Бренда Джексон На вершине счастья

ГЛАВА ПЕРВАЯ

Молодая женщина мертвой хваткой вцепилась в его бедро, причиняя почти невыносимую боль, но, несмотря на это, ему было чертовски приятно чувствовать на себе ее руку.

Стоуну Уэстморленду надоело косить на соседку глаза, и он медленно, не упуская ни одной детали, оглядел явно испуганную девушку, которая туго затянула ремень и вжалась в кресло с таким видом, будто самолет неминуемо разобьется, если она не будет крепко держаться за что-нибудь. Она зажмурилась и дышала так неровно, что ему стало жаль ее. В то же время мысль о том, что его касается женская рука, возбудила Стоуна.

Когда самолет начал набирать высоту, он откинулся на спинку кресла и тоже закрыл глаза. Из-за постоянно поджимавших его сроков сдачи книг, ему уже давно не приходилось быть с женщиной, и одного лишь прикосновения оказалось достаточно, что пробудить его либидо.

Открыв глаза, Стоун судорожно вздохнул. У него есть надежда, что месяц, который он решил провести на ранчо двоюродного брата в Монтане, позволит собраться с мыслями для написания новой книги и вообще пойдет ему на пользу. Они с Даренго одногодки с разницей в несколько месяцев — обоим по тридцать три года, и они всегда были очень близки. К тому же там его дядя Кори, который живет недалеко от Даренго на ранчо, расположенном высоко в горах. Кори Уэстморленд — младший брат его отца. В возрасте пятидесяти четырех лет Кори ушел в отставку, проработав лесничим более тридцати лет.

Стоун сохранил приятные воспоминания о том, как он с единственной сестрой, четырьмя братьями и шестью кузенами проводил лето у дяди Кори. Они полюбили жизнь на вольном воздухе и дикую красоту гор.

Стоун хорошо помнил, что у дяди никогда не возникало намерения жениться. Фактически, кроме женщин — членов семьи, нога посторонней особы женского пола никогда не ступала на гору Кори. Дядя всегда говорил, что не создан для брака, потому что он простой парень с укоренившимися привычками и своим собственным образом жизни. Он предпочитает холостяцкую жизнь.

Мысли Стоуна перенеслись к братьям. В прошлом году в это время все они беззаботно наслаждались свободой. И вдруг Дейр — самый старший из них — женился, и не прошло шести месяцев, как его брат Торн торжественно прошествовал к алтарю. Вся семья принялась подшучивать над Стоуном, предполагая, что следующим будет именно он.

Но Стоун не замедлил разочаровать их, заявив, что скорее потухнет пламя в аду, чем он женится.

Он вполне доволен холостяцкой жизнью и не собирается попадать в брачный капкан. Стоун, как и дядя Кори, давно решил, что не создан для супружеской жизни. Дело не в устоявшихся привычках: он просто не хочет брать на себя ответственность за кого-то еще. Ему нравится разъезжать, когда и куда ему вздумается, и, будучи автором популярных триллеров, он может позволить себе такую роскошь — в поисках материала Стоун объездил весь мир. А когда встречался с женщинами, условия диктовал только он. Для него женщины были необходимостью, но только на определенное время, и обычно ему не составляло труда найти особу, которая соглашалась вступить в связь на его условиях.

Решение остаться холостым возникло у него очень давно, когда его хороший друг, тоже популярный писатель, безнадежно влюбился в женщину и совершенно потерял голову. После женитьбы Марк решил, что сочинительство больше не является главным делом в его жизни. Теперь ему намного больше нравилось проводить время с женой, чем целый день сидеть за компьютером. Марк будто превратился в Самсона, которому обрезали волосы. Женитьба сразу уничтожила его как личность.

Мысль о том, что он может потерять желание к творчеству из-за того, что называют любовью, приводила Стоуна в ужас. В двадцать три года он опубликовал свою первую книгу, и с тех пор сочинительство стало его жизнью, и у него не было намерений менять что-либо.

