"Компьютер Бронзового века: Расшифровка Фестского диска" - читать интересную книгу автора (Батлер Алан)

Глава 2. МИНОЙЦЫ

История минойской цивилизации обрисована археологами достаточно схематично. Археологические находки свидетельствуют о том, что первые жители, по всей видимости, прибыли на Крит около 3000 г. до н э. Они были выходцами из Малой Азии, то есть с побережья современной Турции. Около 2800 г. до н э. на острове начали формироваться первые общины, а то культурно-историческое явление, которое мы сегодня называем минойской цивилизацией, по всей вероятности, сложилось около 2600 г. до н э., когда жизнь людей эпохи неолита приняла более организованные формы.

Около 2000 г. до н э. на острове были построены первые дворцы; они имели скромные размеры и не шли ни в какое сравнение с величественными комплексами, которые пришли им на смену.

Крит издревле находится в сейсмоактивной зоне, и частые землетрясения неизбежно оказывали пагубное влияние на древние дворцы. После того как дворец в очередной раз становился жертвой катастрофы, его восстанавливали в увеличенных масштабах. Кносс, находящийся на севере острова, Маллия, расположенная в 20 милях к востоку от него, и Фест на крайнем юге — вот лишь основные из некогда величественных дворцовых ансамблей, лежащих сегодня в руинах. Некогда стены этих дворцов украшали великолепные фрески, а в сокровищницах хранились огромные богатства. Кладовые и житницы поражали своими размерами, и в них хранилось все необходимое для самой роскошной жизни. Такие дворцы являлись центрами цивилизации, и вокруг них быстро росли и развивались небольшие городки. Торговля процветала. Природа щедро наделила Крит многими удобными гаванями, и минойцы, будучи искусными мореходами, вели активную торговлю с материковой Грецией, северным Средиземноморьем и Египтом.

О системе административного управления, сложившейся на Крите в минойскую эпоху, неизвестно практически ничего. Между тем есть все основания полагать, что в минойском обществе царило социальное партнерство. Дворцы практически не имели оборонительных укреплений — лучшее доказательство миролюбия и социальной стабильности. В искусстве минойской эпохи почти полностью отсутствуют батальные сцены, изображения оружия и военная тематика. Мифология свидетельствует о том, что минойцы имели внушительный флот для охраны своих берегов и отпора набегам пиратов, но, хотя укрепленные форпосты минойцев, как известно, существовали по всему побережью Средиземного моря, нет никаких данных о том, что минойцы приходили в эти места как захватчики. Тем не менее древнегреческие мифы, сложившиеся значительно позже, рассказывают немало мрачных историй о царе Миносе (имя которого, кстати сказать, стало названием всей критской цивилизации), утверждая, что он правил во всем Средиземноморье, что называется, железной рукой. Согласно мифам, на Крите существовало куда более воинственное общество, чем это позволяют считать практически неукрепленные дворцы и отсутствие военной тематики в памятниках минойского искусства.

Минойцы оставили по себе крайне мало следов материальной культуры, которые позволяли бы судить, кто они и откуда. Боле того, мы также ничего не знаем об их языке. В то же время нам известно, что минойцы были искусными ремесленниками и особенно, как, впрочем, и многие другие жители Западной Европы эпохи позднего каменного и бронзового века, любили изображать всевозможные завитки и спирали. Я всегда считал и считаю, что такая почти всеобщая страсть к этому мотиву в древнем искусстве имеет религиозные корни. На Крите найдены всевозможные декоративные фрески, украшавшие стены роскошных дворцов, и многие сотни резных печатей. Особенно высокого уровня минойцы достигли в создании изысканной керамики, множество шедевров которой найдено на острове. В отделке и украшении стен и сводов дворцов принимали участие мастера керамики, камнерезы, резчики по кости и золотых дел мастера. Дело в том, что дворцы эти были не просто жилыми покоями, но и по праву могли считаться своего рода святилищами и культовыми центрами.

