"НОВЫЙ ВЗГЛЯД НА ИСТОРИЮ РУССКОГО ГОСУДАРСТВА" - читать интересную книгу автора (Морозов Николай Александрович)

Глава V УНИАТСКИЕ СВЯЗИ УКРАИНСКИХ И РУССКИХ КНЯЗЕЙ ДО РОМАНОВСКОЙ ДИНАСТИИ. УНИАТСКИЕ ИМЕНА ИХ ДО ПАДЕНИЯ ЛАТИНСКОЙ ИМПЕРИИ НА ГРЕЧЕСКО–СЛАВЯНСКОМ ВОСТОКЕ. РЕЗКИЙ ПЕРЕХОД К ГРЕЧЕСКИМ ИМЕНАМ ПОСЛЕ ЭТОГО СОБЫТИЯ. ЯЗЫЧЕСКИЕ ПРОЗВИЩА ПРОСТОНАРОДЬЯ

Вот передо мной книжка Н.Головина «Родословная роспись потомков великого князя Рюрика». Издана она в Москве в 1851 году, а составлена по различным генеологическим записям русской знати и по старинным летописям. В ней насчитано 22 поколения от Рюрика (862—879 году) до «князя–кесаря» Федора Георгиевича Ромодановского, умершего в 1717 году.

Разделив промежуток (855 лет) на эти 22 поколения, мы и получаем для каждого из них, в среднем, 39 лет, что хотя и много, но не представляется особенно невероятным, так как тут взяты не одни первенцы, а смесь всех детей, рожденных в семье. Смена первенцев получится лишь в том случае, если начав с Рюрика, мы возьмем в двадцать втором поколении самого раннего представителя, каким в данной «росписи» является Иоанн Иоанович Рязанский,¹ отмеченный 1521 годом.

¹ № 1061 Головинского списка.

Однако, разделив протекшие за это время 659 лет на 22 поколения, мы все же получаем на каждую смену перворожденцев целых 30 лет, что дает достижение ими половой зрелости не ранее как в 25 лет, что слишком поздно.

Отсюда ясно, что родословия русской знати (по которым Головин составил свою книгу) — фантастичны, если считать происхождение его князей действительно «от Рюрика–Нормана».

Почти то же выходит, если мы попробуем считать их и от современника четвертого крестового похода Рюрика Ростиславовича,² взявшего Киев в 1205 году, через год после захвата Царь–Града крестоносцами. Считая его, как делает Голицын (и его первоисточники), в 10–м поколении от «Рюрика–Нормана» и разделив 316 лет, протекших от него до того же князя Иоанна Иоанновича Рязанского, мы получим для остающихся 12 перворожденных поколений среднюю продолжительность 26 лет, что дает для достижения половой зрелости тоже слишком поздний возраст (после 20 лет). Фантастичность родословной русских князей в этих пределах подтверждается и отдельными «родами». Так, от Андрея Федоровича Стародубского (№403), помеченного 1380 годом, до его прямого потомка Федора Георгиевича Ромодановского, «князя–кесаря», умершего в 1717 году, прошло 387 лет и десять поколений, на каждого почти 39 лет, что дает половую зрелость 30 лет от роду.

² № 179 Головинского списка.

Однако, несмотря на эту фантастичность русских аристократических родословных, наиболее видные «предки» нахватаны для них или из летописей, или из отдельных исторических сказаний и потому дают нам действительно записи старинных историков и летописцев. С такой точки зрения они интересны и для нас при ответе на вопрос: какими были (или считались) в летописный период русской истории семейные связи русских князей? Ведь если бы эти князья были христиане византийской церкви, окончательно отделившейся от римской еще в 1054 году (после чего в 1095 году на Пичченском и Клермонском соборах паписты уже проповедывали крестовый поход на восток против неверных, к которым, как показала сама история, относились и все византисты), то брачные связи русских князей были часты с единоверными гречанками, а не с еретичками–католичками. Ведь не женились же на польках, шведках, француженках, англичанках и немках московские цари до Петра I, который за любовь к иностранцам и был объявлен чуть не антирхистом.

А что же мы видим в действительности? В родословиях Головина, вообще говоря, не показано княжеских жен и дочерей, а из показанных огромная часть жен оказывается католичками, а дочерей — в замужестве за католиками.

Вот некоторые из его сообщений, выписываю их по нумерам книги Головина:

XI век.

Мы видим, что родство русских властелинов XI века было не менее международно, чем у потомков Екатерины II, и почти все иностранные браки были с католичками или католиками. Но при тогдашних путях сообщения это представляется немыслимым, а потому и браки такого рода могли происходить лишь позднее во время крестовых походов и при условии, что пришедшие из разных стран рыцари считались основателями русских княжеств или единоверцами уже существовавших русских князей.

XII век.

