Ванин.

При виде подходящего шефа сидевший до этого чукча вскочил. Улдузов чувствовал, что Николай явился с какой-то нехорошей новостью.

— Коля, что случилось?

— По-моему, неприятности, — тихо проговорил Николай.

— Какие неприятности? У кого?

— Пропал Кан Ли и этот татарин — ревизор Ренат Тафулин, — промямлил чукча.

— Что? — У генерала округлились глаза. — Как пропали? Ванин, вы отдаете отчет своим словам, черт бы вас подрал.

— Вполне. Пять дней назад они были у майора Тихонова, это последнее сообщение от моего человека. Эфир на его волне молчит. Но это еще не все…

— Еще что-нибудь стряслось? — растерянно пробормотал Улдузов. Он ощутил себя беспомощным стариком, как когда-то в Баку, когда узнал, что госбезопасности известна его связь с торговцами наркотиками. Тогда ему удалось выкрутиться, а сейчас?

— И еще, — продолжал начальник охраны, и голос его окреп. — Сегодня получено сообщение с «Дозора». Уже два дня отсутствует связь с «Центурионом», а сегодня утром не вышел на связь еще и «Беби»…

— Может, технические неполадки?

— Возможно, и техническая неисправность, — проговорил Ванин. — Но я привык предполагать худшее.

— Что вы намерены предпринять? — спросил овладевший собой Улдузов.

— Я? — Начальник охраны усмехнулся. — Мы, — проговорил он, — в том случае, если произошло что-то серьезное. Исчезновение управляющего вместе с московским эмиссаром и караваном опиума-сырца на кругленькую сумму, да еще неизвестно, что с лабораторией и прииском… В общем, ситуация неприятная. Не думаю, что Логинов будет выяснять нашу с вами степень вины. Закон один для всех, а наши законы вам известны, генерал.

Да, генерал-майор Ахмед Улдузов «закон» Логинова знал. Когда-то один из подчиненных Логинова просил своего шефа, чтобы тот освободил его от дел. Александр Васильевич тогда сказал: «У нас одна причина отставки — смерть». Через неделю газеты сообщили об изуродованном трупе в карьере за городом. Улдузов снова содрогнулся, как в тот раз, когда прочитал об этом убийстве. И подумал: «Нужно действовать, чтобы выжить». Он посмотрел на начальника охраны, тот ждал его решения.

— Вы уже что-то предприняли, Ванин? — спросил Ахмед.

— Да, генерал. Во время сеанса связи с «Дозором» я приказал приготовить вертолет и ждать нашего прибытия. Потом позвонил Павлу и велел готовить самолет. Он ждет в аэропорту.

— Хорошо, — бодро проговорил Улдузов. — Идите к машине, Ванин.

Через несколько минут он вышел из клуба в спортивном костюме темно-синего цвета с яркими вставками на груди и спине. Вслед за ним показались два белокурых гиганта — телохранители Ахмеда Улдузова, бывшие члены сборной Союза По биатлону Константин Котов и Тимофей Бузин. Несмотря на жару, оба великана были в костюмах, Котов нес большой чемодан.

Тяжело ввалившись в салон, Улдузов занял место рядом с Николаем Ваниным, телохранители сели на откидные сиденья в середине салона спиной к водителю, поставив перед собой этот ужасных размеров чемодан. Как только дверца закрылась, Ванин тихо скомандовал:

— В аэропорт.

Машина покатила под уклон, затем, взревев мотором, помчалась по широкой улице.

В аэропорту их ждал Павел Доронин, бывший военный летчик. Когда-то он воевал в Анголе. После увольнения некоторое время работал в сельхоз авиации в Нечерноземье. Потом его взял к себе Логинов. Павел работал на Логинова, на наркобизнес. Но какое ему дело до этого. Ему хорошо платили, он возил начальство на базу «Дозор» и только слышал о наркотиках. А вот вертолетчики напрямую имели дело с ними… Впрочем, у каждого своя работа.

Павел Доронин сидел в ожидании своих пассажиров на плоскости крыла небольшого двухмоторного пассажирского самолета «Сесна», закупленного в Японии для деревообрабатывающей фабрики Улдузова. Самолет был выкрашен в ярко-желтый цвет, и на его боках черной краской было выведено «TAXI». Когда Павла спрашивали, зачем он это сделал, тот отвечал, что в Челябинске у него брат-таксист и что он, Павел Доронин, ничем от него не отличается. С тех пор во Владивостокском аэропорту его называли не иначе как «таксист».

Время подходило к полудню, становилось жарко. Доронин думал о недопитом кофе, о жене, о двухлетнем сыне. Хоть работой его сильно не загружали, каждый свой вылет Павел воспринимал как издевательство. Но увольняться не хотел, где он еще так заработает? Под крылом раздался скрип тормозов, пилот повернул голову на этот звук. Из открытой дверцы «Мерседеса» выглянуло лицо Ванина.

— Все в порядке? — спросил чукча.

Пилот указал рукой на открытую дверцу в центре фюзеляжа и промычал:

— Прошу.

И сразу же Ахмед Улдузов, Ванин и их телохранители перекочевали из «Мерседеса» в самолет.

Тем временем Павел забрался в кабину пилота, уселся в удобное летное сиденье. Ощутив с правой стороны холод большого автоматического пистолета Стечкина, Доронин хмыкнул. Стрелковое оружие он считал насмешкой над собой еще с Анголы, когда летал на «МиГ-23». Штурмовик одним залпом сносил целые деревни, а что этот «пугач»?

