"Берегитесь — женщина!" - читать интересную книгу автора (Маккинли Элис)

2

— Куда ты ходила? — спросил Джо, неприятно наморщив лоб, словно испытывал отвращение к предстоящему разговору.

— Мне понравился экскурсовод. — Алекс кинула сумочку на кровать и, сняв шляпу, вынула из волос шпильки. Пшенично-золотистые кудри рассыпались по плечам легко и непринужденно, и Джо почувствовал, как гнев отступает.

— Наш экскурсовод? Этот громила Чарлз?

— Совершенно верно.

— Да что ты в нем нашла?

— То, чего в тебе никогда не найдешь.

Джо смутился. Зачем она вот так о его болезни? Кто виноват?

— Извини, Алекс, я ведь уже просил… — Его голос дрогнул, пальцы непослушно заерзали в карманах брюк.

Впрочем, она, видимо, была сегодня не в духе, поэтому слова мужа тут же вызвали всплеск эмоций.

— А что? Стесняешься? А ведь в нашем контракте не было пункта, согласно которому я обязана молчать о твоей импотенции.

Джо опустил глаза. Зачем она мучает его, издевается? Хотя первый раз, что ли?

— Твой папаша отлично все придумал, — продолжала Алекс. — Просто великолепно. И даже то учел, что для, скажем так, репродуктивности нашей семьи мне придется от кого-то забеременеть. Парень здоров как бык. Судя по всему, у него хорошая наследственность. И к тому же одно из условий нашего брачного союза — моя полная свобода. Я женщина, Джо. Нормальная женщина, черт возьми! А он мне понравился. Чего ждать у моря погоды?

Пока говорила, Алекс уже успела раздеться донага и теперь искала полотенце в нижнем ящике комода. Джо глядел на нее как завороженный. Нет, никогда ему не обладать этим телом, отличающимся совершенством линий. Нет, не чувствовать, как шелк волос касается пальцев.

— Я же просил не раздеваться при мне! — почти простонал он. — Я же просил! Ну зачем ты так?!

— Извини. — Алекс завернулась в найденное наконец полотенце. — Я и забыла.

— Ничего ты не забыла! Ты все делаешь специально! Знаешь, что мне тяжело, и издеваешься!

Алекс вспыхнула, взгляд ее выражал какую-то странную смесь чувств: долга, жалости и презрения. Причем последнее она пыталась скрыть, но безуспешно.

— Послушай, — голос ее был спокойным, уверенным, — я давно предлагала развод. Ты и сам понимаешь, что так продолжаться не может. Я вышла замуж не подумав. Ты поддался увещеваниям отца. Я все отлично понимаю. Но ты же знал, на ком женишься! Ведь знал! Собственно, на это и рассчитывал твой отец. Ему нужны внуки. Тебе — нормальная репутация. Точнее, репутация нормального. Отлично, ребята, а меня устраивают ваши миллионы, но я не обещала, что буду строить из себя невинность. Захочу, буду специально ходить голая по дому. И хоть умри от своего «не могу».

Слова эти вырвались невольно, в порыве возмущения, и Алекс тут же пожалела о них. Джо молчал. Подобные споры происходили довольно часто в их «семье». И всегда причина была одна — другие мужчины. Джо знал, что не должен спрашивать о них — таковы условия их брачного контракта. Но удержаться не мог. И каждый раз все начиналось сначала.

— Давай забудем, — наконец глухо проговорил он. — Куда ты хочешь сегодня вечером?

— Я? Ты меня спрашиваешь? — Алекс улыбнулась, но это была не улыбка примирения, а скорее насмешка. — Хочу в кино на эротический фильм.

— Ты опять… — Он с выражением молчаливой мольбы посмотрел ей в глаза.

— Ладно, — сжалилась красавица. — Пожалуй, мы могли бы посетить какой-нибудь местный театр. И еще, если тебе не интересны экскурсии Чарлза, я буду ходить на них одна, а ты занимайся своими делами.

— Не станешь объяснять ему суть дела?

— Зачем? — удивилась Алекс. — Ты в своем уме? Он же потом может заявить права на ребенка. Пусть все выглядит как простая измена.