Такое разностороннее иностранное родство было бы немыслимо, если бы мы не приняли во внимание, что оно как раз произошло во время первого крестового похода. Но в таком случае пришлось бы допустить, что этот поход простирался и на Киевское княжество, и что в Киеве тогда не признавали отделения восточной церкви от римской, хотя греки и прокляли ее еще за тридцать или сорок лет до того времени, в 1054 году

Но пойдем далее:

Опять такое широкое родство возможно было только во время крестовых походов при условии, что русские князья не признавали разделения церквей, провозглашенного еще в 1054 году, и были в унии с римской церковью.

XIII век.

XIV век.

XV век.

Это был первый брак русских на принцессе гречанке, после разделения церквей в 1054 году, вместе с отказом Ивана III от унии с папой (в 1453 году Царь–град был взят турками). А вслед за тем и произошел второй брак с гречанкою:

XVI век.

Я не перечисляю здесь позднейших браков русских князей с иностранками (причем их стали сначала перекрещивать в православную веру), а приведу только один случай, интересный с нашей точки зрения:

Но ведь из этого выходит, что казанские татары в XV веке, и даже в начале XVI века, были еще единоверцами русских князей и лишь потом приняли магометанство под влиянием наступавших турок. Припомним, что турки взяли Царь–Град в 1453 году, открыли этим себе путь на генуэзские колонии северного побережья Черного моря вплоть до Волги и по ней от Астрахани до Казани, распространяя повсюду магометанство. А о прежнем униатстве русских князей говорят нам, кроме всего прочего, их собственные имена, совершенно отсутствующие в греческих святцах и признаваемые латинскою церковью только для славян.

Вот, например, киевские князья в хронологическом порядке: 

Рассмотрим ономатику этих князей. Здесь 3 Святополка, 1 Ярослав, 5 Мстиславов, 1 Ростислав, 4 Изяслава, 2 Святополка, 3 Яро–полка, 4 Владимира и 3 Всеволода: 26 славянских имен, тех же самых, какие теперь в употреблении у славянских униатов. А из остальных 2 Рюрика (Родерика?), 2 Игоря (Jager'а — охотника), 1 Роман (Римлянин), 1 Юрий (от jus, juris — Эрик), 1 Аскольд (Скальд), 1 Олег и одна Ольга. Тут нет ни одного греческого имени, в то время как в Византии в это самое время царствовали две династии: Македонская и Комненов, и в них были 6 Алексеев, 4 Михаила, 4 Константина, 4 Иоанна и т. д., которым неизбежно подражали бы и Киевские князья, если б в то время на Руси было господство греческой, а не римской церкви и культуры.

Правда, что хронология здесь сомнительна. На промежутках от 913 по 1240 год здесь приходится 29 патриархальных царствований, на каждые 11–12 лет. Выбрав среди них понятную родовую связь от сына к отцу, имеем: Владимир Рюрикович, Рюрик Ростиславович, Ростислав Мстиславович, Мстислав Владимирович, Владимир Всеволодович, Всеволод Ярославович, Ярослав Владимирович, Владимир Святославович, Святослав Игоревич и Игорь Рюрикович. На промежутке от 913 по 1240 год мы здесь находим 10 поколений, на каждое по 33 года. Но даже считая, что при них (Рюрик Ростислававич, Ярослав Владимирович и Владимир.Святославович) были не первенцами, а вторыми сыновьями, и, вычтя из суммы на каждого из них по этому поводу по целых 10 лет, мы получаем около 30 лет, что дает слишком позднее достижение половой зрелости, не менее 25 лет от роду.

Но пусть даже этот последовательный список Киевских великих князей и растянут во времени (или даже совсем дистемпорирован), он все же рисует нам представления наших первоисточников о Киевском княжестве, как о возникшем первоначально под влиянием генуэзской и венецианской колонизации северных побережий Черного моря, с речными путями оттуда вверх по Днепру и Дону. А окончательно оформилось оно в «Великое Киевское Княжество» только во время четвертого крестового похода при Рюрике — не первом мифическом, а при втором (1195—1211 год), по–видимому реальном, и, судя по его имени, времени и делам униатом–крестоносцем, изгнавшим из Киева греческую партию духовенства. Но его княжество существовало недолго, и суверенитет перешел не север благодаря тому, что одновременно с крестовыми походами из Татров произошли такие же походы из Прибалтики. Они дали, прежде всего, начало Новгородской республике (устроенной по аналогии с уже существовавшими Венецианскою, Генуэзскою и другими республиками того времени), католический характер которой легко определяется не только ее принадлежностью в XII веке к Ганзейскому союзу прибалтийских городов во главе с Любеком, но и тем, что даже в конце XV века Иоанн III, свергнув в Москве Татрское иго, приписывал своим походам на Новгород характер борьбы за православие.

Крестовые походы XIII века Ливонского и Тевтонского орденов с севера–запада привели к возникновению и самих Московского, Тверского, Ярославского, Владимирского и других северных княжеств, концентрировавшихся около возводимых крестоносцами укреплений. Великий (т. е. главенствующий) князь назначался Ханом (т. е. царем–священником, иначе папою) уже не в Киеве, а в разных северных городах для того, чтобы ни одно удельное (т. е. феодальное) княжество не могло сделаться политическим центром всех остальных. Но с окончанием Латинской империи суверенитет переходит к Московским великим князьям. Вот их последовательный список:

Таблица XII.

