"Осторожно, Синди!" - читать интересную книгу автора (Матч Карин)

Глава 3

В понедельник в половине шестого вечера шел проливной дождь, он лил из нависших над землей черных туч, и ветер хлестал со всех сторон прохожих, как беспомощные тряпичные куклы. Синди задержалась на работе чуть дольше, чем обычно, чтобы сменить туфли на непромокаемые боты, натянуть плащ и убрать волосы под непромокаемый колпак, и из-за этого опоздала на автобус.

— О, черт побери! Три тысячи проклятий! — бормотала девушка себе под нос. Она шлепала по глубокой луже к ближайшей стоянке такси недалеко от отеля и смотрела, как вода стекает по блестящему плащу прямо ей в боты. Шины автомобилей визгливо скрипели на мокром асфальте, водители нетерпеливо сигналили, тормоза скрежетали, когда толпа, валившая из офисов домой, побила все рекорды, пытаясь прорваться сквозь густой поток машин.

— Такси мне не дождаться, — простонала Синди, увидев, какая очередь выстроилась вдоль обочины дороги возле стоянки такси. Чувствуя, что больше не выдержит, она зашла в ближайшую телефонную будку и позвонила Джо.

— Привет, Джо, это Синди, прости, я, наверное, буду сегодня попозже. Я опоздала на автобус, а такси невозможно поймать, их все расхватали, как горячие пирожки. Прости, что причиняю тебе неудобство.

— Прекрати, не говори глупости, я представляю, что такое ждать такси под дождем. Слушай, сейчас я попрошу Кита, чтобы приехал и забрал тебя.

— Нет… нет, не надо, к чему такие хлопоты. Я просто хотела тебя предупредить, чтобы ты не волновалась, если я задержусь.

— Ну ладно, только не мокни долго под дождем. Если что, Кит приедет и заберет тебя, ему это не трудно.

Синди повесила трубку и вышла под хлещущий потоками дождь. Ее вдруг ослепили фары приближавшейся машины, и она столкнулась с мужчиной, который шел ей навстречу.

— Ой!

Ее тут же подхватили две сильных руки, чтобы она не упала. Синди сдвинула с глаз свой колпак одним яростным рывком и посмотрела вверх на мужчину, который возвышался над ней, с непокрытой головой, и улыбался.

Стюарт Ньюман! От удивления девушка отняла руку от колпака, который опять съехал ей на глаза, и тут вдруг резкий порыв ветра сорвал его с головы.

— Мой колпак! — закричала она и бросилась догонять его, а он летел вдоль улицы, переворачиваясь. Но крепкая рука Стюарта схватила ее и не дала убежать.

— Не беги, бесполезно. Ты теперь его уже не догонишь. Я куплю тебе новый… Кстати, я ведь еще должен тебе новое платье.

— Но мой колпак… он так подходил по цвету к плащу! — Синди чуть не плакала, так ей было жалко свой колпак. Она попыталась вырваться из цепкой хватки Стюарта.

Тот пожал плечами:

— Ну и что? Куплю тебе заодно и новый плащ. Пойдем к моей машине, она здесь недалеко, а то ты опять промокнешь до нитки. Уверен, ты не хочешь, чтобы я тебя еще раз похитил и увез в свое логово.

Синди позволила затолкать себя в черный «форд-фалкон». Стюарт забрался на сиденье рядом с ней и теперь казался еще больше в громоздком черном пальто. Включая зажигание, он бегло усмехнулся девушке. Его лицо и волосы блестели от дождя, и он был красив — первобытной мужской красотой. Совершенно забыв об осторожности, Синди улыбнулась ему в ответ, и Стюарт изумился искренности этой улыбки, он подумал о том, что это ее первая улыбка, предназначенная ему, и только ему.

— Скажи на милость, что ты тут бродишь под дождем? Я думал, ты возвращаешься домой автобусом, — сказал он. — Или тебе нравится гулять по лужам? Каждый раз, как я тебя вижу, ты шлепаешь по колено в воде, мокрая как мышь.

— Мне нравится дождь, но не настолько, чтобы под ним пешком идти до самого дома. Я просто опоздала на автобус.

— Ах да, ты же теперь живешь у своей кузины, Джо Моррисон. Когда мы были знакомы, ее звали Джо Диксон. Воистину мир тесен. Кстати, куда ехать?

Синди назвала адрес Джо. Стюарт поморщился:

— Неплохо устроилась. А как она отнеслась к тому, что ты работаешь у меня? Наверное, стала предупреждать — наговорила всякие ужасы про мои «подвиги»?

— Да, но решение я принимала сама.

Стюарт отметил это про себя, оценив по достоинству ее самостоятельность, а Синди тем временем продолжала:

— Мне понравилась работа, а не начальник.

Он мрачно усмехнулся:

— Джо — умная пташка. Наверняка она такого про меня наболтала, что ты скорее согласилась бы работать уборщицей, чем идти ко мне секретарем, а?

Синди была озадачена. Она хотела сказать: «Меня совершенно не касается, что было когда-то между вами и лучшей подругой Джо», но он не дал ей времени:

— Даже не верится, что две кузины могут быть такими разными. Я имею в виду вовсе не внешность. Ты, такая невинная, чистая, с высокими моральными принципами, — полная противоположность Джо. Просто поразительно. — В его голосе звучал откровенный сарказм.

— То, что вы мой начальник, еще не дает вам права выражать свое мнение о моих родственниках, — возмутилась Синди. — Моя кузина…

— Слушай, детка, это не меняет того факта, что она именно такая, а не другая. При всей твоей неопытности ты уже достаточно взрослая и должна понимать, что даже если она твоя кузина, это еще не значит, что она не может быть испорченной женщиной!

