"АЗИАТСКИЕ ХРИСТЫ" - читать интересную книгу автора (Морозов Николай Александрович)

Глава XII Буддийские боги и их отношения друг к другу и к людям

Буддийское богословие различает богов и богинь, полубогов и гениев и делит их не только по личному значению, но и по их отношению к классам других существ.

Но в общем в разных книгах нет согласованности.

Христианская троица обратилась в некоторых книгах уже в пятерицу наивысших небожителей, в богов Венца, размещающихся таким образом: посередине этого небесного венца видит Бирюзана, вроде святого духа, перед ним на восточной стороне — бог-отец Аб-ида, но уже по-видимому вочеловечившийся наполовину; на западной — Очир; на двух остальных странах света — Радна и Амога. Они, — говорят нам, — все начинают и все совершают, они образовали мир и родили человека.[18]

Как свет огня тысячекратно отражается в кристаллах, так существо Аб-Иды, при единичности его божеской натуры, проявляет себя в бесконечном множестве своих епископов-перевоплощенцев, не изменяя тождеству, а тем более не нарушая своего покоя, невозмущаемость которого составляет неотъемлемый и вечный удел божества.

В слове Аб-Иды — бога-отца — заключается источник жизни; чрез него божественные повеления распространяются по всему миру, переходят из рода в род и из века в век.

Мысль Аб-Иды всемогуща. К чему он ни обратится, все ей покорствует. Ум Аб-Иды всеобъемлющий. Отец богов, он все видит, все знает, в настоящем, прошедшем и будущем. И направляя ход мировых событий к высоким своим целям, дает всюду чувствовать безмерную силу своей премудрости.

О совершенствах бога-отца Аб-Иды дают понятие приписываемые ему Буддийскими книгами эпитеты: безначальный, всевышний бог, зиждитель всех миров, вмещающий в себе бесчисленные века, всевидящий и вседействующий, насадитель добра и виновник всякого бытия, все содержащий и все объемлющий своей властью.

Книга Манин намтар говорит о нем: «легче исчислить небесные звезды, чем определить свойства божии. Удобнее поэтому разложить всю землю, чем постигнуть премудрость божию. Легче пересчитать капли 12-летнего дождя, чем определить меру благотворительности хотя бы одного из его шести священных слов».[19]

Все это мы встречаем и при определении бога-отца у европейских теологов эпохи Возрождения и новейшего времени, например у Абеляра, и мы знаем из всего хода развития европейской теологии, что они выработались на Западе Европы самостоятельно и перешли на Восток. Отсюда ясно, что и далее они могли проникнуть только через Византию.

Во внимание к таковым достоинствам бога-отца Аб-Иды и того, что все обители блаженства находятся в его непосредственном распоряжении, буддисты. Несмотря на множество своих богов, как и христиане, не смотря на множество своих святых и ангелов, в важнейших обстоятельствах жизни обращаются к нему. Так, при похоронах, у них уныло поется стих: «Божественный Аб-Ида! По милости своей наставь на путь усопшего: ибо у тебя одного место упокоения».[20]

В храмах изображения его занимают почетнейшее место, но его представляют уже, как и у христиан, воплотившимся в человеческий образ. Огневидный Будда Аон восседает на престоле, полуприкрытый багряною хламидою. На голове у него черная скуфья, а в руках чаша, служащая эмблемой блаженства, которое вкушает он и которого удостаиваются все приходящие к нему. Это отражение причастной чаши восточных христиан.

После пятерицы богов венца, следуют семь мироправителей, аналогично семи ангельским чинам христиан. Как у христиан, имеются ангелы, архангелы, херувимы, серафимы, господства, власти и силы, так и у буддистов, но они уже персонифицированы в виде отдельных лиц. Шиги, Бисваво, Диван-гара, Пана-гамони, Гарга-сонди, Гашиба и Шинг-муни. Последнему из них — Сакья-Муни индусов — поется между прочим:

«Поклоняемся богу Шигемуни, который пришедши в мир, одержав над врагами своими решительную победу и низложив их, достиг истинного совершенства».[21]

Однако, сказание о Шиге-муни, т.е. о главном «будителе» (Будде) полны противоречий и нелепых вымыслов.