Стоун решил еще раз взглянуть на женщину, сидевшую рядом. Несмотря на то что глаза у нее были закрыты, ему понравилось то, что он увидел, — темно-каштановые волосы до плеч, смуглая кожа. У нее были красивые полные губы, небольшой нос, длинные ресницы и высокие скулы. Он не заметил на ее лице никакого макияжа. Женщина обладала редкой природной красотой.

Он бросил взгляд на руку, сжимавшую его бедро. На ней не было никаких колец — ни в честь помолвки, ни обручального, что уже было хорошо. Она села на самолет в Атланте; вероятно, живет в этом городе или у нее здесь пересадка. Так как они летят в одном самолете, она тоже направляется в Монтану, если, конечно, ей не придется сделать еще одну пересадку.

Стоун напрягся, когда соседка крепче ухватила его за бедро, и сделал глубокий вдох. Еще пара сантиметров — и она сожмет самую интимную часть его тела. Вероятно, она воображает, что вцепилась в ручку кресла.

Солнечный луч, пробившийся через иллюминатор, упал на ее лицо, и оно засветилось теплым светом. Ореол роскошных густых волос придавал ему еще большую привлекательность.

Осторожно, чтобы не испугать соседку, Стоун склонился над ней и, не успев вымолвить ни слова, вдохнул исходивший от нее аромат, который возбудил его еще больше. Захотелось приникнуть к ее шее и попробовать на вкус эту смуглую кожу.

Стоун покачал головой. Как большинство мужчин, он наслаждался поцелуями, но у него никогда не возникало желания почувствовать вкус женщины.

А сейчас…

Прогнав эту опасную мысль, он наклонился ниже и тихо прошептал на ухо соседке:

— Самолет уже набрал высоту, поэтому теперь вы можете отпустить меня.

Она резко открыла глаза и, быстро повернув голову, встретилась с ним взглядом. Он пожалел, что она сделала это. На него смотрели самые красивые карие глаза, которые ему когда-либо приходилось видеть. Они прекрасно гармонировали с тонкими чертами лица, и в их темной глубине Стоун заметил нечто, заставившее его резко выпрямиться.

Она была так поразительно красива, что у него захватило дух. Стоун заметил, как она потрясенно вздохнула, бросила взгляд на свою левую руку и резким движением убрала ее с бедра соседа.

На лице девушки отразилось крайнее смущение.

— Ах, извините, пожалуйста! Я не хотела дотрагиваться до вас. Мне показалось, что моя рука лежит на ручке кресла. Я… я не имела в виду ничего неприличного.

Увидев на лице соседки столь сильное огорчение, Стоун решил уверить ее, что он переживет подобное неудобство. Меньше всего ему хотелось, чтобы она расстроилась из-за него. И ему очень понравился ее акцент. Он разительно отличался от его тягучего южного говора; четко произносимые окончания указывали на то, что она — уроженка северовосточных штатов. Девушка определенно была родом из Новой Англии.

— Послушайте, ничего страшного не произошло, — успокаивающе произнес он. — Меня зовут Стоун Уэстморленд, — протягивая ей руку, представился он.

У нее все еще был смущенный вид.

— Я Мэдисон Уинтерс.

Стоун улыбнулся.

— Приятно познакомиться, Мэдисон. Вы впервые летите на самолете?

Она отрицательно покачала головой, когда он выпустил ее руку.

— Мне тоже приятно познакомиться с вами. Нет, я лечу не впервые, но я вообще боюсь летать. Когда возможно, я пытаюсь пользоваться другими видами транспорта, но в данном случае время чрезвычайно важно для меня.

— Откуда вы родом? — спросил Стоун, не в силах обуздать свое любопытство. Ее манера речи произвела на него такое же волнующее впечатление, как прикосновение.

— Из Бостона. Я родилась и выросла там.

— А я из Атланты, — решил он сказать, не дождавшись от нее вопроса. Он не был уверен, застенчивость ли помешала ей задать вопрос или же просто отсутствие интереса. Впрочем, для него не имеет значения, интересует ли он ее. Вот она действительно возбудила в нем интерес.

— Мне нравится Атланта, — сказала она. — Однажды я возила туда на экскурсию свой класс.

