"Очарование юности" - читать интересную книгу автора (Малькольм Маргарет)

Глава 8

Елена Алладайк всегда презирала Кит за недостаток практичности и незнание жизни, а Кит, в свою очередь, всегда пыталась найти ей оправдание за подобные мысли.

Но, умудренная жизнью или нет, девушка никому не хотела поверять свою сердечную тайну. Против своего желания она влюбилась в Энтони и теперь гадала, как такое могло произойти.

«Наверное, это случилось потому, что я терпеть не могла Энтони, можно сказать, ненавидела его, — удивлялась она. — Даже когда я пыталась убедить его, что не все люди на свете — расчетливые чудовища, я была не до конца честна с собой, так как на самом деле я просто злилась, что он может включить и мою семью в этот черный список, и хотела уверить его в обратном!»

Каким бы странным образом ни возникло ее чувство к Энтони, это было уже не важно. Сейчас значение имело только настоящее и будущее.

Кит любит Энтони, а он любит Елену Алладайк. Неужели любовь действительно слепа, как гласит мудрая пословица? Неужели Энтони не заметил, что Елена скрывает за очаровательной маской? В ее сердце нет человеческой теплоты, ее суть составляют расчетливость и эгоизм.

— Она не сделает его счастливым! — в отчаянии воскликнула Кит. — Она будет снова и снова причинять ему боль! Если бы только он мог полюбить меня! Конечно, я не так образованна, как Елена, но я бы вышла за него замуж не из-за…

Кит осеклась, нахмурившись. Может, она несправедлива по отношению к Елене? Не могла ли та тоже искренне влюбиться в Энтони? Возможно, так и есть, Кит просто не находила другой причины для объяснения странной фразы Елены: «Я очень надеюсь, что ты не будешь досаждать ему, живя в имении, в противном случае тебе придется иметь дело со мной!» Действительно, если Елена заботится о благе Энтони, она захочет сделать все возможное, чтобы убедиться, что его гостеприимством не злоупотребляют.

Однако, припомнив, каким тоном было сделано, то предупреждение, Кит решила, что Елена вовсе не влюблена. Она вела себя так, словно Энтони — ее собственность, от которой она не намерена отказываться.

«Я полагаю, — заключила Кит, — что я все-таки заблуждаюсь на ее счет. Мне следует приложить максимум усилий, чтобы никто — и в особенности Энтони — не догадался о моих чувствах! И без этого забот хватает!»

Это было правдой. Ведь существует Пенни. После долгих размышлений Кит все же поведала Милли о предложении Энтони и о собственном согласии. Пожилая дама в молчании выслушала ее и кивнула.

— Думаю, ты поступила мудро, Кит, — задумчиво произнесла она. — Есть в этом молодом человеке что-то такое… — Она на мгновение замолчала, а затем заговорила снова: — Мне сложно признаться, но, полагаю, все из-за его сердечности. Он искренне хочет помочь нашей девочке.

— Но когда он впервые появился здесь, ты так не считала! — невольно воскликнула Кит.

— Ты права, — согласилась с ней Милли. — Я склоняюсь к мысли, что с тех пор он изменился. Иногда я думаю, что в Австралии он встречался с девушкой и у них что-то не заладилось. Ты, как считаешь?

— Не знаю, может быть, — осторожно ответила Кит. — Но он же никогда не рассказывал об Австралии, правда?

— Нет, — снова согласилась старушка, — не рассказывал. Мистер Роскот, конечно, не из тех людей, кто любит распространяться о личной жизни, но время от времени одно-два странных слова все же срываются с его уст. И все. Даже Чарльз знает о нем не больше, чем мы. Кстати, о Чарльзе. Кит, что мы будем делать с празднованием Рождества?

— Не знаю. Думаю, стоит подождать и узнать мнение мистера Роскота на этот счет.

— Да, я тоже так считаю, — ответила пожилая дама и неожиданно выпалила: — Кит, почему ты до сих пор называешь его мистер Роскот, в то время, как все прочие давно зовут его просто по имени? Он-то называет тебя Кит.

— Да, знаю, — неохотно отозвалась девушка. — Так или иначе, мне не хочется… Послушай, это он надоумил тебя поговорить со мной об этом?

— Вовсе нет, — спокойно сказала Милли. — Просто в голову пришло…

— А мне кажется, ты ведешь себя глупо, Кит! — В комнату неожиданно вошла Пенни и поспешила присоединиться к беседе. — Даже я называю его Энтони, правда, он меня об этом сам попросил!

— Пенни, как долго ты подслушиваешь под дверью? — с беспокойством спросила Кит. Подумать только, ребенок мог услышать, как они обсуждали Энтони! Такое кого угодно повергнет в шок.

