"Конь бледный" - читать интересную книгу автора (Чернецов Андрей, Леженда Валентин)Глава первая. Последний рейдСтранная штука смерть. Многие представляют ее как бледную костлявую старуху с остро заточенной косой. Карикатурный образ, совсем не вызывающий страха. Намного хуже, когда то, что тебя убивает, не имеет конкретного образа, когда смертельно опасное невидимо, невидимо до самого конца, до последнего предсмертного хрипа. Когда тебе уже в общем-то все равно, что именно отправляет тебя на мрачную ладью молчаливого Харона. Ну а то, что не убивает, кажется, делает сильнее… Пустые слова… Слова, произнесенные человеком, никогда не заглядывавшим по ту сторону черных ледяных глазниц. Слова того, кто ни разу в своей жизни по-настоящему не испытывал животного ужаса. Но постоянный страх рано или поздно отупляет. Ты перестаешь бояться, и именно тогда за тобой приходит Она, неизбежная и холодная, как промозглое ноябрьское утро. Кажется, кто-то однажды очень ловко сострил, что жизнь на самом деле смертельная неизлечимая болезнь, передающаяся половым путем, с неизбежным летальным исходом. Этот парень определенно был прав, потому что жизнь и в самом деле неизлечимая болезнь, тягостная паранойя, нескончаемая цепь бессмысленных, кое-как связанных друг с другом трагических эпизодов. И финал всегда один и тот же, переписать который, увы, невозможно… Смерть превращает человека из животного в высшее разумное существо, единственное уникальное существо, способное совершить осознанное самоубийство. Потрясающая привилегия доминирующего вида. То, что никогда не будет дано обыкновенным примитивным животным. Способов самоубийства существует бесконечное множество, они делятся на две группы: наиболее болезненные и наименее болезненные. Многие выбирали теплую ванну и перерезанные тонким лезвием запястья. Говорят, что в этом случае ты просто медленно засыпаешь. Сладкая безболезненная смерть. Но были и другие варианты. Намного изощреннее и намного увлекательнее, рассчитанные на редких человеческих существ, понять мотивации которых не могла бы даже сама мать-природа, когда-то по фатальной ошибке сотворившая их… Шершень как раз был из породы таких людей. Когда-то его звали по-другому. Но однажды, перейдя Периметр, он навсегда оставил свое прежнее имя и свою прошлую жизнь там, за спиной, где беззаботно существовали другие мясные консервы, полагавшие, что смерть — это то, что случается с кем угодно, но только не с ними. Они считали себя в полной безопасности. Стадо тупых овец… Чтобы не быть овцой, Шершень ушел в Зону. Именно там он хотел стать матерым волком. Целых пять лет потребовалось для того, чтобы понять: он так и остался все той же овцой с давно занесенным над головой ножом мясника. Наивно было полагать, что, придя к этому мяснику в его дом, страшный конец удастся отсрочить. Мясник не знал пощады. В Темной долине уже вторые сутки лил холодный дождь. Вторые сутки… Да он тут, пожалуй, никогда и не прекращался, лишь время от времени переходя на противную стылую морось. От проклятой влаги, казалось, ничто не могло защитить, даже старенький сталкерский комбинезон «Заря». Это было трудно объяснить, но каждый раз, оказываясь в Темной долине, Шершень промокал до нитки, словно влага была неким живым существом, хитро забирающимся под одежду своей очередной опрометчиво сунувшейся на ее законную территорию жертвы. Но этот невидимый зверь, пожалуй, был самым милосердным, потому что при всем своем желании убить не мог. Шершень в очередной раз посмотрел на мерцающий экран личного ПДА. Устройство, без которого в Зоне было невозможно выжить, предательски уверяло, что все вокруг в относительном порядке: парочка «трамплинов» справа от едва заметной в пожухлой траве тропы и одна «карусель», притаившаяся за поваленным деревом. — Ну что же ты, падла… — Шершень яростно встряхнул ПДА. Чувство чего-то неотвратимого, что уже вторые сутки шло за ним по пятам, не отпускало. Из-за этого проклятого чувства он не мог нормально спать. Ночевки в схронах превращались в сущую пытку, нервы были на взводе. Еще немного — и он станет допускать ошибки, а ошибки Зона не прощает, карая с жестокостью опытного садиста-палача. И этот призрак, преследующий его по пятам… Ошибкой было уже то, что он согласился идти в Темную долину, хотя до этого старательно избегал сумрачное, пользующееся дурной репутацией место. И дело даже не в постоянно давящей на психику гнетущей атмосфере. Под укрытой гниющими листьями землей располагалась огромная сеть вентиляционных шахт, целый подземный город, населенный различными опасными тварями. В любой момент можно было провалиться в незаметный глазу люк или стать жертвой неожиданно выскочившего прямо из-под земли кровососа. Где-то тут располагалась база