Он удивленно поднял брови.

— Ваш класс?

Она рассмеялась, и у него дрогнуло сердце.

— Да, я учительница. Я преподаю музыку в шестых классах.

Стоун удивленно улыбнулся. Этого он даже не мог предположить. Он вспомнил, как в одиннадцать лет играл на кларнете в духовом оркестре.

— Должно быть, это интересно.

Она широко улыбнулась.

— Да. И мне очень нравится моя работа.

У него вырвался смешок.

— Хорошо, что в наше время хоть кто-то может наслаждаться своей работой.

Она пристально посмотрела на него.

— А вы чем занимаетесь?

На мгновение его охватило колебание. Будучи чрезвычайно популярным, он пользовался псевдонимом, чтобы оградить свою личную жизнь, но сейчас он почувствовал, что ничто не мешает ему быть откровенным.

— Я писатель.

Улыбка тронула ее губы.

— Как замечательно! Извините, но я не могу припомнить ни одной вашей книги. О чем вы пишете?

Стоун смущенно улыбнулся.

— Я пишу триллеры под псевдонимом Рок Мейсон.

Она удивленно моргнула и ахнула.

— Вы — Рок Мейсон? Тот самый Рок Мейсон? Он улыбнулся, довольный тем, что она, по крайней мере, слышала о Роке Мейсоне.

— Да.

— Боже! Моя мама прочитала все книги, которые вы написали. Она ваша страстная поклонница.

Улыбка Стоуна стала шире.

— А вы? Вы читали какую-нибудь из моих книг?

Она посмотрела на него с извиняющимся видом.

— Нет. Обычно у меня нет времени читать для удовольствия, но, насколько мне известно, вы талантливый писатель.

— Спасибо.

— У меня есть подруги — члены клуба книголюбов, и они всегда покупают ваши книги, а потом обсуждают их. В Бостоне у вас много постоянных читателей. Вы когда-нибудь бывали там?

— Да. Пару лет назад я представлял там одну из моих книг и подписывал экземпляры для читателей. Мне показалось, что это красивый город.

Мэдисон засияла улыбкой.

— Да. Очень. Я люблю Бостон и не представляю жизни в другом месте. Я даже училась в Бостонском университете потому, что не хотела уезжать из дома.

Их разговор был прерван стюардессой, предложившей им напитки и легкую закуску.

— Итак, вы направляетесь в Монтану по делу? — поинтересовался Стоун, вспомнив, что она упомянула о необходимости быстрее попасть туда. Он смотрел, как она откусила кусочек булочки, как сделала глоток кофе и прикрыла глаза, как будто это был самый превосходный кофе, который ей приходилось пить. Когда она открыла глаза, он увидел, что его вопрос вызвал у нее смущение.

— Нет. Я еду туда по сугубо личному делу. — Она внимательно посмотрела на него, и, очевидно, приняв какое-то решение, сказала: — Мне нужно найти мою мать.

Стоун удивился.

— Она пропала?

Мэдисон в расстроенных чувствах откинулась на спинку кресла.

— Да. Вместе с парой других женщин из Бостона она вылетела в Монтану на экскурсию в Йеллоустонский национальный парк. — Она опустила глаза и тихо добавила: — Все женщины вернулись домой, кроме моей матери.

Он почувствовал в ее голосе глубокое беспокойство.

— У вас были от нее известия?

Мэдисон кивнула.

— Она оставила мне сообщение на автоответчике. Сказала, что собирается задержаться в Монтане еще на две недели.

Стоуна несколько удивило, что она рассказывает об этом ему, совершенно незнакомому человеку. Возможно, ей просто нужно поговорить с кем-то, и он, Стоун Уэстморленд, производит впечатление приятного парня, готового выслушать и посочувствовать.

— Она оставила вам сообщение о том, что задержится в Монтане, а вы все равно направляетесь на поиски?

По вопросу Стоуна и тому, как он задал его, она решила, что он не понял ее.

— Да, потому что там замешан мужчина.

Он задумчиво кивнул.

— А-а-а, понимаю.

