"Я демон! Что это меняет" - читать интересную книгу автора (Абина Марина)

Глава 12

— Гха! — кашель незаметно вернувшегося в зал Грака заставил нас прервать поцелуй. Саттория отстранилась от меня и поправила одежду: конечно, разве я мог держать руки по швам во время такого головокружительного засоса? — Вот Чешуя, — гном продемонстрировал мне кольчужную рубаху, изготовленную из наслаивающихся друг на друга перламутрово-белых чешуй разного размера: крупные в районе грудных мышц, на плечах и вдоль позвоночника они перемежались с совсем мелкими, что и гарантировало хорошую защиту, и исключало любую скованность движений. — Эх, и народу же сгинуло, пока все эти чешуи собрали в гнезде Гаррога! Надо ж такому случиться, что единственный белый дракон оказался таким несговорчивым: сколько золота ему предлагали эль за выпавшие чешуйки, а он ни в какую!

— Как же собрали? — поинтересовался я, протягивая к кольчуге руку.

— Как-как… — гном, словно не видел моего жеста. — Охотников нанимали, конечно, и пока Гаррог за ними по окрестностям гонялся, эльфы под Покровом Невидимости обчищали его гнездо. Эти чешуйки, — он любовно провел ладонью по кольчуге, отчего та тихо зазвенела, — самые мелкие и тонкие. Другие даже мы, гномы, не смогли просверлить, чтоб соединить вместе. Их может уничтожить только драконье пламя, причем не каких-нибудь там зеленых или голубых недорослей, а только старого дракона, такого, как Гаррог. А сколько светлые силы положили, чтобы их зачаровать! Сам знаешь, как драконы к магии устойчивы… Каждая из этих чешуй поэтому обоз золота стоит…

Он наконец отдал мне кольчугу. Тяжелая и холодная, она переливалась радужными оттенками. Отдельные чешуи были хитро скреплены между собой стальными скрепами, причем каждый верхний ряд чешуй накрывал места скреплений нижнего, и лицевая сторона кольчуги была гладкой, как рыбий бок, а за счет подвижности соединения пластинок между собой вся броня легко гнулась. От синяков она не убережет, а вот лезвие к телу не пустит, равно как и стрелу и копье. Да и от магических выпадов поможет без всяких дополнительных заговоров и амулетов.

— А в чем подвох?

Не верилось, что гном так легко отдаст мне эту сказочную вещь: пусть честь, пусть слово, но раз гномы и эль создавали Чешую вместе, то без взаимных клятв не обошлось. А обещание двух народов превыше любого личного. Что-то тут было не так, это я нюхом чуял!

Грак ухмыльнулся:

— А ты не дурак, не дурак… Правда из дроу, что ли? Откуда тогда про Чешую знаешь, кто проговорился?

— Неважно, это вы сами между собой выясняйте, — я вывернул кольчугу наизнанку и с интересом рассматривал, как соединены отдельные пластины. Тут мое внимание привлек круглый плоский кристалл, вставленный в стальное гнездо на уровне грудины. — Что это?

— Накопитель, — сказал Грак. — Он нужен, чтобы поддерживать сдерживающие чары: чешуя дракона живет и регенерирует даже после того, как выпадет из его шкуры, поэтому без специальных чар просверленные нами отверстия скоро заросли бы и передавили стальные звенья креплений. Тогда кольчуга просто рассыплется. К тому же, как и живая ткань, — он кивнул на мою одежду. — Чешуя способна менять свой размер — это тоже заклинание эль, и для него тоже необходима энергия накопителя.

— Он большой… — произнесла Саттория. — Подзаряжать его будет стоить очень дорого. В этом проблема?

— Нет, госпожа, — гном хитро усмехнулся. — Что может значить цена подзарядки накопителя для того, кто может позволить себе купить драконову броню? Тем более этот накопитель особый: он настроен так, чтобы передавать Чешуе энергию только от того, кто ее носит, именно поэтому она идеально подстраивается под любого хозяина. А вот если кольчуга будет долго лежать в сундуке и накопитель опустеет, то она рассыплется.

— Так в этом все дело — в нестабильности чар?

Чего-то Грак все-таки не договаривал.

— Примерь, — улыбнулся в бороду хитрец. — И сам все поймешь.

— Демон? — обратился я за советом.

