У каждого времени свои герои. Советские героические плеяды были многослойны, потому что часть личностей, предназначенных к почитанию, навязывалась властями, отчего не всех этих людей уважали, точно так же, как всякие другие начальнические фантазии. Зато были герои, которых народ находил в глубинах собственной жизни, искренне возводя на пьедесталы. Были увешанные медалями партийные запевалы и были Высоцкий с Окуджавой, были помпезные спектакли о вождях, шедшие в полупустых залах, и был московский Театр на Таганке, на спектакли которого билетов было нельзя достать просто так.

Был футбол. Билеты продавались в уличных кассах, скамьи на стадионах стояли сплоченно, и там никто никого не боялся; можно было покричать, порадоваться и попечалиться от души, можно было оказаться самим собой без стеснения на целых полтора часа. В футбол играли народные герои, люди, имеющие нечто такое, что не зависело от партийного стажа, национальности и отношений с верховными вождями. На стадионы ходили куда с большим энтузиазмом, чем на обязательные демонстрации по поводу революционных праздников.

Киевское футбольное «Динамо» было предметом всенародной гордости всю последнюю треть XX века, даже дольше. Это была воистину народная команда, взявшаяся вроде бы неизвестно откуда, не имевшая понятия о том, что можно покупать игроков в далекой Бразилии, не нуждавшаяся в переводчиках для общения с тренерами. Это был «наш продукт», но куда совершеннее всяких телевизоров «Березка» с трескучими «Жигулями». И тренировали их замечательные «свои» тренеры — Маслов, Севидов, Лобановский...

О Валерии Васильевиче Лобановском надо говорить подробнее. Эту книгу, написал известный по обе стороны Атлантического океана знаменитый спортивный журналист Дэви Аркадьев, знавший великого киевского мастера футбола и не раз рассказывавший о нем. Хочу подчеркнуть, что во времена, когда верноподданное начальство Советской Украины искореняло в сознании населения республики не только национализм, но и само национальное чувство, «Динамо» Лобановского это чувство подпитывало и развивало. Оказалось, что мы не такие уж простаки из анекдоти про горилку и сало. Лобановский создавал самые совершенные в мире тренировочные методики; это до сих пор признается всемирно известными спортивными академиками. Команда киевского «Динамо» играла так, что «баварии» с «барселонами» почтительно раскрывали рты. Парни, воспитанные в спортивных школах Киева, Одессы или Луганска, никогда не державшие в руках западных миллионных контрактов, умели играть в футбол — именно играть, а не натужно отбывать на поле два тайма. Выпускник киевского политехнического института, инженер-теплотехник Лобановский как бы придумывал свой футбол с самого начала, изобретал игру, которой до него никто не знал и не видел. Лобановского всячески пытались впрячь, но так и не впрягли в официальные колесницы. Он никогда не выступал на митингах, не рассуждал вслух о политике, но зато много читал, декламировал наизусть стихи Пастернака, возил команду на спектакли в ленинградский театр к знаменитому режиссеру Товстоногову. Он воспитывал новых людей — и на футбольном поле, и вокруг поля — мы понимали, что можно проломить любую стену, если бесстрашно долбить ее.

Прочтите книгу Дэви Аркадьева и убедитесь, что будущие успехи российского, украинского, да и всего европейского футбола неотделимы от идей и дел Валерия Лобановского. Значит, можем!

Глава 18. Опекунский совет.

Одну из апрельских передач в программе «Украина. Вчера, сегодня, завтра...» вполне можно было отнести к разряду «По заявкам телезрителей». Судя по письмам и звонкам, многих из них интересовал вопрос: как обстоят дела в динамовском коллективе после разразившегося скандала и последовавшего за ним, известного во всем футбольном мире, решения УЕФА? В заключительных кадрах 27-минутного видеорассказа, обращаясь к телезрителям, я сказал буквально следующее:

— Надеюсь, что вы получили ответ на вопрос: какова сейчас ситуация в киевском «Динамо»? И согласитесь, что слухи, имевшие место на страницах русскоязычной прессы Америки о возможном скором крахе клуба, были сильно преувеличены. Будем и мы с вами, дорогие мои телезрители, кому здесь, в Соединенных Штатах Америки, небезразлична судьба динамовцев, надеяться на скорое возвращение «Динамо», Киев на европейскую футбольную арену. Футбол призван дарить людям радость. А многострадальному народу Украины сейчас, в год десятилетия Чернобыльской трагедии и целого букета жизненных проблем, эта радость нужна вдвойне. Зачем продлевать страдания еще и «футбольного Чернобыля»...

