"Вспомнить и простить" - читать интересную книгу автора (Кокс Мэгги)

ГЛАВА ШЕСТАЯ

Он так и не понял, с чего это ему вздумалось приглашать Кэролайн на ланч. Только одно Джек знал наверняка: он не хочет и, более того, не может отпустить ее просто так. За неделю с небольшим эта женщина незаметно въелась в него, как местный морской воздух, пропитанный солью. Не проходило и дня, чтобы он не думал о ней.

—Зачем? — недоверчиво спросила она и вспыхнула.

Джек насупился и посмотрел на море. Недавно был прилив, и над пляжем, громко крича, носилась стая птиц. Уходя, море рассталась с кое-какими дарами, и многие из них спешили урвать просто так доставшийся кусок.

За считанные секунды небо заволокло тучами. Ветер усилился, и некоторых пернатых грабителей закружило в воздушном водовороте воздуха, отнесло от моря. До них отчетливо долетел их возмущенный крик.

Он поскреб щеку и перевел взгляд на Кэролайн. Волосы ее совсем растрепались, и она, стала похожа на непоседливую озорную девчонку. Мотнув головой, она нетерпеливо стала заплетать косу, искоса поглядывая на него.

—В общем-то, я еще и сам пока не знаю...

—А я-то привыкла думать, что люди, ворочающие миллионами, обязаны принимать решение за считанные секунды.

—Ты не поверишь, но все обычно бывает как раз наоборот. Так ты принимаешь мое приглашение?

—Если только я решу, куда мы пойдем, — осторожно сказала она. — Но учти, что мне вряд ли удастся освободиться раньше трех. Нужно закончить кое-какие дела. Буду ждать тебя в магазине.

—Договорились. Заеду за тобой в три. — Он коротко кивнул и скрылся за углом дома.

Когда он исчез из виду, Кэролайн тяжело вздохнула. Что это с ней происходит, раз она уже сама напрашивается на неприятности? Почему, интересно, она приняла его предложение?

Так, задавая самой себе вопросы и отвечая на них, Кэролайн выбрала кратчайший путь к дому. Все просто, с грустью призналась она себе. Ей удавалось худо-бедно жить без Джека, пока они жили на разных материках. Теперь что ни день они натыкаются друг на друга. Если так пойдет дальше, она снова в него скоро влюбится и неизвестно, чем это для нее закончится.

Будь у нее хоть капелька благоразумия, она бы пресекла их встречи на корню. Но, вздохнула Кэролайн, чего нет, того нет. Может, она в чем-то и поумнела, но не в том, что касалось Джека Фитцджеральда.

В полдень в магазин позвонил Николас. Мягко, но настойчиво он попросил ее о встрече. Кэролайн согласилась без особого желания: у нее было предчувствие, что речь пойдет о Джеке.

Конечно, о таком друге, как Николас, можно только мечтать, но сейчас он немного действует ей на нервы. Однако отказать ему Кэролайн не смогла. Договорились, что он заедет за ней после восьми.

Задолго до двух с ее сердцем стало твориться что-то невероятное, а сама Кэролайн то и дело кидала взгляд на часы, торопя стрелки и одновременно страшась появления Джека.

За две недели в магазине накопилась приличная кипа счетов, но Кэролайн никак не могла на них сосредоточиться. Волнуюсь, как перед первым свиданием, с удивлением подумала она, разбирая счета дрожащими пальцами. Наконец, не выдержав, Кэролайн закрыла входную дверь на ключ. Может, так ей удастся сосредоточиться? Через несколько минут цифры, наконец, перестали прыгать перед глазами, и она с головой погрузилась в работу.

В два пятьдесят пять Джек стоял у магазина. Он подергал ручку, но дверь не открылась. Удивительно, но дверь была действительно закрыта, хотя никакой таблички «обед» или что-нибудь в этом роде он не заметил. Джек сделал несколько шагов и уткнулся носом в витрину, стараясь разглядеть, что происходит внутри.

Может, у Кэролайн здравомыслия оказалось больше, чем у него, и она просто ушла?

