"Дачный роман" - читать интересную книгу автора (Лейн Элизабет)

Глава вторая

— И давно вы вот так… э… выступаете? — Джефф понял, что вопрос неудачный, как только задал его. Сарказм не смягчил дурной игры слов. Слава Богу, он не старается произвести на эту женщину впечатление.

— В роли Джо-Джо? — У нее оказался красивый нос: небольшой, дерзко вздернутый, с веснушками там, где стерся грим. Джефф поймал себя на том, что ему хочется рассмотреть ее поближе.

— Угу. Видел из окна, как вы жонглировали. Впечатляет.

— Этому меня научил дед. Мне тогда было десять лет. — Она шагала рядом с ним, с усилием вытягивая ноги из песка. — Что до остального, около пяти лет назад я заказала видеокурс клоунского мастерства. Пара месяцев тренировки плюс костюм, грим, парик и — вуаля! Перед вами Джо-Джо.

Запутавшись в густых камышах, она отстала. Джефф остановился, поджидая ее и заодно наслаждаясь установившимся между ними зыбким перемирием. Как бы там она ни выглядела под своим клоунским нарядом, его привлекают энергичные женщины с практичным взглядом на вещи. Энергичные и сексуальные. Черт побери, странно, что он так решил — ведь он даже не разглядел как следует ее лицо и фигуру.

— Ремесло Джо-Джо — хорошее подспорье, особенно в дачный сезон, летом. Я даю два-три представления в неделю. Кстати, я соврала кое о чем.

— О том, что я самодовольный надменный эгоист?

— Ну вот еще! — У нее в глазах мелькнул испуг.

Джефф нервно пожал плечами.

— Ну-ну. Ладно, жду вашего признания.

— Я соврала насчет денег, которые зарабатываю как Джо-Джо. Они идут не на оплату счетов. Я откладываю каждый доллар для моей дочери. Чтобы отдать ее в колледж.

— И что же вас заставило соврать? — Он загляделся на ее упрямый профиль, думая, как нелепо заниматься такой клоунской ерундой, даже ради будущего дочери.

Он уже хотел сказать ей это, но что-то его удержало. У Кэйт Валера было чувство собственного достоинства — слишком развитое, чтобы воспринять подобное спокойно.

— Как-то само вырвалось, — ответила она. — Но я не люблю врать. Даже вам.

— Надо же. Большое спасибо.

Джефф подошел к ближней дюне. Ветер с океана прохладной ладонью лохматил его волосы. Из-за дюны доносился рев и свист прибоя. Джефф взмолился про себя, чтобы у двух маленьких любительниц приключений хватило ума держаться подальше от волн.

— А чем вы занимаетесь весь остальной год? — спросил он, чтобы вернуть беседу на нейтральную почву.

— Весь остальной год? Сижу дома у себя в мастерской и делаю керамику, — ответила она. — Почему вы решили, что девочки отправились на пляж? Флосс что-то сказала?

— Точно. Осторожней! — Джефф взял Кэйт под локоть, чтобы помочь удержать равновесие на песчаном подъеме. Ее рука была тонкой и сильной. Ему понравилось дотрагиваться до нее. — Мне показалось странным, но Флосс настаивала, что они говорили о каких-то… русалках!

— О русалках! — В ее гортанном смехе зазвучала очаровательная нотка иронии. — Как же я сразу не догадалась! Моя дочь обожает русалок. Она пишет о них книгу.

— Книгу? — Джефф почувствовал, что песок осел у него под ногами, набираясь в ботинки, и сдержанно выругался сквозь зубы. — Я думал, мы ищем маленькую девочку.

— Так оно и есть. — Взгляд Кэйт Валера был полон таинственности. В этот момент в песке завязла и она. — Бесполезно пытаться лазить по дюнам в клоунских башмаках. Придется снять. Идите дальше один, а я вас догоню.

— Уйти и бросить леди в беде? Ни в коем случае. Ну-ка… — Джефф опустился рядом с ней и принялся развязывать крепко затянутые шнурки. Она откинулась назад, опершись о дюну, напряженно переводя дыхание.