Эта грубая, наглая клевета, сказанная холодным, спокойным голосом, хлестнула Синди наотмашь так, что она не сумела сдержать возмущенного крика:

— Вы… вы… дрянь! Как вы смеете говорить о ней такие вещи? Вы лжец! Она не такая… не такая!

Стюарт искоса взглянул в ее искаженное болью лицо. Он остановил машину у обочины дороги, повернулся к девушке, взял за плечи и притянул ближе к своему страшному, злому лицу.

— Слушай меня, ты, домашний цветочек, мамина радость! Когда-нибудь ты повзрослеешь и узнаешь истинную цену людям, поймешь, чего они стоят, и тебе придется научиться жить, зная о них всю правду, независимо от того, насколько они тебе близки и как сильно ты к ним привязана. Они всего лишь простые, смертные, грешные существа, а не идеальные герои, которыми ты их представляешь и стараешься подогнать все их поступки под эти свои представления. Ты не можешь их изменить. — Он встряхнул ее. — Ясно тебе? Так вот, Джо была в меня влюблена, или ей казалось, что она в меня влюблена. Она была красавицей и знала это, она очень рано созрела и отдавала себе в этом отчет. Она предложила мне свою молодость и красоту, и я взял их. Она прекрасно понимала, на что идет, и мне наплевать, какую чепуху она тебе наболтала. Теперь ты знаешь правду. Она стремилась получить все, что хотела, и никогда не отступала. Ну что ж, она все получила: ребенок, муж, прекрасный дом. Да, именно в таком порядке.

Синди сидела, ошарашенная и обессиленная, не зная, что сказать и что подумать. Она смотрела на «дворники», разгонявшие воду по стеклу. Они придавали дождевым каплям странную форму, и те тонкими струйками стекали вниз, будто ее непролитые слезы.

— А кто… кто такая Анна? — спросила Синди. Нет, Алиса, попавшая на этот раз в Зазеркалье.

— Какая Анна? Как ее фамилия? — Стюарт посмотрел на нее, сжимая в зубах сигарету, которую как раз прикуривал.

— Я… не знаю, — сказала девушка тем же странным, нереальным голосом. — Мне Кит про нее рассказывал… и про вас… про вас с ней. Они предупреждали меня насчет вас, потому что вы жестоко поступили с этой Анной. Это все, что они мне сказали. Но Джо ничего не говорила… про вас с ней… и про ребенка.

В машине воцарилось глубокое молчание. Голубоватый дымок кольцами плавал между ними, Синди подняла руку, чтобы отогнать его от лица. Она вздрогнула, когда сильные, безжалостные руки Стюарта схватили ее за плечи.

— Значит, ты ничего не знала? — недоверчиво спросил он.

Прикосновение его стальных пальцев усилило шок от только что сказанного. Ненависть к нему полыхнула в душе Синди с такой яростью и силой, что она сама испугалась. Она еще никогда не испытывала таких эмоций.

— Уберите от меня руки! — прошипела она сквозь зубы. — Вы, лгун проклятый, отпустите меня! Вы — лжец, лжец, слышите? — Ее сотрясали рыдания, на нее накатывала истерика, ей не хватало воздуха.

Он резким движением занес руку и ударил ее по лицу. Ослепленная, она смотрела на него сквозь спутанные волосы, упавшие на глаза, и видела лишь смутный силуэт в полумраке машины. Тут слезы ручьем заструились по ее щекам, как потоки дождевой воды по ветровому стеклу.

— Прости, — бесстрастно произнес Стюарт. — Я ведь не знал, что тебе ничего не сказали.

Размазывая тыльной стороной ладони слезы по щекам, Синди почувствовала, что он ничуть не раскаивается в содеянном, но в любом случае это не имело значения. Даже если бы он искренне попросил прощения, это ничего не изменило бы. Слова были сказаны, и никакие извинения не могли их стереть из памяти.

— Прошу вас, отвезите меня домой, немедленно, — тихо попросила она.

Оба молчали до самого Мишен-Бей. Стюарт резко затормозил у обочины, вылез из машины, обошел ее и помог девушке выйти. Она хотела молча, не глядя, пройти мимо него, но он схватил ее за руку:

— Ты как-то сказала, что я жестокий человек. — Он приподнял ее лицо за подбородок, заставляя смотреть ему в глаза. — Смотри на меня! — резко скомандовал он. — Может, я действительно был жесток — со многими, и, возможно, у меня были на это причины, но сейчас ты должна мне поверить — я не хотел поссорить тебя с твоей кузиной. Я просто не знал.

Синди выдержала его взгляд.

— А вам это и не удастся, мистер Ньюман. То, что я от вас узнала, не уменьшает моего уважения к Джо и не уменьшает мою любовь к ней, однако мне жаль вас. Наверное, ужасно быть таким… таким холодным, таким равнодушным и таким… чудовищно одиноким. Да, вы пытаетесь это скрыть под маской безжалостного циника, но я-то знаю наверняка, что в душе вы завидуете простому человеческому счастью Джо.

Несколько секунд Стюарт молча стоял и смотрел на нее, потом отвернулся, сел в машину и уехал. Он злился на эту девчонку, на самого себя за то, что ему мучительно хотелось ударить ее — на этот раз не для того, чтобы унять истерику. Он вдруг понял, хотя ему трудно было в этом признаться, что, несмотря на всю ее юность и неопытность, она понимала его гораздо глубже, чем ему хотелось бы.

Повесив пальто на вешалку и оставив мокрые боты в передней, Синди прошла на кухню, где Джо расставляла тарелки перед ужином, а Кит сидел за столом и читал вечернюю газету.