Он медленно повернулся и, против воли, вновь подошел к двери. Подняв голову, натолкнулся на две пары блестящих мальчишеских глаз. С рюкзаками за спиной — видимо, только что из школы, — пареньки наблюдали за ним молча, но в их глазах он прочел изумление. Только тогда Джек в полной мере осознал, насколько глупо выглядит. Он усмехнулся. Мальчишки тоже заулыбался и, изредка оборачиваясь, прошли мимо.

Наконец Джек нажал на кнопку звонка. Ему показалось, что он ждал целую вечность, пока не услышал звук поворачиваемого ключа.

Он зашел, и Кэролайн снова закрыла дверь на замок.

— Иначе нам не дадут покоя, — пояснила она, заметив его вопросительно поднятые брови.

Она уже решила про себя, что ей будет спокойнее, если они никуда не пойдут, а останутся в магазине.

Честно говоря, Кэролайн незадолго перед приходом Джека отвлеклась от мыслей о нем. Она уже почти закончила, разбирать счета, когда дверной колокольчик зазвонил. Работа настолько поглотила ее, что она вздрогнула и недовольно нахмурилась. Кого это еще нелегкая принесла? Бросив взгляд на часы, она ахнула про себя. Джек!

Сердце забилось где-то в горле. Прежде чем открыть дверь, она еще раз быстро оглядела себя. Так, кажется, все в порядке.

Сегодня, получив приглашение на обед, она забежала домой переодеться. Придирчиво разглядывая своей гардероб, пыталась решить, что же ей надеть. В том, что нужно выбрать что-нибудь элегантное, но достаточно закрытое, Кэролайн не сомневалась. В результате она остановилась на вязаном кардигане серого цвета и голубой блузке с джинсами. Волосы были собраны на затылке в тугой узел, затянутый голубой лентой под цвет блузки. Косметикой она решила сегодня не пользоваться и только придала немного блеска губам.

Сейчас она стояла и лихорадочно соображала, о чем они будут говорить. И почему она не подумала об этом раньше?

—Ты, случайно, не от меня закрылась? — насмешливо протянул Джек.

—Случайно нет.

—Тогда от кого мы прячемся?

—Ни от кого, — Кэролайн наконец собралась с силами. — Джек, как ты отнесешься к тому, чтобы пообедать у меня? Я имею в виду здесь, в магазине? Конечно, если ты не брезгуешь домашней выпечкой. У меня есть очень вкусные сэндвичи и несколько воздушных пирожных.

—Чтобы я отказался от домашней выпечки?!

Он поднял брови, демонстрируя степень своего возмущенного удивления.

—Выпечка не домашняя, — поторопилась вставить Кэролайн, — из кондитерской за углом. Но таких воздушных пирожных тебе больше не встретить на всем восточном побережье.

—Не домашняя? — с сожалением переспросил Джек. — Тогда, — он бросил на нее задумчивый взгляд, — мне нужно подумать.

Ожидая его ответа, Кэролайн с сожалением посмотрела на его превосходный костюм серого цвета, который придавал его синим глазам стальной оттенок.

С некоторой горечью она подумала, как Джек все-таки сильно изменился. Куда подевался тот бедный мальчик, когда-то доверивший ей свою душу? Как и раньше, их разделяет пропасть и они принадлежат к разным кругам. Только теперь Джек занимает такое положение в обществе, о котором ее отец мог только мечтать. Чарлз Тримейн прогадал, не поверив, не смея верить, что когда-нибудь этому честолюбивому мальчику из трущоб будет принадлежать мир...

Заметив его нескромный взгляд, она слегка покраснела. Джек, не отрываясь, смотрел на ее губы, и его глаза странно сверкали.

—Вообще-то я не голоден, — наконец хрипло сказал он.

Кэролайн выглядела такой домашней и вместе с тем невероятно чувственной. Ему нестерпимо захотелось сорвать ленту с ее волос и зарыться в них лицом, наматывая на руку шелковистые пряди.

Во рту вдруг пересохло. Он забыл про ее предательство, забыл ту боль, которую причинила ему эта женщина. Он стоял, вдыхая легкий аромат духов с нотками розы и жасмина, впитывая в себя ее красоту, подобно путник, глотающий живительную влагу после изнурительного пути по раскаленным пескам пустыни, — и все не мог насытиться.