— Ты прав: он хочет нас обдурить, но броня хороша, жаль такую не взять! Надевай ее, Волчонок, а с гномом мы разберемся.

Ну, надевать, так надевать. Еще раз подозрительно взглянув на кольчугу, я влез в нее, оправил на плечах и стал ждать, что будет. Как и живая одежда, Чешуя некоторое время просто висела на мне бесформенным длинным рубищем, а потом на уровне груди что-то потеплело и вдруг из меня враз ушла вся сила. Свет в лавке мигнул, меня повело, но не подвели плетения Арнольда — потянули энергию из дара, восстанавливая в организме внезапно возникший дефицит.

— Ничего себе запросы у этой рубашечки! — воскликнул возмущенный Демон. — Да она нас не защищать будет, а истощать с таким-то аппетитом!

— Что, все время?! — ужаснулся я, наблюдая внутренним взором, как энергия из моего тела всасывается в кристалл-накопитель на кольчуге. — Снимать?

— Погоди, — остановил меня Демон. — Сдается мне, что сейчас накопитель заполнится, и все прекратится.

— Ага, ну ладно, — с этими словами я послал дополнительный энергетический импульс из Дара оборотня в свой правый кулак, отчего тот заметно подрос и потяжелел, и прямым мощным хуком размозжил Граку нос. Гном даже не успел отреагировать — расслабился, зараза, когда меня качнуло в первый момент, как Чешуя потянула силу. — Что, Борода, рассчитывал, что твоя кольчужка высосет из меня всю силушку, а тебе только пристукнуть глупого дроу останется? Так вот — не на того напал! — и я двинул ему снизу в подбородок, а потом от души добавил по печени.

Пока гном стонал, ругался и плевался кровью, я отошел к зеркалу полюбоваться на результат такой огромной энергетической потери. Результат мне понравился. Во-первых, Чешуя перестала переливаться омерзительно-пастельными оттенками и стала матово-черной, как сажа на углях, сквозь которую чуть проступает багрянец жара. Это был едва заметный алый отлив, он то появлялся, то исчезал в зависимости от того, под каким углом на чешуи падал свет, и от этого казалось, что кольчуга действительно мерцает, как раскаленные угли. Кроме того она перестала свободно свисать с моих плеч, а легла по фигуре. Крупные плоские чешуи над грудными мышцами выгнулись, повторяя их рельеф, а маленькие стали прилегать друг к другу еще плотнее, и теперь между ними нельзя было просунуть даже иголку, но гибкости от этого кольчуга не потеряла. Длина ее достигала до середины бедра, рукава прикрывали локти, а вот предплечья, колени и голени оставались незащищенными.

— Где остальное? — повернулся я к Граку. Тот мотнул головой в сторону двери. — Ну, так неси!

Через минуту я уже застегивал на предплечьях наручи из неполированных шипастых и крупных чешуй, жестко соединенных между собой. Каждый из наручей имел свои собственные небольшие накопители, и они тоже пополнились за счет моего дара. Понаблюдав, как перламутровая белизна чешуй сменяется матовой чернотой, я надел поверх сапог поножи из рельефных толстых чешуй, которые прикрыли колени, голени, икры и короткой юбкой из мельчайших чешуек сползли еще и на щиколотки и плюсну. Неплохо, только как эта броня сможет трансформироваться при моем перевоплощении? Мне было до смерти интересно проверить это, но не хотелось демонстрировать результат Граку.

— Недурно, правда? — спросил я у Саттории, довольно похлопав себя по грудным пластинам. — И цвет намного лучше, чем первоначальный.

Эльфийка иронично улыбнулась и кивнула.

— А я вот что выбрала, — она прошла вдоль одной из стен торгового зала и поочередно указала Граку на несколько макетов.

Тот с мрачным видом снял с пояса кошель и подошел к первому из телепортов. Отправив собрату-гному свое золото, взамен он получил два коротких и легких прямых меча из вороненой стали и вручил их Саттории. Темная взвесила мечи в руках, поударяла один об другой, прислушиваясь к ощущениям — не сильно ли вибрирует лезвие, не передается ли эта дрожь рукам, проверила балансировку, продемонстрировав мне отличное владение техникой веерной защиты, и удовлетворенно улыбнулась.

— Прекрасное оружие. — У гнома блеснули глаза. — Теперь ножны, кольчугу и ножи.