— Тогда хоть не афишируй эти отношения. Мы ведь не одни. Пойдут слухи в группе. Не хватало еще дурной славы.

— Не беспокойся, уж я позабочусь. Главное, ты держись на расстоянии, не то он догадается.

— Хорошо.

— Так я пойду приму душ или еще вопросы? — Алекс уже стояла с халатом на руке и в банных шлепанцах.

— Хорошо. Я буду внизу. Там. С нашими знакомыми. Ты спустишься? — Джо тяжело вздохнул, уже предчувствуя ответ.

Однако Алекс чувствовала себя немного виноватой перед ним и улыбнулась.

— Только высушу волосы. Пойдем в ресторан?

— Пойдем.

— Ладно. Как скажешь. — И она скрылась за прозрачно-матовой дверью ванной. Мгновение, и обнаженный силуэт замаячил там ослепительной белизной идеального тела. Джо не мог на это смотреть. Схватив со спинки кресла пиджак, он буквально выскочил в соседнюю комнату, а потом и вовсе вышел из номера. В голове еще крутились слова упреков, а перед глазами она — бесстыжая и бестактная до безумия. И самое страшное, ему никогда — ни сейчас, ни позже — не обладать своей женой. Вот уже скоро три месяца, как их фиктивный брак освятили в церкви. Пышная свадьба, заголовки во всех газетах Нью-Йорка: «Сын Фреда Оскара женится!», «Джо Оскар сделал выбор», «Самый богатый жених празднует помолвку».

Как все нелепо получилось! Отец Джо — Фред Оскар владелец одной из самых крупных фармацевтических компаний в Америке посвятил бизнесу всю сознательную жизнь. Сначала была крохотная аптека, потом две таких аптеки, потом… Короче, дело наладилось. За суетой мира сего он как-то позабыл, что неплохо бы обзавестись наследником. А то ведь выстроенную с таким трудом империю надо кому-то передать. Спохватился. Благо за пускай уже не первой свежести сорокавосьмилетнего мужчину, но с большим кошельком пожелали выйти многие. И вот свадьба, рождение сына. Фред не очень любил свою жену, но уважал. Шло время. Хилый, болезненный мальчик подрастал. Оскар дорожил делом, и ему не нужны были другие наследники, к тому же и этот отпрыск едва не стоил Джулии жизни. Супруги сошлись на том, что, пожалуй, хватит одного Джо. Отец не хотел дележа, который неизбежно привел бы к распаду крупной фирмы.

Но чем старше становился сын, тем более Фред осознавал, что он непригоден к коммерческой деятельности. Этот малый с большим трудом окончил обыкновенную школу, наука не давалась ему совершенно. Об экономических дисциплинах и говорить не приходилось. Джо уродился в мать, которая с трудом могла разобраться в собственной чековой книжке. Фред было спохватился — а не произвести ли на свет другого, но врачи в один голос заявили, что жена не выдержит родов в сорок пять лет. Да и сам отец семейства не чувствовал себя способным к подобным подвигам. Сыну исполнилось восемнадцать, и Оскар-старший решил срочно женить его, дабы обзавестись толковым внуком, которому, бог даст, можно будет оставить фирму. Но тут уж появилась проблема совершенно иного характера. Джо не мог иметь детей. Долгое время Фред Оскар думал, как помочь делу — не в его правилах было отступать перед трудностями, пусть даже такого сорта. План родился спустя четыре года. Найти девушку для отвода глаз — пусть все думают, что у Джо все замечательно. Она забеременеет на стороне, родит — и дело в шляпе. Главное, чтоб помалкивала.

Очень долго Нью-Йорк пребывал в томительном ожидании. Такой богатый жених — мыслимое ли дело упускать? И Оскар-младший не сидел дома, отец таскал его на все банкеты, заседания, презентации. Джо же откровенно мучился своей ролью. Он учился с трудом и потому не всегда понимал, о чем идет речь в приличном образованном обществе, не умел поддержать светский разговор, конфузился от заискивающих девичьих взглядов. Все эти мероприятия были для него сущим кошмаром.