Поправив кобуру с оружием, висевшую на сиденье, Павел Доронин включил зажигание.

После короткого разбега самолет оторвался от взлетной полосы и взмыл в небо. Уверенной рукой Павел направил его на север, где расположилась база «Дозор».

Тем временем в салоне самолета оба телохранителя Улдузова сняли пиджаки, галстуки. Остались в белоснежных рубашках, перетянутых черными ремнями пистолетной сбруи. Засучив рукава, они открыли чемодан, извлекли два ремня с подсумками для винтовочных магазинов. Затем достали две разобранные винтовки. Минута — и в их руках в боевой готовности две «М-16» с оптическими прицелами. Закрыв чемодан, Котов бросил его на одно из сидений. Потом гиганты с оружием на изготовку заняли места в хвосте самолета. Все это время два китайца из охраны Николая Ванина смотрели на них с презрением. Им, мастерам кунгфу, не надо так долго готовиться к бою, они готовы к нему всегда. Улдузов полулежал в своем кресле с закрытыми глазами. Со стороны казалось, что он спит, но Ахмед не спал. Он думал о превратностях судьбы.

Когда-то тридцатилетний капитан Набуев помог торговцу наркотиками. Просто помог ему вылететь на военно-транспортном самолете в Киев, минуя таможню. Через месяц торговец вернулся и, пряча глаза, протянул Набуеву большой конверт. В нем оказалось пять тысяч советских рублей, пятьдесят бумажек по сто рублей, с этого все и началось. Через пятнадцать лет он дорос до полковника, начальника тыла бакинского гарнизона, и уже давно транспортировал наркотики в глубь страны. СССР тогда вел войну, золотое время для бизнеса. Набуев не только помогал отправлять наркотики, но умудрился сколотить из таких же предприимчивых офицеров группу единомышленников. Огромная страна трещала по швам. Нужно было подумать о будущем и самому заняться изготовлением наркотиков. Это была его ошибка, он вторгся во владение азербайджанской мафии. Сначала были стычки с мелкими торговцами. Но прапорщики из «гвардии Набуева» быстро их отшили. Когда представители мафии пожелали встретиться с Кязимом Набуевым, он, уже в звании генерал-майора, только рассмеялся. Себя и свою организацию он считал неприступной твердыней. Но все оказалось иначе. После развала Советского Союза разгоревшаяся с новой силой война в Нагорном Карабахе потребовала все больше людских сил, военной техники и, главное, самих военных, профессионалов. Начался отток из «гвардии» генерала Набуева. Все же кое-кого удалось уберечь от бойни и даже создать некое военное подразделение типа «батальона парашютистов». А через открытую границу с Ираном удавалось провозить героин в страну, а оттуда отправлять в Россию.

Несмотря на стычки в борьбе за власть, батальон парашютистов Набуева оставался нейтральным к политическим дрязгам. Жизнь постепенно стала налаживаться. Но…

Как гром среди ясного неба — приход к власти Гейдара Алиева, бывшего председателя Азербайджанского КГБ. Еще два месяца новое руководство обустраивалось. Генерал Кязим даже стал успокаиваться…

Утро началось с предъявления двумя офицерами госбезопасности ордера на арест. Генерал сперва хотел напугать визитеров, пообещав им восстание своего батальона, но те лишь хмыкнули. Пришлось подчиниться.

Проезжая в сопровождении гэбэшников, Кязим увидел, что территория батальона окружена танками и броневиками, а на плацу стоят его парашютисты на коленях, с руками за голову. С батальоном было покончено.

На въезде в Баку дорогу машине преградил грузовик. И едва генеральский «Опель» затормозил, как из кузова грузовика раздались автоматные очереди. Шофер и адъютант были убиты наповал. Генералу Набуеву скрутили руки какие-то люди в черном. Потом, завязав ему глаза, затолкали в микроавтобус и увезли в неизвестном направлении. В тот момент Кязим считал себя мертвецом, он был уверен, что это дело рук конкурентов. Но каково же было его удивление, когда через несколько часов он оказался на яхте в открытом море совершенно голым. И вместо ненавистного лица своего палача он увидел лицо моложавого незнакомца.

— Александр Васильевич Логинов, — представился незнакомец. Говорил он на чистом русском языке.

Затем, посмотрев на перепуганного до смерти Набуева, с легкой улыбкой сказал:

— Я ваш друг.

— Что-то не припоминаю вас среди моих друзей, — огрызнулся генерал. — К тому же друзей так в гости не приглашают.

Незнакомец на эти слова лишь еще шире растянул рот в улыбке, потом проговорил:

— Я был большим другом Рустама Гусейнова, да, да, тем самым большим другом из Москвы, которому Рустам через вас отправлял «товар». — Увидев в глазах генерала растерянность, пояснил: — В свое время была разработана прекрасная концепция. Товар выращивали на колхозных плантациях Рустама, а вы его отправляли. Да, — мечтательно произнес незнакомец, — золотое было время, никто не лез в дела армии, хоть бомби заповедники, хоть на истребителях перевози наркотики, никто пасть не смел раскрыть. Все списывал лозунг: «Лишь бы не было войны». Эх, время, время, жили при коммунизме и ненавидели его. — Немного помолчав, Логинов без всякой связи сказал: — А ведь на всю республику, кроме Гусейнова и вас, мон шер, был еще один офицер, полковник погранвойск. Три человека, а какой бизнес…

Логинов закурил сигару и, выпустив клуб густого сизого дыма, с сожалением проговорил:

— К несчастью, вся наша схема разрушена. По-видимому, ваши противники легализовались, занявшись политикой. Они сделали ставку на новое руководство и, как видите, не проиграли. И это их работа — что меня вышвырнули из Азербайджана. Урок мне на будущее.