Ровно через месяц передача была повторена по International Chanal (интернациональный канал), который русскоязычная публика смотрела на всей территории США — от Западного побережья до Восточного. На этот раз диктор первого русскоязычного телевидения на американской земле Валентина Печорина, которую многие телезрители помнят еще по работе на ЦТ в Останкино, закончила мою программу таким послесловием:

Уважаемые телезрители, передача «Опекунский совет» впервые вышла па экраны RTN 16 апреля этого, девяносто шестого года. А через три дня, 19 апреля, из Женевы, из штаб-квартиры УЕФА, пришла радостная весть: досрочно были сняты санкции с киевского клуба! И с осени 1996 года «Динамо», Киев вновь будет играть в Лиге европейских чемпионов! Так что не будет продолжаться «футбольный Чернобыль». Журналист Дэви Аркадьев не зря с уверенностью высказывал надежду на скорое возвращение «Динамо», Киев на европейскую футбольную арену.

Откуда такой оптимизм? Ведь когда готовилась передача и даже в день ее выхода на телеканале в США, еще не было известно, какое именно решение примут те, кто в штаб-квартире Союза европейских футбольных ассоциаций вершил судьбы людей, клубов и даже сборных отдельных стран в Европе? Дело, разумеется, не во мне. Быть оптимистом помогли объективные факты и состояние дел в динамовском коллективе уже после шока...

Москва, 3 февраля 1996 года. Манеж ЦСКА переполнен. Финал Кубка СНГ и все в предвкушении увлекательного футбольного действа: чемпион России против чемпиона Украины! А тут еще организаторы турнира (или имиджмейкеры из президентской команды?) попытались использовать эту чисто спортивную интригу в политических целях...

Финалисты, «Динамо» (Киев) — «Спартак-Алания» (Владикавказ), выстроились в центре поля, а в правительственной ложе появился президент России Борис Ельцин, которого главный тренер владикавказской команды Валерий Газзаев (разумеется, под заранее записанную фонограмму, что явно было заметно) поздравил с 65-летием. Но если бы только это, так нет же. От имени спортивной общественности Северной Осетии — Алания он обратился к Борису Николаевичу с призывом: «Выставить свою кандидатуру на президентских выборах 1996 года!» Представляете, как российскому чемпиону хотелось в тот день победить?! Но, увы.

Как одно целое действовало в этом финале «Динамо», уверенно переигрывая спартаковцев на всех участках поля. Как в старые, добрые в футбольном отношении, времена, трибуны московского манежа не раз награждали динамовцев аплодисментами. А единственный гол, забитый в ворота владикавказцев Андреем Шевченко, был просто великолепен. Победители увезли в Киев не только Кубок СНГ-1996, но и учрежденные организаторами турнира индивидуальные призы: Сергей Шматоваленко (лучший защитник), Виктор Леоненко (лучший нападающий), Андрей Шевченко (гол в финальном матче).

Первым, кого я в тот вечер поздравил с победой, был в общем-то воспитанник... российского футбола Юрий Калитвинцев, капитан динамовцев, который из-за травмы в Москву не поехал. На следующий день, утром, был у него дома:

— Юра, как бы вы охарактеризовали состояние команды после шока?

— Можно охарактеризовать двумя словами: рабочее состояние. Знаете, горе сплотило ребят. Они как-то прониклись друг к другу общей бедой, стали более дружными, а команда — сильней. У нас даже игровые связи лучше стали получаться. И вот, вчерашняя победа на Кубке СНГ — это, думаю, больше, чем просто победа. Мы опровергли слухи, что разбегаемся из Киева. Все вчера видели, как наши играли, как они радовались... То есть для нас это был больше, чем турнир. Всем показали, что у нас есть команда.

