"Назови меня неотразимым" - читать интересную книгу автора (Филлипс Сьюзен Элизабет)

Глава 20

– Напал? – издевательски хохотнул Спенс. – Неплохая попытка. Предъяви хотя бы царапину на своем теле, и я отстегну тебе миллион баксов.

Санни утратила привычное самообладание и с отвращением поглядела на Мег:

– Как ты смеешь говорить такую мерзость?

На гравийной дороге зашебуршилась не одна, а целый поток машин.

– Дерьмо, – воскликнул Спенс. – В этом городе невозможно высраться, чтобы кто-нибудь не заглянул в задницу.

Кайла выскочила с пассажирского сиденья красного «Киа», который вела одна из официанток «Раустэбаута».

– А что это вы здесь делаете? – защебетала она, подлетая к ним с таким видом, словно наткнулась на придорожный пикник.

Прежде чем кто-либо успел ответить, Тори, Декстер и Кенни высыпали из серебристого «Рэндж Ровера». Гавайской расцветки саронг Тори дисгармонировал с клетчатым топом бикини. Волосы у нее были влажные, и никакой косметики на лице. Ее муж был одет в темно-синий деловой костюм, а Кенни приветственно махнул рукой, украшенной повязкой с человеком-пауком.

– Добрый день, Спенс, Санни. Прекрасная погода после вчерашнего, не так ли? Хотя и дождь был бы кстати.

Зоуи выпрыгнула из темно-синей «Камри».

– Я ехала на встречу по программе обучения, – сообщила она, не обращаясь ни к кому конкретно.

Остальные автомобили сгрудились позади нее. Весь город, казалось, ощутил надвигающуюся катастрофу, и каждый исполнился гражданской решимости предотвратить катаклизм.

Декстер О'Коннор указал в направлении свалки:

– Ты счастливчик, Спенс. Шикарная перспектива.

Вместо того чтобы оглянуться на золотые горы, Спенс не спускал сердитого взгляда с Мег, и облегчение, которое она поначалу испытала при появлении заинтересованных соучастников, начало исчезать. Она пыталась уверить себя, что ошибается. Конечно же, Спенс оставит щекотливую тему. Он не станет наседать на нее перед всеми этими людьми. Но Мег с самого начала понимала, что Спенс ни одному обидчику не позволит ускользнуть от возмездия.

– Контракты еще не подписаны, – зловеще проскрежетал магнат.

Коллективная паника отразилась на лицах зрителей.

– Папа… – Санни положила ладонь на руку отца.

Тори взяла инициативу на себя. Завязав потуже узел саронга, она отважно приблизилась к Спенсу:

– Мы с Дексом сегодня вечером планируем бросить несколько стейков на гриль. Почему бы вам с Санни не присоединиться к нам? Конечно, если вы не возражаете против детей, а иначе можно отправить малышню к моему отцу. Санни, вы уже видели эму вблизи? У нас с Дексом целое стадо. В основном я вышла за него замуж, чтобы иметь возможность оплачивать счета на их содержание. Он совсем не в восторге от этих птиц, не то что я, но они милейшие существа на свете.

Не переводя дыхания, Тори продолжила длиннейший монолог, живописуя уход за эму, особенности кормления и неоспоримую пользу своих питомцев для человечества. Она мастерски тянула время, мимолетно, как и все прочие, поглядывая на дорогу, и Мег без труда разгадала причину. Все ждали рыцаря в бирюзовом пикапе, который примчится и спасет город от катастрофы.

Машин в переулке прибавилось. Тори уже исчерпала тему про эму и кидала умоляющие взгляды на окружающих. Ее брат среагировал первым, он приобнял Спенса за плечи одной рукой, а другой широко обвел свалку:

– Я много думал о маршрутизации...

Но Спенс отвернулся от напарника по гольфу, разглядывая растущую толпу. Затем его пронизывающий взор снова обратился к Мег, и сузившиеся беспощадные глаза сказали жертве, что настало время платить по счетам.

– Выяснилось, что все это немного преждевременно, Кенни. Моя репутация оказалась под сомнением, ведь Мег только что заявила моей дочери нечто возмутительное.