Он снова затянулся сигарой и хотел что-то сказать, но его перебил Набуев.

— Хорошо, — проговорил азербайджанец. — Но я не могу понять, зачем вам понадобилось убивать офицеров госбезопасности и почему я голый?

— О, — проговорил Александр Васильевич, выпуская изо рта облако дыма. — Все очень просто, дорогой Кязим. Гэбэшников уничтожили, а вас похитили среди бела дня только для того, чтобы члены правительственной комиссии убедились в происках конкурентов. А голый вы лишь по той причине, что через час найдут труп, обезображенный до неузнаваемости. Он будет в вашем генеральском мундире, из чего последует вывод о вашей смерти.

— А как же моя семья? — вырвалось у новоиспеченного «покойника».

— Придется обзавестись другой, — спокойно проговорил Логинов, но, взглянув на недовольную физиономию Набуева, добавил: — Если вас не устраивает мое предложение, Кязим, вы можете сразу по прибытии в Дербент спокойно вернуться к семье, но… — Он пожевал свою сигару, таким образом сделав небольшую паузу, и закончил: — Но спокойную жизнь вам уже не сможет гарантировать и сам Господь Бог.

Кязим понял, что он на грани гибели. Конечно, у него есть кое-какие сбережения в нескольких зарубежных банках. Это значительная сумма, но что он может сделать, если за ним начнется охота конкурентов и госбезопасности? Последние наверняка объявят на него розыск через Интерпол. Нет, отказываться от «протянутой руки» Логинова, по крайней мере, глупо.

— Простите, Александр Васильевич, но вы еще ничего мне не предлагали, — поспешно произнес Набуев.

Логинов самодовольно улыбнулся, затем, бросив за борт окурок, потребовал, чтобы один из матросов принес одежду генералу. После того как Набуев облачился в шорты цвета хаки и ярко-желтую майку с рекламой фирмы «Coca-Cola», Логинов проговорил:

— Мое предложение, господин Набуев: вы получаете документы на имя иранского гражданина с визой на временное проживание (жить будете столько, сколько понадобится, это пока еще в наших силах). У вас будет квартира в Люберцах, будут люди из числа азербайджанцев, уцелевших из вашей команды. Будете получать необходимую информацию о политической жизни Азербайджана. Понимаете, что я говорю? — Здесь Логинов снова сделал паузу. На его вопрос уже бывший генерал утвердительно кивнул, хотя еще толком не понял, чего добивается от него этот русский. Александр Васильевич расценил кивок Набуева как знак согласия и продолжал: — Но будет два небольших условия. Первое — никаких сношений с семьей, и второе — ни под каким предлогом не покидать Люберцы. — Видя недоумение в глазах азербайджанца, русский добавил: — Не думаю, что конкуренты поверят в гибель генерал-майора Кязима Набуева. Вас будут искать, для полной победы им нужен ваш скальп. А мне не хотелось бы делать таких дорогих подарков своим оппонентам.

— Я понял, — проговорил Набуев. Ему страшно хотелось курить, но он не осмеливался попросить. Пожевав губами, он спросил: — В чем будет заключаться моя деятельность?

Не говоря ни слова, Логинов повернулся и направился внутрь яхты, знаком приглашая гостя за собой. Внутри яхты был прекрасно оборудованный салон — мягкий свет, легкая музыка. На небольшом столике — разноцветные бутылки со спиртным, тарелки со всевозможными закусками. Логинов опустился в широкое кресло и, указав на стол с яствами, великодушно предложил:

— Угощайтесь, Кязим Эльдарович, вы, наверное, голодны?

— Благодарю, — приложив к груди руку, промурлыкал Набуев. — Есть что-то не хочется, а выпью с удовольствием.

Не обратив внимания на слова своего гостя, Логинов все тем же спокойным голосом продолжил:

— Ваша задача, генерал, проста. Вспомнить, чему вас учили в академиях. Потом не спеша вы со своими людьми разработаете и подготовите операцию по уничтожению наших противников, всех до единого.

— Гражданская война, — удивленно прошептал Кязим, он уже представлял себя во главе вооруженного отряда, полка, бригады, дивизии.

— Нет, — решительно проговорил Логинов. — Все должно быть кончено в течение суток — одним ударом. Длительные баталии нам не выиграть. Поэтому вам, генерал, надо будет все продумать и решить, с кем можно договориться в армии, МВД, а потом и в прессе. Как только все обеспечите, вы разработаете план на манер Варфоломеевской ночи… А мы подберем человека, достойного занять пост первого лица в государстве. А то, когда дружеской страной управляет бывший руководитель местного КГБ, это не очень радует. Я понятно говорю?

— Да, да, да, — затараторил Набуев. — А потом?

— Потом, — Логинов улыбнулся и поднял глаза на Кязима, — потом все станет на свои места. Вам, генерал Набуев, придется занять пост министра обороны страны, ничего не меняя в политике государства. Ну, там война с Карабахом, выяснение отношений с Арменией, все остается по-прежнему. Ваша главнейшая задача — обеспечить безопасность нашего бизнеса и следить за тем, чтобы кто-то не поднял мятеж уже против нас. Ну как предложение?