— Привет, Синди. Все-таки нашла такси? — улыбнулась ей Джо.

Девушка выдавила улыбку:

— Да, нашла. — Она налила воду в электрический чайник и включила его в розетку рядом с плитой.

— У тебя что-то грустный вид, что-нибудь случилось? — спросила Джо, слизывая с черенка ложки картофельное пюре и ставя пустую кастрюлю под холодную воду.

Синди покачала головой и, сделав вид, что зевает, прикрыла рот рукой.

— Просто устала. Удивительно, как такие дни нагоняют скуку. Наверное, сегодня пораньше лягу спать.

— Да, наверное, ты действительно устала, раз хочешь пропустить сегодняшнюю серию «Вирджинии», — засмеялась Джо, но на самом деле она заметила, как бледна и удручена ее кузина. — А ты точно себя нормально чувствуешь? У тебя, часом, не грипп начинается?

— Нет, ничего страшного — посплю, и утром все будет в порядке.

На следующее утро Синди, как обычно, отправилась на работу. Она раздвинула тяжелые портьеры в кабинете, сняла чехол с пишущей машинки, вынула из ящика стола пластмассовые подносы для входящей и исходящей корреспонденции, полила цветы и стерла желтой тряпкой пыль со стола, шкафов и подоконников. Уже заканчивая вскрывать конверты, она услышала, что приехал Стюарт, быстро разложила письма в разные стопки и отнесла ему в кабинет, заодно прихватив с собой блокнот для стенографии и ручку.

— Доброе утро, мистер Ньюман, — сказала она тусклым официальным голосом, лишенным ее обычной жизнерадостности.

— Доброе утро, Синди.

— Я разобрала почту. Вот эти письма, как мне показалось, личные, я не стала их вскрывать. А вот эти — с заказами, чеками и банковскими документами. Если хотите, я сейчас отнесу их в отдел резервирования номеров…

— Нет, сейчас надо срочно отправить одно письмо, садись, я продиктую.

— Хорошо.

Стоя в своей любимой позе возле окна, он смотрел, как девушка садится, открывает блокнот, ее ручка замирает над чистым листом бумаги. «Она изменилась, — невольно подумал он. — Такая внезапная перемена за одну ночь. Она повзрослела, ушла в себя». Стюарт очень жалел о том, что произошло между ними вчера вечером, и сам этому удивлялся, потому что не привык сокрушаться по поводу своих поступков. Вернее, даже наоборот — он всегда праздновал победу, если ему удавалось чем-нибудь досадить прекрасному полу. Наверное, причина была в том, что ему редко приходилось сталкиваться с таким отпором, какой он получил вчера. Было ясно, что она тоже хотела забыть об этом инциденте и нарочно избегала любого упоминания о вчерашних событиях, поэтому он счел за лучшее промолчать.

Такие натянутые отношения сохранялись между ними всю неделю, они говорили очень мало, и только по делу.

В пятницу Стюарт, вспомнив про свое пари с Полом Брентом, решил, что так он далеко не продвинется. У него осталось всего три недели, и нужно будет приложить максимум усилий, чтобы за это время выиграть пари и стать наконец владельцем вожделенного охотничьего трофея.

Оленья голова стоила того. Стюарт всегда завидовал Полу, что именно ему удалось завладеть ею, охотясь на Южных островах в диких зарослях. Он тоже мечтал подстрелить оленя с двенадцатью отростками на рогах, чтобы повесить чучело у себя дома над камином, хотя знал, что найти такого зверя — редкая удача. Стюарт все больше и больше утверждался в намерении выиграть и совсем выбросил из головы переживания Синди. Ей еще повезло — он вообще редко задумывался о чужих чувствах, а уж всего менее о чувствах этого предательского женского пола.

— Вот, пожалуйста, письма готовы, вам осталось их подписать. — Синди вошла в кабинет и положила на стол стопку аккуратно отпечатанных листов. — А куда мне положить копии?

— Оставьте у меня на столе. Я их сам потом положу в папку. А вот эти зеленые копии можете убрать на место. — Он протянул ей два листа, отпечатанных под копирку, и смотрел, как она пробивает в них дыроколом аккуратные круглые дырочки и подкалывает к другим документам в папке.

— Ну вот еще одна трудовая неделя позади. Как вам нравится ваша работа?

— О, я очень довольна, мистер Ньюман.

Он кивнул, закончил подписывать бумаги и дал ей разложить их по конвертам с уже напечатанными адресами.

— Тебя сегодня рано ждут домой?

— Нет, сегодня я пойду в город, мне надо кое-что купить.

— Ты пойдешь по магазинам одна?

— Да, мистер Ньюман.

Стюарта начали выводить из себя ее односложные ответы, эти однообразные «Да, мистер Ньюман» и «Нет, мистер Ньюман». Если бы не пари, он больше не сказал бы ни слова. Его раздражали ее ханжеские манеры и пустые, невыразительные взгляды.

— Тогда что скажешь, если я приглашу тебя поужинать вместе? Элизабет уехала на пару недель, а мне совсем не хочется самому готовить себе еду. — Кстати, это была в некотором роде правда. Хотя на самом деле больше всего на свете ему хотелось тихо в одиночестве поужинать в ресторане, потом поехать домой, принять горячий душ и завалиться спать. «Ого, я, наверное, старею», — тревожно подумал он.

— Нет, благодарю вас, мистер Ньюман. Хотите, чтобы я отправила почту сегодня? Я буду проходить мимо почтамта. Или вы сами это сделаете?

Тут Стюарт дал волю своему раздражению. Он с размаху ударил кулаком по стеклянной крышке стола, вскочил и с яростью уставился на девушку сверху вниз. Губы его растянулись в зловещей усмешке, он увидел, как Синди испуганно заморгала и попятилась.