Страх пнул ногой в живот. Мерзавец жаждет отомстить и точно просчитал, как именно. Если Мег будет стоять на своем, то навредит многим людям, но от мысли об отступничестве ее мутило. Разве правильный поступок может вызывать такое чувство омерзения? Она вонзила ногти в ладони.

– Забудем это.

Но палач жаждал урвать по фунту плоти за каждую рану, нанесенную его самолюбию, и прошипел:

– Нет уж, никак не могу. Некоторые вещи слишком серьезны, чтобы их забыть без последствий. Мег утверждает, что я … Какое слово ты использовала?

– Давай оставим это, – пробормотала жертва, сознавая, что поганец не оставит.

Спенс щелкнул пальцами:

– Вспомнил. Ты сказала, что я напал на тебя. Не так ли, Мег?

Со стороны толпы послышался невнятный ропот. Кончики умащенных блеском губ Кайлы опустились. Зоуи прижала руку к горлу. Хлопали, открываясь, дверцы автомобилей, и Мег с трудом подавила тошноту.

– Нет, Спенс, ты неправильно меня понял, – выдавила она деревянным голосом.

– Но я сам слышал твои слова. И моя дочь слышала. – Он выпятил подбородок. – Помню, как купался с тобой вчера, но уверен, что не набрасывался на тебя.

Рот не хотел открываться.

– Ты прав, – прошептала она. – Я истолковала твои действия превратно.

Мститель покачал головой:

– Как ты могла ошибиться в столь серьезном вопросе?

Он собирался вколотить ее в землю по маковку. Мег могла победить, только позволив негодяю выиграть, и она постаралась сохранить самообладание.

– По глупости. Я была не в себе.

– Всем привет.

Сплоченная толпа дружно повернулась к своему спасителю, пробирающемуся в авангард. Он прибыл незамеченным, так как вел редко им используемый темно-серый «Бенц». Мэр выглядел уставшим.

– Что здесь происходит? – поинтересовался подоспевший. – Вечеринка, о которой я забыл?

– Боюсь, что нет. – Спенс насупился, и Мег ясно видела, что тот упивается властью над окружающими. – Рад, что ты объявился, Тед. Кажется, у нас возникла непредвиденная проблема.

– Да? И какая же?

Спенс потер челюсть, на которой уже проступила иссиня-черная щетина.

– Для меня будет трудно заниматься бизнесом в городе, где клеветник может безнаказанно разбрасываться ложными обвинениями.

Он ведь не собирается аннулировать сделку? Мег не верила в такой поворот. Не с Санни, кидающей на отца умоляющие взгляды. Не с целым городом, угодливо выстроившимся перед ним. Гаденыш просто играет в кошки-мышки, выпуская когти, терзая ее и показывая всем и каждому, кто здесь командует.

– Жаль это слышать, Спенс, – умиротворяющее пророкотал Тед. – Думаю, недоразумения случаются повсюду. К счастью, здесь, в Уинетте, мы стараемся исправить неувязки до того, как они перерастут в проблемы. Позвольте мне попытаться помочь уладить вопрос.

– Вряд ли тебе удастся, Тед. – Спенс уставился в направлении безжизненной свалки. – Подобные вопросы не так легко разрешить. Все рассчитывают, что завтра я подпишу контракты, но не могу представить этого, когда надо мной нависла отвратительная клевета.

Возбужденный ропот распространился по толпе. Санни не распознала игру отца, лицо женщины исказила гримаса отчаяния, когда она представила, как улетучиваются ее шансы на совместное будущее с Тедом.

– Па, давай поговорим наедине.

Мистер Невозмутимость стащил бейсболку и почесал затылок. Неужели никто, кроме Мег, не замечает, как он измотан?

– Разумеется, ты волен поступать, как считаешь правильным, Спенс. Но держу пари, что сумею все уладить, если ты объяснишь, в чем дело.

Мег не могла дальше молчать.