Их глаза встретились.

Джек больше не мог сдерживаться. Он шагнул вперед. Кэролайн непроизвольно попятилась назад и почти сразу уперлась в дверь. Он притянул ее к себе, и она услышала тяжелый стук его сердца.

Положив одну руку на ее плечо, одним расчетливым движением Джек сорвал ленту и очень медленно принялся освобождать ее волосы. Когда упала последняя шпилька, она едва слышно вздохнула. Медленно, очень медленно он принялся ласкать ее волосы...

Кэролайн закрыла глаза и отдалась во власть сильных рук. Там, где его пальцы касались особо чувствительной кожи, оставалось чувство приятного покалывания и тепла. Она чувствовала себя так, словно качается на волнах спокойного бесконечного моря.

Внезапно все изменилось. Он притянул ее к себе еще ближе, и она уперлась подбородком ему в грудь. Нежности как не бывало — Кэролайн оказалась в требовательном кольце его сильных рук. Их бедра соприкоснулись, и жар, исходивший от его тела, передался ей. Дышать стало тяжело, и она приоткрыла губы.

Джек склонил голову и кончиком языка провел по блестевшим губам, слизывая слегка сладковатый вкус помады.

—Ты колдунья, Кэролайн, — пробормотал он, наматывая ее волосы на руку и вынуждая поднять голову. — Ты меня околдовала, и от твоих чар мне никогда не избавиться. Ни одну женщину я не хотел так, как тебя.

Из его груди вырвался хрип, и он яростно атаковал ее губы. Щетина на его щеке больно царапала нежную кожу. И, словно обвиняя Кэролайн в чем-то, Джек больно укусил ее.

Это привело ее в чувство. Она резко дернулась, но вырваться не смогла. В ее глазах появились слезы.

—Я не колдунья и не имею ни малейшего представления о чарах, которыми я якобы тебя обольстила. Напоминаю: предложение пообедать исходило от тебя. Почему ты меня преследуешь, Джек? Разве после нашего разрыва я хоть раз позвонила тебе? Надоедала, умоляла забыть прошлое и простить меня? Да, я виновата и сполна заплатила за свою ошибку. Так почему ты продолжаешь вести себя так, словно я твоя должница? Наверное, я просто сошла с ума, когда решила, что мы можем наладить, по крайней мере, дружеские отношения, раз уж ты здесь.

В этих словах была доля правды. Он отпустил ее волосы, но убрать от нее рук не мог — это было выше его сил. Он обхватил Кэролайн за плечи и молча смотрел ей в глаза.

Яркий костер желания жег его тело, но под ним все сильнее разгорались непогасшие угольки обиды и гнева.

Перед глазами замелькали картины прошлого. Его не родившийся ребенок, ее малодушие, высокомерие Чарлза Тримейна, обида за мать, шок от предательства и страстное желание вырваться из оков, в которые он оказался закован не по своей воле...

Джек слишком рано понял, что право жить так, как тебе хочется, зависит от величины твоего банковского счета. Только так можно рассчитывать на признание и какое-то уважение. Презрение и насмешки, с которыми Джеку приходилось сталкиваться каждый день, к девятнадцати годам окончательно убили его веру в людей. Что ж, если миром правят деньги, они у него будут. Неважно, какой ценой, неважно, как, и, что самое важное, — неважно, когда.

Теперь, когда у него появилась цель в жизни, пренебрежение, и насмешки перестали иметь значение. Нет, они, конечно, задевали, но не так, как раньше, когда при малейшем оскорбительном слове кулаки его беспокойно сжимались, а сердце начинало работать, как кузнечные мехи, и черная пелена ярости застилала глаза. Теперь же голова всегда оставалась холодной, позволяя сохранять спокойствие и невозмутимость, как бы его ни унижали. Это в конечном итоге и сослужило хорошую службу. Позже в деловых кругах у Джека Фитцджеральда появилась репутация аналитической машины — человека без нервов, который с удивительным хладнокровием вкладывает миллионы в рискованные сделки, чтобы, за каждый вложенный доллар получить десять...