— Мкх, — от последних слов у Набуева перехватило горло и зазвенело в голове. «Куда катится мир, если судьбу страны, пусть нестабильной в политическом отношении, пусть разоренной войной, решают наркодельцы. Тасуют людей, как карты в колоде». Вздохнув, он наконец заговорил: — По правде сказать, предложение очень заманчивое.

— Так в чем дело? По рукам.

Еще раз глубоко вздохнув, генерал Набуев решительно протянул свою ладонь:

— По рукам!

С тех пор и началось сотрудничество беглого азербайджанского генерала с русским руководителем одного из крупнейших преступных синдикатов. Полгода Кязим Набуев разрабатывал план свержения власти в Баку и уничтожения конкурентов. Наконец план был разработан с учетом всех деталей и даже подготовлен запасной вариант. Чтобы осуществить задуманное, в первую очередь нужны были деньги. Но в последний момент Логинов отказался платить, заявив, что пока Азербайджан его не интересует. И сейчас все деньги он вложил в Дальний Восток. Потом, объяснив сложившуюся ситуацию, без лишних слов предложил экс-генералу отправиться в Приморье на жительство.

И вот уже два года, как из азербайджанского подданного Кязим Набуев стал гражданином России Ахмедом Улдузовым, живущим во Владивостоке. Здесь о нем знают, что бывший министерский чиновник приехал в Приморье расширять производство деревообрабатывающей отрасли. Начал возрождать законсервированный комбинат. Восстановление и налаживание работы шло вяло, соответственно доход от комбината был невелик. Александр Васильевич прислал Улдузову таких «специалистов», а вернее сказать, шарлатанов, которые смогли запудрить мозги всему деловому Владивостоку своими чертежами и разговорами о крупнейшем в будущем деревообрабатывающем гиганте. А тем временем экс-генерал обновлял свое основное хозяйство, прииски, лабораторию. Ко всему создал еще одну базу с командным пультом, маленьким аэродромом. Разработал более экономичный способ доставки героина в Москву. И вот теперь все рушилось…

Мысли Ахмеда Улдузова прервались, самолет заходил на посадку.

Подпольная база синдиката «Дозор» до недавнего времени именовалась не иначе как запасным командным пунктом ПВО Дальневосточного военного округа, в секретных циркулярах значилась как объект «Дозор».

Все течет, все изменяется, пришло время, когда не только промышленность, но и армия стала сокращаться и приватизироваться. Имея достаточно друзей среди высшего офицерского состава тыловых структур округа, Ахмед-ага узнал у них про уже ненужный объект «Дозор» и, естественно, приобрел его за чисто символическую плату как территорию под склад лесоматериалов.

«Дозор» представлял собой огромный квадрат с двойным заграждением из колючей проволоки. Пространство между ограждениями было заминировано. Почти через всю базу тянулась взлетно-посадочная полоса, выложенная из легких металлических плит, предназначенных для военно-полевых аэродромов. Справа были расположены два длинных приземистых барака, чуть в стороне кухня и склад с провиантом. За бараками — уборные. Между деревянных бараков стоял монолитный бетонный куб со стальной тяжелой дверью. Бункер был расконсервирован и приведен в идеальное состояние (каким он не был никогда). Для обслуживания его использовались классные специалисты армии, которых нанимали люди Логинова из европейской части России. Спецы служили по вахтовому методу — два месяца через два. Никто из них не знал, где он находится и за кем следит по экранам локаторов. Их привозили и увозили на самолете-«кукурузнике» «АН-2» то в Хабаровск, то в Комсомольск-на-Амуре. Тщательно подобранные кандидатуры специалистов никому не раскрывали «военной тайны». Впрочем, никого она и не интересовала.

«Сесна» коснулась посадочной полосы, под шасси самолета зашуршали стальные плиты ВПП. Сделав круг, самолет подъехал к месту стоянки.

Константин Котов открыл дверцу и поставил на землю лестницу. Потом спрыгнул сам, сжимая в правой руке автоматическую винтовку, следом за ним из самолета выпрыгнул второй телохранитель Тимофей Бузин. Винтовка висела у него на плече стволом вниз, правая рука поддерживала приклад, а указательный палец гладил спусковой крючок.

Вслед за охраной из самолета показалась голова Улдузова. Пока он спускался, к нему подбежал начальник базы Алдай Фаджиев. Он, как и Улдузов, был азербайджанцем и приехал с ним из Москвы сюда.

— Что случилось? — вместо приветствия сурово спросил Улдузов.

— Нет связи, — начал объяснять Фаджиев, но генерал его перебил.

— Все это я знаю. Какие ты принял меры?

— По приказу Ванина подготовлено два вертолета и охрана.

— Хорошо, — проговорил недовольно Ахмед, тяжело вздохнув. — Я с Ваниным отправлюсь проверить, что там произошло. А ты свяжись с «Аденом» и выясни, все ли у них в порядке.

— Но сегодня у нас нет с ними сеанса связи.

— Меня это не интересует, — коротко бросил Улдузов, направляясь к вертолетам. Ванин и охрана последовали за ним.

Рядом с ВПП на вертолетной площадке стояли два пятнистых «Ми-8», а рядом с ними — накрытый камуфляжной сеткой небольшой горбатый остромордый «Ми-2», выкрашенный на милицейский манер в желто-синий цвет.