Современные европейские ориенталисты думают, что он не чисто мифическое лицо, и существовал лет за тысяч до рождества Христова, так как начало буддийского летосчисления, ведомого от Шиге-муни, падает на этот период времени.

Считают, что он был, как и Христос христиан, царского рода, что род этот был весь истреблен буддийским царем Иродом-Вируддаком и одному Сиддарте (так звали Будду) удалось найти спасение (как Христу) в бегстве, но не берега Нила, а на берега реки Пираджаны. Его скитальческая жизнь, — говорят нам, — не могла не расположить его к созерцанию и даже к аскетизму. И общество, основанное им, вначале было ни что иное, как братство шестнадцати нищенствующих людей, решившихся быть вечными странниками апостолами и лишь потом, с течением времени, внешний и внутренний характер этой компании стал изменяться и самая теория буддизма, сделавшись отвлеченнее, дала повод к возникновению различных толков и разделению поклонников Будды на секты.

В лице Будды, первого периода — хананы, виден, — говорят нам, — человек, умевший освободить себя от уз житейской суеты; но человек этот еще не властитель мира и не делается таким по смерти. Будда второго периода — Махаяны — уже в общении со всеми мирами; он и по смерти удерживает свою личность и свой авторитет; только начало жизни его не простирается вдаль, и это обстоятельство еще сближает его с обыкновенными смертными. И наконец, Будда последнего — мистического — периода, является существующим уже с незапамятных времен и от начала времени удерживает за собой божеские права и атрибуты.[22]

Но это же мы видим и в развитии христианства, начиная с IV века нашей эры. Однако, есть еще и другой параллелизм.

Первый период, — говорят нам, — ограничиваемый почти одним столетием и представлял просто патриархат. Другой период был время спора. Тут предпринимались как у христиан, соборы, разбирались противоречия и старались о сближении враждующих партий. В третьем периоде каждая из 18 школ, удерживая свои отличительные черты, продолжала существовать вплоть до соединения в две главные ветви Байбашиков и Саутрантиков, вроде восточной и западной церкви, из которых впоследствии образовалась новая система, известная под именем шахаяны или нового реформированного буддизма.[23]

Шигемуни, — говорят нам, — умер 80-летним стариком и тело его было сожжено.

Подобно тому, как Христос разными народами изображался по их образу и одеянию, так и Шигемуни изображается монголами желтым и в желтом жреческом одеянии, но все же с чашею в руке. При нем находятся, в качестве ассистентов, двое из ближайших его учеников Ананда и Собади, соответствующие Петру и Иоанну. Они держат по жезлу и считаются один глашатаем его, а другой скорописцем.

К этому же разряду покровителей человеческого рода причисляются Бодисады, нечто вроде архангелов, которые, хотя и не достигли еще достоинства Будды, но как богорожденные расположены ко всякому добру и всегда готовы оказывать людям помощь и услугу.

Затем идут такие боги, которые могучи, но не близки к человеку; и более грозны, чем благотворны. Это Ормузда, Бимала, Шакджин, Октаргойн и Эрлик-хан.

Первый из них правит духами-тенгеринами, вроде гениев, а второй духами асуринами, вроде гномов. Ормузда, с 33 почетными тенгеринами, обитает на вершине великой горы Сумберы. Бимала в пещерах под этой горою. Шакджин господствует вообще над бессловесными тварями. Октаргойн над биритами, а Эрлик-номун-хан, иначе Чойжил, распоряжается в аду.

Этот Плутон всегда имеет пред собой зеркало, отражающее все тайности человеческой души, и весы правды, показывающие истинную цену каждого дела, слова и человека. Ничто не может от него укрыться, не может быть забытым. Все содеянное человеком записывается у него с величайшей точностью. Когда душа предстанет перед ним, Чойжил смотрит, где большинство ее дел — на белой или черной стороне его скипетра. И по этому решает ее жребий. И когда он это сделает, тогда сила неотвратимого рока несет душу, как пылинку, в определенную ей сферу; и там начинает она ощущать последствия прежней своей жизни и вступает в очередь новых превращений. Одна лишь чистая добродетель не подвластна таковому влиянию судьбы. Тогда душа минует царство Чойжила.