– Дело во мне, – объявила она. – Я оскорбила Спенса, и теперь он хочет из-за этого наказать весь город. Но ты не должен так делать, Спенс, потому что я уезжаю из Уинетта. Я бы уже уехала, если бы Санни не задержала.

Тед натянул бейсболку, голос был бесстрастен, как и взгляд, заклеймивший смутьянку.

– Мег, почему ты не даешь мне исправить ситуацию?

Но Спенс жаждал крови.

– Надеешься, что сможешь запросто смыться, так бесстыдно опозорив меня перед дочерью? Со мной такое не пройдет.

– Постой, – встрял Тед. – Как насчет того, чтобы начать с начала?

– Да, Мег, – глумился Спенс. – Почему бы нам так не поступить?

Она не могла смотреть на Теда и сосредоточила внимание на мучителе.

– Признаю, что я солгала. Ты истинный джентльмен. Не было никакого нападения. Я... все выдумала.

Тед развернулся к ней:

– Спенс напал на тебя?

– Она так заявила моей дочери, – слова Спенса сочились презрением. – Поганая лгунья.

– Ты напал на нее? – Глаза Теда вспыхнули. – Сукин сын.

И, не заморачиваясь дальнейшими переговорами, мистер Самообладание обрушился на величайшую надежду города.

Толпа исторгла вздох ошеломленного неприятия. Сантехнический владыка простерся в пыли, многострадальная панама откатилась далеко в грязь. Мег была так потрясена, что не могла сдвинуться с места. Санни задушено вскрикнула, а остальные замерли, оцепенев от ужаса, когда их невозмутимый мэр – их персональный Князь мира[47] – схватил Спенсера Скипджека за грудки и рывком поднял на ноги.

– Что ты о себе воображаешь, черт побери? – крикнул Тед в ненавистное лицо, скривившись от темной ярости.

Спенс подсек ноги Теда, и оба свалились на землю.

Это был дурной сон.

Дурной сон, превратившийся в подлинный кошмар, когда из толпы выступили две знакомые фигуры.

Ей показалось. Этого не может быть. Мег моргнула, но ужасное видение не исчезло.

Ее родители. Флер и Джейк Коранда. Уставившиеся на дочь с потрясенными лицами.

Они не могли здесь оказаться. Не предупредив о приезде. Только не в этом месте, не на дохлой свалке среди свидетелей самой большой катастрофы в ее жизни.

Она моргнула еще разок, но предки по-прежнему стояли там же, с Франческой и Далли Бодинами непосредственно позади них. Ее неотразимо прекрасная мать и высокий, кряжистый отец, изготовившийся к броску.

Драчуны вскочили на ноги, затем снова рухнули на дорогу. Спенс был тяжелее Теда на добрых пятьдесят фунтов, но Тед был сильнее и проворнее и исполнен гнева, неузнаваемо преобразившего разумнейшего в берсерка.

Тори вцепилась в свой саронг. Кенни многоступенчато выругался. Кайла заплакала. А Франческа бросилась на помощь своему драгоценному мальчику, но была перехвачена мужем.

Однако никто не подумал удерживать Санни, которая не могла позволить никому – даже мужчине, в которого воображала себя влюбленной, – колотить ее любимого отца. С криком «Папочка!» она кинулась на спину Теду.

Это было больше, чем Мег способна вынести.

– Слазь с него!

Она метнулась защитить Теда, поскользнулась на гравии и упала на Санни так, что Тед оказался погребенным под их телами. Спенс воспользовался временным пленением противника и вскочил на ноги. Мег с ужасом увидела, как Спенс отвел ногу, чтобы пнуть Теда в голову. С гневным воплем она перекатилась на бок и врезалась в мерзавца, лишив равновесия. Когда Спенс повалился, она дернула Санни за дизайнерскую блузку. Тед никогда бы не ударил женщину, но Мег не сдерживали подобные предрассудки.

Тори и Шелби Трэвелер оттащили Мег от рыдающей Санни, но миролюбивый мэр города так жаждал крови, что потребовалось трое мужчин, чтобы обуздать его. Но не он один рвался в бой. Только объединенные усилия матери Мег, Скита, Франчески и начальника пожарной дружины позволили удержать ее отца.