Улдузов, Ванин и их охрана забрались в десантный отсек одного «Ми-8», в другом разместилась охрана с базы. Завыли турбины моторов, затем начали вращаться лопасти винтов, сначала медленно, потом все быстрее. Наконец вертолеты оторвались от земли и, покачиваясь, поплыли над базой, постепенно набирая высоту. Вот они пролетели над пулеметной вышкой в торце ВПП, служившей еще и маяком на случай ночной посадки. Проскочили два ряда заграждений. Тут вертолеты на мгновение зависли над тайгой. Улдузов оглянулся на базу, там копошились люди, натягивая на «Сесну» маскировочную сеть: только ярко-желтый самолет демаскировал «Дозор», а так база сливалась с лесом, и казалось, что это сплошная тайга.

Вертолеты закончили разворот и, набрав еще больше высоту, направились в глубь тайги на север. Николай Ванин пристегнулся страховочным ремнем и надел шлемофон с переговорным устройством внутренней связи. Улдузов сделал то же самое, охрана ограничилась лишь страховочными ремнями.

Больше часа летели в полной тишине, все думали об одном, но в душе надеялись, что это какое-то недоразумение. Но чем ближе к «Цицерону», тем сильнее гнетущая тревога охватывала Ахмеда Улдузова. Наконец в динамике шлемофона затрещало, и раздался голос командира вертолета Вениамина Яковлева.

— Через десять минут будем над «Цицероном», — доложил пилот.

— Хорошо, ждите дальнейших распоряжений.

Через несколько минут вертолеты резко пошли на снижение. Улдузов протянул руку в салон, Бузин вложил в нее большой бинокль. Когда приставил к глазам окуляры бинокля, взору открылась картина разорения подпольной фабрики по переработке наркотиков.

Желая тщательно рассмотреть, что осталось от «Цицерона», Улдузов распорядился:

— Сделай круг.

Вертолеты один за другим совершили круг над погибшей лабораторией. В том, что лаборатория уничтожена, ни у кого не возникло сомнений. Улдузов продолжал рассматривать в бинокль территорию «Цицерона». Вся она была засыпана остроконечными валунами, их сейчас густо облепили пернатые стервятники, роясь между камней в поисках наживы. Скала, в чреве которой находилась подпольная фабрика, напоминала потухший вулкан. Из разверстой воронки плескалось маленькое озерцо, в его воде отражалось солнце.

«Черт возьми, что здесь произошло?» — думал Улдузов.

Но тут взгляд бывшего генерала привлекло пространство между оградой и лесом. В некоторых местах зияли воронки от взрывов мин. Не понимая, в чем дело, Ахмед начал рассматривать ограждение и вдруг увидел труп, повисший на колючей проволоке, на нем сидело несколько больших серых ворон. Хорошо разглядеть труп с такого расстояния не представлялось возможным, поэтому Улдузов по рации обратился к пилоту:

— Вениамин, садиться надо.

— Где? — поинтересовался пилот, впервые не услышав командных нот в голосе шефа.

— Там, где сочтешь нужным.

— Хорошо.

Вертолет так резко пошел на снижение, что у всех перехватило дух. Наконец посадочные лыжи коснулись земли. Второй «Ми-8» завис прямо над приземлившимся собратом. Улдузов снял с головы шлемофон и, указывая в сторону подвешенного трупа, закричал своим телохранителям, стараясь перекрыть рев вертолетного мотора:

— Притащите мне его.

Телохранители молча выпрыгнули из вертолета. Котов немного отбежал и встал на изготовку с оружием. Бузин, прижав к бедру свою винтовку, слегка согнувшись, бросился к трупу. Пока он, петляя, бежал к ограде, все с напряжением следили за опушкой леса, не притаились ли там враги. Наконец Тимофей добежал до трупа, несколько секунд ему понадобилось, чтобы отогнать стервятников. Ожиревшие птицы, лениво замахав крыльями, отлетели в сторону и, усевшись на ближайший камень, с любопытством наблюдали за действиями человека. Тем временем Тимофей натянул на левую руку тонкую лайковую перчатку и, ухватив мертвеца за кисть, потащил к вертолету. Как только он достиг цели, Котов, не поворачиваясь к лесу спиной, тоже отступил к вертолету. Улдузов и Ванин разглядывали труп, или то, что от него осталось. Лицо покойника было обезображено пернатыми хищниками, они выклевали у трупа глаза, щеки, губы, изо рта торчали потемневшие кривые зубы. Тело распухло и источало зловоние.

— Ну, что скажешь? — спросил Улдузов, обращаясь к Ванину.

Полукровка осмотрел труп, потом брезгливо сплюнул и деловито проговорил:

— Убитый в плавках, значит, нападение было неожиданным, а судя по внешнему виду, труп висел на проволоке дня три.

— А еще? — требовал Ахмед.

— Стреляли из пулемета, — вставил Бузин, указывая на три бурых пятна на груди, и тут же перевернул труп. Спина убитого возле лопаток представляла сплошное разлагающееся месиво.

— С расстояния двести-триста метров, то есть с опушки леса, — пояснил свою мысль биатлонист.

— А почему же мины взорвались? — спросил генерал.

— Это хищники: волки, лисы, куницы, — объяснил телохранитель, — рванулись на запах трупов. А когда подрывались одни, остальные разбегались, затем возвращались пожирать собратьев.