Но до того как это случилось, на него иногда накатывало такое отчаянное чувство одиночества, что сердце, уже закованное в непроницаемую броню, саднило от незаживающих ран. И в один день перед Джеком мелькнул светлый луч, который осветил его жизнь и наполнил ее новым смыслом. Благодаря Кэролайн он поверил в свою счастливую звезду. Ради этой девушки он был готов свернуть горы. Впервые за его нелегкую жизнь Джеку несказанно повезло — он встретил женщину, с которой разделит все беды и радости. Он не сомневался, что кто-то там наверху наконец расщедрится и девушка, о которой он не смел и мечтать, ответит на его чувство.

Когда же Джек узнал, что она сделала, то сразу постарел на десять лет. Она такая же, как и все! Если ее любовь была настолько сильна, как она убеждала, то почему побежала к отцу, стоило ей узнать о своей беременности? Разве он не имел права принимать решение? Да, этот ребенок срывал их планы, но Джек давно уже был самостоятелен и отвечал за свои поступки. Ведь они не раз это обсуждали! Когда Кэролайн окончит школу, они уедут в Лондон. Они молоды, здоровы и талантливы. Сам он был уверен в том, что рано, или поздно ее работы получат признание и тогда у ног его феи будет лежать весь мир...

Почему она так сделала, если любила его? Да и любила ли вообще? А что, если это была только игра в любовь?

Через неделю на месте их тайных свиданий он натолкнулся на ее отца. Это подкосило Джека. Значит, она не скрыла от него ничего. Сомнений у него не осталось, когда Чарлз Тримейн, не выбирая выражений — и как только такие слова могли сорваться с губ достопочтимого доктора! — заявил Джеку, что ему лучше оставить его дочь в покое. А еще лучше — уехать. Джек не испугался его угроз, но Чарлз Тримейн был готов оплатить дорогостоящий курс лечения для матери Джека. И тогда Джек, не раздумывая, согласился на эту сделку. Сердце болело от предательства Кэролайн, и от отчаяния он был готов бросить все и уехать.

Что он и сделал. Лечение его матери уже не понадобилось — она умерла через день. Спустя два дня Джек уехал в Штаты. С Англией его больше ничего не связывало.

Ему понадобились долгих десять лет, чтобы утвердиться в мире бизнеса. Беспощадная конкуренция не оставляла времени на воспоминания. На какой-то период он даже забыл о Кэролайн...

Пять лет назад его компания вышла на международный рынок, а спустя еще два года уже входила десятку крупнейших в мире. Теперь репутация уже работала на него, как и лучшие в мире специалисты. Наконец он смог позволить себе сделать передышку. Оказалось, что вокруг полно красивых женщин, обожающих богатых мужчин. Вот тогда Джек и смог оценить пьянящий вкус успеха. То, ради чего он пожертвовал молодостью и здоровьем.

Тратить деньги оказалось очень приятно. К домам, которые у него уже были в Нью-Йорке, Сан-Франциско и Бостоне, прибавился роскошнейший пентхаус в Париже. Оставаться одному становилось все сложнее — где бы он ни появился, вокруг него образовывалась толпа женщин, жаждавших потратить его миллионы. Поначалу он получал от всего этого удовольствие, но странное чувство одиночества не покидало его. Не все эти женщины были умны, но все были прекрасны. И все же ни одна из них не была Кэролайн. И стоило Джеку об этом подумать, как мысли об утраченной любви уже не покидали его.

Однажды он встретил Анну, прима-балерину. Она была очень похожа на Кэролайн, и две недели Джек почти не вылезал из театра. Анна оказалась довольно непредсказуемой женщиной, но такой живой и веселой, что он был покорен. Когда он сделал ей предложение, она согласилась. Через месяц они поженились.

Их брак продержался ровно год. Примерно через полгода совместной жизни над группой его компаний нависла угроза поглощения. Джек вновь стал пропадать в офисе и с головой ушел в работу. Дома он появлялся далеко за полночь, а скоро фактически стал жить в головном офисе на Манхэттене.