На самом деле он ничего не понимал, и, очевидно, это отразилось на его лице, потому что Мэдисон сказала:

— Возможно, вы полагаете, что причин для беспокойства нет, мистер Уэстморленд, но…

— Стоун. Пожалуйста, называйте меня Стоун.

Она улыбнулась.

— Хорошо. У меня есть серьезная причина для беспокойства, Стоун. Мама никогда не делала ничего подобного.

— Поэтому вы думаете, что, возможно, идет какая-то нечестная игра?

Она покачала головой, отрицая подобную возможность.

— Нет, я полагаю, что это как-то связано с кризисом среднего возраста. Несколько месяцев назад маме исполнилось пятьдесят лет, и до сих пор она была совершенно нормальной.

Стоун сделал глоток кофе. Он вспомнил, что произошло, когда его матери стукнуло пятьдесят. Она внезапно решила, что хочет вернуться на работу в школу. Отца едва не хватил удар, потому что он был одним из тех мужчин, которые считают, что работа женщины заключается в том, чтобы воспитывать собственных детей. Но мать приняла решение, и ничто не могло остановить ее. Так как его младшая сестра Дилейни поступила в колледж и в семье не осталось маленьких детей, отцу пришлось уступить.

Его мысли обратились к матери Мэдисон. Лично он не находит ничего ненормального в том, что женщина затерялась на просторах Монтаны с каким-то мужчиной, если она сделала это по собственному желанию. Однако, судя по обеспокоенному лицу Мэдисон, она думает иначе.

— И что же вы собираетесь делать, когда найдете ее? — с любопытством спросил он. По собственному опыту он знал, что родители могут делать все, что им угодно, без вмешательства своих детей. По крайней мере так всегда поступали его отец и мать, и он считает, что они самые замечательные родители на свете.

— Я, конечно, попытаюсь поговорить с ней и привести ее в чувство, — ответила Мэдисон, решительно сжав губы. — Мой отец умер от сердечного приступа десять лет назад, и с тех пор мама вдовеет. Она самая степенная, рассудительная и разумная женщина на свете. — Она глубоко вздохнула и добавила: — Скрыться с мужчиной, которого она не знает, с которым познакомилась где-то на обеде… это совсем не похоже на нее.

В нем взыграл писательский интерес.

— А вы уверены, что она по доброй воле уехала с этим мужчиной?

Прежде чем ответить, Мэдисон с расстроенным видом сделала глоток кофе.

— Да. Там были свидетели, включая ее попутчиц. Они сказали, что однажды утром она просто уложила свои вещи и объявила, что за ней приедет мужчина, с которым она проведет оставшееся время. Она добавила, что сообщит мне о своем решении остаться на какое-то время в Монтане. Я, естественно, не могла поверить этому и уже собиралась звонить в ФБР, когда получила ее сообщение. К сожалению, меня не было дома, и мы не смогли поговорить, но она ясно сказала, что с ней все в порядке, она остается еще на две недели и просит меня не беспокоиться о ней. Но я все равно беспокоюсь и ничего не могу поделать с этим.

Стоун подумал, что последние слова не нуждаются в подтверждении.

— Может ли она позволить себе так долго не появляться на работе? — спросил он, чувствуя острый интерес к рассказу Мэдисон.

— Да, с этим проблем нет. В прошлом году мама ушла с поста администратора больницы. У нее собственный дневной стационар для пожилых людей. Там превосходный персонал. Последние несколько месяцев она проводила в офисе меньше времени, потому что много занималась общественной благотворительной работой. Она относится к ней очень ответственно.

Стоун откинулся в кресле.

— Вы имеете какое-либо представление о том, где искать ее? Монтана — огромный штат.

— Я забронировала себе место недалеко от города Бозмен, на ранчо «Серебряная стрела». Вы когда-нибудь слышали о нем?

Стоун улыбнулся. Ну, конечно! На самом деле «Серебряная стрела» не так уж далеко от дома Даренго. Приятно, что они с Мэдисон будут рядом.

— Мне хорошо известно, где это. Я собираюсь остановиться поблизости. Мы с вами будем жить по соседству.