Вены вздулись на шее Теда, когда он изо всех сил пытался высвободиться, чтобы завершить начатое.

– Не вздумай снова подойти к ней, не то пожалеешь!

– Ты псих! – надсаживался Спенс. – Вы все спятили!

Губы Теда презрительно растянулись.

– Проваливай отсюда!

Спенс подхватил панаму с земли. Жирные черные лохмы прилипли ко лбу. Один глаз распух и закрылся, из носа сочилась кровь.

– Этот город нуждался во мне гораздо больше, чем я в нем. – Он хлопнул пыльной шляпой по ноге. – Наблюдая, как разлагается эта дыра, Бодин, вспоминай, что ты упустил. – Несостоявшийся инвестор нахлобучил панаму на голову и ядовито уставился на Мег. – Подсчитывай, как дорого обошлось тебе это ничтожество.

– Папа …

Грязная блузка Санни была порвана, рука ободрана, а на щеке пламенела царапина, но ненаглядный папочка был слишком поглощен неуемной злобой, чтобы дать дочери утешение, в котором она нуждалась.

– Ты мог получить все, – прокаркал он, отирая текущую из носа кровь. – И все променял на лживую сучку.

Только мать Мег, повисшая на отце, удержала того от атаки на Спенса, в то время как мужчины, усмирявшие Теда, едва не упустили подопечного. Далли шагнул вперед, расчленяя Спенса взглядом стальной голубизны.

– Советую уехать побыстрее, Спенс, потому что достаточно мне кивнуть и парни, мешающие Теду покончить с проблемой, отпустят его.

Спенс оглядел море враждебных лиц и начал отступать к автомобилю.

– Пойдем, Санни, – позвал он с фальшивой бравадой. – Уезжаем из этой выгребной ямы.

– Ты лузер, говнюк! – крикнула вслед Тори. – Я лучше тебя била пятым айроном еще в юниорской лиге. А ты, Санни, чванливая стерва.

Отец и дочь, подгоняемые дышащей в затылок разъяренной толпой, поспешили к машине и нырнули внутрь. Когда они ретировались, взгляды один за другим нацелились на Мег. Она чувствовала общий гнев, видела отчаяние. Ничего бы этого не случилось, если бы она уехала из Уинетта, как хотели горожане.

Непостижимым образом ей удавалось высоко держать голову, хотя пришлось смаргивать, чтобы не потекли слезы. Ее элегантная мать во всеоружии своих шести великолепных футов двинулась к чаду с властностью, которая когда-то вознесла ее на знаменитейшие подиумы мира. Внимание местных жителей было настолько захвачено разворачивающимся бедствием, что никто не заметил незнакомцев. Но многоцветные светлые волосы Блестящей Девочки, выразительно подведенные брови и широкий рот в одно мгновение сделали ее узнаваемой для всех старше тридцати лет, и скопище загудело. Затем отец Мег присоединился к жене, и шум затих: аборигены пытались осознать тот поразительный факт, что легендарный Джейк Коранда сошел с серебряного экрана и обретается среди них во плоти.

Мег встретила родителей со смешанным чувством любви и отчаяния. Как могло существо, столь заурядное, произойти от этих двух совершенств?

Но предки так и не добрались до нее, потому что вмешался Тед.

– Все убирайтесь отсюда к черту! – гаркнул он. – Все! – По какой-то неизвестной причине он не сделал исключения и для ее родителей: – И вы тоже.

Мег ничего так не хотела, как сбежать и никогда сюда не возвращаться, но у нее не было автомобиля. Совместную поездку с родителями она не выдержит, пока не придет в себя и не соберется с мыслями. Сестра Кенни представлялась лучшим вариантом, и несчастная бросила на Тори умоляющий взгляд, но Тед пригвоздил ее указующим перстом:

– Стой, где стоишь.

Каждое слово жалило, словно острая льдинка. Он хотел честного объяснения и заслужил его.

Джейк смерил Теда взглядом и повернулся к дочери:

– У тебя есть здесь машина?