Минойцы не воздвигали грандиозных храмов, сравнимых с комплексами долины Нила и позднейшей Греции, предпочитая превращать в святилища естественные пещеры в горах, а также небольшие крипты в самих дворцах. Эти крипты служили как бы искусственно созданными аналогами пещер. Богу неба, предшественнику Зевса, который, по мнению греков, появился на свет на Крите, поклонялись на вершинах гор, над которыми в грозовые летние ночи можно видеть ослепительные стрелы молний. Что касается богини природы, то ее вместе с ее многочисленной свитой можно было встретить на лесных полянах или на одной из вершин пониже. Сохранилось много образцов печатей и керамики, на которых изображены молящиеся во дворце, а также в каких-нибудь глухих местах острова. Изображения, которые считаются символами богов и богинь, идентифицировать обычно труднее. Особенно это касается изображений богини природы, когда часто невозможно решить, являются ли те или иные фигуры образами жриц, или цариц, или же самих божеств. Примеры изображений, на которых молящиеся обращаются к богу-мужчине, весьма редки. Это дало основание некоторым историкам прийти к заключению, что религиозные верования минойцев были ориентированы исключительно на богинь. В то же время изображения бога неба и знаменитых игр с быками[10] встречаются на острове достаточно часто. Это дает основание утверждать, что животворные силы природы и плодородия имели в представлениях критян и маскулинную, мужскую составляющую.

На острове найдены миниатюрные святилища, но они обычно почти полностью лишены каких-либо украшений, за исключением голубей, изображавшихся на самом верху колонн. При этом голубя часто изображали в стилизованно-сакральной манере. Крупные святилища существовали вне дворцовых комплексов. Углубления по всей окружности колонн в небольших святилищах свидетельствуют о том, что возлияния масла совершались непосредственно на сами колонны. Но где же образы богов минойцев? Создается впечатление, что минойцам просто не нужны были изображения богов, чтобы поклоняться им. Если минойцы верили, что боги пребывают в реальном мире и неотделимы от него, то вполне естественно предположить, что они не считали возможным создавать их образы из глины или камня. Минойцы были людьми, боготворившими природу, и они, по всей вероятности, полагали, что боги постоянно окружают их, что они — повсюду: в горах, на плодородных долинах, в оливковых рощах и речных струях.


Тонкая (не толще яичной скорлупы) чаша, обнаруженная на Крите в пещере, служившей некогда местом культового поклонения.

Однако, невольно догадываясь, что именно представляет собой Фестский диск, я начал подозревать, что у минойцев могли быть и какие-то другие объекты для поклонения, кроме природы. Если этот диск действительно представлял собой календарь, вполне естественно было предположить, что минойцы изучали звездное небо. А у нас есть свидетельства, со всей определенностью подтверждающие, что минойцы действительно изучали его. Но тогда не поклонялись ли древние критяне небесным телам, которые, как они могли наблюдать, двигались по небу через регулярные интервалы времени? Возможность этого представлялась вполне вероятной. Само появление этих небесных тел служило для минойцев убедительным доказательством ненужности их земных подобий. Отсюда и полное отсутствие статуй. Но если это так, то у минойцев должна была существовать вера в то, что боги рождались в горных пещерах и лишь после этого возносились на небеса. Подобная возможность выглядела весьма интригующе, но мне нужны были доказательства справедливости этой версии. Постепенно все глубже вникая в суть вопроса и сформулировав для себя свои мысли о Фестском диске, я начал понимать, что все нужные мне доказательства находятся… прямо передо мной, на самом диске. И я решил обратиться к анализу знаков как чисел. Да, да, числа здесь играли главную роль.

На Крите были обнаружены и раскопаны четыре главных дворца минойцев — Маллия, Кносс, Фест и Закрое, не считая многих десятков зданий, поселений, портов и культовых объектов. Население острова в те отдаленные времена, по всей видимости, было весьма значительным. Можно не сомневаться, что главные дворцы не возвышались в гордом одиночестве посреди безлюдной пустыни, ибо известно, что прямо возле их ворот существовали довольно крупные поселения. Многими современными знаниями об истории минойской цивилизации мы обязаны неутомимой энергии сэра Артура Эванса, который в самом начале XX века вел активные и крупномасштабные раскопки на Крите. И хотя некоторые гипотетические реконструкции Кносского дворца, предпринятые Эвансом, впоследствии подверглись весьма обоснованной критике, в целом он был авторитетным и искушенным археологом, тщательно и осторожно снимавшим ветхие покровы времени, которыми закрыта от нас минойская эпоха.