клана «Свобода», анархистов-беспредельщиков, вечно грызущихся с военными из «Долга», несколько мелких бандитских лагерей и совершенно запредельное количество монстров, которые, как ни странно, почти не беспокоили Шершня. Он снова, в который уже раз попытался вспомнить лицо заказчика, но очередная попытка оказалась безуспешной. Мутное черное пятно — вот и все, что всплывало из недр натренированной сталкерской памяти. Где именно они встречались? О чем говорили? Шершень знал только конечную цель своего путешествия и ту сумму, которую ему обещали по возвращении. Разумеется, ему выдали аванс. Он тут же переслал деньги на Большую Землю человеческому существу, некогда бывшему его законной женой и зачавшему от него сына. Но то было в другой жизни, которую он благополучно забыл. И впрямь, зачем мертвецу воспоминания? Почти мертвецу. Серой тени, оставшейся от былого человека. То, что шло за ним по пятам, неумолимо настигало. Оно знало о том, что он чувствует его приближение, и потому особо не спешило, стараясь растянуть удовольствие. Эта неведомая тварь определенно питалась человеческим страхом, безысходностью загнанной в угол обреченной жертвы. — Ну, давай же, сука… поспеши… — тихо прошептал Шершень, доставая из кобуры «Черный ястреб». Оружие вопреки ожиданиям не успокаивало. Тяжелая смертоносная машинка в правой руке казалась сейчас совершенно бесполезной. Шершень приставил холодный твердый ствол пистолета ко лбу и, зажмурившись, принялся исступленно ласкать спусковой крючок. Ему на секунду показалось, что преследовавшая его неотвратимость испугалась того, что он возьмет и прямо сейчас нажмет на маленькую металлическую, но очень важную деталь. Шершень улыбнулся и, открыв глаза, убрал пистолет в кобуру. Он все еще мог контролировать ситуацию, а значит, какой-то шанс у него все же есть. Но шанс на что? В любом случае он всегда успеет выпустить наружу свои мозги. Этого права никто у него не посмеет отобрать, даже сама Зона. Поначалу он думал, его преследует контролер, но чуть позже понял, что ошибался. Чувство было совершенно иррациональным. Шершень был твердо уверен, что то, что идет за ним след в след, невозможно увидеть на маленьком экране ПДА. И это что-то намного больше и страшнее, чем контролер или изголодавшийся по крови, способный становиться невидимым кровосос. Противоестественный азарт переполнял все его существо. Извращенный азарт попавшей в острые когти кота, слегка придушенной мыши… Дождь неожиданно прекратился. Будто кто-то там наверху перекрыл твердой рукой ржавый скрипучий вентиль. Шершень сверился с электронной картой. До точки, обозначенной на ПДА заказчиком, оставалось всего ничего. Задание было совершенно заурядным: дойти до схрона, расположенного на территории Темной долины, и забрать из него спрятанный там артефакт. Что за артефакт, Шершень не знал, точнее, не помнил. Откуда заказчик располагал такой информацией, его особо не волновало. Волновало совсем другое — кругленькая сумма, обещанная за такой достаточно пустяковый для опытного сталкера рейд. Что-то здесь определенно было не так, некое пока неизвестное осложнение. И все эти выверты с памятью… Будто кто-то специально стирал невидимым ластиком целые куски его недавней жизни. До нужного схрона он добрался без приключений, ну если не считать приключением прошедшее мимо небольшое стадо плотей, которые, конечно, почувствовали присутствие человека, но нападать благоразумно не стали, да и днем они были не так активны, как ночью. Схрон представлял собой совершенно незаметную землянку, вход в которую перекрывал кусок заросшего жгучим пухом листового железа. Шершень залег невдалеке за группой влажно поблескивающих деревьев и добрых полчаса изучал окружающую территорию, до рези в глазах вглядываясь в мерцающий экран ПДА. Наконец он решился и, пригнувшись, медленно двинулся к схрону, предварительно сняв с предохранителя свой АКМ-74. В комбинезоне «Заря» вкупе с защитной маской можно было не опасаться ядовитых спор жгучего пуха. Как только Шершень принялся открывать схрон, в него тут же выстрелило желтое облако ядовитой дряни, но сталкер даже не отвернулся. Конечно, следовало бы бросить в образовавшийся зазор гранату, но кто его знает, как на это среагирует спрятанный внутри неведомый артефакт. Внезапно Шершень услышал тихий стон. Стон доносился из схрона. Кусок листового железа был уже открыт на добрые двадцать сантиметров. Сталкер замер, прислушиваясь. Тихий стон повторился. Без сомнения, внутри кто-то был. Шершень знал многих местных тварей, способных изображать раненых людей, чтобы заманивать новичков в смертельную ловушку. Но чтобы какая-нибудь из этих тварей окопалась в давно заброшенном схроне… И к чему ей издавать какие бы то ни было звуки, ведь