— К черту почту! Мисс Самодовольство, мисс Добродетель и мисс Ханжество, я уже сыт по горло вашим идиотским поведением. Я терпел всю неделю, подыгрывал тебе, как мог, но больше не намерен выносить это ни единого дня! А теперь слушай меня, я выдал тебе несколько неприятных секретов про твою кузину, я признаю, что не стоило этого делать, и уже извинился. А что я за это получил? Бесконечные «Да, мистер Ньюман», «Нет, мистер Ньюман»! Я думал, что взял на работу разумную, ответственную молодую девушку, которая может исполнять обязанности моего секретаря, а обнаружил, что нанял какого-то глупого ребенка, который просто не умеет себя вести. Или ты будешь вести себя как взрослый человек и прекратишь этот свой дурацкий фарс — или можешь убираться вон!

И вдруг с Синди что-то произошло — она снова стала самой собой.

— Вся эта работа — фарс, и ничего больше! — вспылила она, швырнув на стол пачку писем.

— Если ты так на это смотришь, то можешь уволиться прямо сейчас! — заорал он в ответ, и ей показалось, что над головой у нее прогремел раскат грома. Но внутри у него все ликовало. Победа! Синди Тейлор снова стала прежней. Конечно, это только начало, но все-таки это важное завоевание. А теперь пора переходить в атаку и закреплять успех.

— Только из-за того, что я отказалась поужинать с вами? — презрительно бросила ему Синди. — Боже, а мне-то казалось, что вы обычно увольняете своих секретарш по другой причине — потому, что они слишком рвутся остаться с вами наедине!

Стюарт присел на стол и скрестил руки на груди:

— Вот как? Кто тебе это сказал? Надо думать, какая-нибудь не в меру болтливая барышня из отеля?

— А с какой стати я должна вам отвечать? Вы ведь сами их всех знаете! — не растерялась Синди.

Стюарт расплылся в улыбке — самодовольной, нахальной.

— Я увольняю секретарш только тогда, когда они начинают воображать, что влюбились в меня, и это становится настолько заметно, что ставит меня в неловкое положение. Я рад узнать, сколь высоко вы цените свою работу.

Синди поняла, на что он намекал.

— Вы самый тщеславный человек, какого мне доводилось встречать в жизни! Я бы не влюбилась в вас, даже если бы вы были последним мужчиной на Земле!

— Тогда докажите это — поужинайте сегодня со мной.

— Знаете, у меня просто нет желания ужинать с таким самовлюбленным занудой. Разве меня можно за это винить?

Он несколько минут молча смотрел ей в глаза, потом взглянул на часы.

— Так, ровно пять. Ваш рабочий день заканчивается в пять тридцать. Поскольку вы все еще работаете у меня, я имею право настаивать, чтобы вы пошли и поужинали со мной.

— Понятно, мистер Ньюман. Кто бы мог подумать, что такой зажигательный мужчина вынужден прибегать ко всяким хитростям, чтобы заставить девушку разделить с ним трапезу. Однако я это запомню, и, когда вы в следующий раз попросите меня остаться после работы, вы знаете, каков будет мой ответ.

Стюарт пожал плечами:

— Просто сегодня мне не хочется ужинать одному, вот и все.

— А вы из тех мужчин, которые привыкли настаивать на своем! — закончила за него Синди.

— Всегда. — Он прошептал это слово ей на ухо, когда помогал надевать пальто.

Она отшатнулась:

— Прошу вас не забывать, что до половины шестого я все еще ваша секретарша и пока могу рассчитывать на уважение своего начальника.

Он усмехнулся:

— Ровно в половине шестого вы можете меня покинуть — если к тому времени не передумаете.

— Ровно в пять тридцать, и ни минутой позже, — подтвердила Синди и, развернувшись на каблуках, подошла к столу и забрала почту.

Стюарт остановил машину напротив маленького уютного ресторанчика, который назывался «Никоберг». В полутемном зале царила интимная романтическая атмосфера, что сразу насторожило Синди.

— Мне здесь не нравится! — с вызовом заявила она, как только они вошли.

— Почему же? Здесь чисто и еда превосходная, — невинно удивился Стюарт. Он обнял ее одной рукой за талию и повел навстречу спешившему к ним официанту.

— Уберите руки! — прошипела девушка.

В ответ Стюарт только улыбнулся, крепче схватил ее за талию и слегка пощекотал ребра.

— Столик на двоих, — сказал он официанту таким томным голосом, что Синди стало противно.

Она нащупала его руку у себя на талии, затем медленно и сильно вдавила ногти в его кисть.

— Ах, так ты еще и злючка? — Он нисколько не ослабил объятие. — Ну ладно, ты скоро за это поплатишься, дорогая.

— Отпустите меня! Вы не смеете ко мне прикасаться!

— А если ты воспитанная девушка, то не должна царапаться!

Их провели в темный, самый уединенный уголок ресторана к столику на двоих, и Синди догадалась, что Стюарт — завсегдатай «Никоберга» и официант его хорошо знает.

— Что будешь заказывать? — спросил Стюарт.

— Что-то мне ничего не хочется. Здесь темно, и я все равно не увижу, что будет в тарелке.

Стюарт усмехнулся.

— Может быть, хочешь, чтобы принесли свечи — для уютной, романтической обстановки? — сказал он, щелкнув зажигалкой. Язычок пламени несколько секунд качался перед носом Синди.

— Думаете, нам это потребуется? — сладким голоском спросила она.

— Кто знает, может быть, если здесь будет уютно, ты немного оттаешь, а бокал вина настроит тебя на романтический лад.