Современному туристу, посетившему Кносский дворец, по праву считающийся самым величественным среди всех дворцов Крита, предстает археологический объект столь внушительных масштабов, что для него совершенно необходим опытный гид или, во всяком случае, подробный план-схема дворцового комплекса. Именно здесь, в этом дворце, как предполагают ученые, существовал тот самый лабиринт, в котором обитало грозное чудовище — Минотавр. Что и говорить, история весьма любопытная, за исключением двух фактов.

Слово «лабиринт» происходит от древнего «лабрис», что означает «двойной топор». Мотив двойного топорика встречается на многих исторических памятниках Крита, и высказывалось предположение, что Кносский дворец мог быть известен как Дворец Двойного Топора. Кроме того, план — схема дворца отличается исключительной сложностью. В нем было столько связанных друг с другом переходов, покоев, комнат и световых колодцев, что Тесея [11] вполне можно простить за то, что он принял дворец за лабиринт-ловушку гигантских размеров.

Все минойские дворцы были возведены по единому плану; их основные здания располагались вокруг вытянутого внутреннего двора. Постройки были сориентированы таким образом, что ось этого внутреннего двора слегка отклонялась от оси «север — юг». В Кносском дворце облицованные камнем фасады с колоннами, контрфорсами и резными порталами со всех сторон выходят во внутренний двор. Некоторые части здания дворца могли иметь четыре или даже пять этажей в высоту, образуя впечатляющий комплекс, который возвышался на естественном холме с площадкой для двора наверху, которая была расчищена перед началом строительства. Позднейший вариант Кносского дворца был целиком возведен из камня, и лишь балки перекрытий выполнены из цельных стволов деревьев. Несущие столбы чуть отклонялись назад и не были скрыты в тол ще стен. Огромные лестницы также опирались на столбы, являя собой подлинные чудеса строительного искусства, которыми современные архитекторы не перестают восхищаться вот уже много десятилетий. В те помещения, где не было окон, свет поступал через отвесные световые колодцы, идущие от крыши. Все помещения проветривались с помощью больших съемных ширм, которые позволяли уменьшить размеры самих комнат и одновременно обеспечивали регулирование температуры внутри здания.

В Кносском дворце была устроена система канализации, удивительно эффективная и не имевшая себе равных вплоть до эпохи римского владычества. В так называемых покоях царицы были устроены бассейн и туалет, в котором использовались деревянные стульчаки вполне современного дизайна, а также невиданное по тем временам новшество — сливной бачок. Здание было без преувеличения громадным. Точнее, в тогдашнем мире, конечно, существовали дворцы, возведенные одновременно с Кносским и не уступавшие ему по размерам и площади, но лишь немногие из них могли поспорить с минойским шедевром по качеству отделки.

Перед началом возведения первого Кносского дворца строителям пришлось срезать с вершины холма громадные массы грунта, который, не исключено, имел ритуально-культовую ценность, поскольку люди жили и молились на этом месте за много веков до прихода минойцев. Много места во дворце было отведено под разные хозяйственные помещения, склады и хранилища. Среди его руин обнаружены следы прессов для приготовления оливкового масла и вина. В огромных глиняных сосудах в подвалах дворца до сих пор сохранились следы огромных запасов меда, зерна и оливкового масла, хранившихся здесь. По подсчетам специалистов, во дворце, по всей вероятности, постоянно жили многие сотни людей. Многие из них, видимо, были дворцовыми служащими, чиновниками, ремесленниками и слугами. Все эти люди питались провизией из дворцовых кладовых. Дворец производит впечатление, что в нем обитали представители мирного, процветающего общества, которое производило продуктов питания гораздо больше, чем оно могло потребить, и продавало их излишки на экспорт.


Эти руины — все, что осталось от комплекса внутреннего двора Кносского дворца.
Некоторые из древних сосудов для хранения припасов уцелели до сих пор, вызывая восхищение посетителей.

В западной части огромного прямоугольника, рядом с кладовыми и хранилищами, располагались ритуально-культовые помещения. Большую часть восточного крыла занимали парадные залы, из окон которых открывался вид на сады и подобия парков. В некоторых частях комплекса до сих пор можно видеть узкие коридоры и переходы, вызывающие чувство, что вы вдруг оказались в запутанном лабиринте без окон. Зато когда вы оказываетесь в парадных апартаментах и просторных коридорах, свет, падающий на стены, высвечивает фрагменты дивных древних фресок. На них запечатлены буквально все стороны жизни обитателей острова, а также обитатели моря, например резвящиеся дельфины. Вообще натуралистические сценки — характерная черта искусства минойской эпохи. И всюду — сочный, живой колорит.