Когда она покачала головой, он вытащил ключи и бросил горемыке.

– Мы поймаем попутку до города и подождем тебя в гостинице.

Один за другим люди стали уезжать. Никто не решился ослушаться Теда, даже его мать. Франческа и Далли отвели родителей Мег к своему кадиллаку. Пока автомобили отчаливали, Тед подошел к проржавевшей вывеске и уставился на обширное пространство загубленной земли, отныне лишившееся перспектив. Широкие плечи поникли. Она всему виной. Не намеренно, но ведь это она упрямо осталась в Уинетте, хотя все обстоятельства указывали на необходимость немедленного отъезда. К тому же она усугубила глупость, по-дурацки влюбившись в мужчину, абсолютно не склонного ответить на ее чувство. Ее потакание собственным эгоистичным желаниям привело к тому, что все развалилось.

Солнце, повиснув низко над горизонтом, огранило огнем суровый профиль. Последняя машина скрылась из виду, но Тед, словно забыв о существовании Мег, не шевелился. Не в силах больше выносить обреченное молчание, она заставила себя подойти к нему.

– Мне так жаль, – прошептала она.

Мег подняла руку, чтобы стереть кровь в уголке рта, но Тед перехватил ее запястье прежде, чем она коснулась его.

– Было достаточно горячо для тебя?

– Что?

– Ты считаешь меня бесчувственным, – сказал он хрипло, – будто я какой-то робот.

– О, Тед… я не это имела в виду.

– Поскольку ты королева драмы, только тебе одной позволено иметь чувства, не так ли?

Совсем не тот разговор, который должен был между ними состояться.

– Тед, я никогда не хотела, чтобы ты из-за меня столкнулся со Спенсом.

– Что мне оставалось делать? Спустить ему с рук нападение на тебя?

– Он не совсем напал на меня. Хотя не знаю, что бы произошло, не появись Хейли. Он…

– Я вспотел! – воскликнул Тед ни к селу ни к городу. – А ты утверждала, что я вообще не потею.

О чем это он? Она попробовала еще раз.

– Я купалась одна на реке, когда он появился. Я просила его уйти, но он не ушел. Это было отвратительно.

– И сукин сын за все заплатил. – Защитник схватил ее за руку. – Всего два месяца назад я собирался жениться на другой женщине. Почему бы тебе не дать мне поблажку? То, что ты предпочитаешь острые ощущения, не означает, что я обязан стремиться к тому же.

Мег зачастую могла читать его мысли, но не сейчас.

– Что ты подразумеваешь под «острыми ощущениями»?

Жесткий рот скривился в усмешке.

– Любовь.

Слово было сплюнуто с таким отвращением, словно вспенилось на губах. Мег отшатнулась и шагнула назад.

– Я бы не назвала любовь острым ощущением.

– А как бы назвала? Я был готов провести остаток жизни с Люси. Всю оставшуюся жизнь! Почему ты не можешь уяснить этого?

– Это я поняла. Но не понимаю, зачем мы говорим об этом именно сейчас, после всего случившегося.

– Разумеется, не понимаешь. – Гневное лицо побледнело. – Ты ничего не смыслишь в разумном поведении. Ты уверена, что отлично знаешь меня, но не знаешь обо мне ничего.

Еще одна женщина, льстившая себе мыслью, что разобралась в Теде Бодине…

Прежде чем Мег вернула беседу в правильное русло, он продолжил бессвязные нападки:

– Ты хвастаешься своей эмоциональностью. Отлично, большой чертов взрыв аплодисментов! А я не такой. Я предпочитаю осмысливать происходящее, и, если, по-твоему, это грех, тем хуже.

Тед словно начал изъясняться на неведанном языке. Она различала отдельные слова, но не понимала смысл речей. Почему они не говорят о роли, которую она сыграла в конфликте со Спенсом.

Он резко вытер ладонью кровь в уголке рта.

– Ты сказала, что любишь меня. А что это означает? Вот я любил Люси, и до чего глупо все обернулось.

– Ты любил Люси?

Она не верила в это, не хотела верить.