Она улыбнулась, как будто его слова обрадовали ее. Или, быть может, он принял желаемое за действительное, подумал Стоун, глядя на ее губы.

— Как только обоснуюсь на ранчо, я найду проводника и отправлюсь в горы, — сказала Мэдисон, прервав его мечтания.

— В горы? — удивился он.

— Да. Этот мужчина увел мою мать в горы.

— В горы? Зачем?

— Потому что он живет там.

Прожевав булку, Стоун поинтересовался:

— Он действительно живет там? Глотнув кофе, он подумал, что всегда считал дядю Кори единственным человеком, который отважился отказаться от благ цивилизации и поселиться в горах. Когда Кори Уэстморленд работал лесничим, он жил на равнине и поднимался в горы только по выходным дням.

— Да, судя по сведениям, которые мне удалось собрать, он живет на огромной горе, — подтвердила Мэдисон. — Он бывший лесничий. Я не знаю его полного имени, но, кажется, его зовут Карлом, Коулом, Кордой или каким-то похожим именем.

Кофе попал Стоуну в дыхательное горло, и он раскашлялся.

— Стоун, с вами все в порядке? — встревожилась Мэдисон.

Он смотрел на нее, не зная, что подумать. Мужчина, которого она описала, имел несомненное сходство с дядей Кори.

Но чтобы женщина оказалась на горе Кори?!

Стоун прочистил горло и в надежде, что он не расслышал, рискнул задать следующий вопрос:

— Вы говорите, что какой-то мужчина, который когда-то был лесничим и имеет ранчо высоко в горах — именно тот человек, который увез вашу мать?

Вытерев губы салфеткой, Мэдисон кивнула.

— Да. Можете ли вы вообразить подобную нелепость?

Нет. По правде сказать, не могу, если мы говорим об одном и том же человеке. Стоун обдумал то, что ему сказала Мэдисон. Затем припомнил все, что знал о дяде, особенно о его отношении к тому, чтобы нога женщины ступила на его гору.

Он честно ответил Мэдисон:

— Нет, я не могу представить себе ничего более нелепого.

Должно быть, он до смерти устал от ее болтовни, подумала Мэдисон, бросив взгляд на Стоуна. Разговор между ними постепенно прекратился, и он откинулся назад, положив голову на спинку кресла и закрыв глаза. Вероятно, он задремал или погрузился в мысли.

Она не могла не воспользоваться возможностью лучше рассмотреть его.

Если мужчину можно назвать красивым, то Стоун невероятно красив. У него широкие плечи, и, несмотря на то, что он сидит, она не сомневается, что у него узкие бедра. Но больше всего ее очаровали удивительные темные глаза миндалевидной формы, и она пожалела, что они закрыты и она не может заглянуть в них.

У него черные волнистые волосы, высокие скулы, красиво очерченные полные губы и улыбка, от которой она буквально тает. А его кожа такая, что хочется дотронуться до нее и почувствовать ее бархатистость.

Первый раз в жизни Мэдисон думала не о том, что сидит в самолете, а о том, что с ней рядом — самый красивый мужчина, которого ей когда-либо приходилось видеть. Она давно не обращала внимания на мужчин — слишком подло поступил с ней Седрик несколько лет назад. Узнать, что у твоего жениха связь с другой женщиной, мягко говоря, неприятно. С тех пор она решила, что ни один мужчина не заслуживает любви.

Мэдисон удобнее устроилась в кресле и нахмурилась. Не сбежала ли ее мать с мужчиной потому, что устала жить одна? Эбби Уинтерс вдовела более десяти лет, и Мэдисон знала, что смерть отца тяжело сказалась на матери. Ей также было известно, что, несмотря на нежелание матери обсуждать супружескую жизнь, брак ее родителей не был счастливым. Она поняла это, побывав в гостях у университетской подруги, родители которой до сих пор любили друг друга. Ее отец никогда не целовал мать, уходя на работу; они не обменивались улыбками, понятными только им.