Опорные столбы и колоннады дворцового комплекса, по всей вероятности, первоначально были выкрашены в красный цвет. Тот же цвет имела и штукатурка, заполнявшая просветы между каменными плитами, которыми был выложен пол. Широко использовались шахматные орнаменты всевозможных цветов. Фрески, украшавшие дворец в эпоху его расцвета, свидетельствуют об особой любви критских мастеров к орнаментам. Плоские кровли часто украшались изображениями священных рогов из камня и штукатурки. Эти декоративные элементы служили своего рода подобием крепостных зубцов вокруг дворца. Поскольку известно, что минойские жрецы и жрицы следили за эклиптикой Солнца на летнем и зимнем небе, вполне вероятно, что эти священные рога могли использоваться в качестве визуальных приспособлений для наблюдения положений Солнца в дни зимнего и летнего солнцестояния, а также в дни равноденствия, особенно если принять во внимание, что пространственная ориентация дворца была хорошо известна.

Осматривая бесчисленные покои и залы, умело проложенные сливные трубы, и имея в виду, что здесь некогда была проведена проточная вода, и, разумеется, поражаясь грандиозными масштабами Кносского дворца, а также дворца в Фесте, не уступающего ему в роскоши и великолепии, и несколько более «провинциального» дворца-комплекса в Маллии, трудно не отдать должное искусству древних зодчих и ремесленников, которые сумели воздвигнуть столь долговечные сооружения, используя орудия бронзового века. Взять хотя бы удивительные подвесные лестницы в Кносском дворце. Чтобы построить их, минойцы должны были обладать солидными знаниями сопромата — о распределении сил и нагрузок. Дворцы окружали постройки меньших размеров. Они не уступают им в чисто архитектурных достоинствах, как, впрочем, и небольшие виллы и селения, разбросанные по острову. Обычные жилые дома часто имели два, даже три этажа, причем на плоских крышах многих домов были устроены навесы и тенты, позволявшие жителям спать на свежем воздухе в душные летние ночи.

За городской чертой найдены многочисленные археологические свидетельства того, что в древности на Острове существовала разветвленная сеть дорог, соединявших «глубинку» с торговыми, религиозными и общественными центрами. Дороги эти были проложены с особой тщательностью, так что по ним к портам и обратно свободно могли проехать повозки на больших деревянных колесах, а впоследствии и колесницы с грузом золота для златокузнецов, роскошных тканей из Северной Африки, всевозможных пигментов для изготовления красок и притираний, металлических отливок, из которых делали оружие и доспехи, и, наконец, слоновой кости и драгоценных и поделочных минералов. Все это доставлялось на Крит. Взамен те же самые повозки увозили из дворцов в порты изделия, которые смело можно было назвать самой изящной и тонкой керамикой своего времени. Здесь были и чаши со стенками не толще яичной скорлупы, и кувшины, и жертвенные сосуды, росписи которых воспевали жизнь и переливались всеми цветами радуги. В безопасных гаванях на якорной стоянке покачивались суда с грузом шерсти, меда, зерна и оливкового масла. На их борту были и дары фараонам Египта, и грузы, необходимые для поселений минойцев на дальних берегах, где-то за северной и западной окраиной горизонта.

Помимо навыков, необходимых для возведения таких величественных зданий, как Кносский и Фестский дворцы, вполне естественно предположить существование сложной инфраструктуры в обществе, обеспечивавшем столь крупномасштабный оборот товаров, который сумели достичь правители Крита. Минойская цивилизация напоминает более организованный и суровый мир инков в доколумбовой Америке, хотя и отличается от него бесконечно большей динамичностью и живостью. Видимо, на острове существовала и бюрократия, пронизывавшая своим влиянием все слои общества. Вероятно, существовали И налоги, и подати, взимавшиеся для сохранения работоспособности государственной машины, которая являлась своего рода платой за поддержание Pax Minoica [12], просуществовавшего на протяжении целого ряда веков.