Спустя несколько дней после этого разговора, на загородной базе динамовцев в Конча-Заспе я попытался пристальней присмотреться к некоторым игрокам. В холодное февральское утро, по протоптанной в снегу тропинке вокруг двух футбольных полей, отмеривая круг за кругом, они бежали кросс. Темп, как у хороших легкоатлетов-средневиков. Мороз сразу превращал испарину в серебристый иней: шапочки футболистов, их тренировочные костюмы на плечах и спинах быстро заиндевели. Установив видеокамеру на штатив, я брал, в основном, общие и средние планы. Но всякий раз, когда они гуськом приближались к тому месту, откуда вел съемку, я старался снять крупным планом лица игроков. Пристально в них всматриваясь, пытался словно бы заглянуть в будущее — увидеть, кто же из этих парней способен будет, как говорил руководитель динамовской научной лаборатории А. М. Зеленцов, решать «чрезвычайно серьезные задачи»? Кто сможет «выстрелить и попасть»? С некоторыми из них в тот же день побеседовал, фиксируя ответы динамовцев на видеопленку. И долго не мог себе простить, что в первом же интервью кнопку «record» (запись) нажал уже после того, как прозвучала первая фраза Андрея Шевченко...

Он родился 29 сентября 1976 года. Выходит, его и на свете не было, когда динамовцы одержали первую победу в Кубке кубков и выиграли Суперкубок. Я спросил Андрея, помнит ли он, когда сам увлекся футболом? Глядя в видоискатель, выбирая поинтереснее ракурс, думал, что парень начнет не спеша вспоминать свои мальчишеские годы.

И вдруг — ответ. Хлесткий, словно его удар с лета в московском финале Кубка СНГ-96, без подготовки:

— Футболистами не становятся, футболистами рождаются! — выпалил Андрей.

— А вы считаете, что родились футболистом? — спросил я Шевченко и, увы, только после этого начал видеозапись.

— Да,— уверенно ответил он.

— Выходит, для вас команда киевского...

Но Шевченко даже не дал мне закончить фразу:

— «Динамо», Киев для меня все! — выпалил он. Это вся моя жизнь, с самого рождения. Я ведь, в принципе, рожден на той команде, которая второй раз Кубок кубков выиграла. Будучи мальчишкой, вместе с моими товарищами по динамовской школе, почти на всех матчах я еще им мячи подавал...

— Когда же вы все-таки сами всерьез занялись футболом? — спросил я.

Андрей задумался, видимо желая точно вспомнить: когда это было? А потом вдруг спросил:

— А в каком году Чернобыль взорвался?

— В апреле восемьдесят шестого,— говорю.

— Вот, значит, в 1986-м,— повторил он. Я играл тогда за ЖЭК, и на просмотр приехал Александр Александрович Шпаков — это мой первый тренер. Он и пригласил меня в школу «Динамо». Мы еще жили на Оболоне, а вообще-то я родился в Яготине, под Киевом. На первую тренировку приехал с мамой. Помню, мы еще взяли с собой мое свидетельство о рождении. А тут как раз эта катастрофа с Чернобылем, ну и всех детей вывозили из Киева в лагеря. Так я на полгода пропал. Думал, что динамовская школа для меня потеряна. Но оказалось, что на первой же тренировке тренер записал наш адрес и телефон. Он и позвонил нам. А потом приехал, побеседовал с моими родителями, пригласил тренироваться. После этого я уже всерьез начал заниматься футболом. Мне тогда было десять лет... Когда Шпаков уехал за границу, он передал нашу группу тоже замечательному футбольному педагогу — Александру Лысенко, который помог мне безболезненно перейти из детского футбола во взрослый.

— Представляю, как вам было обидно, когда осенью 1995-го вспыхнул скандал и пошли разговоры о том, что киевское «Динамо» вот-вот развалится?

— А в команде таких разговоров не было,— спокойно сказал Андрей. Все верили, что рано или поздно, но справедливость восторжествует. Все-таки клуб с таким именем. Я считаю, что нельзя было с нами так поступать.

— Андрей, а вот, интересно, если сравнить состояние команды прошлой осенью и сейчас, в феврале девяносто шестого?

— Ну, раньше, до Лиги, даже не подозревал, что так может быть. Готовились, все силы бросили на подготовку, ждали. Ну, работали просто как машины. И вдруг... Такой период... Все думают, что развал, разбегаемся, а все наоборот. Команда еще больше сплотилась, как одно целое стала.

— Как это, интересно, вы чувствуете на поле, в игре?

— Ну, душа просто радуется, когда мы играем вместе,— Андрей широко улыбнулся. То есть мне даже тяжело вам это объяснить. Ну, полностью чувствуешь своих партнеров точно так же, как ты себя чувствуешь.

Беседуя в тот день с 19-летним Шевченко, спросил его и о возможном футбольном будущем:

— А если пригласит вас какой-нибудь знаменитый клуб, скажем «Реал» или «Барселона»? Задумаетесь?