намного проще сразу же выпрыгнуть из непроницаемой тьмы. Вытащив фонарик из кармана надетой поверх комбинезона разгрузки, Шершень посветил в образовавшийся проем. Поначалу он увидел только какой-то бесформенный мусор, и лишь внимательно приглядевшись, заметил лежащего на спине человека с синим обескровленным лицом. Пожалуй, он бы решил, что перед ним очередная жертва кровососа, если бы человек опять не застонал. Навалившись всем телом на прикрывающий вход лист железа, Шершень резко увеличил проход так, чтобы можно было протиснуться в схрон самому. — Эй, дружище, ты как? — участливо спросил он, обшаривая мощным лучом фонарика тесное убежище, но ничего приметного, кроме умирающего человека, здесь не было. Одет незнакомец был довольно легкомысленно, учитывая окружающую территорию: в черную кожаную куртку, обшитую стальными бляхами, стандартную экипировку сталкера-новичка. Оружия нигде поблизости видно не было. — Эй, парень! — Шершень слегка потряс бедолагу за плечо. — Ты жив или как? — Он здесь… — едва слышно прошептали сухие синие губы. Шершень резко обернулся, выставляя перед собой хищный ствол автомата, но вопреки ожиданиям за его спиной никого не оказалось. — Кто? — тихо спросил он, машинально стягивая с лица защитную маску-респиратор. В нос тут же ударил тошнотворно-сладкий запах разложения. — Здесь… — тонкая, как у призрака, рука коснулась груди. — Со мной… — Что за херня… — Шершень неожиданно занервничал. — Что ты несешь, мать твою… — У него собственная воля… — в предсмертном полубреду шептал умирающий, — он живой… почти как мы… почти… Он дал мне силу… на короткое время… я мог… останавливать пули… руками… взглядом… я был как бог… неуязвим… Не обращая внимания на тот бред, что нес незнакомец, Шершень принялся грубо обыскивать схрон. — Но все это оказалось не бесплатно… — продолжал бредить умирающий. — Взамен он выпил из меня жизнь… но я… я не жалею… оно того стоило… почувствовать себя… богом… Приглушенно ругаясь, Шершень бесцеремонно перевернул незнакомца на бок, дивясь легкости его иссушенного непонятной болезнью тела. Артефакта нигде не было. Даже чего-то отдаленно похожего на артефакт. — Проклятие! — Шершень с ненавистью посмотрел на умирающего. — Тут ничего нет, лишь этот живой труп… Что же делать? Пока сталкер думал над этим немаловажным в данной ситуации вопросом, незнакомец громко закричал и, изогнувшись всем телом, неожиданно затих в жуткой неестественно изогнутой позе. Шершень никогда не считал себя набожным человеком, но в тот момент он неожиданно для себя перекрестился. В своей жизни он видел немало жутких покойников, но лицо этого мертвеца… такое трудно описать словами, такое нужно видеть или лучше не видеть никогда. Неожиданно в голову пришла совершенно абсурдная и вместе с тем достаточно рациональная мысль обыскать труп. Что, если искомый артефакт при нем? Почему он сразу об этом не подумал? Ведь после тщательного осмотра схрона это было очевидно. Преодолевая неожиданно накатившую брезгливость, Шершень осторожно расстегнул молнию кожаной куртки покойника, под которой оказалось темно-багровое кровавое месиво. Рана была просто ужасающей, как будто кто-то выстрелил в умершего бедолагу в упор из дробовика, причем выстрелил не один раз. — Мать твою… Шершень поспешно надел защитную маску. Вонь от мертвого тела исходила просто ужасающая. Секундой позже он понял, что темно-багровое месиво шевелится, словно живет своей жизнью отдельно от трупа. «Ну все, с меня на сегодня определенно хватит!» — подумал сталкер, но выбраться из схрона так и не успел, потому что грудь трупа внезапно взорвалась веером мелких кровавых брызг. Шершень замер, как зачарованный уставившись на светящийся продолговатый предмет, напоминающий крупный кусок желтого янтаря, медленно всплывший из багровых недр разлагающихся на глазах останков. «Ну, вот он, твой артефакт! — вкрадчиво произнес кто-то прямо внутри черепа. — Чего ты теперь ждешь?» Не осознавая того, что делает, Шершень протянул руку и осторожно погладил оказавшуюся мягкой на ощупь податливую поверхность. Тепло, исходившее от этой штуки, ощущалось даже сквозь защитные перчатки. Казалось, он гладит не очередное противоестественное порождение Зоны, а маленького пушистого котенка, которого так и хочется прижать к своей груди. Что-то всколыхнулось у него внутри, что-то из далекого, давно уже позабытого детства. Но наваждение длилось недолго, всего несколько секунд, страх поспешно взял под контроль непослушное тело. Отдернув руку, Шершень резко рванулся назад, вываливаясь из проклятого схрона. Краем глаза он успел заметить, как светящийся сгусток рванулся следом за ним и, словно выпущенная из подствольника граната, больно ударил его прямо в грудь. Покатившись кубарем по земле, сталкер