— Нет, думаю, это не поможет.

— Почему?

— Потому что все это будет фарсом. Мы оба будем чувствовать фальшь. Впрочем, вам это не помешает — такие люди, как вы, никогда ни о ком не думают, не боятся оскорбить чужие чувства, так что им легко притворяться.

— Аминь!

К их столику подошел официант, и Стюарт сделал заказ.

— Неужели вы со всеми ведете себя так бесцеремонно? — поинтересовалась Синди.

— Почему ты спрашиваешь?

— Так, просто из любопытства, — быстро сказала она, вспомнив про красивую девушку на снимке, которая, по всей вероятности, и была той самой Делией. — Расскажите мне о себе. Уверена, вы были отчаянным пострелом в детстве.

Стюарт широко раскрыл глаза и изумленно уставился на нее:

— Что это тебе вздумалось расспрашивать меня о детстве?

Синди пожала плечами:

— Я люблю слушать рассказы про всякие детские хулиганства и случаи, особенно про мальчишек.

Он поморщился:

— Знаешь, я буду чувствовать себя как дед, который рассказывает внукам про старые добрые времена: «Вот когда я был молод…»

Синди рассмеялась и подперла кулачком подбородок. Глаза ее весело и дерзко сверкали.

— Если хотите почувствовать себя молодым, я могу спросить про женщин в вашей жизни.

Он посмотрел ей прямо в глаза:

— Даже не знаю, с чего начать.

Она неуверенно заморгала:

— Я пошутила.

— Ага, значит, на попятную? Боишься услышать что-нибудь неприличное или слишком увлекательное?

Синди посерьезнела.

— Меня это не касается, и можете мне поверить, я не намерена пополнять список ваших побед, прибавив к нему свое имя. Ни за что!

— О, не зарекайся. У нас еще много времени впереди, дорогая.

Они замолчали — подошел официант с подносом и принялся уставлять стол заказанными блюдами. Синди посмотрела на тарелку, которую водрузили перед ней, и с энтузиазмом взяла нож и вилку. Увидев прекрасно приготовленный бифштекс по-гавайски с аппетитным гарниром, девушка поняла, что на самом деле очень проголодалась. Почувствовав на себе взгляд Стюарта, она подняла глаза.

Он усмехнулся:

— А ты знаешь, что сейчас уже без двадцати шесть?

— Правда? Ну, не волнуйтесь, я останусь только ради еды, а вовсе не ради вашего общества.

Его улыбка стала еще шире.

— Расскажи мне лучше про жизнь в твоем захолустье, раз уж мы заговорили о прошлом.

Синди не торопясь прожевала кусок бифштекса и только тогда ответила:

— Ну, мне в общем рассказывать нечего. У моих родителей есть ферма в пяти милях от Апити. Они назвали ее «Гавайи». Мне там в принципе нравилось — просторно, красиво, можно гулять, где хочешь. С другими детьми я познакомилась, только когда начала ходить в школу. Знаете, эти небольшие сельские школы, человек на двенадцать. У нас было всего шестнадцать учеников, в основном мальчишки, но разницы почти не чувствовалось, потому что девчонки были такие же бесшабашные и смелые, как ребята. А что нам оставалось — мы же хотели играть вместе с ними.

— А во что вы играли?

— Разве вы сами не знаете? — рассмеялась Синди. — В основном в футбол. Иногда в бейсбол.

— И кто выигрывал?

— Да никто. Обычно все заканчивалось дракой, потом учитель нас разнимал и отчитывал, а в отместку мы ему часто подкладывали в почтовый ящик ужей, которых ловили в ручьях вокруг нашей школы.

— И ты рада, что уехала оттуда и живешь в Окленде?

— Да, рада. После школы меня отправили в интернат в Веллингтоне, мне там совсем не понравилось, а поблизости от нас был только один сравнительно большой город — Палмерстон-Норт, но он был совсем рядом с домом, так что ехать стоило только сюда. К тому же я всегда хотела увидеть Окленд.

— А был ли у тебя приятель? Наверняка неподалеку от вашей фермы остался какой-нибудь сердечный друг, которому ты поклялась, что обязательно вернешься. О ком ты скучаешь порой? — Стюарт, прищурившись, внимательно следил за выражением лица девушки, и даже клубы сигаретного дыма, витавшие между ними, не могли скрыть блеска в его глазах.

«А, он надо мной смеется! — догадалась Синди. — Он наверняка хорошо изучил женскую натуру, знает все наши желания и мечты, даже те, которые мы обычно предпочитаем держать в секрете». В общем и целом получалось, что он знал о женщинах слишком много.

— Откуда вам известно, что творится в моем сердце, если у вас самого его нет! — запальчиво воскликнула Синди и тут же пожалела о своих словах. Боже, что она говорит!

Однако Стюарт не удивился. Он просто наклонился к ней поближе, взял ее руку и, отодвинув пиджак, прижал ее ладонь к своей груди. Под пальцами она чувствовала его упругое, теплое тело и биение сердца.

— Убедилась? — мягко укорил он, не спуская с нее глаз.

Изо всех сил стараясь скрыть, какая опасная буря эмоций поднялась в ней от этого прикосновения, Синди кивнула:

— Да, пожалуй, чудеса случаются. — Она отдернула руку и кинула взгляд на часы. — О, уже шесть пятнадцать, мистер Ньюман, рабочий день давно окончен.

— Но ведь тебе понравилось, признайся? И думаю, для нас обоих это было поучительно.

— В каком смысле? — Она поняла, что не стоило задавать этот вопрос.

— Ты узнала, что у меня тоже есть сердце, а я узнал ощущение твоей ладони на своей груди. Тебе не кажется, что это только начало, которое может привести нас к более интересным и важным открытиям?