— Вы уверены, что поступаете правильно, задерживаясь здесь, наедине со мной? — отважилась спросить Кэйт. — Ваша мама была так расстроена, когда наши дети исчезли вместе. Если теперь исчезнет и ее мальчик… — Она прикусила губу, поняв, что позволила себе чересчур много.

— Я — взрослый мальчик. Даже моя мама понимает это. — Джефф расшнуровал один из бесформенных башмаков и снял его вместе с толстым носком. Обнаженная ступня была розовой, как у ребенка. На мгновение он задержал ее в своей большой ладони, чувствуя ее тепло. Электрическая искра ударила его в руку, пробуждая во всем теле ответный импульс.

Нет, это совсем не вовремя!

— Согласен, мама иной раз чересчур напориста. — Он быстро протянул руку ко второму башмаку. — Но не стоит судить слишком строго. Она же не знала, что в шестьдесят лет придется воспитывать еще одного ребенка, однако старается как может. Она по-своему любит Эллен, но рискну предположить, им очень непросто вместе. Иногда это заметно.

Голубовато-зеленые глаза изучали его из-под нарисованных кругов.

— Можно спросить: что случилось с матерью Эллен?

— Она умерла чуть больше года назад. Погибла в автокатастрофе. — Джефф дернул неподдающийся шнурок. Он не хотел вспоминать все омерзительные подробности — пристрастие Меридит к алкоголю, ее роман с одним из его клиентов, тяжелый развод, который состоялся бы, если бы за шесть дней до суда она не выехала в своем «мерседесе» на встречную полосу под колеса грузовика…

— Мне очень жаль, — произнесла Кэйт.

— Нам всем было… жаль. — Джефф развязал наконец узел и снял второй башмак. — Если мы хотим отыскать наших детей, надо поторапливаться.

Он протянул ей руку, удивляясь силе, таящейся в ее тонких пальцах. Подождал, пока она свяжет шнурки вместе и забросит башмаки через плечо, и вместе с ней начал карабкаться на дюну. Под ее голыми ногами осыпался песок.

Кэтрин. Кэйт. Кэйт Валера. Приятное на слух имя. Почти такое же приятное, как ее голос. И ее глаза.

Боже, о чем это он? Он не готов к встрече с другой женщиной, не говоря уж о взбалмошной бунтарше в духе семидесятых годов, которая лепит горшки, носит клоунский наряд и — откуда ему знать? — может, полная уродина под гримом. Рано или поздно он женится — пусть лишь для того, чтобы у Эллен снова была мать. Пара свиданий, которые он назначил за последние два месяца, кончились полным провалом: воспоминания о неудачном браке были еще слишком свежи, чтобы заводить серьезные отношения.

Почему тогда он так чертовски много размышляет об этом? Он же не собирается встречаться с этой женщиной. Они просто вежливо общаются, и все. Вот отыщут своих детей и разойдутся в разные стороны.

— А как насчет вас? — спросил он. — Вы сказали, что живете одна.

— Отец Флэннери… он… ну, мы разошлись до ее рождения.

— Флэннери? Это в честь Флэннери О'Коннор?

— Ага. Моя любимая писательница. Читали?

— На первом курсе профессор английской литературы рекомендовал нам пару ее рассказов. — Джефф как назло не смог припомнить их названия или содержание. — Значит, ваша дочь тоже писательница?

— Это точно. Она уже исписала четыре записные книжки. А вдруг? Может, это станет бестселлером, и Джо-Джо с дочерью отправятся в круиз?

— Но почему русалки? Боже, почему не писать о чем-то, что имеет смысл, о чем-то реальном, наконец?

Синяя молния вспыхнула у нее в глазах.

— Полегче, мистер! Флэннери — мировой лидер среди знатоков русалок!

— Тогда я не могу представить себе, что у них с Эллен может быть общего. Эллен воспитана так же, как я, — в мире реальности и правды. Никаких говорящих кофейников. Никаких животных с человеческими голосами. Никаких драконов, принцесс…

— И только плюшевые медведи, анатомически безупречно правильные? Какая скука, бедное дитя…

— Прошу прощения, — Джефф замер на ходу, — вы собираетесь учить меня, как надо воспитывать мою дочь?

