"На вершине мира" - читать интересную книгу автора (Бронтман Лазарь Константинович)

28 мая — третий день на полюсе

Мы потеряли всякое представление о времени. Весь день светло, в любой час солнце стоит на одинаковой высоте, нет ни севера, ни запада, ни востока. Всюду, во все стороны, во всех направлениях — юг. Часто, проснувшись, недоумеваем: что сейчас четыре часа дня или утра? Наши вопросы разрешает Федоров. У него в палатке висит хронометр с двадцатичетырехчасовым циферблатом. Мы бегаем к нему определять время суток.

Сегодня зимовщики закончили, наконец, сборку своей палатки. Мы называем ее «Домом правительства». По сравнению с нашими палатками — у них дворец, высокий, просторный и, пожалуй, даже красивый. Там установлены настоящие койки, имеется настоящий стол, стулья. На стене висит портрет Сталина. Пол покрыт резиновыми матрацами и тройным слоем оленьих шкур. Решив зажить культурно, зимовщики пристраивают к палатке снежную кухню. «Дом правительства» воздвигнут в центре льдины. Вокруг расположились остальные двенадцать зданий поселка. Первой стоит палатка, в которой живет Шмидт с командирами. Компактной кучкой разбиты палаточные склады и мастерские, группирующиеся вокруг снежной радиостанции [137] Кренкеля. Остальные палатки установлены под крыльями самолетов. Василий Сергеевич и Шевелев сначала поселились было вблизи центра. Но затем им показалось нецелесообразным по нескольку раз в день пересекать все поле, ибо каждый экипаж кормился в своем самолете. Тогда Молоков и Шевелев вытащили запасную палатку из крыла машины и разбили ее под крылом нашего корабля. В ней поселились, кроме них, Ритсланд и я.

Днем свежий ветер принес пургу и леденящую крупу. Все спрятались в самолеты. Каждый корабль превратился в клуб. Идут разговоры о Москве, о Харькове, о Красноярске, о далеких городах родины, волнующую силу которой мы чувствуем даже здесь, на вершине мира, отделенные от страны тысячами километров ледяной безмолвной пустыни. Пережидая непогоду, вспоминаем отдельные этапы перелета, делимся впечатлениями от пребывания на полюсе.

— Очень я разочаровался во время этого полета, — с напускной печалью заявил Фрутецкий. — Оси земного шара, оказывается, не существует. Так он и соскочить может!

Общий смех.

По всем самолетам идет «аврал»: ищут книг. Их чрезвычайно мало. На острове Рудольфа мы безжалостно выкидывали все, кроме груза будущей станции. Молоков обнаружил у себя «Обрыв» Гончарова, преподнесенный пионерами и октябрятами одной московской школы. Немедленно образовалась очередь желающих читать эту книгу в то время, когда Василий Сергеевич уснет. Он не успел еще сомкнуть глаза, как Бассейн уволок драгоценную добычу в свою палатку. [138]

Вчера вечером Спирин определил новые координаты лагеря. Мы находимся на широте 89 градусов 14 минут и западной долготе 40 градусов. Самолеты все еще по ту сторону полюса, в другом полушарии земли. Теоретически, продвигаясь к югу, мы попадаем в датский сектор. Впрочем, это понятие здесь весьма условно. Тому или иному государству принадлежат только острова и земли его сектора, воды за пределами десятимильной береговой полосы считаются ничьими. Но лед — не вода. И сейчас юристы корпят над всевозможными положениями и законами, уточняя, к чему приравнять лед — к твердой земле или зыбкой воде. Одна из английских газет прислала по радио О. Ю. Шмидту запрос: кому по его мнению, принадлежит полюс? Запрос долго дебатировался в палатках лагеря. Шмидт, смеясь, резюмировал наши споры (не оглашая, однако, своего резюме по радио):

— Англичане говорят, что море принадлежит тому, у кого сильнейший флот. Мы можем сказать, что полюс принадлежит тому, у кого сильнейшая авиация.