— Вас — может быть, мистер Ньюман, но не меня. — Синди быстро встала, оставив кофе нетронутым. — Большое спасибо за ужин, было очень вкусно, но прошу меня извинить, мне нужно еще сделать кое-какие покупки.

— Не спеши. — Стюарт тоже поднялся и, подозвав официанта, расплатился. Взяв Синди под руку, он вывел ее из ресторана.

— Что вам еще нужно? — спросила девушка, начиная злиться.

— Ты забыла, что я остался должен тебе новое платье.

— Нет, вы мне ничего не должны.

— Нет уж, позволь, я настаиваю. Я должен купить тебе новое платье взамен того, что так неловко тогда обрызгал. И знаешь, детка, следи за своим лицом — нельзя быть такой откровенно счастливой, — шепнул он и дотронулся до ее запястья с внутренней стороны, потом скользнул рукой вниз, и, наконец, его теплые пальцы сплелись с ее — тонкими и холодными. Синди немедленно принялась вырывать руку, которую, словно электрический ток, пронизала эта внезапная ласка, но он не отпускал ее.

Она отвернулась от него, такого сильного и высокого по сравнению с ней. Она ловила завистливые взгляды проходивших мимо девушек и вдруг почувствовала странную гордость. Да, нельзя не признать — он очень привлекательный мужчина, обаятельный, остроумный, и почему бы ей не порадоваться этой прогулке после ни к чему не обязывающего совместного ужина?

— Ну же, улыбнись мне. — Стюарт склонился к ней, его темные глаза сверкали совсем близко от ее лица.

Коварный обольститель! Она хмуро уставилась на него, но не выдержала и рассмеялась.

— Вот это уже лучше!

— Я смотрю, вы о себе действительно очень высокого мнения, да?

— Да, не стану спорить. А теперь идем в «246-й», купим тебе платье.

— О нет, только не туда. Там все очень дорого, к тому же то платье, что вы обрызгали, было простое, домашнее, мы его сами шили, я отдала его в химчистку, и оно теперь совсем как новое… — Но, взглянув в его суровое лицо, уже ставшее таким знакомым, она решила, что сопротивляться бесполезно.

В огромном универсальном магазине под названием «246-й» можно было найти все, что угодно, но продававшиеся там вещи не каждому были по карману. Современный просторный торговый зал был залит ярким светом, но в нем царила удивительная тишина — толстые ковры приглушали звуки шагов. Они поднялись на эскалаторе на второй этаж, в отдел дамского платья, и Стюарт замер перед большим щитом с надписью: «Дамское белье». Сразу за щитом на витринах были разложены разные предметы дамского туалета, а дальше шел отдел женского платья.

Впервые Синди прочла в глазах Стюарта смущение и чуть не рассмеялась вслух. Она еще не бывала в магазине с мужчиной, который осмелился бы зайти в этот отел. Даже ее отец, когда они с матерью изредка наведывались в лавочки Палмерстон-Норта, предпочитал дожидаться их на улице. Теперь, неожиданно увидев Стюарта с этой стороны, она была удивлена и даже почувствовала к нему симпатию. Он показался ей более человечным, ему тоже бывало не по себе, и он уже не казался таким всеведущим бестрепетным сердцеедом, как обычно.

— А что мы здесь стоим? Отдел женского платья дальше. Вон там, видите? Сразу за секцией женского белья, — ехидно проговорила она, указывая пальцем вперед, чтобы отвлечь его внимание и чтобы он не увидел, как уголки рта у нее неудержимо ползут вверх.

— Сейчас, секундочку! — Стюарт схватил ее за руку. — Давай обойдем с другой стороны.

— А зачем обходить? Напрямик быстрее…

Но он уже потянул ее в сторону, и Синди быстро пошла вслед за ним через отдел игрушек. Она представила себе, как он от смущения промокает платком вспотевший лоб и теребит пальцем воротник рубашки, который вдруг стал тесен. Все это настолько не вязалось с его обликом, что она не выдержала и расхохоталась.

Стюарт сердито посмотрел на нее.

— Ну что, испугались? — поддразнила Синди.

— А что такое… Ах ты, маленькая вредина! Ты знала, ты нарочно меня затащила туда, где стоят эти полураздетые манекены, чтобы посмеяться надо мной!

— Но я же не знала, что вы такой противник полураздетых женщин, — насмешливо сказала девушка.

— А… ну, полураздетые женщины это одно, а полураздетые пластмассовые манекены — совсем другое, как будто не понимаешь!

— Да, конечно, — кивнула Синди. — Верю вам на слово.

— Те живые и теплые, а эти твердые и холодные. Ты к какой категории относишься, а, Синди Тейлор?

— А это, Стюарт Ньюман, не вашего ума дело! — дерзко и легкомысленно заявила девушка.

Он засмеялся и подвел ее к вешалкам с яркими платьями.

— Ну, не знаю… — протянула Синди, вытаскивая одно платье за другим и убирая обратно.

Наконец к ним подошла продавщица, с трудом отделавшись от какой-то не в меру приставучей покупательницы, и спросила с улыбкой:

— Вам помочь чем-нибудь?

Стюарт повернулся и одарил ее одной из своих обаятельных улыбок, которые неизменно действовали даже на самые неприступные женские сердца. Девушка усмехнулась про себя, видя, как он старается очаровать продавщицу, и почувствовала прилив восторга, когда он смело и не таясь взял ее, Синди, за руку.

— Этой даме нужно шерстяное платье, желательно оливкового цвета, модное и оригинальное.

Продавщица из кожи вон лезла, стремясь им угодить, раскладывая перед ними все платья, какие были в отделе.