Но отец уже знал, что делать и, самое главное, как делать. Ему было совершенно ясно: нельзя брать девушку их круга. У них слишком высокое самомнение, слишком велика опасность огласки. Дело-то щепетильнее некуда, а все эти леди — дочери конкурентов. Так уж повелось в их кругу — каждый только и ждет, чем бы насолить другому, но любые гадости под видом искренней любви и сострадания. Все люди братья! Ханжи и лицемеры, других слов не подберешь. Уж они воспользуются ситуацией, уж они раструбят по городам и весям… Хищники, да и только. Слишком долго Фредерик Оскар жил среди них и хорошо изучил повадки собственной стаи. Тем более что сам был ее вожаком. Простая же девушка — дело иное. Такие серьезные обвинения требуют под собой оснований, а репортеры вряд ли станут рисковать имиджем своего издания из-за слухов, которые распространяет какая-нибудь Тутси Даржет или Эйприл Каттон. Тут нужен авторитет. Кто-то, на кого можно безбоязненно свалить ответственность.

Пораскинув мозгами, Фред Оскар приступил к поискам. Да, копать надо на дне. Найти нечто образованное и утонченное, но желательно попроще и без претензий. Алекс Бодерблек работала посудомойкой в одном захолустном ресторанчике. Сколько смеху было с этой малышкой. Сирота, едва окончившая школу и обладавшая немного грубоватым характером, Алекс мало с кем церемонилась. И, надо сказать, не торопилась замуж. Время от времени ее кавалеры разбивали друг другу носы, а в худшем случае ломали ребра, так что за беда? Ей было плевать. Пусть хоть вовсе перегрызутся, найдутся еще. Эта девица шествовала по жизни легко и непринужденно, ни на чем, а точнее ни на ком, не останавливая подолгу благосклонного взора. Участь материнства тоже не казалась девушке целью существования. Еще чего: рожать, кормить, одевать, а потом устраивать судьбы детей? Нет, не для того Алекс явилась на свет, чтобы взвалить на себя обузу. Фред Оскар сразу заприметил ее, едва посетил вышеупомянутое заведение. Она показалась ему достаточно умной. Очень даже, в некотором смысле.

Не прошло и трех дней, как папаша приступил к решительным действиям. Девица не будет попусту болтать, уж очень честная и прямолинейная. Пообещает — никакой бумаги не надо, слово сдержит. И вот переговоры состоялись. Фред Оскар изложил суть дела, не таясь. Как он и ожидал, его поняли сразу, без лишних объяснений.

— Сколько детей вам нужно? — Алекс откинулась на спинку шикарного кожаного кресла (разговор происходил в кабинете Оскара).

— Пожалуй, двоих хватит, — одобрительно закивал Фред. — Можно бы одного, но, я боюсь, как бы второй раз не промахнуться. Мало ли у кого какие склонности разовьются. А мне нужен практик, делец, которому фирма станет приносить еще больший доход, чем некогда мне.

— Уяснила, — в свою очередь закивала девушка. — Что же будет входить в мои обязанности по отношению к мужу? Уж не платонической ли любви вы требуете?

— Ты должна будешь появляться с ним на официальных приемах, изображать нежные чувства в пределах разумного. Остерегаться огласки. В Нью-Йорке это исключено. Мы слишком у всех на виду, а сплетни вокруг брака мне не нужны. Поэтому вы отправитесь за границу. Это лучший способ избежать огласки.

— Хорошо, а дальше что? Я не очень горю желанием до конца дней ублажать импотента.

Старик Фред немного смутился. Сидевшая перед ним весьма экстравагантная особа вела себя довольно развязно, не говоря уже о наряде: ярко-красные колготки и короткая юбка, кофточка с глубоким вырезом.

— Деньги ты получишь немалые, — начал Фред вкрадчивым голосом. — Детей мы, естественно, оставим у себя. Ну а ты получишь развод. Придется разыграть семейное непонимание. Поверь, ты ничем не рискуешь. Я предоставлю тебе полную свободу в выборе отца и ограничусь лишь просьбой — пусть он будет физически здоров и в меру пьющий. Желательно поумнее, но это уж как получится. Ведь мой Джо в этом плане вовсе обделен природой. Я не помню года, чтобы он не лежал в больнице с очередной болезнью. А уж до ума…

— Сколько я получу?