Переменность русской великокняжеской столицы во время «татрского ига» и установка ее в Москве

Приводят в смущенье необыкновенно большая продолжительность царствования чередующихся в Москве Васильев и Иванов. Действительно, Василий II воцаряется в 1389 году, а Иван IV оканчивает свое царствование в 1584 году. Прошло 195 лет и всего лишь пять поколений, на каждое по 39 лет, что дает достижение половой зрелости только в возрасте не менее 30 лет… Но как же это могло быть? Ведь в наличности пяти первопоколений (благодаря тому, что недочеты продолжительности царствования предков обязательно возмещаются избытком продолжительности потомков и наоборот) брачный возраст выявляется при пяти поколениях довольно точно.

Вот хотя бы аналогичное чередование четырех последних Николаев и Александров в династии Романовых. От 1825 года, когда воцарился Николай I, и до 1919, когда после Александра I и Александра II царствовал Николай II, прошло 94 года, разделив их на четыре поколения, получаем для каждого из них 23 года, что дает нормальный брачный возраст около 20 лет и половую зрелость лет в 16.

А как же у чередования пяти Московских Василиев и Иоаннов мы получаем достижение половой зрелости лишь в 30–летнем возрасте? Здесь что–то неладно или в хронологии, или в родословии.

* * *

Посмотрим теперь еще раз и на ономастику.

Последний великий князь со славянским именем — Ярослав III Ярославович (1263—1272) родился еще до обратного отнятия Царь–Града греками у крестоносцев в 1263 году А с этого момента славянские имена русских князей прекращаются, что свидетельствует о перемене религии или культурного влияния со времени падения Латинской феодальной империи на греко–славянском Востоке. Взамен 3 киевских и владимирских Святославов, 4 Изяславов, 3 Мстиславов, 4 Владимиров, 3 Всеволодов и т. д., мы видим с этого времени до перенесения столицы в Петербург и до начала в нем новой русской культуры 5 Василиев, 5 Иванов, 5 Дмитриев, 2 Федора, да и остальные одиночки оказываются с греческими именами и притом с именами того самого периода. Мы видим, что Иоанн II в Москве воцарился через 12 лет после Иоанна VI в Царь–Граде и три года оба царствовали одновременно (1353/, 1354 и 1355 гг.), Иоанн III воцарился через 14 лет после смерти Иоанна VII в Царь–Граде, а родился и получил имя еще при его жизни, очевидно, в его честь.

Андрей III Александрович воцарился и умер при греческом Андронике. Иоанн III Васильевич в Москве родился при греческом Иоанне Палеологе и тоже, вероятно, получил имя в честь его.

Сопоставив хронологически наиболее употребительное среди европейских властелинов имя Иоанн (иначе Иван, Ваня, Ян, Jean, Hans, Johann — Хуан, откуда и слово «хан», и китайское ван (граф) и имя династии Юаней).

Произношение этого имени Johan позволяет произвести его и от еврейского Ио–хан, т. е. божий священник, аналогично такому же производству многих еврейских имен (Ио–рам, Ио–сиф, Ио–аким и т. д.). И мне кажется теперь, что такое производство наиболее правдоподобно.

Я не привожу здесь времени начала и распространения среди еврейских властелинов других христианских имен, Василиев, Михаилов, Александров и т. д., а укажу лишь на то, что и они достоверны лишь со времени Крестовых походов, и по хронологическому сопоставлению между собою могут подтвердить или опровергнуть сложившиеся к нашему времени представления о путях распространения культуры по старому свету.

Несравненно интересные выписки, сделанные для меня Н. Абрамовым из брошюры Чечулина в 1936 году и присланные мне из Москвы. Это все взято из разных архивных записей. Из современных исторических имен мы видим тут только имя Ярослава (да и то униатское, в 5–й выписке), а из других исторических имен только Мамая, да Ермака (там же). А остальные старо–русские имена все: или названия животных: кобыла, кошка, кот, лисица, муха) или имена рек (Волга, Дунай, Печера (выписка 1), или нумерация рождения (Первый, Второй, Десятый, там же). Из церковных же только Дьяк, Крестина и Папа. А из греческих ни одного имени!

Но как же это могло быть в православной России? Взгляните только на «Приложение» к этой главе!

Ответ на это один: припомним церковный возглас: «оглашенные изьщите! Елици верные паки господу помолимся!» Значит, были два сорта христиан: «оглашенные», т. е. еще не крещенные, и уже крещенные с греческими или латинскими именами (униаты).

Припомним, что почти все сельские церкви были построены помещиками (или помещицами) при их усадьбах трудом их крепостных крестьян. Значит, и крестить младенцев до того времени было негде и некому, они и вырастали и умирали под этими чисто русскими прозвищами.

Приложение к главе V. Выписки старорусских архивных имен по брошюре Чечулина.