врезался в ближайшее дерево, выронив автомат. Неожиданно стало трудно дышать, на грудь навалилась невидимая тяжесть, легкие жгло огнем. С трудом перевернувшись на спину, Шершень в очередной раз сорвал защитную маску и непослушными руками принялся расстегивать плотно затянутый ворот комбинезона. Рука неожиданно наткнулась на рваную дыру как раз в том месте, куда ударил всбесившийся сгусток света. В следующую секунду страшный приступ неожиданно прошел. Шершень с удивлением поднялся на ноги, оторопело рассматривая пробитый насквозь комбинезон. Конечно, «Заря» не обладала хорошей защитой, оберегая своего владельца лишь от слабых физических повреждений, ожогов и радиации, но эта рваная дыра одним махом привела комбинезон в полную и абсолютную негодность. Не веря своим глазам, сталкер осторожно ощупывал рваные, слегка тлеющие края дыры, затем он принялся осматривать землю в поисках ударившего его в грудь артефакта, но светящегося куска янтаря нигде поблизости не наблюдалось. Наверное, он окончательно потерял бдительность, потому что прошившая его насквозь автоматная очередь оказалась для Шершня полной неожиданностью. Время замедлило свой ход, окружающее пространство залил мягкий оранжевый свет, мир обрел небывалые краски, каких Шершень отродясь в своей жизни не видел. «Господи… — подумал он, — какая красота!» Но думать ему следовало совсем о другом. Сквозь неожиданно сделавшиеся прозрачными деревья к нему медленно двигались черные сгустки врагов. Нет, они не двигались, они парили над землей в странном завораживающем танце. Оставшийся где-то в глубине сознания опытный сталкер мгновенно оценил ситуацию. Черные сгустки были сразу же опознаны и квалифицированы. Врагов было пятеро. На всех длинные кожаные плащи. Он даже смог подробно рассмотреть эмблемы на рукавах — скалящийся череп с пробитым теменем. Изменившееся зрение вытворяло совершенно умопомрачительные штуки. Вооружение — два обреза, пистолет «Кора-919», пистолет-пулемет «Лавина» и АКС-74. Из АКС, кстати, его и прошили. То, что происходило дальше, отпечаталось в сознании как четкий цифровой фотоснимок. Шершень машинально потянулся к лежащему у ног автомату, но изменившееся тело рассудило по-своему. Приближающиеся цели неожиданно приобрели кроваво-красную окантовку, время невероятно ускорилось. Как в каком-то дьявольски красивом полусне, Шершень увидел собственные руки, вырывающие истошно кричащим людям глотки. Последнего из противников он убил, глубоко вонзив пальцы в мягкие лопнувшие глазницы. Когда сталкера наконец отпустило, вокруг стояла невероятная тишина, лишь пять бездыханных тел в разных позах лежали у облетевших деревьев. В груди пульсировало приятное тепло. Шершень поднес к лицу вымазанные в вязкой кровавой массе руки, после чего брезгливо вытер их о ствол ближайшего дерева. Затем он наконец расстегнул ворот удушливого комбинезона, разрывая находящуюся под низом темно-серую водолазку. Светящийся артефакт был там. Каким-то непостижимым образом он сросся с грудью, став частью человеческого тела. От теплого пульсирующего комка по коже бежали красные дорожки тонких кровеносных сосудов. Шершня замутило, и он, схватившись за дерево, потерял сознание… Сталкер по кличке Тяжеляк вовсю уплетал «Завтрак туриста», сидя на широком удобном пеньке. Заедая аппетитно пахнущие консервы большим куском хлеба, на котором величественно покоился толстый кругляш «Диетической» колбасы, Тяжеляк с большим интересом рассматривал выбирающегося из соседних кустов Шершня. Яростно сломав несколько вцепившихся в разгрузку сухих веток, Шершень неспешно подошел к Тяжеляку, устроив свою пятую точку прямо на холодной сырой земле. Коллега молча полез в свой увесистый рюкзак, доставая на свет непочатую бутылку легендарной водки «Казаки». — Будешь? — Нет, воздержусь… — брезгливо отмахнулся Шершень. — Да ты чё… от радиации вместе полечимся… Ну? Шершень не ответил, внимательно ощупывая невредимый комбинезон и абсолютно целую водолазку под ним. — Что это с тобой? — удивился Тяжеляк, судорожно глотая слишком большой кусок хлеба. — Глюки у меня, вот что… — Не понял? — Получил заказ от клиента, вышел к нужной точке, обнаружил нужный артефакт… — Ну и? — Был убит бандюками! — Бля! — Так и я о том же! Вот здесь, здесь и здесь… — Шершень поочередно ткнул себя пальцем в грудь. — Бандитские пули прошили меня насквозь… О впившемся в тело артефакте он решил на всякий случай умолчать. — Да ну… — Хозяевами Зоны клянусь! — Может, контролер на тебя порчу навел, вот тебе и померещилось с перепугу невесть что… Или бюрер, эта тварь умеет вызывать у людей разные галлюцинации… — Нет, то был не контролер… и не бюрер… — Слушай, а ты меня и вправду не разыгрываешь? — Тяжеляк, ты же меня хорошо знаешь, сколько