— Сколько? От двух до четырех миллионов. Устраивает? Мне кажется, это довольно щедрая плата за немного испорченную фигуру.

— Пожалуй, — согласилась Алекс, уже собираясь встать.

— Постой, — остановил ее Фред. — Я забыл упомянуть: какое-то время тебе придется учиться вести себя в обществе, кое-что подправить с речью — короче, набраться светских навыков. Кое-что подчитать для расширения кругозора.

— Сколько времени это займет? — На ее лице отразилось искреннее любопытство. Учиться? Отлично. Такой шанс.

— Это будет зависеть от тебя. От того, насколько быстро ты будешь усваивать материал.

— Идет, — кивнула Алекс. — Так, ведите, показывайте своего молодца. Алекс улыбнулась во все тридцать два зуба.

И Фред Оскар узнал свою улыбку — улыбку дельца, только что провернувшего неслыханную аферу. Молодец, девочка! Вот такая-то нам и нужна, только бы детки в тебя уродились.

Джо хорошо помнил, как увидел ее впервые. Сам он сидел в кресле в гостиной и делал вид, что читает газету, — волновался. Дверь отцовского кабинета распахнулась и вышла девушка. Джо знал, зачем она здесь. Он поднялся и отложил газету.

— Здравствуйте, честь имею представиться: Джолиан Оскар.

— Алекс, — кивнула та. — Фамилию тебе знать не обязательно, все равно от нее через пару недель останутся лишь воспоминания.

При этом девушка ехидно заулыбалась, а Джо почти физически почувствовал, как взгляд черных глаз бесцеремонно скользит по его фигуре. Алекс с минуту разглядывала его, а потом обратилась к Фреду:

— Вот его женой я должна быть, пока не рожу двоих?

— Да.

— А у вас в роду случайно не было близнецов?

На такую откровенную наглость даже Фред Оскар ответил не сразу, замешкался:

— Нет, близнецов нет.

— А жаль. — Она подхватила свою сумочку, которую уже опустила на одно из кресел. — Так бы, может, нашла себе какого-нибудь красавца с такими генами и одним выстрелом — двух зайцев. Но ладно уж, пара лет моей молодости обеспечат последующее безбедное существование. Я готова, хоть завтра под венец.

— Отлично, — закивал Фред, уводя гостью в другую комнату. Он уже видел, что терпение сына кончается.

Джо остался в комнате. Не помня себя от ярости и обиды, он опустился на прежнее место и уставился в пол невидящим взглядом. Красива! Увы! Алекс была чертовски красива. А он-то надеялся, что отец сжалится и подыщет нечто совершенно обыкновенное, заурядное. Как теперь быть? Она едва появилась, а его уже к ней тянет. Идеальная фигура, эти пшеничные волосы, эта манера держаться! Тигрица.

Вот теперь Джо опять сидел в кресле, но уже не дома, а в холле небольшой гостиницы, где остановилась группа американских туристов. Прошло три месяца со дня их свадьбы, но дела обстояли по-прежнему.

Алекс по природе своей была ветренна и своевольна. За время совместного существования Джо довольно хорошо изучил ее: а что еще, скажите, остается мужчине в обществе шикарной женщины, если нельзя и помыслить о физической близости. Оскар-младший копался в психологии этого неординарного создания. Суетлива, любит шик — бесспорно. Терпеть не может постоянства, но, по-видимому, не стоит обращать внимания на подобные черты характера. Часто они приходят с возрастом. Итак, забудем. Самое главное, что не нравилось Джо, — постоянная насмешка над всем и вся. Алекс была готова выставить напоказ и свои, и чужие недостатки без зазрения совести. Подумаешь, импотент, эка невидаль! Хорошо, что в договоре был оговорен этот пункт. На людях Алекс молчала, но вот наедине с мужем… Гордая красавица, да и только. Не подходи к ней. Причем все колкости, которые срывались с алых уст, не имели под собой цели довести, раздразнить. Алекс забывала о них так же быстро, как и произносила. И, кажется, была вполне уверена, что слова ее не повредят адресату. Все беззлобно, с обычным выражением лица.