Ее родители были образованными людьми. Оба — выпускники Гарвардского университета. Постепенно каждого из них полностью поглотила собственная карьера. Мэдисон была уверена, что и мать, и отец любили ее. Казалось, что они смирились с браком, в котором уже не было любви. После смерти отца мать ни с кем не встречалась, хотя Мэдисон знала, что мужчины несколько раз приглашали ее на свидания.

Поэтому сейчас поведение Эбби Уинтерс кажется ей таким странным и непонятным. Чем ее так очаровал этот мужчина, что она отправилась с ним на его гору? Как девушка уже сказала Стоуну, ее мать — самый разумный человек из всех, кого Мэдисон знает, так что ее необъяснимые действия, должно быть, связаны с кризисом среднего возраста, ибо другого объяснения просто нет.

И что она скажет матери, когда увидит ее? На этот вопрос у нее нет ответа. Единственное, что она знает, — ей нужно попытаться образумить мать. Пятидесятилетние женщины не убегают с незнакомцами. Мэдисон покачала головой. Ей двадцать пять лет, и она никогда не сблизилась бы с мужчиной, которого не знает, даже если бы он был таким привлекательным, как Стоун. Она бросила на него быстрый взгляд, и ей пришлось признать, что убежать с ним могло быть большим соблазном.

Очень большим.

Что, если мужчина, которого описала Мэдисон Уинтерс, действительно дядя Кори?

Сидя с закрытыми глазами, Стоун продолжал мучиться этим вопросом. Он притворялся спящим, чтобы Мэдисон не заметила его смятения. Так как самолет уже находился на той высоте, где можно было пользоваться мобильным телефоном, у Стоуна возникла мысль позвонить Даренго и узнать, не похитил ли Кори женщину. Даренго переехал в Монтану, когда учился в колледже, и позже приобрел специальность, которую так любил их дядя.

Даренго жил у Кори, пока не скопил достаточно денег, чтобы купить себе землю. Да, но как сейчас звонить Даренго? Мэдисон сидит рядом и услышит каждое его слово. Остается только ждать, когда самолет приземлится и у него будет возможность расспросить Даренго. Он очень надеется, что ошибается, и высоко в горах живет другой лесничий, чье имя начинается с буквы К.

Стоун медленно втянул в себя воздух. Аромат, исходящий от Мэдисон, снова действует на него. Если честно, он почувствовал волнение в крови в тот самый момент, когда она опустилась в кресло рядом с ним. Стоун пытался не обращать на девушку внимания, наблюдая через иллюминатор, как самолет готовят к взлету, и ему удалось не думать о ней до тех пор, пока он не ощутил, как она прикоснулась к нему.

Точнее, возбудила его.

Стоун глубоко вздохнул. Этот полет он будет помнить долго. Не выдержав, он открыл глаза и оглядел ее. Со слегка полуоткрытых губ Мэдисон слетало равномерное дыхание, глаза были закрыты. В отличие от него она мирно отдыхала, позабыв о своем страхе перед полетами, и ему почему-то стало приятно. Эта девушка напоминает ему Дилейни.

Ленивая улыбка тронула его губы. Единственная девочка, постоянно окруженная пятью старшими братьями и шестью кузенами, которые тоже были старше ее, Дилейни всю жизнь находилась под их защитой и покровительством. Но, окончив медицинское училище, она тайком уехала отдохнуть в уединенном охотничьем домике в горах Северной Каролины и там, к своему удивлению, обнаружила, что ее приют уже занят восточным шейхом, который уютно устроился в домике. Во время совместного отдыха они влюбились друг в друга, и теперь сестра Стоуна — принцесса, живущая на Среднем Востоке.

Недавно Дилейни приезжала в Штаты с семьей, чтобы пройти ординатуру в одной из больниц штата Кентукки. Он был рад видеть своего племянника Ари, которому исполнился один год. Муж сестры, шейх Джамал Ари Ясир, все больше нравится ему и братьям. Стоун знал, что Джамал любит его сестру.

Он огляделся по сторонам, жалея, что не может походить и размять затекшие мышцы. Но в таком случае ему придется разбудить Мэдисон, а он не хочет этого, потому что боится, что она вновь начнет говорить о человеке, который может оказаться его дядей.