Грак заплатил за комплект метательных ножей, вороненую кольчугу двойного плетения, поясные ножны для мечей, и дроу всем осталась довольна. Я прибавил к нашим 'покупкам' кастет для лапищи Олода и засапожные ножи для него и меня и радостно провозгласил:

— Ну, вот и все. И незачем было ссориться! Можно сказать, что я даже забыл о том, как нарубил салат из гномьего топора. Но, Грак, учти — я вспомню рецепт, если вдруг ты решишь меня преследовать. Советую тебе вообще забыть о Райнэре Рэйне — этот дроу тебе не по зубам. Мы друг друга поняли?

Гном молча кивнул.

— Ну, нам пора, бывай, Сердитый!

С этими словами мы с Сатторией покинули оружейную лавку, прихватив Дрын и все 'покупки', и вновь окунулись в шум базарной толпы.

— Значит, светлые и гномы сообща разрабатывают оружие… — Саттория не спрашивала, это были мысли вслух. — Нам надо как можно скорее попасть в Драгнар, отец должен обо всем узнать!

— Назревает заварушка? — Я потянул носом — в воздухе плыл умопомрачительный аромат жареного мяса. — Не пора ли нам перекусить?

— Ты неисправим, Райнэр! — Саттория раздраженно передернула плечами. Быстро же она забыла наш поцелуй… — Неужели ты думаешь, что Грак так просто отпустит тебя с этой Чешуей? Да тебе теперь убийц следует бояться в десять раз больше, чем мне.

— Я никого не боюсь! — Бравада, конечно, но не на пустом месте. — А вот есть мне хочется…

— Ты невозможен…

Но Сатти послушно свернула следом за мной, когда я направился к навесу, под которым были расставлены столы и скамейки и откуда до моих ноздрей долетали аппетитные запахи. Торговец подал нам на ломтях хлеба по два огромных куска мяса, только что с решетки, к которым прилагалась еще и горка зелени на маленькой дощечке и пара кружек пива. Пока Сатти разбиралась со своей порцией, я успел повторить заказ, а потом еще поотлавливал темных эманаций от мыслишек прохожих тончайшими щупами из дара: жадность, раздражение, обман — обычные темные эмоции на любом рынке, лакомая закуска для Демона. Приходилось быть предельно осторожным, действуя щупами Голода: с того момента, как мы вышли из лавки гнома, я видел уже два патруля во главе с магами, оглядывающими всех вокруг истинным зрением. Но я рискнул и именно благодаря этой своей 'охоте' и наткнулся на черные помыслы об убийстве, направленные на меня.

— Не смотри туда, я сам тебе его покажу, — прогудел в моей голове Демон, и в тот же момент я увидел убийцу, даже не поворачиваясь к нему. Непросто оказалось разобраться в двойной картинке, передаваемой в мозг от моих собственных глаз и увиденной с помощью демонического взора.

Это был человек крепкого телосложения, в простом длинном плаще, который все равно не скрывал от демонического зрения оружия с черной аурой: то ли зачарованного, то ли разумного. Такая же зловещая дымка распространялась и от его пальцев, точнее от перстней, которыми они были унизаны. Артефакты?

Назначение одного из перстней вскоре открылось: расплачиваясь с торговцем за мясо, которое тот ему передал, человек провел рукой над подносом с бокалом пива, и аура перстня слетела вниз, окрасив белоснежную пенную шапку в грязно-серый цвет. Торговец, конечно, ничего не заметил и понес отравленное пиво ко мне — это был мой заказ. Когда он подошел, я все еще смотрел в другую сторону. Демон наблюдал за отравителем. Тот — за мной.

— Уважаемый, — я забрал у торговца свое пиво и вручил ему плату, — где у тебя клозет?

— За палаткой, шагах в пятидесяти направо есть общественные уборные.

Кивком я отпустил его. Потом устроился за столиком так, чтобы убийца не мог видеть, что я делаю и разлил полбокала пива по столешнице. Темная жидкость была практически незаметна на деревянной поверхности, во всяком случае, я надеялся, что это так. Потом, не глотая, я пригубил бокал и отставил его в сторону, чтобы увидел убийца. Саттория впилась в меня вопрошающим взглядом.

— Ты была права, Сатти, Грак решил вернуть себе Чешую. Сиди тут, я сам разберусь.