Она повернулась к нему, стоя на самой вершине дюны.

— Я ничему не собираюсь вас учить, вы, надутый…

— Полегче, леди!

Поднявшись на цыпочки, она бесстрашно посмотрела ему в глаза.

— Да вам что ни скажи, вы же не станете слушать. И потом, зачем что-то говорить? Просто взгляните на вашу девочку, она несчастна…

— И что, изрядная доза небылиц вылечит ее? — Он уставился на нее в упор. — Ответьте мне на этот вопрос, Кэйт Валера, или Джо-Джо, или как-бишь-вас-там! Может, сказки вернут Эллен мать? Или снова создадут ей нормальную семью?

Кэйт не отвела взгляд, но губы с нарисованной на них клоунской улыбкой начали заметно дрожать.

— Я не знаю, что вам ответить, — прошептала она. — Я знаю только, что мне… жаль вас.

Она повернулась и пошла вниз по склону. Джефф следил за небольшой нескладной фигурой, в его голове все звучал глубокий, прерываемый волнением голос. Если сейчас эта женщина расплачется, значит, она невротик, решил он. Меньше всего им с Эллен нужна жалость, особенно со стороны тех, кто мало их знает.

Но русалки — нет, это чересчур! Врач сказал: ей надо примириться с действительностью, с тем, что ее мать умерла. Примириться с действительностью, а не бежать от нее. Если бы он мог объяснить этому клоуну…

— Я вижу наших детей, — спокойно сказала Кэйт, не оглядываясь. — Они на дальнем конце отмели. Смотрите туда…

Джефф проследил глазами за ее рукой, напряженно разглядывая далекий песчаный пляж у подножия дюн.

Наконец он заметил их — два темных пятнышка на вершине утеса в двухстах ярдах от берега, утеса, о который разбивался океанский прибой. Девочки не замечали, что волны уже заливают ведущую к утесу отмель.

— Проклятье! — в страхе воскликнул Джефф. — Прилив! Они что, не понимают, что через минуту он зальет утес? Да их же сейчас просто смоет! А если они попытаются вернуться вплавь… Боже, там слишком глубоко. — Джефф сложил рупором руки, собираясь кричать, и в этот момент почувствовал прикосновение ее холодных сильных пальцев.

— Они не услышат вас из-за шума прибоя, — сказала она. — Попробуем поскорее добраться туда.

И, не дожидаясь, бросилась вниз, съезжая, чуть не падая под уклон. Джефф метнулся за ней, с каждым шагом подымая тучи песка. Пока девочки на утесе, они в безопасности, но, если они поймут, что им грозит, и попробуют вернуться назад по заливаемой волнами отмели, их может унести в океан.

Кэйт изо всех сил бежала по кромке прибоя. Джефф уже ясно видел девочек — черную шевелюру и желтое платье Эллен, рыжие волосы Флэннери и ее зеленую футболку. Они сидели, прижавшись друг к другу, глядя на волны и все еще не осознавая грозящей им опасности. Между тем волны залили отмель и уже подходили к самому утесу.

Обогнав Кэйт, он устремился к утесу, молясь про себя, чтобы девочки оставались на нем, пока он до них не доберется.

Не успел он сделать и шага по отмели, как вода с песком сразу дошла ему до лодыжек. Волны прибывали со страшной скоростью. Джефф ощущал их мощное течение по мере того, как продвигался вперед. Краешком глаза он видел, что Кэйт отважно бросилась за ним следом и теперь отчаянно пыталась бороться с прибоем. Джефф жестом остановил ее. Глубина все увеличивалась. Она не сможет плыть в тяжелом клоунском костюме. Не хватает только спасать еще и ее!

Девочки заметили его. Эллен вскочила и замахала руками, пританцовывая как попрыгунчик. Флэннери, отметил он, держалась более осторожно. Одной рукой она ухватила Эллен за платье, чтобы та не свалилась с утеса.