– Спустя пять минут после первой встречи я понял, что она та, которая мне нужна. Умная. С ней легко. Всерьез озабочена помощью ближним и на собственном опыте испытала, что означает жить на виду у всех. Она нравилась моим друзьям. Она нравилась моим родителям. Мы желали от жизни одного и того же. И я никогда так не ошибался. – Голос сорвался. – Ты ждешь, что я забуду все это? Предлагаешь щелкнуть пальцами и отбросить прошлое подальше?

– Это несправедливо. Ты вел себя так, словно Люси для тебя не имела значения. Казалось, она тебя не заботила.

– Еще как заботила! То, что я не вещаю широко о своих чувствах, не означает, что я их не испытываю. Ты сказала, что я разбил твое сердце. Ну, а она разбила мое.

Пульс бился на его горле. Она чувствовала боль, словно от избиения. Как она могла так обмануться? Она же была убеждена, что он ничуточки не любит Люси, а оказалось все наоборот.

– Хотела бы я вовремя разобраться, – услышала Мег свой ломкий голос. – Я просто не понимала.

Тед пренебрежительно отмахнулся:

– А потом появилась ты. Со всей неразберихой и бесконечными претензиями.

– Я ни разу ничего не требовала! – запротестовала Мег. – Это ты командовал с самого начала. Приказывал, что я должна делать, а чего не должна. Где мне работать. Где жить.

– Кого ты дурачишь? – выпалил он. – Все в тебе – требование. Большие глаза – минуту синие, а потом зеленые. Как ты смеешься. Твое тело. Даже татуировка дракона на заднице. Требуешь от меня всего, а потом изгаляешься над полученным.

– Я никогда …

– Ни черта подобного.

Тед двинулся к ней так быстро, что Мег почудилось, будто он собирается ударить ее. Вместо этого он дернул ее к себе и, сунув руки под короткую хлопчатобумажную юбку, поднял подол до талии и облапил упругие ягодицы.

– Это что, разве не требование?

– Надеюсь… так и есть, – сказала она до неузнаваемости тонюсеньким голоском.

Но он уже тащил пленницу на обочину. Тед даже не удостоил ее относительного комфорта на заднем сидении автомобиля. Уложил прямо на песок.

Солнце палило над головами, он запутался в минималистских трусиках, отбросил их прочь и широко раздвинул ее ноги, вдвинувшись между ними. Потом присел на пятки, позволив солнцу вылизывать нежную кожу на внутренней стороне распахнутых бедер. Не сводя взгляда с беззащитной влажной мягкости, потянул молнию на джинсах. Тед напрочь утратил самоконтроль, логику и разум. Внешний лоск благородства и хороших манер в одночасье испарился.

Потом мощное тело закрыло солнце. Мужчина стянул джинсы. Мег могла завизжать, чтобы остановить его, могла оттолкнуть, могла стукнуть по голове и приказать прекратить безобразие. Он бы подчинился. Мег понимала это. Но ничего подобного не сделала. Тед наконец-то поддался неистовству, и она мечтала умчаться вместе с ним в неизвестность.

Согнув колени, он приподнял ее бедра в позицию, позволяющую принять его целиком. Без длительных прелюдий, без изнуряющих сладостных мучений, без изощренных поддразниваний. Жгучая жажда спалила все ухищрения.

Что-то острое оцарапало ногу… Камень впился в спину… С гортанным воплем Тед беспощадно вторгся в нее. Всей массой вжимая в землю, задрал кофточку, обнажив подрагивающие груди. Щетина колола шелковистую кожу. Необоримая нежность нарастала в ней с каждым толчком. Без всякой обходительности, не сдерживаясь, без рассчитанных приемчиков. Падший ангел, поглощенный тьмой, он не заботился о Мег вовсе.

Женщина закрыла глаза от слепящего солнца, пока любовник напористо вколачивался в нее. Постепенно дикая одержимость, захватившая его, передалась и ей, но слишком поздно. С хриплым криком Тед оскалился и излился в нее без остатка.