Я понятия не имел, как должна действовать отрава, но подумал, что довольно быстро, поэтому, если я уйду, то убийца обязательно увяжется за мной: во-первых, он захочет удостовериться, что яд подействовал, а во-вторых, ему же нужно будет забрать доспех. Руководствуясь этими соображениями, я встал и направился к задней части навеса, где был выход на пустырь. Уборные располагались там, куда меня направлял торговец, и я поспешно двинулся к ним. Войдя в одну из кабинок и заперев дверь, я перекинулся (броня приспособилась идеально!) и стал поджидать убийцу.

Вот он. Демоническим зрением я совершенно точно видел ауру отравителя — тот остановился немного поодаль от уборных, дождался, чтобы поблизости никого не было, и, вытащив из-за сапога длинный тонкий стилет, направился к моей кабинке. Когда он приблизился к двери вплотную, я приложил к ней с обратной стороны правую ладонь и призвал меч. По ладони словно провели раскаленным прутом, клинок вырвался на волю, с одинаковой легкостью пробив грубые доски и человеческую плоть, и потянул в себя жизнь убийцы. И в этот же момент энергия души, только что отнятой у человека, понеслась по моим энергоканалам потоком раскаленной лавы. Слишком концентрированный, слишком мощный для каналов руки, этот поток прожег во мне целый тоннель от ладони до самого дара демона. С одной стороны все мое существо отторгало эту силу как чужеродную и враждебную, но с другой — жаждало ею обладать, подчинить, сломать, переварить и в результате я чуть не захлебнулся этой нахлынувшей злой энергией. Перед мысленным взором пронесся секундный калейдоскоп из бесконечных тренировок, боли, чужих смертей, пыток, допросов, стонов жертв, все их мольбы и проклятья, а потом энергия втянулась вихрем дара и мой мозг очистился.

— Душа убийцы, концентрированное зло, — прохрипел Демон. — Это подарок для демона, но — проклятье! — как же плохо подготовлена наша энергосистема! Душонка какого-то жалкого убийцы едва не сожгла нам энергоканалы! Что будет, если мы проткнем этим мечом действительно сильного мага?

Едва отдышавшись, я отозвал энергию от меча и услышал, как за дверью тело незадачливого убийцы упало на землю. Тогда я осторожно выглянул наружу и огляделся — вроде никого, вышел, подхватил труп под мышки и впихнул в кабинку. Правая рука и правая половина торса разрывались от ужасающей жгучей боли; было чувство, что в мои артерии и вены закачали расплавленный свинец, а вместо костей в руку вставили раскаленные железные прутья, но я заставлял себя терпеть и ждал, когда регенерация и спеллы Арнольда восстановят повреждения. Чтобы хоть как-то отвлечься от боли, я стал обыскивать труп.

У мужика обнаружился полный кошель с золотом, целый арсенал холодного оружия под плащом и десять артефактных перстней на пальцах. Один он уже использовал, что же в других? Я снял девять оставшихся перстней и вдруг почувствовал, как Чешуя на мне ужалась, сдавив ребра тугими тисками. Что еще такое?

— Посмотри на перстень с драконом истинным зрением, — произнес Демон.

Я послушался и обратил истинный взор на красивый перстень, сделанный в виде дракона, между поднятыми крыльями которого был зажат круглый алый камень. В истинном зрении он виделся мне как сгусток пламени или как капля раскаленного металла.

— В камне заключен драконий огонь, поэтому Чешуя так реагирует на этот перстень. Видать, Грак решил, что если не удастся тебя убить и забрать кольчугу обратно, то он сожжет тебя вместе с ней.

— Драконий огонь, — я как завороженный смотрел в бушующее внутри камня пламя. — Круто! Как же его активировать?

— Забудь об этом, пошли за эльфийкой. Пора валить из этого города, — тон Демона был донельзя озабоченный. — Зря мы с гномами связались, это упрямый народец и теперь будет нам мешать постоянно.

Я его почти не слушал — от кольчуги по моему телу разливались волны жара, она то душила меня, то расслаблялась в странном ритме, напоминающем сердечный. Сам не осознавая, что делаю, я коснулся пальцами кончиков крыльев миниатюрного дракона на кольце и развел их в стороны. Камень выпал мне на ладонь.

