"Обожаемый интриган. За футболом по пяти материкам." - читать интересную книгу автора (Кикнадзе Александр)

Глава III Бедный Муртаз

К той поре, к которой относится история с Муртазом Хурцилава, еще не успел прославиться канадский инженер Солли.

Он приходил на монреальский ипподром, занимал укромное место и делал вид, что снимает скачки на кинопленку. Только под аппарат был искусно замаскирован лазер. Наводя его на скакунов-фаворитов, Солли выводил к финишу ту «темную лошадку», на которую кроме него никто не ставил. Деньги плыли ему в руки, видавшие виды жокеи хватались за головы, игроки же на тотализаторе проклинали администрацию, наездников, весь свет, даже лошадей были готовы обвинять в темных махинациях.

Если бы лошади могли говорить, они сказали бы: «Мы ни в чем неповинны, ищите жуликов среди своих двуногих».

Как это часто случается, инженера Солли погубила жадность — он начал отчислять своим подставным соучастникам все более скудный процент от выигрыша, те терпел и терпели, а потом написали ужасно неграмотное анонимное заявление в полицию (они написали неграмотный донос не для того, чтобы их не разыскали, а потому что иначе не умели), полиция заинтересовалась Солли и вскоре сцапала голубчика.

Процесс над ним начался вскоре после того, как мы уехали из Монреаля, а вот чем кончился, не знаю. Однако в прессе вполне серьезно дискутировался вопрос — что станет не только с состязаниями лошадей, но и с состязаниями людей — по легкой атлетике, гимнастике или даже футболу, если появятся ловкачи, которые захотят по своему выводить в победители любимцев. Ведь не будешь же проверять каждого, кто придет на стадион с киноаппаратом.

Ну а потом… может быть, и не обязательно для жуликоватых целей привлекать последние достижения технической мысли, нельзя ли обойтись древним, как мир, гипнозом?

Ведь послал же в свое время финский гипнотизер Хакасало вызов чемпиону мира по боксу Кассиусу Клею, заявив в печати, что для победы нокаутом ему, Хакасало, потребуется не больше трех секунд, «к тому же, я могу выйти на ринг вовсе без перчаток». Клей почему-то вызов не принял, гипнотизер счел этот отказ боязнью потерять титул, и предложил впредь именовать чемпионом мира среди профессионалов в тяжелом весе его самого.

…Я смотрел на Муртаза в большой бинокль, в то, что произошло, было трудно поверить, не иначе, сказал я себе, сделал он это под гипнозом. Другого объяснения тогда придумать было просто невозможно.

… В матче за третье место встретились сборные Советского Союза и Португалии.

Поединок остр, непримирим, нервозен, кипят страсти на трибунах, подогревая и без того горячие сердца футболистов.

Несколько опасных атак португальцев, ведомых неподражаемым Эйсебио, ликвидирует наша защита, возглавляемая Муртазом Хурцилава, он стоек, надежен и играет хладнокровнее других.

И вдруг…

В нашей штрафной площадке происходит нечто трудновообразимое. В безобидной ситуации, когда угроза воротам не представляла и доли процента — мяч летел высоко над головами чужих форвардов — наш центральный защитник ловит его руками и будто заколдованный (или загипнотизированный) опускает на землю.

Тогда-то я и вырвал чуть ли не силой могучий цейсовский бинокль у соседа, посмотрел на Муртаза, узнал и не узнал его. На нем не было лица.

Не знаю, каким образом оказался в тот день в журналистской ложе Георгий Васильевич Сихарулидзе, председатель Грузинского спортивного комитета, только хорошо помню, что услышал от него:

— Он сегодня ночью видел все это во сне.

Помрачнел лицом и больше ничего не сказал.

Увидел во сне?

Футбольная команда Советского Союза впервые была близка к почетному третьему месту в мировом первенстве, и вот самый испытанный, многократно проверенный в трудных состязаниях защитник ловит мяч, как заправский вратарь… Черт возьми, может быть, в самом деле недалеки от истины те, кто уверяет, будто искусство внушения на расстоянии достигло невиданного уровня?

Трудно ли догадываться, какими глазами смотрят на беднягу товарищи, что испытывает он сам в ту секунду, когда судья, сам словно бы опешивший от всего случившегося, указывает на одиннадцатиметровую отметку?

О таких вещах следует по возможности быстро забывать футболисту, с которым стряслась беда (если не забыть, еще дол го будут мучить сны).

Но вместе с тем, о них надо помнить выходящим на спортивную и на жизненную стезю.

Вот почему, встретившись шесть лет спустя с Муртазом на тренировочном сборе тбилисского «Динамо» в Бакуриани, я позволил себе вернуться к эпизоду на «Уэмбли».

Он будто бы через силу вспоминал:

— Могу признаться, перед матчем с португальцами я до самого утра не сомкнул глаз. Все переживал да переживал предыдущую встречу с командой ФРГ. Не могу сказать, что у нас было много шансов на победу, но вышли мы на ту игру с настроением, какого давно не помню. Не было страха перед одной из самых сильных в мире команд. Хотели показать, это и мы умеем играть в футбол. А помните, что случилось?

— Помню хорошо. Только ответьте, как случилось: когда играли одиннадцать на одиннадцать, уступали почти во всех линиях, когда же удалил и с поля Численко и вы остались вдесятером, показали и самолюбие и более дружную, что ли, игру?

— Был в команде дух, это главное, понимаете, был дух. Когда он есть, самая главная неприятность не страшна. А после матча с командой ФРГ к нам пожаловали разные высокопоставленные товарищи, которых мы раньше и в глаза не видели, и давай учинять разносы… в виде индивидуальных бесед и выговоров на общем собрании.

— Повидал я и таких наставников в кавычках. Не давали ли случайно «руководящей установки»: в матче с португальцами вам вменяется в обязанность забить больше мячей, чем пропустить?

— Что-то вроде этого. Лучше бы не приходили. Вы думаете, я один не мог заснуть после разноса? Полкоманды только делало вид, что спит, когда обход начался. А ушли визитеры, давай снова и снова обсуждать, правда шепотом, и сам матч, и нагоняи, услышали бы одним только ухом советчики и разносчики, это о них футболисты думают, обходили бы их стороной. Если стану сам тренером, таких и близко не подпущу…

— Георгий Васильевич Сихарулидзе сказал мне, что вы увидели во сне, как схватились за мяч рукой. Откуда он мог об этом узнать?

— Возможно, кто-нибудь из наших запасных насплетничал ему, я-то не удержался, рассказал ребятам про сон. Он пришел ко мне только под утро… лучше бы совсем не приходил. В холодном поту проснулся, встал под душ, думал, поможет стряхнуть воспоминания… Но нервы были на взводе, вот и въелся в меня тот проклятый сон.

Муртаз умолк и посмотрел так, будто спрашивал: все ли я рассказал?

— И, выходя на матч?..

— Все время прижимал руки к туловишу, чтобы случайно не задеть мяча. Но какая-то неведомая чужая и злобная сила заставила меня вскинуть руки. Потом те же самые «ответтоварищи» говорили, что Хурцилава «подвел и не оправдал».

Итак, мяч на одиннадцатиметровой отметке. И подходит к нему…