— Вижу, придется каждый раз брать вас с собой в магазин, если с вами меня так обслуживают, — шепнула Синди своему спутнику.

Наконец, перекинув через руку четыре платья, которые выбрал Стюарт, продавщица отвела девушку в примерочную, подождала, пока она переоденется и, застегнув ей сзади длинную «молнию», сказала:

— Пока не снимайте это платье, я сейчас приведу вашего мужа, пусть посмотрит.

Не успела Синди понять, о чем речь, как женщина ушла. Синди пожала плечами и стала вертеться перед зеркалом, разглядывая себя в обновке.

— Ну как, нравится? Вы очень удачно выбрали цвет для своей жены, он ей очень идет, — заметила продавщица, стоявшая рядом с Синди скрестив руки на груди. — Вам не кажется?

Девушка заметила, как хитро заблестели глаза Стюарта. Он расплылся в улыбке и обвел внимательным взглядом ее фигурку. Затем, намеренно затягивая время, наслаждаясь ее смущением и неловкостью, чувствуя, как в ней закипает гнев, он кивнул:

— Да, хорошо.

— Фасончик милый, но простоват. Все-таки она довольна высокая, ей нужно примерить что-нибудь более стильное. — Продавщица обращалась исключительно к Стюарту, словно вообще забыла, что Синди живое существо и что именно ей придется носить выбранное платье.

Синди совсем растерялась, когда женщина ловко повернула ее к себе спиной и начала расстегивать «молнию». Девушка в отчаянии обернулась и умоляюще посмотрела на Стюарта, но в этот момент зеленая ткань закрыла ей глаза. Продавщица сняла с нее платье через голову, встряхнула его и аккуратно повесила на плечики, потом начала расстегивать следующее платье для примерки.

Никогда прежде Синди не краснела под мужским взглядом, но теперь, когда Стюарт с насмешкой разглядывал ее коротенькую узкую комбинацию, она почувствовала, как горячая волна приливает к щекам. Она даже не знала, от чего это — от смущения или гнева, и яростно взглянула на него сквозь спутанные каштановые волосы, потом откинула их резким движением со лба. Выхватив у продавщицы второе платье, она торопливо надела его. Продавщица застегнула «молнию» и отступила на шаг.

— М-м-м… вот это уже лучше. Тебе нравится, дорогая?

— Ого! — выдохнула Синди, посмотрев на себя в зеркало, и торопливо примерила оставшиеся два платья, слушая, как Стюарт обменивается с продавщицей мнениями.

— Мне кажется, второе было лучше, я прав, дорогая? Не хочешь его еще раз примерить? — сказал Стюарт, его глаза при этом лукаво сверкнули.

— Нет, еще одна примерка ни к чему. Мне оно тоже понравилось, — проговорила Синди, еле сдерживаясь. «Он у меня за это поплатится! — пообещала она себе. — А если бы эта глупая продавщица хоть на минуту перестала строить глазки Стюарту, могла бы заметить, что у меня нет обручального кольца».

Наконец, переодевшись снова в свой костюм и причесавшись, она подошла к Стюарту, который ждал возле прилавка, когда им завернут платье.

— Вы… вы просто совершенно невыносимы! — вне себя от злости прошипела Синди. — Как вы посмели дать ей понять, что… что мы женаты? Да как вы посмели воспользоваться ситуацией, которую сами же намеренно и подстроили? Вы так вскружили ей голову, что она даже не удосужилась посмотреть, есть ли у меня на пальце обручальное кольцо…

— Хм, по-моему, вечер не прошел зря, я многое узнал, — злорадно усмехнулся Стюарт.

— Мне так не показалось!

— Ну, это только до поры до времени… Подождите, посмотрим, что будет дальше. Но мне и так нравится. Знаешь, не ожидал, что ты окажешься такой мягкой, такой сговорчивой. Говоришь ты, правда, как торговка рыбой, зато у тебя есть маленькая родинка на…

— Стюарт, прекратите!

Он приподнял бровь:

— Ах, я уже Стюарт. Прекрасно. Мы скоро станет друзьями. Ты меняешься на глазах.

— Вы бы не постеснялись за мной наблюдать, даже если бы я примеряла бикини! Вы отвратительный, циничный тип, и я вас ненавижу от всего сердца, ненавижу, ненавижу, нена…

— Ну-ну, не надо преувеличивать. Я тебе нравлюсь, так зачем же это так яростно отрицать? Потом, до бикини было еще далеко. Ты выглядела совершенно прелестно, как и твоя тоненькая комбинация.

Синди бросила на него испепеляющий взгляд и, гордо вскинув голову, прошла вперед на эскалатор, который спускался на первый этаж.

Стюарт не отставал от нее.

— О, перестань сердиться, дорогая! Я видел больше женщин, чем ты можешь сосчитать, на которых было гораздо меньше одежды, чем на тебе в примерочной. И потом, каждой женщине нравится, когда ее называют желанной и соблазнительной.

— Я не каждая, мистер Ньюман!

Стюарт закатил глаза и изо всех сил шлепнул рукой по резиновой ленте эскалатора.

— Ну вот, я снова стал мистером Ньюманом!

Синди ничего не ответила.

— Куда тебе еще нужно было зайти?

— Купить шарфик, — буркнула Синди. — Сейчас он мне нужен. И я потеряла свой резиновый колпак от дождя.

— Это снова камушек в мой огород?

Синди пожала плечиками и остановилась перед галантерейным отделом, где была вывешена целая коллекция разнообразных шарфов и кашне.

— Бледно-голубой, — подсказал Стюарт.

— А мне нравится вишневый. — Девушка ткнула пальцем в ярко-красный шифоновый шарф, заплатила за него и, скомкав, сунула в сумочку.