— Придурок! — Так грубо и стремительно демон еще никогда не захватывал власть над моим телом. Ошеломленный его ударом, я даже не способен был соображать. Очнулся только через секунду, всей спиной ощущая, как сзади распахнула огненную пасть преисподняя. Потом меня толкнула раскаленная огромная ладонь, я упал, а она пронеслась дальше, сминая торговые палатки и приводя весь рынок в состояние паники. К счастью ничего, кроме уборных, не загорелось, но, когда я оглянулся, на их месте осталась только лужа расплавленного камня. Вау!!

— Зато гномы подумают, что я погиб, — попробовал найти я хорошее в этой ситуации.

— Тогда перекидывайся, и уносим ноги, пока нас не увидели! — скомандовал Демон.

Правильно! Я перекинулся обратно в дроу, лежа на земле, чтобы не привлечь ничьего внимания своим огромным ростом. Приняв облик Райнэра, я вернулся за Сатторией под изломанный и покореженный навес, и вместе с разбегающимся народом мы помчались подальше от рыночной площади.

— Даже не надейся, что он был один, — говорила мне эльфийка, когда мы уже торопливо шагали в сторону таверны. — Люди никогда так не работают. Скорее всего, Грак нанял звено из Лиги убийц, так что тебе разбираться еще с четырьмя. А если они так хорошо оснащены… — она прерывисто вздохнула.

— Да ладно, Сатти, кто предупрежден, тот вооружен, — я попытался ее успокоить. — Просто будем осторожней теперь.

— Значит, ты все-таки чего-то боишься, Райнэр? А я уже подумала, что в тебя демон вселился, — Сатти нервно усмехнулась.

— Придумаешь тоже, — буркнул я, а в голове хохотнули.

В зале таверны нас поджидали Олод и Клэр. Вампирша смерила меня хмурым взглядом, немного задержав его на кольчуге, и недовольным тоном произнесла:

— Что вы так долго? Я уже давно вернулась, кони оседланы, припасы упакованы… Или мы не торопимся?

— Торопимся, — заверил я ее. — Даже больше, чем раньше, — шагнул к Олоду. — Ну что, зеленый, ты с нами?

— Да, — он глубоко вздохнул. — Саор отправил меня с отчетом в Гордор, так что нам по пути.

— Тогда держи, — я развернул ветошь, в которую было обернуто лезвие Дрына, и передал топор изумленному орку. — И вот еще, — отдал ему один из засапожных ножей и кастет. — Трактирщик! — Когда толстяк выкатился на мой зов, я показал ему три золотых: — Найдешь мне новые сапоги, пока я пообедаю, — монеты твои. Не найдешь — моей станет твоя дочка. Все ясно?

Сапоги были у меня еще до окончания обеда. Красный взмыленный трактирщик принес их, когда я допивал пиво. Я отдал ему честно заработанные золотые и подмигнул его дочке, которая то и дело выглядывала в зал из-за дверей кухни, а с появлением папаши надула губки и чуть не плача убежала на двор. Я ее понимал: будь я девушкой, то и сам бы на нынешнего Райнэра накинулся — кажется, я опять оставил лишние объемы после перевоплощения… Саттория, понятное дело, уже не удивлялась, только косилась в мою сторону с явным удовольствием, а вот Кларисса рассматривала меня совершенно открыто и с все возрастающим подозрением. Один Олод ничего не замечал, увлекшись разглядыванием новой игрушки.

Дрын ему откровенно понравился, и я чувствовал, что это взаимно: от громадного топора исходило такое довольство, будто он был старым псом, отыскавшим давно пропавшего хозяина. Лезвие, по которому проводил пальцами орк, тихо звенело, а тот не мог удержаться и ласкал ладонью темное полированное дерево топорища, ощупывал каждый уголок насечки на нем, поворачивая топор то одним боком к себе, то другим.

— Олод, это топор или секира? — прикинулся я дурачком.

— Секира, конечно, — здоровяк поднял на меня удивленный взгляд.

— Так и знал, — кивнул я, пряча усмешку.

Кларисса фыркнула, у Саттории приподнялись уголки губ. Олод недоуменно пожал плечами, а потом улыбнулся как ребенок:

— Правда, она красивая?

Тут уже мы не удержались и заржали все втроем.

— Ты не против, если вашу свадьбу мы сыграем уже в пути, а, зеленый?

Олод побагровел, но потом усмехнулся:

— Но ведь действительно — она красивая!