раз мы вместе в рейд ходили? — Много! — То-то! Хоть когда-нибудь я тебя разыгрывал? — Не-а! — Тогда почему ты мне не веришь? — Да вид у тебя какой-то… безумный… Ты бы видел себя со стороны. Вывалился из кустов весь взъерошенный, глаза вытаращены, морда вся белая, как стена… Я сперва подумал: хана пришла… Сейчас за тобой из кустов кровососы полезут один за другим, но ПДА-то молчит! Вот я и решил, что ты слегка не в себе… — Со мною в последнее время стали происходить очень странные вещи… — хрипло признался Шершень, неприязненно сплевывая в листву. — Будто кто-то или что-то вознамерилось свести меня с ума… — Ну я же говорю, бюрер! По следу твоему идет! Мозг потихоньку выедает… — Нет, с бюрерами я раньше сталкивался… и не раз… сейчас все не так… по-другому все… — Тогда я не знаю, что тебе и посоветовать… — Кстати… — Хищно прищурившись, Шершень подозрительно покосился на смахивающего с комбинезона крошки коллегу. — Ты-то в Темной долине что делаешь? — Как это что? — возмутился Тяжеляк, метко швыряя пустую консервную банку в беснующуюся невдалеке «электру». Опасная аномалия тут же с громким хлопком разрядилась, в воздухе запахло озоном. — Я ведь в «Свободу» недавно вступил! Старые друганы позвали, вот я и согласился… — Совсем с ума сбрендил, да? — А чем тебе «свободовцы»-то не нравятся? — Я мог бы сейчас назвать с десяток причин, но не стану, бесполезно с тобой спорить, по старой памяти знаю… Да и это… откуда на тебе комбинезон «Монолита»? — Да с дохляка на прошлой неделе снял! — похвастался Тяжеляк. — Неплохо защищает от стрелкового оружия, хотя прямое попадание из АКМ наверняка не выдержит. — Ты снял его с мертвого «монолитовца»? — А что тут такого? Чем он уж так плох, этот мертвый «монолитовец»? — Ну, не знаю… — Шершень устало провел рукой по мокрому от пота лицу, весь этот разговор стал его невероятно тяготить. — Не люблю я этих полузомби… Куда путь-то хоть держишь, небось на базу своих новых друзей пятки намылил? — Не-а… — мотнул головой Тяжеляк, тщательно завязывая рюкзак. — К Периметру двигаю, хабар сдавать! — А что у тебя там? — Много будешь знать — быстро сознаешься! — Ну, раз не хочешь, то и не говори… — А я и не говорю… — Так, может, вместе к Периметру двинем, а? Коллега крепко задумался, оценивающе поглядывая на Шершня. — Будь мы сейчас в какой другой локации Зоны, наверняка отказал бы я тебе, братец… но вокруг Темная долина… Пожалуй, я соглашусь, но если ты, упаси Черный Сталкер, по дороге что-нибудь этакое отмочишь, дальше пойдешь сам! — Договорились! И сталкеры крепко пожали друг другу руки. — Да что ты постоянно оглядываешься? — раздраженно спросил Тяжеляк, когда они уже отмотали добрых полкилометра. По старой доброй традиции один из сталкеров занимался визуальным наблюдением, второй постоянно считывал данные с ПДА. — Чувствую, он движется за нами! — Кто — он? — перешел на шепот коллега. — Я никого на мониторе не вижу, а у меня тут «Сварог» между прочим, не хвост собачий! — «Сварог» только артефакты да аномалии отслеживает! — Много ты знаешь! — Да уж побольше твоего… — Не нервируй меня, Шершень… — Кстати, давно хотел тебя спросить… — Ну? — Отчего у тебя кличка такая странная — Тяжеляк? Ты вроде худой, как палка, и двигаешься, как хищный зверь, отчего кликуха тогда такая, а? — А то, можно подумать, ты не знаешь? — Не знаю! — Ну и дела… — Да ты отвечай, а то ломаешься, словно девственница на первом свидании… — Да музыку я тяжелую слушаю, оттого так и называют… Ну, там мелодик дэз очень люблю, «Ин Флеймес», «Соилверк», «Дарк тран-квилити»… — Я вижу, суровый ты парень, Тяжеляк… — А то! — ухмыльнулся сталкер, демонстрируя решительное отсутствие верхних резцов. — Вот смотри… Тяжеляк торжественно расстегнул серый «монолитовский» комбинезон, демонстрируя обалдевшему Шершню надетую под низ черную майку с логотипом бразильской группы «Сепультура». — Макс Кавальера рулит! — Ага! — Видел я, конечно, всяких в Зоне повернутых… — сокрушенно покачал головой Шершень. — Но ты, Тяжеляк, бьешь все мыслимые рекорды… Тяжеляк удовлетворенно улыбался, краем глаза все это время поглядывая на светящийся экран ПДА. Внезапно улыбку с грубого обветренного лица сталкера как ветром сдуло. — Что такое? — насторожился Шершень. — Стая слепых псов! — тихо проговорил коллега, снимая свою «Гадюку» с предохранителя. — Во главе с псевдопсом! — Как говорится, расслабились два дебила… — усмехнулся Шершень, извлекая из-за пазухи припасенную на черный день лимонку. Слепых псов было где-то особей пятнадцать. Взяв залегших за небольшим холмом сталкеров в плотный круг, они ждали команды опытного вожака, который пока не спешил нападать. — Говорят, эти твари по запаху оружейной смазки могут определить, как вооружен человек… — прошептал Тяжеляк, держащий