— А где ненаглядная? — В соседнее кресло рядом с Джо уселся с банкой пепси в руке Шон Энувей, механик, прилетевший с женой и двумя детьми.

Оскару вовсе не улыбалось разговаривать с ним.

— В душе, скоро спустится, — задумчиво пробормотал он. Все. Обед испорчен, если семья Шона навяжется в компаньоны. Джо вздохнул и попытался напустить на себя раздраженный вид. Но Шон этого не заметил или попросту не захотел замечать и премило защебетал, являя собой отвратительную помесь наглости и наивности:

— Слышал, что у нас в отеле…

Тем временем Алекс уже вышла из душа и принялась искать фен. Она чувствовала себя виноватой. И чего взъелась сегодня? Джо не виноват в своей болезни, так зачем же попрекать его этим? Ладно. Алекс подарит ему замечательный вечер и тем загладит оплошность. Театр, конечно, идеальное место для времяпрепровождения, но Джо терпеть его не может. Просто на дух не переносит. Впрочем, то же самое можно говорить и о других видах искусства. Алекс тоже не далеко ушла в познаниях за те два месяца, что ее готовили к замужеству. Но…

Словно новый мир, тайный, прекрасный, еще не исхоженный, открылся перед нею. Она не знала другой музыки кроме дешевой попсы, не подозревала о великолепии оперы, понятия не имела о театре и живописи. Глупо! Сколько времени потрачено даром! Многие люди так и не открывают для себя всего этого. Алекс безумствовала. Она накинулась на книги, обегала музеи, день и ночь слушала классику. Фредерик Оскар был поражен ее ненасытностью. Уж он-то, старый волк, знавший жизнь, был уверен: рожденный ползать, летать не может. И что же? Он видел опровержение этой аксиомы. Как? Откуда взялась такая всепоглощающая тяга к искусству у посудомойки из «Шатра снов»? Сначала Фред собирался учить будущую невестку всему понемногу, но раз уж обнаружилась столь неожиданная склонность… Пожалуй, девушке будет достаточно и этих знаний, чтобы поддержать любой светский разговор. Сам Оскар-старший терпеть не мог всякого рода изыски, выходящие за рамки его представлений. Если речь заходила о Джойсе или Хиндемите, он срочно ретировался, дабы не скомпрометировать себя, не выдать своего невежества.

Другое дело Алекс. Девочка запоминала все, как компьютер. А предстоящие поездки за границу приводили ее в восторг: Рим, Венеция, Лондон, Париж! Алекс открылся другой мир — мир возвышенный и прекрасный, и она, вдруг неожиданно прозрела. Да-да, именно прозрела. Запросы возросли, перемена, происходившая в душе, не поддавалась описаниям. К несчастью, Джо, как и отец, пламенной любви к искусству не испытывал. Ладно, придется на день отложить визит в театр. Она и так чувствовала себя виноватой. Ну что ж. Она на работе. Зарабатывает свои миллионы. Можно и потерпеть один вечер. Интересно, а чем занят этот красавчик Чарлз?

Она оделась и спустилась в холл. Джо ждал ее с видом мученика, поскольку Шон ему порядком надоел своими рассказами о пребывании во Франции.

— Там такие горы! — восклицал он. — Горы! И эта… как ее? — башня Эйфелева. Высотища!

— Довольно, Шон, — обратилась к нему Алекс. — Нам с Джо нужно идти, но ты, мне кажется, найдешь не менее достойных слушателей.

— Нет, я хотел…

— До свидания, Шон! — Алекс потянула просиявшего мужа за руку.

— До свидания. — Тот пожал краснобаю руку. — До встречи.

И в этот момент за дверьми, ведущими на улицу, послышался шум, смех и в холл начали входить только что прибывшие туристы. И вдруг:

— Алекс? Алекс, это ты?

Она обернулась на голос и ахнула.

— Кортни? Что ты тут делаешь?

— Нет уж, это ты что тут делаешь?