Еще раз оглядев руины лагеря, Бузин уверенно сказал:

— Минное поле они не пересекали, стреляли из леса. Хорошие стрелки.

— Да? — удивленно проговорил Ахмед, потом скомандовал: — Живо в вертолет, здесь уже все ясно, летим на «Беби».

Бузин в мгновение ока запрыгнул в вертолет, за ним последовал Котов. Вертолет вновь взревел мотором, подымая вокруг себя облако пыли, оторвался от земли. В проеме из кабины пилотов показалась улыбающаяся физиономия Дениса Михайлова, второго пилота. Не говоря ни слова, он протянул Бузину бутылку «Пшеничной» водки. Кивком головы Тимофей поблагодарил его, потом стянул лайковую перчатку, выбросил ее, вымыл руки водкой, протер лицо, затем глотнул прямо из бутылки, прополоскал рот, выплюнул. Протянул бутылку Котову, второй телохранитель отрицательно покачал головой, китайцы из охраны Ванина презрительно отвернулись от предложенной водки. Тимофей выбросил бутылку из вертолета через открытую дверь, едва не зацепив Улдузова, который сидел у самого края и по внутренней связи беседовал о чем-то с начальником охраны. Лицо того было сосредоточенное…

Расположившись в кустах на холме, Петр Татенков установил квантовый дальномер и долго наблюдал за лагерем и золотодобывающим прииском. Это была последняя точка их «круиза» — объект А («Адан»). Прииск представлял собой три не очень глубоких рва, которые тянулись на несколько сот метров в глубь тайги, в конце соединяясь у небольшой плотины, отделяющей прииск от болота. По-видимому, плотина аккумулировала в болоте воду, которую использовали для промывки грунта из рвов, естественным путем отделяя золото от породы.

Лагерь был самый обычный, такой же, как «Беби» и «Цицерон». Десяток бревенчатых срубов с узкими окнами-бойницами и асбестовыми трубами дымоходов. Над самой большой возвышалась радиоантенна. Огорожен был лагерь, как и его собратья, рядом надолбов, перетянутых колючей проволокой. И, как обычно, минное поле отделяло лагерь от леса. Возле вертолетной площадки — вышка с крупнокалиберным пулеметом.

— Аристократ, приготовься, — сказал Татенков находящемуся неподалеку от него Донцову.

Олег сидел перед небольшим по размеру дисплеем, кабели от дисплея тянулись к треножному станку гранатомета. Рядом с ним стояли открытые ящики с реактивными гранатами. В каждом ящике лежал определенный тип гранат. Первые были фугасные, с ярко-красными наконечниковыми взрывателями. Затем осколочные гранаты с рифленым корпусом и зеленого цвета взрывателем. Потом осколочно-фугасные с таким же рифленым корпусом, только цвет взрывателя был двойной, сначала красный, а затем зеленый. Эти гранаты компьютер мог взводить для взрыва на дистанции как по расстоянию, так и по высоте, для этого необходимо было ввести в него нужную команду. В последнем ящике лежали гранаты с таким же гладким корпусом, как фугасные, только взрыватель был не красного цвета, а фиолетового. Эти гранаты были кумулятивного действия и могли прожигать броню до 1000 миллиметров. Хоть Ветеран и приволок с собой эти гранаты, но все же он высказался: «Будем надеяться, что тяжелых танков бандюги тут не прячут».

Татенков, не отрываясь от дальномера, называл координаты, тип гранаты и способ поражения. Донцов быстро заносил все эти данные на магнитный диск компьютера, затем вынимал из ящика нужные гранаты и укладывал их в порядке очередности. Наконец перед гранатометом протянулась цепь из десяти разноцветных гранат.

— Готово, все десять, — тихо проговорил Олег.

Татенков наконец оторвался от окуляра дальномера и с сомнением посмотрел на молодого опера.

— Олег, ты уверен, что все будет в порядке?

— Если координаты точные, то все будет о’кей, — заверил Олег. — Да брось ты, Петрович, переживать, мы же это опробовали, все будет нормально.

— Ладно, уговорил, — хмыкнул старый вояка. — Выключи это чудо техники и иди передай Каскадеру, что у нас все готово, пусть там решают.

Олег быстро отключил питание от системы управления стрельбой и ужом выполз из кустов. Спустившись с холма, он устремился в гущу кустов, окружавших холм. Там Донцов застал Кольцова, Шлосова, Лаптева и Улниса. Глеб Кольцов о чем-то совещался с двумя армейцами, а Владис лежал на животе, приложив к уху наушники от портативной рации «Телефункен», захваченной на разгромленной базе «Беби», и крутил валик изменения диапазона частот.

— Ну что там? — спросил Глеб у подползшего Донцова.

— Все нормально. Ветеран говорит, ему понадобится меньше минуты, чтобы влепить десять гранат, — доложил Олег.

— Хорошо.

— Послушай, Глеб, ты что, собрался штурмовать эту крепость? — насмешливо спросил Лаптев.

— Нет, но запасной вариант не помешает, — процедил сквозь зубы Кольцов. В последнее время Лаптев выводил его из себя. Родион старался отойти на задний план, так было при разгроме «Цицерона», затем, когда они подошли к «Беби», Лаптев снова ускользнул в прикрытие. Глеб понимал, что Родион не боится, лишь бережется. Ведет себя расчетливо, а это Кольцова бесило.