Мы можем предположить существование у минойцев пирамидальной системы власти во главе с царем или царицей, резиденция которых в поздний период, по всей видимости, находилась в Кносском дворце. Функции управления могли осуществляться по нисходящей дворцовыми чиновниками, местными губернаторами, резиденциями которым служили сельские виллы и, не исключено, небольшие дворцы в отдаленных районах острова. Такие губернаторы были почти полновластными правителями в своих областях; они облагали налогами и поборами купцов, земледельцев и рыбаков. Собранные средства шли по цепочке вверх, пополняя кладовые и сокровищницы дворцов. Поскольку нет никаких известий о волнениях и мятежах в ту эпоху, вполне возможно, что налоги, взимавшиеся правителем, были не слишком обременительными. В противном случае, если бы угроза восстаний была реальной, это потребовало бы строительства куда более основательных укреплений, чем те, которые имелись в Кносском и других дворцах.


Минойская цивилизация оставила нам удивительные ювелирные украшения, например эту подвеску в виде пчелы, найденную в Мали.

Высказывались предположения, что в те времена уже существовали зачатки частного предпринимательства. Так, можно не сомневаться, что виллы, расположенные неподалеку от портов, и прочие резиденции сильных мира сего принадлежали богатым купцам, которые вели собственную торговлю. Не вполне ясно, какие именно отношения складывались между этими богатыми коммерсантами и представителями власти, хотя абсолютная независимость в отдельных случаях могла приводить к ра360 ю и волнениям. Однако каких-либо сведений о подобных волнениях не сохранилось. Возникает впечатление, что минойская цивилизация была обществом равных, представляя собой — в зародышевой форме — модель позднейших демократических идеалов Греции, которые медленно развивались и формировались на Крите. Впрочем, все это — не более чем заманчивая версия социальной истории острова, хотя минойцы, вне всякого сомнения, были людьми свободными, проникнутыми духом вольности, и относились к авторитарным поползновениям местных правителей ничуть не более терпимо, чем современные жители Крита, девизом которых служит гордая фраза: «Лучше смерть, чем рабство».

По всей вероятности, минойцам было присуще развитое чувство индивидуальности. Всевозможные украшения, в особенности женские, были нарочито многочисленны и сразу бросались в глаза. Мужчины на фресках и керамике редко изображаются в какой-либо другой одежде, кроме набедренных повязок, тогда как царицы или жрицы носили длинные свободные юбки с особыми складками, чем-то напоминающие одеяния испанских танцовщиц фламенко. Облегающие блузки подчеркивали женственность фигуры, оставляя грудь полностью обнаженной. В большом ходу были головные тюрбаны или огромные шляпки, фасоны которых — по крайней мере, у представительниц прекрасной половины правящей элиты — часто менялись, если судить по сохранившимся фрагментам росписей и миниатюрным статуэткам.

Наши представления о древней истории основаны на причудливом переплетении реальных фактов и домыслов. Что касается минойцев, которые оставили ничтожно мало письменных свидетельств и памятников (к тому же ни один из них пока не расшифрован), то в наших знаниях о них неизбежно зияют огромные пробелы, которые приходится заполнять более или менее правдоподобными гипотезами. Однако лишенное дара речи не может лгать, и массивные каменные стены Кносского дворца, раскинувшегося на площади в сотни акров[13] на срезанной вершине холма неподалеку от современного города Гераклион, являют собой немые свидетельства о сильных и уверенных в себе людях, которые отнюдь не жили в своем замкнутом мирке и гордо, не склоняя головы, входили в огромные чертоги божественных фараонов Египта. Это были люди, достойные уважения, с которыми приходилось считаться, как о том свидетельствуют настенные росписи и вещи в захоронениях, найденные в Египте. Это — реальное доказательство существования тесных контактов между Египетским царством[14] и Критом. Наконец, вполне возможно, что то наследие, которое они оставили миру в качестве суммы накопленных ими знаний, на поверку может оказаться неизмеримо более важным и ценным, чем самые изысканные произведения искусства, когда-либо созданные в мастерских Кносса.


Эта фреска из Кносского дворца, известная под названием «Дамы в голубом», наглядно демонстрирует изысканные стили причесок, модные у критской знати.