Мне показалось, что глаза его заблестели.

— Ну, понимаете, это просто цель у меня такая существует,— мечтательно сказал Андрей. Попасть в хороший клуб, поиграть в Европе... Но только после того, когда с «Динамо» что-то серьезное выиграем...

Беседуя в тот день с двадцатилетним вратарем динамовцев Александром Шовковским, вместе с ним тоже пытался словно бы заглянуть в будущее:

— Саша, а есть ли у вас надежда, что в вашей сегодняшней команде играют люди, которые станут такими же звездами, как те ваши одноклубники, у которых вы когда-то брали автографы?

— Я думаю, это будет,— не очень громко, с какой-то мечтательной интонацией в голосе сказал Шовковский. Потом уже громче: Будет! Может быть, не сейчас, а года через два-три, когда ребята сыграются и команда окончательно станет на ноги. У нас ведь очень молодой коллектив. Мы уже сейчас приезжаем в любой город, и нас обступают ребятишки, берут автографы... И я уверен в том, что у этой команды еще все впереди. Весь мир узнает людей, которые, быть может, будут играть в знаменитых клубах Европы. И все будут говорить: «Они вышли из команды киевского „Динамо", 1995—1996...» Как в воду глядел.

18 августа 1997 года, в честь 850-летия Москвы и 100-летия российского футбола, состоялся матч: сборная России против сборной команды мира ФИФА. На поле великолепно отреставрированного стадиона в Лужниках, в составе звезд мирового футбола, вышел и Андрей Шевченко! Миллионы телезрителей многих стран мира видели, что молодой форвард киевского «Динамо», органично вписавшись в команду футбольных знаменитостей из прославленных клубов, ни в чем им не уступал. Когда журналисты спросили Андрея Шевченко, не удивило ли его приглашение в состав сборной мира, он спокойно ответил: «Удивило, но было приятно». Примечательно, что эту весть украинский футболист узнал из... новостей российского телевидения, а потом уже ему сказал об этом Лобановский.

— Он вас как-то напутствовал? — спросили журналисты.

— Да,— ответил Шевченко. Валерий Васильевич сказал, что обязательно надо сыграть. Для собственного имиджа и для имиджа Украины.

Здесь, думаю, впору сказать о тех людях, которые в тяжелейший период шокового состояния команды, пользуясь словами молодого динамовского вратаря, не дали ей «опуститься на дно», способствовали скорейшему ее возвращению на европейскую футбольную арену. Об одном из них на торжестве посвящения в динамовцы с большой теплотой говорил в ту пору президент клуба Г. Суркис:

— В первых же словах хочу к вам обратиться с просьбой еще раз воздать должное человеку, который имел прежде всего гражданское мужество и силу воли,— сказал Григорий Михайлович. Его авторитет первого президента Украины настолько высок в нашей стране и во всем мире, что, взявшись за это, я уверен, он верил... Верил, что через короткое время киевское «Динамо» не просто будет прощено. Для меня слово «простить» означает быть виновным. А вот вернуться в элиту европейских клубов, при этом всего лишь за семь месяцев! И это в то время, когда такая страна, как Англия, возвращала свой «Ливерпуль» пять лет. И ни на один день раньше с нее не были сняты санкции. Это еще раз говорит о том, насколько значительным был вклад первого президента Украины, насколько украинское государство, только-только обретая крылья для полета, предопределило решение УЕФА — полностью снять дисциплинарные санкции с нашего клуба! В опекунский совет, который возглавил первый президент, вошли достойные люди. Леонид Макарович, еще раз огромное спасибо...

Л. Кравчук согласился возглавить опекунский совет АО «ФК „Динамо" (Киев)» в самый разгар шока, когда в прессе еще бушевали страсти вокруг скандального дела. Он наверняка знал, что в футбольном мире не было аналогов досрочной реабилитации команд, наказанных УЕФА. Как народный депутат Украины, знал о досужих разговорах в кулуарах парламента. Случай, прямо скажем, неординарный, когда политик такого уровня добровольно взял на себя функцию главы опекунского совета футбольного клуба. Но похоже, что кулуарные сплетни вокруг своей новой общественной роли и досужие разговоры о том, что не его это, дескать, уровень, мало волновали самого Леонида Макаровича Кравчука:

— Я, в принципе, никогда не воспринимал и не воспринимаю такой философии, что если человек делает что-то конкретное, то это можно квалифицировать как «упал» или «поднялся»,— говорил он мне в те дни, когда опекунский совет только-только делал первые шаги. Он делает конкретное дело! Кравчук сделал ударение на этих словах. А тут еще такой вопрос, как футбол и проблема, затрагивающая миллионы болельщиков: несчастье, случившееся с киевским «Динамо». И мы создали Опекунский совет. Я считаю, что это благородно и важно. Кто бы что ни говорил, руководствуюсь всегда одной и той же позицией: конкретный шаг в любом деле значит больше тысячи слов!