Через полтора месяца проблема наконец была решена, и он стал чаще бывать дома. И однажды прочел в газете о романе своей жены с дизайнером, которого он нанял по желанию Анны. Усталость, опустошение, гнев — все смешалось в нем, когда он ждал ее возвращения, чтобы узнать правду.

Анна не стала отпираться и потребовала развод: ей не нужен муж, который появляется в доме дважды в месяц, а она не комнатная собачка, чтобы терпеливо его дожидаться.

Они развелись так же быстро, как и поженились, — он согласился на все ее требования. В результате его состояние уменьшилось на треть. Газеты долго смаковали его имя и сумму алиментов после развода.

Сначала Кэролайн, теперь Анна... Никаких женщин, поклялся он, и снова заточил себя в офисе. Через три месяца нечеловеческого напряжения ему удалось провернуть сумасшедшую сделку, в результате которой его состояние увеличилось в пять раз. Джек Фитцджеральд вошел в двадцатку богатейших людей мира. Только праздновать успех пришлось уже в больнице — организм не выдержал бешеных нагрузок.

Именно здесь, в палате реабилитационного центра он понял тщетность своих усилий. Теперь, когда в его распоряжении была уйма свободного времени, ему не удавалось избавиться от мыслей о Кэролайн ни на секунду. Это начало сводить его с ума. Как она живет и, главное, с кем? Воспоминания о юности уже не отпускали его. Тогда у него и созрела мысль выкупить свой дом и вернуться обратно, чтобы раз и навсегда избавиться от навязчивого образа Кэролайн. А раз уж она сама оказалась здесь, то не грех и взыскать с нее кое-что по старому счету...

—Почему ты не вышла замуж? — помимо воли вдруг спросил он.

Все это время Кэролайн стояла и молча смотрела на него. Она не знала наверняка, но подозревала, что им движет жажда мщения. Какую изощренную пытку он выбрал, чтобы наказать ее! От его ласки ее охватило возбуждение, но последовавшая за ним грубость унизила и отрезвила ее.

Вопрос застал Кэролайн врасплох. Ей пришлось приложить усилия, чтобы не выдать своего волнения.

—А разве издан закон, запрещающий безбрачие? — несколько вызывающе спросила она.

Джек пропустил ее колкость.

—Для твоего отца это, наверное, стало неприятным сюрпризом. Как же так могло произойти, что единственная дочь, которой он прочил по крайней мере какого-нибудь доктора медицинских наук, не оправдала его надежд? Что, с тех пор не было никакого, даже завалявшегося докторишки?

Джек чувствовал, что несправедлив к ней, но уже не мог остановиться.

—Я устала повторять, Джек, — глухо произнесла Кэролайн. — Ты вообще слышал, что я тебе уже не раз говорила? К тому же моего отца уже давно нет в живых. Почему бы тебе не оставить его в покое? Разве ты не знаешь, что о мертвых говорят либо хорошее, либо ничего?

Она открыла дверь и отступила в сторону, выжидающе глядя на него.

Как ей удается выглядеть такой беззащитной? — подумал Джек, глядя, как она слегка дрожащей рукой заправляет за ухо прядь волос. Но он тут же отбросил эту мысль. Женщина, способная на хладнокровное убийство, не может быть беззащитной!

—Ну и как тебе жилось после того, как ты лишила меня моего ребенка?

С ее лица сошли все краски.

—Ланч отменяется. Убирайся! — побледневшими губами произнесла Кэролайн. — Убирайся!

Она повысила голос и еще шире распахнула дверь.

Он не выдержал боли, наполнившей ее глаза цвета карамели, и почувствовал себя негодяем. Не сказав больше ни слова, Джек быстро вышел и в ту же секунду услышал, как за ним захлопнулась дверь и повернулся ключ в замке.

—Ты поранилась? — спросил Николас, кивая на небольшую припухлость в правом уголке ее губ.

И прежде чем Кэролайн успела отвернуться, он крепко схватил ее за подбородок и поднял лицо. Ей с трудом удалось выдержать его внимательный профессиональный осмотр, чтобы не сказать какой-нибудь резкости. Вместо этого она слегка напряженно улыбнулась.

—Так, случайно прикусила губу. Сама не ожидала, что ранка окажется такой серьезной.