— Опять, что ли, зачет по кинжально-десантной подготовке? — недовольно пробурчал Шлосов. Он оставался кадровым военным, и резать сонных не доставляло ему особого удовольствия.

При упоминании о кинжально-десантной операции Донцов ощутил неприятную тяжесть внизу живота. Когда позапрошлой ночью наемники, разукрасив лица и руки камуфляжной краской, а из оружия захватив с собой лишь кинжалы да пистолеты с глушителями, пошли под проволоку «Беби», Кольцов поручил Олегу снять двух часовых с вышки. Выстрелов из «СКС» никто не слышал, винтовка оснащена мощным глушителем, с десяти метров не расслышишь выстрела. Через оптический прицел Олег видел, как один из часовых вдруг словно бы сломался и повис на перилах вышки, другой, не поняв в чем дело, подошел к убитому и в ту же секунду, схватившись за простреленную голову, рухнул навзничь. Наутро Донцов мог посмотреть на свою «работу» и сравнить с «работой», проделанной другими. После этого он четко определил для себя: «Уж лучше стрелять, чем резать, — раз иначе нельзя».

— Ну так что ты надумал? — снова спросил Лаптев и показал на часы: — Время идет, пора заканчивать с суровым таежным климатом, и по домам.

Кольцов уже хотел ответить, но его перебил Улнис.

— Подождите, — прошептал прибалт. Сильнее прижав к уху наушники, он нащупал на рации тумблер, переключил его, и из маленького динамика, вмонтированного в рацию, раздался голос:

— …«Адан», черт бы вас побрал, вы что там, спите?

— В чем дело? — ответил другой, осипший голос. — У нас сегодня нет сеанса связи, что случилось?

— Толком еще никто ничего не знает, но, по-моему, «война».

— С кем? — удивленно спросил сиплый голос.

— Сам не имею представления, через два часа снова выйду в эфир, узнаем, что произошло. А сейчас боевая готовность.

— Понял.

— До встречи.

Динамик смолк, Глеб с досадой плюнул, затем, крепко выругавшись, посмотрел на своих соратников:

— Собирайте всех, надо торопиться. — Он взглянул в упор на Лаптева. — Ты прав, Родион, пора заканчивать с тайгой и сматываться отсюда.

Кольцов пробрался к своему «наблюдательному пункту». Раздвинув ветки кустов, наблюдал за базой. В лагере царило оживление.

«Так, боевая тревога их расшевелила, — лихорадочно соображал Глеб, — надо торопиться, значит, штурм. И чем быстрее…»

В наушнике что-то затрещало, и голос Яковлева объявил:

— Перед нами «Беби», с виду все нормально.

Услышав голос командира вертолета, Улдузов отстегнул страховочный пояс, перебрался в кабину пилотов и начал пристально вглядываться в очертания лагеря.

— Там же ни черта не видно, — проворчал он.

— Хорошая маскировка, — сказал Михайлов.

— Или засада, — мрачно добавил Яковлев.

Ахмед еще раз попытался разглядеть хоть какое-то движение на прииске, но тщетно. И тут у него мелькнула озорная мысль — она могла стоить им всем жизни, но в бывшем генерале проснулся былой дух солдата.

«Рискнем, — подумал Улдузов, — все равно перед Логиновым еще предстоит отчитываться».

— Вениамин, — сказал в микрофон Ахмед, — передай Шарманову — садиться с ходу. После высадки людей вам снова в небо. Если там засада, я дам красную ракету, прикроете. Если все нормально, дам зеленую, тогда сядете, понял?

— Ясно, — спокойно проговорил Яковлев, но в его голосе Ахмед уловил возбужденные ноты.

— Гриня, Гриня, — раздался в динамике голос Яковлева — он вызывал командира второго «Ми-8». — Ты что, оглох, старый черт?

— Что случилось, психопат? — послышался голос рассудительного Григория Шарманова.

— Садимся парой, с ходу. — Голос Яковлева дрожал, затем он вовсе перешел на крик: — Работаем как под Кандагаром, болван.

— Класс! — раздался торжествующий вопль Шарманова. И в ту же секунду пара вертолетов нырнула вниз, резко развернувшись, синхронно выполнила противозенитный маневр, зашла на посадку. Не касаясь земли, «Ми-8» зависли над вертолетной площадкой. Из вертолетов выпрыгивали стрелки и тут же ныряли в пожухлую низкую траву. Как только Ахмед Улдузов и Николай Ванин покинули чрево «Ми-8», вертолеты, подняв облако пыли, взмыли в небо.

Десять минут лежали вокруг вертолетной площадки, тишина. Ванин подал знак, стрелки встали и двинулись пестрой цепью. Улдузов стоял посреди вертолетной площадки, за его спиной Ванин, по бокам от них телохранители. Вот цепь достигла построек лагеря, и в этот момент грянул взрыв, мгновение — и поднялась стрельба. Экс-генерал и начальник охраны рухнули на площадку, вжимаясь в песок. Но через минуту Николай тронул Ахмеда за руку:

— Это стреляют наши, не слышно ответных выстрелов.

— Ванин, быстро узнайте, в чем дело, — раздраженно проговорил Ахмед.

Начальник охраны встал и направился в сторону лагеря, там еще раздавались редкие выстрелы. Оба китайца из охраны Ванина последовали за своим шефом. Улдузов с удивлением увидел в их руках миниатюрные автоматы «скорпион» чешского производства, которые они, по-видимому, скрывали под одеждой, и, злорадно улыбнувшись, подумал: «Оказывается, и мастера кунгфу без автоматов не могут обойтись».