Многочисленны духи всех миров, стран и мест, духи всякого вида и рода. Из них тенгерины бывают и добрые, и злые. Они обитают на великой средиземной горе Сумбере и вообще в горах, лесах и в воздухе. Между ними бывают и архиепископы.

Хубилгары — понимаются вообще в смысле перерожденцев и патриархи, Хутукты, Брадигабуты и Бутхалисы — души святых, прославившихся добрыми делами и подвижничеством, и Шанараны — такие существа, которые удостоились слышать глаголы премудрости из уст самого Будды и которые потом исполняли или исполняют на земле должность посланников и проповедников. Ими на том свете чаще всего делаются буддийские жрецы; но первенство остается за 18 учениками Шигемуни.

В мире духов летают Бодисады и Махасады, считающиеся как бы полубогами, и Будды или Бурханы — верховные и блаженнейшие существа.

Что касается до происхождения этих существ, то за исключением высших, все прочие рождены белыми и зелеными сотворенными первично богом женскими духами Дарами, которых считается 42, и они составляют что-то среднее между богом и людьми как существа телесно-духовные.

Следует отметить, что все главные духи при своем сотворении клятвенно клялись перед Абидою быть верными исполнителями его воли. Ормузд дал обет погашать в тенгеринах всякий нечистый помысел. Рахули обещался удерживать асуринов в указанных им пределах и споспешествовать им на пути перерождений. Шигемуни принял на себя заботу о человеческом роде во всех обстоятельствах жизни каждого — от колыбели до гроба. То же сделали и прочие боги.

О горе Сумбаре (Сумэру, мэру) часто упоминается в буддийской мифологии. Ее называют царицею гор и средиземною горою. Но никто ее не видал. Книга Кайба джумнейн-даг-ик (гл. III) сообщает, что она в мире стихийном имеет в вышину 100 тысяч беров и на 80 тысяч погружена в бездну вод. Она четырехсторонняя из четырех ярусов и около нее совершают свое течение солнце и луна. В первом ярусе Сумбера обитают якчисы, держащие в своих руках какие-то сосуды с вином; во втором якчисы с четками, в третьем якчисы, вечно пьяные, в последнем четыре Махаранзы; — наконец, на самой вершине живет Ормузда с 33 избранными тенгеринами. По всему этому описанию, как будто нельзя даже и сомневаться, что буддийский Олимп существует лишь в воображении. Однако и тут нашлись верующие. Так Паулинус считает гору Сумбер за Гималаи и в подтверждение своей мысли говорит:

lt;………………..gt;

А ламы нового времени уже догадались, что тут «разумеется вся наша планета».

Прибавлю еще о падших тенгеринах. Сюда относятся: якчисы-сторожевые. Рачисы, составившие собою души женской половины человеческого рода. Асори — племя буйное и, наконец, гандаги, гинари, махараки, маноки и амоноки — глубоко падшие, из которых произошли бессловесные твари и адские злополучнейшие существа.

Верный своему назначению тенгерин получает по мере своих заслуг высшие совершенства, может возродиться человеком и открыть себе путь во все блаженные страны. В противном случае он выпадает из эфирной сферы, теряет свой блеск и силу и становится жертвою уничижительных перерождений и переселений, например, в асурина.

Асурины эти входят в категорию злых духов и считаются виновниками многих несчастий, случающихся на земле. Самые тенгерины не имеют от них покоя, так как асурины ни о чем столько не хлопочут, как о похищении у них нектара. С этою целью они ведут с ними непрестанную войну, вынуждающую иногда самого Ормузду принимать лично в ней участие. И это не простая догадка: наши бури и громы служат для нас ее вестниками. А окончательная победа добрых гениев над злыми будет лишь тогда, когда в нашем мире нравственное зло окончательно сменится добродетелью.

Шмидт справедливо выводит буддийское учение об Ормузде, с его 33 ассистентами, из Зороастрова учения. А Ормузде он видит персидского Ормузда, а в сопернике его Рахуле — Аримана. Что же касается до войны асуринов с тенгеринами и с царями драконов, то желающий получить о ней понятие, может прочесть отрывок из Чухула каленлекчи, содержащийся в Буддийском Космосе Ковалевского 8. 21.