в перекрестии прицела мельтешащую невдалеке свору. — Даже точное количество патронов таким образом могут узнать… — Заливаешь! — коротко, сквозь зубы процедил Шершень, удобно пристроив на кочке свой АКМ. — А вот и не заливаю! Видишь, они не спешат нападать, патроны считают… — Тяжеляк? — Ну чё тебе? — Не свисти! Как обычно твари попытались сперва зайти с тыла, но маневр не получился, испорченный метко запущенной в самую свору гранатой. Рвануло так, что у бывалых сталкеров заложило уши. Судя по всему, взрывная волна уловила некий паранормальный акустический эффект. Неожиданно Шершень стал слышать звуки, которые раньше были ему недоступны. — Пятерых уложили! — колдуя над своим ПДА, радостно сообщил Тяжеляк. — Осталось еще десять шавок плюс вожак! — Ты слышал? — резко встрепенулся Шершень, слегка приподнимаясь на корточках. — Слышал что? — удивленно спросил Тяжеляк, меткой очередью снимая бросившегося напролом отчаянного слепого пса. Взвывшую псину развернуло на девяносто градусов, вторая очередь зашвырнула окровавленную тушку в соседние кусты. — Дробный топот… — ответил Шершень. — Будто лошадь рядом прошла… — Лошадь в Зоне? — расхохотался Тяжеляк. — Ну, ты, Шершень, и даешь… новый вид невиданного доселе монстра обнаружил, зомбоконь, к примеру… или нет, лучше псевдолошак… — Да заткнись ты… Я ж тебе говорил. Он преследует нас! Вот хер же… Слепые псы подобрались совсем близко, и сталкеры открыли заградительный огонь. «Какого черта они прут всем скопом… — в изумлении думал Шершень, поспешно меняя обойму. — Это ведь не тупые зомби, а умный и вероломный противник. Шестое чувство, коллективный разум, особая стратегия, которую не всегда можно предугадать». Происходило нечто из ряда вон выходящее, но Тяжеляк, казалось, не замечал этого, вовсю паля по сторонам, словно был и не в Зоне, а в дешевом тире парка аттракционов. Всю стаю они уложили минуты за две, а вот с вожаком пришлось повозиться. Мутировавший волк или псевдопес, как называли его сталкеры, был наиболее опасным противником. Грязно-серая тень неожиданно вынырнула у самого холма, за которым прятались сталкеры, кинувшись на перезаряжающего свою «Гадюку» Тяжеляка. Шершень среагировал моментально, со всего размаха заехав прикладом по короткой клыкастой морде. Псевдопес злобно взвыл и, изменив траекторию, прыгнул прямо на грудь Шершня, вцепившись зубами в ремешки разгрузки. — Ах ты, сука-а-а-а… — закричал Тяжеляк, вонзая в загривок твари зазубренный охотничий нож. Ощутив на своем лице смрадное дыхание зверя, упавший Шершень из последних сил сбросил с себя беснующуюся тварь, метящую клыкастой пастью прямо в горло опрокинутой жертве. Бодро заработала «Гадюка», вырывая из толстой шкуры зверя клочки серой шерсти. Но псевдопес и не думал сдаваться, идя на повторный заход. — Да когда же ты сдохнешь… — яростно прорычал Тяжеляк, всаживая короткую очередь прямо между налитых кровью маленьких глаз. Мутант споткнулся, грузно заваливаясь на бок. Припадочно затрясся в руках пришедшего в себя Шершня мощный АКМ. Но псевдопес все не умирал. — Надо валить отсюда! — прокричал Тяжеляк, хватая Шершня за плечо. — Давай скорее, здесь нельзя оставаться… Страшные рваные раны на теле псевдопса удивительным образом затягивались, лопнувший от прямого попадания правый глаз наливался опасной краснотой. Сталкеры побежали, попеременно стреляя себе за спину. С таким противником они столкнулись в Зоне впервые. В ушах Шершня слышалось издевательское конское ржание. Неужели его спутник ничего не слышит? — Может, мне все это снится? — с надеждой спросил Шершень, когда они сделали привал внутри разбившегося в незапамятные времена серо-зеленого Ми-24. — Может, ничего этого на самом деле нет? — До Периметра еще идти и идти… — не слушая, проговорил Тяжеляк. — Что это было за дерьмо? Я ничего подобного никогда не видел, почему псевдопес регенерировал? Как такое вообще могло произойти? — Мне все это снится! — Шершень раскрыл перед своим лицом покрытые мозолями и царапинами грубые ладони. — На самом деле меня здесь нет… Я сон, который грезится какому-то другому человеку… страшный сюрреалистический бред… — Что ты там несешь, мать твою! — вспылил Тяжеляк. — Я же сказал, начнешь чудить — пойдешь к Периметру сам. А мы, между прочим, еще в Темной долине. Где-то там за деревьями НПО «Кристалл», да мы еще даже четверть пути не прошли. Следует заночевать на базе «Свободы», другого выхода я не вижу. Через несколько часов стемнеет. В этом чертовом вертолете мы для мутантов как бельмо на одном месте… — Я на базу «Свободы» не пойду… — спокойно проговорил Шершень. — У меня с этими ребятами в прошлом были серьезные терки… — Да я все улажу, вот увидишь! — заверил его Тяжеляк. — Нет, не уладишь! Я Куцего убил и