— У меня затянувшийся медовый месяц, — рассмеялась Алекс. — Мой муж Джо Оскар.

— Да знаю я о вашем браке и его узнала. — В голосе Кортни, однако, не слышалось ни упрека, ни разочарования, ни досады или зависти. Простая констатация всем известного факта.

— Вы надолго? — поинтересовалась Алекс.

— Надеюсь, что да, — закивала Кортни. — Но ведь у нас путевки ненормированные, просто количество дней указано, а сколько в какой стране — это уже решаем путем голосования.

— Ясно. Но это здорово, что мы встретились. Расскажешь последние новости.

— Расскажу, — снова кивнула Кортни.

— Когда устроитесь, — обратился к ней Джо, — приходите к нам. Мы вас приглашаем.

— Да, приходи, — радостно подхватила Алекс. — Мы сейчас идем гулять, но уже через час, скорее всего, вернемся. Обязательно заходи.

Кортни улыбнулась в ответ улыбкой человека до смерти уставшего, но не желающего потратить ни одной минуты своего отпуска даром.

— Хорошо.

На том и порешили. Что происходило дальше, Алекс как-то не зафиксировала. Джо болтал без умолку. Бесконечные улицы тянулись чуть ли не к горизонту, а солнце медленно ползло по ясному небу. Вот, пожалуй, и все впечатления от прогулки. Были бы все, но вдруг… Алекс потом вспоминала, что даже не испугалась, что паника, которая охватила людей вокруг, ее совершенно не коснулась и даже, напротив, рассмешила. Конечно, куда уж смешнее: степенные чопорные англичане кинулись врассыпную, другие ничком попадали на землю, словно кегли в боулинге. Вот потеха!

Так или иначе, а через минуту чета Оскаров осталась одна на улице. Они возвышались, как два фонарных столба посреди пустыни. И ни мужу, ни жене даже не пришло в голову хотя бы пригнуться. Хотя бы голову прикрыть. Правда, полиция не замедлила появиться.

Алекс только в участке осознала все как следует. Она сначала молчала, не понимая, чего от нее хотят. Незнакомые люди в форме задавали вопросы, все кругом нервничали. Джо, бледный, с перевязанной рукой, угрюмо молчал, уставившись в одну точку перед собой. Наконец Алекс нашла в себе силы спросить:

— Что… что произошло?

Человек в синем пиджаке с диктофоном в руке подскочил к ней с проворностью хищника, который вот уже несколько часов поджидает добычу.

— Вы меня понимаете? Вы пришли в себя? — затараторил он, и Алекс с удивлением отметила, что отлично его понимает.

А тот уже кричал во все горло, призывая кого-то себе на помощь. Неизвестно откуда рядом возник врач. Что он говорил, понять было невозможно, потому как в захлестнувших его эмоциях слова смешались в совершенно невообразимые сочетания. Полицейскому надоели сумбурные объяснения и, удостоверившись в безоговорочной беспомощности медика, он наконец взялся расставить все точки над «i»:

— Доктор спрашивает, как вы себя чувствуете?

Алекс переводила удивленный взгляд с врача на полицейского и обратно, но выговорить что-либо вразумительное не могла. Язык не слушался, да и все тело как-то неожиданно расслабилось, словно мышцы одним разом устроили забастовку и отказались работать.

— Мэм, вы меня понимаете? — не отступался полицейский. — Вы в порядке, мэм?

Алекс закрыла глаза, не в силах больше переносить эти крики, впрочем вполне учтивые.

— Мэм? — доносилось издалека. — Мэм, что с вами?

И снова послышалась сумбурно-невнятная речь медика. Потом чья-то рука взяла ее запястье, и Алекс почувствовала, как бьется под тяжелыми пальцами вена, как кровь пульсирует в ней с невероятной быстротой. Наконец пальцы соскользнули с ее запястья, и стало легче. Словно эта мертвая хватка на руке перекрывала воздух.

— О, как вы себя чувствуете? — обозначил свое удовольствие врач.

На этот раз Алекс с первой попытки сообразила, о чем речь.