— Оставайтесь на месте! — прокричал Джефф, но его слова потонули в реве прибоя. Дно исчезло из-под ног, когда он обогнул отмель. Теперь он почти плыл, загребая изо всех сил, и вода фонтаном брызг кипела вокруг него.

Казалось, прошла вечность, прежде чем Джефф достиг утеса. Подняв голову, он увидел Эллен. Она тянулась к нему, в ее серых глазах был страх. Только Флэннери, мертвой хваткой вцепившаяся в ее платье, удерживала ее на утесе.

— Прыгай сюда! — Джефф протянул руки, и Эллен скользнула в них, прижимаясь к его шее, как испуганная обезьянка. Он перебросил ее за спину, поддерживая одной рукой, а другой потянулся за Флэннери.

Дочь Кэйт заколебалась. Правая рука сжимала записную книжку, а узкие ореховые глаза еще секунду мерили расстояние между ними. Потом с бесстрашием акробата она бросилась вперед.

Джефф напрягся, поймав ее. Он невольно отметил, что Флэннери выше Эллен и легче, а тело у нее сильное и жилистое. Веснушчатое лицо под рыжим пламенем волос — остренькое, как у эльфа.

Вода пенилась вокруг Джеффа, угрожая потопить его вместе с драгоценным грузом.

— Цепляйтесь крепче, — процедил он, стараясь не оступиться на неверном дне. — Что бы ни случилось, не разжимайте рук!

Пошатываясь, он пошел к берегу. Опасность стерегла его на каждом шагу. Девочки не были тяжелыми, но все же вдвоем весили достаточно. Он то и дело терял равновесие. Один неверный шаг — и все они упадут.

Сквозь занавес брызг Джефф разглядел Кэйт. Она оставила берег и не без труда пробивалась сквозь бушующий прибой им навстречу. Джефф хотел крикнуть, чтобы она шла назад, но осекся. Кэйт Валера была упрямой женщиной, а он нес ее дочь. Даже если она и услышит, Джефф не сомневался: она его не послушает.

Глубина постепенно уменьшалась, но прилив не ослабевал. Наконец Джефф почувствовал под ногами пляжный песок. Кэйт почти добралась до них. Она протянула руки, чтобы подхватить Флэннери, но тут волна коварно ударила ее сбоку, сбила с ног и бросила ему навстречу.

Джефф был не в состоянии подхватить и ее. Он лишь постарался удержать равновесие, когда она врезалась в него и начала падать.

— Держись за меня! — закричал он, перекрывая рев прибоя. Кэйт ухватилась за его ноги, и он, шатаясь, пошел из воды, таща ее за собой.

Джефф не сразу осознал, что они спасены, что все они на теплом мокром песке. Все еще сжимая записную книжку, Флэннери отпустила его шею и легко соскользнула к его ногам. Эллен, дрожа, висела у него за спиной. Он расцепил ее руки и осторожно поставил дочь на песок.

Кэйт растянулась у воды. Ее парик сбился в сторону, грим размазался. Мокрые клоунские одежды печально обвисли. Она выглядела настолько нелепо, что Джефф засмеялся бы, если бы не серьезность ситуации.

— Флэннери Валера, сию минуту пойди сюда! — Кэйт приняла сидячее положение, от взгляда повеяло холодом. Ее рыжеволосая дочь подошла к ней, потупив взор и прижимая записную книжку к груди.

— Что это за выходка? — накинулась на нее Кэйт. — Сказано было: с кухни ни шагу. Вот погоди, вернемся домой, и я с тобой поговорю по-другому!

— О, пожалуйста, не наказывайте Флэннери! — Эллен, как вспугнутая желтая бабочка, бросилась между ними. — Это моя вина. Это я попросила ее отвести меня на утес. Поначалу она отказывалась, но я ее упросила…

— Зачем? — Джефф положил руку на плечо дочери и повернул ее лицом к себе. — Зачем, черт возьми, тебе понадобилось лезть на этот опасный утес?