— Теперь куда?

— Я лично — домой. А поскольку платье досталось мне очень дорогой ценой, я беру его с собой. — И она буквально вырвала сверток у него из рук.

— Конечно. На тебе оно будет выглядеть гораздо лучше, чем на мне. — Стюарт пытался пошутить, чтобы она улыбнулась, но у него ничего не вышло. — Ну ладно, идем, я отвезу тебя домой.

— Нет уж, спасибо. Я возьму такси.

— Ну перестань, ты ведешь себя как ребенок. Какой смысл ехать на такси, если я довезу тебя до дому за несколько минут и мне это не составит труда? — Он взял ее за руку и не отпускал до тех пор, пока они не подошли к машине. На лице у него застыло суровое выражение, а его хватка была нешуточной.

Усевшись на переднее сиденье, Синди выдернула у Стюарта свою руку и что есть силы хлопнула дверцей. Тут вдруг кровь застыла у нее в жилах, когда она услышала его крик — громкий крик боли. Быстро перебравшись на соседнее сиденье, она выскочила из машины и подбежала к Стюарту. Пепельно-бледный от боли, он уже высвободил руку из тисков захлопнувшейся дверцы.

— Господи, Стюарт. Простите меня, пожалуйста, простите! — Девушка старалась подавить панику и наклонилась, чтобы рассмотреть поврежденную руку.

— Ну, похоже, рука все еще цела, хотя сначала мне показалось, что ее оторвало, — мрачно пошутил он и заскрежетал зубами, когда Синди дотронулась до раны.

— Стюарт, у вас глубокая рана, наверное, придется накладывать швы. — Она провела языком по пересохшим губам.

— К черту швы! — прохрипел Стюарт. — Вы можете меня перевязать?

— Да, только…

— Ничего. Отель рядом, у меня есть апартаменты наверху — там можно будет все сделать, если только вы снова не начнете жеманничать и строить из себя святую невинность.

— Нет, нет, не начну! К тому же па ферме я выхаживала раненых животных. Я видела травмы и похуже, чем у вас.

Стюарт что-то проворчал, протянул ей связку ключей и неловкими движениями обмотал руку носовым платком.

Поднявшись в лифте на верхний этаж, они прошли в конец длинного коридора и остановились перед последним номером с табличкой: «Частное владение». За дверью были просторные прохладные комнаты, пахло мылом и чистотой. Кроме того, что номер дорого обставлен, повсюду роскошная мебель, а основные цвета интерьера — темно-зеленый и бледно-золотой, Синди ничего не заметила — у нее не было ни времени, ни желания разглядывать убранство.

Стюарт провел ее в большую ванную комнату и выдвинул ящичек над раковиной.

— Вот, здесь есть все необходимое для оказания первой помощи. Давай действуй! — Он присел на краешек ванны, и девушка смутилась под пристальным взглядом, ловившим каждое ее движение.

Она вымыла ему руку под струей воды, наложила повязку, которая наверняка причиняла ему боль, хотя он даже не пикнул. Быстро взглянув на него, Синди увидела, что он по-прежнему не спускает с нее глаз и что у него на лбу выступили капли пота.

— Ну вот, пока и так сойдет, но я все-таки думаю, вам лучше съездить в больницу, может быть, действительно потребуется наложить швы.

— Нет, не беспокойся. Благодарю.

Она смело посмотрела ему в глаза, когда он поднимался:

— Простите меня, Стюарт. Это все моя вина. Если бы я не вела себя так… так глупо, этого не случилось бы.

Стюарт улыбнулся и, подняв здоровую руку, провел ладонью по щеке девушки и пригладил растрепавшиеся волосы, затем взял ее за подбородок.

— Не расстраивайся, милая. Это тоже часть твоего взросления. Это естественно, что девушка презирает мужчину, который так легко и безжалостно попирает все, что ей дорого.

— Но… лучше бы это случилось со мной, чтобы вам не пришлось из-за меня терпеть такую боль.

Стюарт видел, как глаза ее наполняются слезами, и удивился.

— Ну-ну, — негромко сказал он и осторожно вытер слезы, повисшие на ее ресницах. — Впервые вижу, чтобы женщина из-за меня плакала. Представляешь себе?

Синди покачала головой:

— Простите.

— Нет, мне даже нравится. Приятно для разнообразия. А теперь больше ни о чем не думай, я хочу снова увидеть твою чудесную улыбку. Это еще не конец света. — Он обнял ее одной рукой, слегка похлопал по плечу и вышел из ванной.

Синди бездумно последовала за ним, но вдруг замерла на пороге: Стюарт стягивал с себя залитую кровью рубашку, голый по пояс, и одной рукой копался в ящике комода, потом вытащил оттуда черный пуловер.

Он рассмеялся, заметив ее смущение.

— Нет, ты правда совсем еще ребенок!

— А вы с-сможете одеться? Одной рукой?

— Ты поможешь мне надеть пальто. — В его глазах плясали искорки смеха, но Синди очень хотелось хоть чем-нибудь ему услужить. Она держала пальто и ждала, когда он возьмет его у нее из рук, но забыла расстегнуть пуговицы.

— Детка…

— Да? — Она вскинула на него глаза.

— Мне страшно не хочется злоупотреблять твоей помощью, но я не могу надеть застегнутое пальто, — усмехнулся он.

Синди вдруг снова почувствовала, как на глаза наворачиваются слезы.

— Ах да, простите. — Она быстро расстегнула все пуговицы.

— Идем, малышка, я отвезу тебя домой. Вид у тебя совсем больной. — Он сказал это с такой нежностью, что Синди не поверила своим ушам.