— Хорошо, кажется хорошо. — Она решительно не могла понять, почему находится здесь, почему должна чувствовать себя плохо и вообще откуда взялись все эти люди.

А полицейский участок был переполнен. Алекс недоумевающим взглядом скользила по лицам присутствующих и с изумлением узнавала некоторых мужчин и женщин. Вот тот, в серой шляпе, у окна, упал самым первым и увлек за собой даму, вероятно свою жену. Вот те кинулись бежать.

Все эти подробности память рисовала с восхитительной точностью, но, как назло, отказывала в самом главном: причине. С какой такой радости те падали, а те бежали? И еще одно удивляло Алекс в ее собственных воспоминаниях — полная тишина. Она силилась припомнить хотя бы звуки убегающих ног, ну хоть что-то! И ничего. Словно кто-то невидимой рукой поставил заслон. А между тем именно в звуках, вероятно, скрывалась причина всех этих действий окружающих.

Резкие запахи медикаментов вывели Алекс из полуобморочного состояния. Она вдохнула их, словно живительные ароматы цветов, и закашлялась. Врач поспешил протянуть салфетку.

— Можете ли вы идти? — спросил он на этот раз вполне вразумительно. — Или следует еще подождать? В любом случае вам нужно в больницу.

А что могла ответить Алекс? Она, между прочим, и сама еще не определилась, кружится у нее голова или нет. Для этого ведь надо было по меньшей мере встать, а «мэм», как ее поминутно называли эти двое «реаниматоров», даже тела своего толком не чувствовала. Подняться бы, но куда там. Алекс только одно знала точно: стоит только пошевелиться — и последние проблески сознания, которые она удерживала с большим трудом, окончательно испарятся.

А вот Джо почти без усилий встал и, подойдя к жене, взял ее руку. Алекс слышала его разговор с полицейским.

— Вы американские граждане, насколько я успел понять? — спросил страж порядка.

— Да, офицер, — кивнул Джо. — Я Оскар. Джо-лиан Оскар. А это моя супруга Алекс Оскар. Мы остановились в гостинице неподалеку. Это в двух кварталах, если свернуть… А впрочем, вот, возьмите. — Джо достал из кармана пиджака визитку. Их всем раздавали в отеле. Оставалось только вписать номер комнаты и фамилию. Как человек, любящий точность, Оскар, естественно, носил эти желто-синие карточки с собой — на всякий случай.

Алекс удивилась сама себе. Как здраво она рассуждает, глядя на происходящее, точно все описывает, а вот сказать хоть что-то, пошевелиться — не может. Нет. Решительно не может!

— Ее нужно доставить в больницу, хотя состояние не опасное. Ее совсем не задело, но это шок. Причем шок достаточно глубокий, даже паралитический. Следует денек-другой понаблюдать.

— Долго она будет в таком состоянии? — Джо говорил громко, не стесняясь, уверенный, что жена его просто не понимает.

— Зависит от человека, — вмешался в беседу доктор. — Одни быстро справляются, другие помедленнее, но не беспокойтесь, такие вещи встречаются сплошь и рядом. Все будет хорошо. Уже к вечеру.

Джо закивал.

— Никогда не думал, что она такая чувствительная. Из нас двоих скорее я сейчас должен был бы вот так сидеть. Она всегда была сильнее.

И снова Алекс удивилась ясности своего сознания. Она даже отдавала себе отчет в собственном состоянии. Ну да — шок. Это только шок.

— Ну, знаете, — пытаясь приободрить потерпевших, сказал полицейский. — Ведь не каждый день в вас на улице стреляют.

Стреляют? Алекс почувствовала, как это слово буквально впилось в ее существо. Медленно стали выходить на свет воспоминания. И все в звуках: выстрел, другой, визг, крик, чье-то шарканье по асфальту, еще визги, выстрел… Тишина.

Алекс поморщилась. Нет, этого быть не могло. Да и кому нужно стрелять в них посреди улицы? Стрелять… Непостижимо. Страшно. Ужас захлестнул Алекс, она глубоко вздохнула и запрокинула голову. Ей нечем было дышать, скорее к свету, на воздух! Тишина, тишина и тьма.