В бархатных глазах Эллен было такое выражение, которого Джефф никогда прежде не видел, — выражение чистого искреннего восхищения.

— Флэннери рассказала мне о русалках. Она говорит, если сесть на утес и слушать изо всех сил, иногда можно услышать их пение…

— Эллен! — Джефф уныло вздохнул. — Ты же знаешь, что это чепуха. Русалок не существу…

— Но, папа, это не так! — Маленькое тело Эллен сотрясалось от сознания своей правоты. — Они существуют! И я услышала их с утеса! Я ужасно старалась — и услышала их пение!

Кэйт с несчастным видом тащилась вверх по дюне. Все, чего ей сейчас хотелось, — это плюхнуться в джип, добраться до дома, принять долгий, бесконечно долгий освежающий душ — и пригвоздить шкуру своей не в меру изобретательной дочери к стене гостиной.

Весь день был сплошной чередой невезения, но по сравнению с поступком Флэннери все это меркнет. Нельзя отрицать: ей самой нравится развивать у дочки изобретательность и поощрять полет фантазии. Но теперь фантазия Флэннери перешла рамки дозволенного и подвергла ее и другого ребенка опасности…

— У вас все в порядке? — Джефф Пэрриш смотрел через плечо своим обычным покровительственным взглядом.

Чтобы избежать этого взгляда, Кэйт споткнулась, переходя через гребень дюны. Снизу ей стали видны его массивные плечи, мощный торс и крепкие стройные ноги. Может, Джефферсон Пэрриш III и зануда, каких мало, но мускулатура у него потрясающая.

— Все отлично, — отозвалась она, сдувая мошку с лица. — Помогите мне дойти до машины, я поскорей доберусь домой и постараюсь забыть весь этот кошмарный день!

— Вам не обязательно было лезть в воду, — сказал он. — Нетрудно было догадаться, что произойдет с вашим костюмом при таком прибое.

— Я не думала об этом, — отрезала Кэйт. — Меня волновала судьба моей дочери — и вашей тоже. Кстати, о наших детях — вы их видите?

— Они уже за холмом. У них все в порядке.

— Если не считать того, что Флэннери, вероятно, сейчас по новой забивает голову Эллен всякими небылицами… О, я видела, какое у вас стало выражение лица, когда Эллен сказала, что слышала русалок.

— Идите сюда. — Джефф взял ее за руку и помог забраться на гребень дюны. — Хочу поговорить с вами, не выворачивая шею, — объяснил он.

— Так говорите. — Взгляд Кэйт изобразил безразличие. — Хотя что вы можете сказать нового?

— Я надеялся, ваше остроумие смыло в океан.

— Ничего подобного. Но я по крайней мере готова вас выслушать.

— Я приму это во внимание. — Он в молчании сделал несколько шагов вверх, по-прежнему сжимая ее руку. Его ладонь была глаже дорогой итальянской кожи, — но ведь он, наверное, в жизни не поднимал ничего тяжелее бейсбольной биты. Тогда, вероятно, и сломал свой роскошный нос.

— Может, это звучит фальшиво, но я не знаю, как еще объяснить, — сказал Джефф, помахивая рукой с зажатыми в ней клоунскими башмаками, которые он галантно выудил из прибоя. — Нас, Пэрришей, воспитывали в определенной системе ценностей — у нас особая этика, если хотите. Мы горды тем, что можем передавать эту этику дальше, от поколения к поколению.

«Этика, включающая врожденное высокомерие», — почти произнесла вслух Кэйт, но в последнюю секунду прикусила себе язык.

— О, я знаю, о чем вы подумали. Но семейная традиция — это серьезно. Меня воспитывали так же, как моего отца, и деда, и прадеда: учили ценить честность и трудолюбие, стараться делать любое дело как можно лучше и избегать всего, что отдает фривольностью и фальшью.

— Сказок, к примеру. И русалок.

— Именно.

Он произнес это с таким чопорным видом, что Кэйт готова была его ударить.