Наконец выстрелы затихли, через минуту прибежал один из телохранителей-китайцев и на ломаном русском затараторил:

— Все в порядке, Ванин говорит, чтобы шеф шел, все в порядке.

Ахмед, встав и отряхнувшись, пошел к строениям. Котов и Бузин с оружием на изготовку шли по бокам от него. Возле крайнего дома их ожидал Ванин.

— Ну, что это за взрыв? — спросил Улдузов.

— Мина, — спокойно ответил начальник охраны, кивком головы он указал на несколько копошившихся стрелков. — Одному из них не повезло, наступил на мину.

— Что с ним?

— Оторвало обе ноги. — После короткой паузы Ванин, показывая на себе, объяснил: — По самую задницу.

— В сознании? — спросил экс-генерал: его волновали трудности, возникшие с появлением тяжелораненого, и Николай понял его сразу.

— У него шок, через полчаса умрет от потери крови. Мы ему не в силах помочь, — успокоил он шефа.

— Судя по всему, лагерь покинут, — сказал Ахмед.

— И заминирован, — добавил начальник охраны. Глядя на шефа, он ждал дальнейших приказаний.

Улдузов закусил верхнюю губу, на мгновение задумался, затем спокойно сказал:

— Николай, объясните им, чтобы лагерь обследовали, но смотрели под ноги. Больше трупов нам не надо. Сейчас необходимо прочесать базу, чтобы понять общую картину нападения.

— Слушаюсь. — Ванин повернулся к стрелкам из охраны, крикнул им, передавая распоряжение генерала, сдобрив его трехэтажным матом, и те направились прочесывать базу.

Соблюдая все меры предосторожности, Улдузов и Ванин направились к срубу, где располагалась штаб-квартира начальника прииска «Беби», бывшего майора-танкиста Тихонова. Сруб стоял в самом центре базы, приличное расстояние от других давало хорошо простреливаемое пространство, вход в избу прикрывала толстая дверь из двухдюймовых досок, держащихся на стальных наличниках. Николай глазами указал одному из телохранителей на незапертую дверь. Тот, подойдя ближе, взял за край, потянул на себя; как только дверной проем освободился, извлек из-под своей черной куртки длинный тонкий стилет, быстро обследовал с его помощью грунт возле порога. Разрыв утоптанную землю, извлек оттуда миниатюрную мину-сюрприз и, не пытаясь разминировать, положил под бревенчатую стену сруба в стороне. Затем китаец пошел в дом, за ним прошли остальные.

Картина, которую увидели внутри, ни на кого не произвела особого впечатления, они видели и не такое. На широком топчане с перерезанным горлом в луже свернувшейся крови лежал сам майор Тихонов. Он был одет в полувоенный стеганый бушлат, выцветшую гимнастерку и галифе, заправленные в хромовые сапоги. Напротив него, уронив голову на стол, сидел радист, выряженный в камуфлированную «афганку». Можно было бы подумать, что он спит, если бы не развороченный затылок. Рация, стоявшая напротив мертвого радиста, была разбита. В дальнем углу стоял юноша со стеклянными глазами, по виду деревенский парнишка: стоптанные ботинки, джинсы в заплатах, ядовито-зеленая рубаха с закатанными рукавами.

Наверное, «друг» майора, Тихонов любил молодых парней. Могло бы показаться, что он живой, если бы не торчавшая из груди рукоятка ножа, пригвоздившего его к стене.

За спиной Улдузова раздался вздох Тимофея:

— Да, эти хлопцы не зря едят свой хлеб, — произнес шепотом биатлонист.

— Что и говорить, настоящие профи, — добавил Котов.

«Ребята правы, — подумал Ахмед, — мы имеем дело с сильным, опытным и, главное, всезнающим противником. Много прольется крови, прежде чем мы их уничтожим».

Выйдя из сруба, Улдузов приказал позвать Николая. Когда появился начальник охраны, экс-гене-рал набросился на него:

— Где вы шляетесь, Ванин?

— Обследовал базу.

— Ну?

— Охрана вырезана, как скот. Всего троих видел застреленными, остальных кого ножом по горлу, кому шомпол в ухо. В общем, две с половиной дюжины как корова языком… — Ванин со вздохом махнул рукой.

— Что с прииском? — поинтересовался Улдузов.

— То же, что и с базой, — ответил начальник охраны, — напичкан минами. Здесь всюду мины. Нужен взвод саперов на неделю, чтобы восстановить функции «Беби».

Ахмед повернулся к Котову:

— Вызывай вертолеты.

Константин вытащил из подсумка длинный цилиндр ракетницы и дернул за шнурок. В небо взвилась зеленая ракета.

Через минуту пара «Ми-8» заходила на посадку. Ахмед торопился покинуть эту зону смерти.

Ввалившись в десантный отсек, Улдузов вновь пробрался в кабину пилотов.

— Теперь летим на «Адан», — объявил он пилотам.

— Не получится, — отрицательно покачал головой Яковлев.

— Почему?

— У нас горючего едва хватит обратно до «Дозора».

— А по рации с ними связаться можно?

— Нет.

— Почему, черт вас возьми?

— Наши радиостанции действуют в пределах видимости между вертолетами, — объяснил второй пилот.

— Ладно, возвращаемся.