Сиплое частое дыхание скрежетало в ушах. Давящая тяжесть не позволяла свободно дышать. Наконец он со стоном свалился с нее. Потом все стихло.

Именно этого Мег и хотела с самого первого раза, когда они занялись любовью. Прорваться через его самоконтроль. Но цена достижения оказалась непомерной. Когда Тед опомнился, она увидела то, что и ожидала. Добродетельного мужчину, мучимого раскаянием.

– Не говори ничего! – Мег хлопнула по разбитым губам, по щеке. – Не говори этого!

– Иисусе… – Тед вскочил на ноги. – Я не могу… Мне очень жаль. Чертовски жаль. Господи, Мег…

Пока он приводил в порядок свою одежду, она встала и поправила юбку. Его лицо страдальчески кривилось. Невыносимо выслушивать бессвязные вымученные извинения за то, что он всего лишь человек, а не полубог. Следовало что-то немедленно предпринять, и Мег с размаха ткнула страдальца в грудь.

– В этот раз действительно нечто потрясающее.

Тед побледнел, ободряющие слова не возымели действия.

– Я не могу… не могу поверить, что сделал это с тобой.

Легко она не сдастся.

– Можешь повторить так еще разок? Чуть-чуть помедленнее, но не слишком.

Кающийся как будто не слышал:

– Никогда не прощу себе.

Она спряталась за бравадой:

– Ты наскучил мне, Теодор, а у меня еще масса дел.

Сначала нужно попытаться вернуть Теду чувство собственного достоинства. Потом придется встретиться с родителями. А затем? Необходимо оставить этот город навсегда.

Мег схватила уцелевшие трусики и произнесла с дерзостью, которой не испытывала:

– Очевидно, мне удалось вдрызг разнести будущее Уинетта, так что кончай здесь возиться и займись тем, что умеешь лучше всего. Начни подчищать последствия чужой дурости. Найди Спенса, пока тот не уехал. Объясни ему, что с тобой случилось временное помрачение рассудка. Что все в городе знают про мою лживость, и только ты обманулся по доброте душевной. Попроси прощения за драку.

– Плевать на Спенса, – категорично отмахнулся Тед.

Приговор страхом поразил в самое сердце.

– Ты должен. Действительно должен. Пожалуйста, сделай, как я говорю.

– И ты можешь думать только об этом засранце? После того что сейчас произошло…

– Да. И хочу, чтобы ты думал только о нем. Дело в том... Мне необходимо признание в вечной любви, а ты на подобное никогда не будешь способен.

Растерянность, сожаление, нетерпение промелькнули в его глазах.

– Не гони коней, Мег. Это чертовски…

– Ты был со мной абсолютно честен, – прервала она, не позволив Теду высказаться. – И никакого чувства вины после моего отъезда у тебя возникнуть не должно. Откровенно говоря, я влюбляюсь и остываю довольно быстро. Забыть тебя не займет много времени, – тараторила лицедейка. – У меня был парень по имени Баз, по которому я страдала недель шесть, но, по правде, ты до База не дотягиваешь.

– Что ты имеешь в виду, говоря про отъезд?

Мег сглотнула:

– Удивительно, но Уинетт потерял для меня былую привлекательность. Я уеду, как только пообщаюсь с родителями. Разве ты не рад, что не станешь свидетелем этого разговора?

– Не хочу, чтобы ты уезжала. Подожди.

– Но почему? – Она пристально вглядывалась в Теда, ища неведомый пропущенный знак. – Ради чего мне здесь задерживаться?

Он сделал странный беспомощный жест.

– Я… я не знаю. Просто останься.

Тот факт, что он избегал встречаться глазами, сказал ей все.

– Не могу, приятель. Никак не могу.

Было странно видеть противоестественно уязвимого Теда Бодина. Она прижалась губами к неповрежденному уголку красивого рта и поспешила к автомобилю, который предусмотрительные родители оставили для нее. Уезжая, Мег позволила себе последний взгляд в зеркало заднего обзора.

Любимый стоял посредине дороги, наблюдая ее бегство. Позади него насколько хватало взгляда простиралась огромная безжизненная пустошь свалки.