Сказать по правде, она была в шоке, когда увидела себя в зеркале. Губа так сильно распухла, что показываться на людях было просто неприлично. И ее старый друг вряд ли упустит возможность снова прочитать лекцию, что ей не следует встречаться с Джеком. А объяснять ему, что к чему, Кэролайн, если честно, совсем не хочется. Как и признавать его правоту.

Когда позвонил Николас и предупредил, что опаздывает, она подумывала о том, чтобы сослаться на головную боль и не пойти на ужин, но потом решила не отказываться. В конце концов, в ее теперешнем состоянии целиком и полностью виноват Джек. И она приложит все усилия, чтобы пересекаться с ним как можно реже. Будет еще лучше, если ей навсегда удастся вычеркнуть его из памяти и вырвать из своего сердца.

—Вы так торжественно сегодня выглядите, — Кэролайн окинула взглядом его смокинг с бабочкой. — Какой-то особый повод?

К ее удивлению, Николас немного смутился и ничего не ответил.

—Да, кстати, — она улыбнулась, — не откажетесь от бокала перед выходом? На прошлой неделе я натолкнулась на замечательный «Рислинг», изготовленный в Австралии. Никогда не думала, что кроме овец и кенгуру там еще растет виноград и из него делают отличное вино.

Она подошла к кофейному столику, на котором стояла бутылка австралийского вина.

—Спасибо, — отозвался Николас, принимая бокал из ее рук.

Кэролайн опустилась в кресло рядом. Некоторое время оба сидели молча, глядя на весело потрескивающие поленья в камине. Обычно она включала электричество, но сегодня, по необъяснимой причине, ей захотелось увидеть живой огонь.

В гостиной горел приглушенный свет настольных ламп, и язычки пламени отражались от граненых бокалов. Кэролайн задумчиво смотрела, как темнеет вино, приобретая насыщенный бордовый оттенок.

—Недурно, — наконец сказал Николас, отпив глоток.

—Вам тоже понравилось? Я рада, — она улыбнулась. — Так вы скажете, к чему такая торжественность?

Она откинула упавшие на лицо волосы и не заметила, как вспыхнуло лицо Николаса, который откровенно залюбовался ею.

Кэролайн была одета в простое зеленое платье, обшитое атласом более светлого оттенка. Оно изумительно шло ей, подчеркивая белизну кожи и придавая золотистый оттенок ее светлым волосам. В уши были вдеты изящные золотые сережки, в которых таинственно поблескивал зеленый камень — турмалин, Николас знал об этом наверняка. Подобный набор — кольцо и пара сережек, только с малиновым цветом камня, он подумывал подарить ей на день рождения. Он скосил глаза на ее руку, и в глаза ему бросился такой же зеленый блеск.

— Дело в том, — Николас откашлялся, — что я давно хотел поговорить, но все никак не мог решиться. Ты знаешь, что мы с Мэг жили душа в душу, и я настолько привык, что меня ждут дома, что сейчас мне невыносимо возвращаться туда. Особенно теперь, когда Бен с Люси переехали в Испанию. Я даже мальчиков вижу только раза два в год. Поэтому я особенно рад, что у меня есть ты.

Кэролайн согласно кивнула. Она знала о теплых и доверительных отношениях, которые связывали Николаса и Мэг. До сих пор ей не приходилось встречать в жизни такой счастливой пары. А уж своего сына и внуков Николас просто обожал. Поближе познакомившись с Николасом и Мэг, Кэролайн поняла, что именно о таких отношениях мечтала, когда была с Джеком. И чему теперь никогда не суждено сбыться...

—О чем вы говорите? Вы с Мэг заменили мне родителей! И я безумно рада, что мне посчастливилось с вами повстречаться. А если вам тяжело возвращаться в пустой дом, — шаловливая улыбка слегка коснулась ее губ, — то почему бы вам не завести щенка или котенка? Заодно вы избавите меня от головной боли, что подарить вам на Рождество.

—На самом деле, — тщательно подбирая слова, сказал он, — я имел в виду совсем другое. Я говорю о человеке... о женщине, которая была бы рядом.