— Но Эллен — девочка…

— Мы воспитывали наших девочек точно так же: Моя старшая сестра — нейрохирург. Одна тетя — инженер. Другая — преподает в Рэдклиффе физику.

— А что, если Эллен не захочет стать хирургом, или физиком, или инженером? Тогда что?

Он уставился на нее испытующим взглядом. Брови его медленно поползли вверх.

— Вы не о том говорите, Кэтрин Валера. Эллен вольна выбрать все, что ей нравится. Но как ее отец я прослежу за тем, чтобы выбор Эллен основывался на здравых, реалистичных принципах.

— Неужели в вашей семье никто никогда ни разу не ошибался? Черт побери, вы сами-то, хоть раз, а?

Она вдруг почувствовала, как его рука напряглась и он поспешно отпустил ее.

— Задаете слишком много вопросов, Кэйт Валера, — сухо заметил Джефф. — Пойдемте, догоним детей и устроим вас в джипе поудобнее.

Они заспешили вниз по склону в сторону дома. Кэйт сохраняла молчание, еле сдерживаясь. «Джефф Пэрриш — пропащий, не заслуживающий симпатии человек», — повторяла себе она. Человек самонадеянный, хвастливый, с такими семейными традициями, которые делают из детей послушных роботов, лишенных всякого воображения! Больше того, он и дочь хочет сделать своей точной копией — копией холодного, расчетливого дельца. Ситуация весьма плачевная.

Почему же тогда при взгляде на красивый поворот его головы, она вдруг представила себе, как ласкает эту голову на своей груди, как водит пальцами по густым посеребренным волосам?

Боже милосердный, да это ей самой нужно вернуться на землю!

Кэйт заметила девочек. Те вприпрыжку спускались по склону дюны, держась за руки, как неразлучные подруги. «Странно, — подумала Кэйт, — Флэннери всегда была замкнутой, предпочитала мир собственных фантазий компании сверстниц, одиночкой. Что влечет ее к робкой Эллен Пэрриш?»

Но это уже неважно, оборвала себя Кэйт. После сегодняшней выходки девочкам никогда не разрешат видеться.

Из дома показалась миссис Пэрриш. Она понеслась по лужайке им навстречу, как бриг под всеми парусами.

— Эллен! — завопила она. — Где ты была, дитя мое? Неужели ты забыла, что это дурной тон — покидать вот так гостей? Если ты хочешь, чтобы эти милые молодые леди дружили с тобой, ты должна…

— Все в порядке, мама. — Джефф подбежал к девочкам, обгоняя Кэйт. — Я поговорю с Эллен позже, когда она осознает, что чуть не сделала. — Он повелительно повернул Эллен к себе. — Ступай домой и никуда не выходи. Я скоро приду, и мы поговорим. Ясно?

— Можно, Флэннери пойдет со мной? — Эллен сжимала руку своей новой подруги, ее глаза горели.

— Мне жаль, Эллен, но Флэннери тоже пора домой, — вмешалась в разговор Кэйт, желая скорей прекратить этот жалкий фарс и исчезнуть.

— Но вы разрешите ей прийти ко мне завтра, правда? — настаивала Эллен. — Пожалуйста, разрешите!

— Иди к себе, Эллен. — Глаза Джеффа превратились в узкие щелки. — Немедленно.

Эллен выпустила руку Флэннери и, всхлипывая, побрела в сторону дома.

Стараясь, несмотря на промокший клоунский костюм и размазанный грим, сохранить достоинство, Кэйт поджала губы и повернулась к Джеффу Пэрришу III и его величественной матери.

— Мы уходим, — объявила она. — Пожалуйста, не беспокойте агентство насчет моего гонорара, миссис Пэрриш. Я поставлю их в известность, что представление было… за мой счет.

Кэйт едва успела произнесли это, как волна гнева и унижения накрыла ее с головой — Джефф Пэрриш подал ей башмаки. Она выхватила их и отшвырнула в сторону, так далеко, как только смогла. Вместе с дочерью она быстро пересекла лужайку и направилась к своему джипу. В горле у нее стоял ком.

Дачники!