Теперь мы дошли, наконец, и до людей. Люди относятся к третьему классу существ. В жилище им предоставлены обширнейшие страны, обнимающие собой Юг, Восток и Север. Южные страны представляют круг, окружность которого равняется шести с половиною тысяче миль и рост тамошних людей всего 4 локтя, а век их не подчинен определенному закону. Восточный отдел треугольный, и занимает пространство на 6350 миль. Люди там вдвое больше ростом, чем жители южных стран и живут по 250 лет. Северный, худоголосый отдел есть квадрат в 8 тысяч миль и люди живут в нем по тысяче лет, а ростом они в 32 локтя! Да и природа каждой из этих стран света необычайна. Так, дерево Дзамбудаши — достояние Юга, и произрастая на море, называемом Мапама, производит дивные плоды. Когда его плод падает в море, то слышен звук «дзамбу», от чего и самая страна получила название «Дзамбу тиба». Цар драконов Ногон-риджа употребляет часть этих плодов в пищу, а остальные превращаются в золото реки Дзамбу.

Другое дерево Галбарбарас растет между Северной и Восточной страной света. Оно высится на 100 миль и своими ветвями покрывает площадь в 50 миль. Ему свойствен дар слова. Но к сожалению это дерево только тогда начинает говорить, когда нужно предсказать человеку его близкую кончину. Кроме этих дерев, в мире нашем есть много и других диковин. Есть в нем алмазные дворцы, есть поля, унизанные как бисером, горами золота, есть озера, вечно покойные и произрасщающие царя цветов Линхову.

Бессловесные духи причислены к низшему отделу одушевленных существ. Наибольшая и самая почетная часть их обитает в морях. Во множестве водятся они на западе земли, где имеет пребывание свое и верховный их властитель. Остальные рассеяны в разных частях света и поставлены в большей или меньшей зависимости от человека. Очень несчастны из них бириты, влачащие свою жизнь в преддверии ада и представляющие собой жалких тварей. У них желудок с гору, а рот и горло с игольные уши, и при такой чудовищной несоразмерности частей своего тела, им нельзя утолить ни голода, ни жажды. Да и проглоченные ими капли внутрь их превращаются в смолу и огонь. А по другим достоверным сведениям их положение еще хуже.

В Буддийском Космосе, переведенном профессором Ковалевским (§ 33) о биритах мы находи между прочим следующее: «За пятьсот миль под городом Раджагриха находится город биритов Кабали, в котором имеет свое пребывание верховный их повелитель Номун Эрлик, с 36-ю сподвижниками. Там одни не могут ни есть, ни пить, у других, если захотят принять пищу, рот делается так мал, как игольные уши, а горло как волос; если же они все-таки успеют принять пищу, то чрево их, сделавшись подобным горе, ничем не может быть насыщено, а если наполнится, то их ноги делаются тонкими, как спичка, или как трава (ковыль) и они не могут поддерживать всей его тяжести. Обыкновенную же пищу биритов составляют искры раскаленного чугуна, от которых у них горят все члены. Рассеянные в жилищах людей, они часто принимают на себя вид каких-нибудь чудовищ. Жизнь их продолжается до 500 лет, считая каждый наш день за месяц. В них переходят души завистливых людей, не подающих милостыни.

Соседнее с биритами адское царство состоит из разнороднейших существ, главными местопребываниями которых служат ад, земные пропасти, пустыни, горы, леса, воды и даже жилища людей. И чем они ближе к человеку, тем более они стараются наблюдать за его действиями и направлять их, по возможности, к дурным своим целям».

Таковы понятия священных книг буддизма о живых духовных существах. Но ведь это только разноименные вариации тех же русалок, домовых, леших, чертей, бесов, ангелов-хранителей в славянской мифологии, и их аналогов в классической мифологии. Кто же у кого заимствовал?

Посмотрим теперь, какою представляется в буддийском мировоззрении и природа.

Вот, для примера, отрывок о небесных телах и о явлениях, происходящих в нашем мире.

Солнце, — говорят нам они, — состоит из огненного хрусталя, и в поперечнике оно имеет 31 милю, в окружности 133, в толщине с лишком 6 миль. Движение его зависит от воздуха, гонимое которым, оно обходит страны света. Оно предоставлено в жилище тем из духов-тенгеринов (ангелов), которые известны под именем сынов солнца, и блаженствуют там в великолепных дворцах, на севере — в золотом, на востоке — в серебряном, на юге — в лазоревом, на западе — в хрустальном.