Талиба… — ЧТО?!! — Что слышал! — Твою мать, тогда тебе и впрямь лучше туда не идти… Что вы там не поделили, можешь рассказать? — Бабу! — А… ну тогда все ясно… и она того стоила? — Стоила! — И где она сейчас? — Пошла на корм червям! — Как так? — А вот так! — А что случилось? — Долгая история… — И все же! — Отвянь, Тяжеляк! Та грязная тварь не стоила всех тех проблем, что я получил впоследствии на свою дурную голову. — Так это ты ее, что ли, потом… э… э… ну, это… мочканул под шумок… — Да, я! И что дальше? Тяжеляк изумленно притих: — Много нового узнал я о тебе, друг, за эту нашу короткую встречу… — Меньше знаешь — крепче спишь… — И то верно! Тихонько заверещал ПДА. Шершень вошел в электронную почту. Банк слал извещение, что деньги на Большую Землю благополучно переведены адресату. Затем сталкер открыл обновленную карту аномалий по Темной долине. Ситуация выглядела подозрительно оптимистичной. Такой оптимистичной, что напрашивался самый неприятный вывод: в любой момент мог произойти очередной Выброс. Или не мог? Ответ знали разве что загадочные Хозяева Зоны, в существование которых Шершень никогда на самом деле серьезно не верил. Затем ради интереса он решил зайти в черный похоронный список, куда регулярно скидывались имена погибших в Зоне сталкеров. Рассылка похоронок и впрямь обновилась, выведя на экран ПДА информацию за последние три дня. Шершень безразлично просматривал список совершенно незнакомых имен и в самом конце неожиданно наткнулся на знакомую идиотскую кличку. Открыв мигающую строку «Подробнее», Шершень прочел, не веря своим глазам: «Сталкер Тяжеляк, по паспорту Андрей Семенович Булыга, погиб тринадцатого июля 2023 года в локации Темная долина. Причина смерти — блуждающая аномалия «Тесла». Тринадцатого июля. Два дня назад. Ошибки быть не могло. Тогда кто в таком случае сидел у него за спиной? Шершень усиленно делал вид, что ничего не произошло, внимательно изучая светящийся экран ПДА. Мысли в голове окончательно спутались. Он стал судорожно перебирать в памяти тварей, способных настолько реалистично воссоздавать точную копию умершего человека. Но как он ни старался, не смог вспомнить ни одной из них. Таких тварей в Зоне попросту не существовало. С другой стороны, что мешало появиться новому виду опасных мутантов? В конце концов, что он знал об этом чудовищном месте? Да по сути, ничего! Ни хрена он на самом деле о Зоне не знал. Неприятный холодок заструился по напрягшейся спине. Это капли пота, стекаясь в узенький ручеек, текли сейчас к пояснице, собираясь внизу в неприятный мокрый ком. А что, если замаскировавшаяся под Тяжеляка тварь уже поняла, что он ее раскрыл? Что, если она умеет читать чужие мысли? Что, если… Слишком много этих «если». Следовало обернуться. Уж больно долго он возится с ПДА, подозрительно долго. Нужно взять и спокойно повернуться к напарнику, но Шершень не мог… не был способен заставить себя даже элементарно пошевелиться. Запястья свело судорогой, светящийся экран поплыл перед глазами. Вот он, страх, настоящий неподдельный животный ужас, когда ты не знаешь, что там у тебя за спиной. Да, оно там есть, оно хочет тебя убить, но ты не понимаешь природу этой смертельной опасности. Шершень зажмурился, беря себя в руки. Зона сделала из него бабу, истошно визжащую трусливую бабу, шарахающуюся от любого едва слышного шороха. Следовало обернуться. И он обернулся… Тяжеляк по-прежнему находился у него за спиной, точнее, не сам сталкер Андрей Семенович Булыга, а то, что от него осталось. Мертвая оболочка, бесполезный органический хлам, бывший когда-то живым мыслящим человеком. На облокотившемся о ржавую переборку вертолета мертвеце был все тот же комбинезон «Монолита», в руках покойник сжимал автомат «Гадюку». Лицо Тяжеляка обуглилось, черная кожа свисала рваными клочьями, и одного взгляда на труп было достаточно, чтобы понять: сталкер погиб от «Теслы» — мощной блуждающей электрической аномалии. Но как он оказался в вертолете? Или она тут его и настигла, в этом ненадежном, но все-таки укрытии. Все могло быть. В таком случае с кем же Шершень все это время общался, отбивался от своры слепых псов, шутил, рассуждал о жизни? С мертвецом трехдневной давности? Значит ли, что все это время он сидел в разбившемся Ми-24, а бой с мутантами и последующее бегство по Темной долине ему попросту привиделись? Шершень почувствовал, что сходит с ума. Снова и снова… Где правда, а где ложь? Как ее отличить? Кто играет с ним в эти грязные злые игры? В любом случае внутри вертолета оставаться было нельзя. Шершень бросил робкий взгляд на контейнер для артефактов Тяжеляка. Неужели он и впрямь нес к Периметру солидный хабар? Проверять не хотелось. Почему-то Шершень был уверен: стоит ему только коснуться мертвеца, как тот