— Не знаю аналогов подобных общественных организаций в практике мирового футбола, но в семидесятилетней истории киевского «Динамо» такого еще точно не бывало,— сказал я. Как говорится, не было бы счастья, да несчастье помогло...

— Даже трагедия, которая случилась с динамовцами Киева,— задумчиво произнес Кравчук. И мы сразу поставили перед собой цель: найти такое решение, которое было бы демократическим и вместе с тем влиятельным. Опекунский совет оказался оптимальным вариантом.

Он взял на себя функции определения политики и философии развития киевского «Динамо» и всего футбола в Украине.

— Похоже, для работы в опекунском совете никого не пришлось уговаривать? — спросил я Кравчука.

— Абсолютно! Мы ведь пригласили в эту общественную организацию только тех, кто изъявил добровольное желание в ней работать. Кто любит футбол и имеет авторитет. Таких людей, скажем, как Борис Олейник, Дмитрий Гнатюк, Борис Патон, которые имеют, как сейчас принято говорить, имидж авторитетных людей не только в Украине, но и в мире.

— Одним словом, я понял, что опекунский совет не создавался для того, чтобы как-то успокоить общественное мнение?

— Ни в коем случае! — воскликнул Кравчук. И даже не для того, чтобы усыпить бдительность УЕФА. Мы это делаем для того, чтобы поставить футбол Украины на высочайший уровень европейского и мирового класса. Во всех отношениях.

...В пору работы над видеопрограммой, которую назвал «Опекунский совет», в одном из интервью задал Г. Суркису такой вопрос:

— Есть ли у вас надежда на досрочное прощение УЕФА команды «Динамо», Киев?

— Есть такие слова, как гуманизм, благородство и, самое главное, ради чего вообще сегодня существует футбол,— не спеша начал Григорий Михайлович. Я уверен, что людям, которые входят в высший исполнительный орган УЕФА — исполком, сегодня эти слова понятны более, чем кому-либо. Футбол несет людям радость. И я убежден, что члены исполкома УЕФА отнесутся к нашей беде с пониманием. Не с состраданием, а именно с пониманием. Ибо сегодня, как никогда, и по менталитету нашей украинской нации, любящей футбол и имеющей футбол с давними традициями, нужно то прощение, о котором вы говорите...

Слушая его ответ и пристально вглядываясь в выражение лица президента динамовского клуба, я видел, с каким трудом ему далось это слово: «прощение». Он просто повторил его вслед за мной, а я, признаться, даже пожалел о том, что именно так сформулировал свой вопрос. С моей точки зрения, Григорий Суркис, вместе со своими партнерами и добровольно пришедшими на помощь людьми из опекунского совета, видимо, в какой-то момент поняли, что никакие юридические инстанции, никакие международные суды не помогут им доказать неправомерность решения УЕФА. И они, как говорится наступив себе на горло, приняли правила игры этого «государства в государстве», правящего бал в футбольной Европе. Нужны ли пространные объяснения, во имя чего все, кто причастен к клубу киевского «Динамо», это делали?!

— ...Вот это прощение,— продолжал Григорий Суркис ответ на мой вопрос,— предполагает, что в будущем люди на Украине сумеют получить дополнительный заряд энергии. То есть то, что дарит именно футбол, причем так, что ничто другое в мире не способно подарить этим людям.

Представляете, какие чувства испытали миллионы верных поклонников команды, когда из штаб-квартиры УЕФА в Украину пришло известие о том, что с киевского «Динамо» сняты санкции?!

...В жизни клуба происходили заметные перемены и обо всем, случившемся осенью девяносто пятого, постепенно забывали. Как сказал мне председатель опекунского совета Л. М. Кравчук:

— Скандал остался в прошлом. Это уже для истории. Точнее, для критиков истории. А киевское «Динамо», во всей своей инфраструктуре, от самых маленьких до первой команды, успешно развивается, идет вперед...