Луна в себе никаких огненных элементов не содержит и состоит из хрусталя. Толщиною она равняется с солнцем, а в поперечнике меньше его на одну милю. Во всех же других отношениях она даже превосходит солнце; изобилует чистейшими водами и дивными растениями.

Звезды похожи на луну, но по величине не могут идти в сравнение с нею. Их 285 миллионов, самые большие из них величиною в три тысячи, а меньшие в пятьсот луков. И как ни велико их число, но все они заселены сыновьями и дочерями небожителей.

Весь мир наш представляется в виде плоскости, разбитой на многие части и окруженной непрерывной цепью гор и даже железными стенами. Сверху же этого оплота, в расстоянии 10 тысяч миль налегают на земную атмосферу массы других миров, следующих один за другим в расстояниях, пропорционально возрастающих по мере отдаления от земли.

А почему же происходят солнечные и лунные затмения? Очень просто. У волшебника скипетродержца Очирвани сберегалась некогда живая вода.

Узнавши о такой драгоценности, злой дух Арахола стал искать удобного случая, чтобы воспользоваться ею. И это удалось ему. В отсутствие Очирвани, прокрался он в его жилище и, выпив воду до капли, наполнил сосуд смертоносной жидкостью.

Затем, чтобы избежать заслуженного наказания, этот демон устремился в отдаленные миры. И где ни пролетал, грозил небесным светилам вечною враждою, если они как-либо укажут его таинственный путь гневному Очирвани.

Но солнце и луна пренебрегли его угрозами и сказали правду. Арахола был настигнут и потерпел строгое наказание. Очирвани рассек ему чрево своим мечом, но не мог умортвить его, как приобретшего чрез живую воду свойство бессмертия.

С тех пор для Арахолы одна цель и одно желание — мстить солнцу и луне. Но хотя и может он при случае поглотить то, или другое, но удерживать в своем желудке никак не в состоянии. Они выскакивают вон, и потому всякий поступит хорошо, если, заметив исчезновение луны или солнца, начнет потрясать воздух криками и стуком. Это приводит в смущение Арахола, а поглощенному им светилу дается возможность к скорейшему избавлению.

Подобными же причинами объясняются дождь, гром, землетрясения и т.д.

В книге Лумбум-гарбо пишется, что одно из четырех божеств, господствующих над царствами природы — Лусунжан —господствует над гениями, известными под общим именем Лу.

Каждый Лу обладает способностью 73-х превращений. Зиму проводит он в бездействии, погрузившись в пучины; а летом носится в воздушной сфере, окруженный 9-ю слоями облаков и держит при себе водокристальное сокровище, вроде радуги, могущее притягивать воду из рек и морей. Снабженный таким снарядом, Лу, по манию Лусун-хана, поднимает воду на высоту небес и проливает ее дождем.

Когда гром отзывается глухим и отдаленным эхом, то следует заключить, что Лу занят своим делом, и собирает дождь, а когда сверкает зарница, это верный знак, что он находится в добром расположении.

Сокрушительные громы и молнии, а также град и каменные дожди чаще всего находятся в связи с войною, которую ведут гномы Асугины против гениев тенгеринов. Каменно-метные стрелы их, с громами и молниями, несутся во все стороны света и дают чувствовать, как могучи противники и как жестока их война. Последствия ее могли бы быть ужасны и для людей. Но губительные стрелы молний могут поражать лишь виновных перед богами. И потому человек, убитый громом, признается отверженным и не заслуживающим погребения. А виною землетрясения бывает всегда золотая лягушка, Алтан-Мелекей, на животе которой лежит средоточие вселенной — величественная гора Суммер, а в лапах четыре части света. И потому всякое движение животного естественно отзывается потрясением земли. Иначе, конечно, и быть не может.

Вот каковы буддийская религиозная астрономия и метеорология, а другой науки не было у ее самостоятельных ученых. Отсюда сам читатель видит, на что годны рассказы некоторых из наших «достоверных свидетелей» о чудесах среднеазиатских магов.

Перейдем теперь к ним.