вдруг оживет и вцепится скрюченными одеревенелыми пальцами в его горло. Нет-нет, нужно немедленно бежать отсюда, бежать куда угодно, только подальше от проклятого вертолета. Быстро собрав все свои вещи и поудобней перехватив тяжелый автомат, Шершень выскочил из десантного отсека наружу. В Зоне заметно потемнело. Приближался вечер. Пережидать ночь в Темной долине вне надежного убежища — чистое самоубийство. Шершень ускорил шаг. Он отказывался думать о том, что с ним сейчас происходит. Потому что все это не поддавалось никаким объяснениям. У него была цель — добраться до Периметра, все остальное сейчас не имело значения. Он подумает потом, когда окажется в тепле и безопасности. Но есть ли для него теперь такое место? Шершень не знал. Вся его жизнь казалась ему мутной цепочкой слабо связанных друг с другом черных эпизодов. Сколько душ он загубил на своем долгом пути в Зоне? Шершень честно пытался припомнить, обозначить конкретную цифру. Но конкретной цифры не получалось. Быть может, все, что творится с ним сейчас, это справедливое наказание за пролитую кровь. Пролитую кровь отнюдь не мутантов, а обыкновенных людей, пытающихся жить по правилам оголтелой волчьей стаи. Скольких он убил просто так, в спину, опасаясь, что пробирающийся через Зону попавшийся на пути незнакомец без разговоров первым откроет огонь. Он не знал их имен, не видел их лиц, так было намного проще. Ведь стрелял не в конкретного человека, а устранял возможную опасность, зеленую точку на узеньком мониторе ПДА. Рано или поздно за это должна была настать страшная расплата. Кто-то должен был прийти к нему однажды и сказать, мол, пришла пора отдавать долги, а их за эти годы накопилось очень и очень много. Шершень снова подумал о Боге, пробираясь сквозь укрытый серыми сумерками лес. Ведь он, по сути, никогда в него не верил. Не верил во всемогущее всепрощающее существо… Или он снова все путает? Путает сына Бога с самим собой? Казалось, в таком месте, как Зона, сама мысль о вере была чем-то совершенно неуместным, чем-то, что следовало без зазрения совести оставить где-то там за Периметром, на Большой Земле, как часто называли сталкеры нормальную незараженную территорию. О какой вере можно говорить, когда ты способен спокойно забрать жизнь незнакомого тебе человека только потому, что тебе показалось, что он, возможно, сам захочет тебя убить? О каком Боге можно думать, когда вокруг тебя шныряют дьявольские твари, словно специально вышедшие из пышущей огненным жаром преисподней? В этом месте не было Бога, в этом месте царило Зло. Но не то зло, определение которому можно было найти в мудрых христианских книгах… Нет, это было совсем иное зло, не имеющее ничего общего с человеческой природой, зло, пришедшее совсем из иного мира, чужого, жестокого, враждебного. Там, в этом мире, наверняка все было по-другому, и то, что здесь сходило за добро, возможно, там считалось страшным преступлением. — Здесь нет Бога… — прошептал Шершень, уже едва разбирая землю под ногами. — Здесь царит страх… не у кого просить защиты… потому что Тот, Кто Может Услышать, тут абсолютно глух… В нем самом тоже не было Бога. Он даже не знал, есть ли у него нательный крестик. Да и был ли он крещен? Кто отпустит его грехи, если он вдруг внезапно умрет? КТО ЗДЕСЬ ОТПУСТИТ ЕГО ГРЕХИ?! Не попадет ли он после смерти сразу же в ад, минуя все возможные прощающие грешников инстанции? И в какой ад можно попасть из этого страшного места? Словно в кошмарном бреду, Шершень метался среди растопыривших влажные лапы деревьев. Он был абсолютно дезориентирован. Он не знал, куда идет. Это казалось немыслимым, но его ПДА не работал, что означало только одно — неминуемую и страшную гибель. Наверное, он закричал бы от отчаяния, если бы не опасался привлечь внимание уже наверняка вышедших на охоту ночных тварей. Когда через час беспорядочных блужданий сталкер опять вышел к разбившемуся вертолету, его волосы поседели. Внутри пузатого Ми-24 определенно кто-то был. Что-то в глубине десантного отсека глухо ворочалось, словно пытался неуклюже подняться на ноги окоченевший мертвец. Шершень побежал, беспорядочно стреляя из автомата. Вырывающийся из короткого дула огонь на время вернул ему рассудок. Следовало остановиться и решить, что делать дальше. Трясущаяся внутри овца исступленно желала жить. Он сделал еще несколько шагов и хотел было остановиться, но не успел. В темноте Шершень не заметил едва различимую даже при дневном свете парящую над землей сферу. Гравитационная аномалия цепко схватила свою жертву. «Мясорубка» стремительно раскрутилась, разрывая хрупкое человеческое тело на куски. Последними звуками, услышанными сталкером в этом мире, были стремительно удаляющийся дробный конский галоп и зловещее ржание. |
||
|