— Ну, вы говорили, что в Австралии он встречался с девушкой и у них, что-то не заладилось, — сообщила Пенни. — Как вы думаете, она разбила Энтони сердце?

— Малышка, где ты набралась таких фраз? — обескуражено воскликнула Милли.

— Прочитала в книге в библиотеке, — объяснила Пенни. — Как на ваш взгляд, это правда?

— Понятия не имею, — сухо произнесла Милли. — Пенни, нельзя подслушивать чужие разговоры, это… это нехорошо!

— Да? — безразлично сказала девочка. — Ну, я же не нарочно. Вы просто говорили очень громко, не услышать было невозможно. Любой бы услышал. Если уж хотите посекретничать о чем-то, нужно хотя бы дверь закрывать или не орать так. Я могу сама расспросить обо всем Энтони. Знаете, если он не прочь немного подождать, я сама выйду за него замуж.

Ошарашив таким заявлением Кит и Милли, Пенни заковыляла прочь из комнаты так быстро, как только могла. Переглянувшись с Милли, девушка поинтересовалась:

— Она это серьезно?

— Абсолютно, — весело ответила пожилая дама. — Ты же знаешь Пенни! Если ей в голову придет какая-нибудь блажь… Не волнуйся, Энтони поведет себя с ней правильно. Наверняка он ей скажет, что принятие такого серьезного решения следует отложить до тех пор, пока она не подрастет. Скоро девочка забудет свою причуду. Кит, это свидетельствует о том, что наша малышка привязалась к Энтони, и, возможно, он сумеет ей помочь.

— Возможно, — произнесла Кит и вдруг порывисто воскликнула: — Знаешь, Милли, ты права по поводу перемены, произошедшей с мистером Роскотом. Может быть, это произошло благодаря тому, что он увлекся кем-то, приехав сюда…

Старушка чуть приоткрыла рот от удивления, но быстро взяла себя в руки.

— Да? Почему ты так считаешь? — поинтересовалась она будничным голосом.

— Из-за разговора с самой девушкой, — ответила Кит, поворачиваясь к Милли спиной, якобы для того, чтобы разжечь огонь в камине. — Это Елена Алладайк.

— Елена! — скептически воскликнула Милли. — Кит, это глупости! Она не в его вкусе!

— Мы не можем утверждать этого наверняка, — возразила Кит. — Мы же о нем ничего не знаем, за исключением того, что он не проводил бы с ней время, если бы она ему не нравилась! Вряд ли он стал бы притворяться, что ему хорошо с девушкой, если на самом деле это не так.

— Может, ты и права, — осторожно произнесла Милли и поспешила сменить тему.

— Рождество, — произнес Энтони однажды вечером. — Мы с Пенни все обсудили и решили кое-что предпринять. У Пенни есть школьная подружка, чьи родители сейчас за границей, а у родственников дети больны корью, вот я и подумал пригласить ее к нам.

— Вы уверены, что действительно этого хотите? — заволновалась Кит, но Энтони весело произнес:

— Конечно! Стал бы я в противном случае это предлагать! Как я понимаю, у вас существует традиция приглашать на Рождество Чипчейза. Почему бы и нет? Он составит компанию Милли. К Пенни придет ее подруга Анна, близнецы самодостаточны. Кит, как ты думаешь, сможем мы с тобой развлечь друг друга?

— Думаю, да, — быстро произнесла девушка. — Будет так много дел…

— …что не останется времени на скуку, — закончил за нее Энтони. — Ладно, Кит, не преувеличивай!

— Я имею в виду, что, если вы будете заняты, мне не представится случай утомить вас.

Молодой человек лишь покачал головой.

— Даже не могу себе такого представить, Кит, — произнес он. — С тех пор, как мы познакомились, временами я чувствовал по отношению к тебе гнев, а временами… — На мгновение он замолчал, а затем продолжил: — Временами я был тебе благодарен. Но скучать рядом с тобой мне не приходилось никогда!

— Тогда решено, — торопливо проговорила девушка. Она бы очень хотела узнать, за что он был ей благодарен, но не нашла в себе мужества спросить об этом, а Энтони не объяснил.

Дни, остававшиеся до Рождества, миновали, и для Кит это было счастливейшее время в жизни. Энтони сообщил приятную новость, что Елена уехала из деревни. Задолго до появления Энтони в Бэнфилд-Сент-Мэри она получила приглашение, и отказаться от него не представлялось возможным.

«Понимаете, бедный старый дядюшка Люк пережил всех своих предков, а многочисленных потомков жизнь разбросала по свету, — объясняла Елена Энтони. — Поэтому, если мы с Оливером не поедем к нему, он останется совсем один. В Рождество так не должно быть, правда?»

Трактовка этой истории, услышанная Энтони из уст Елены, отличалась от мнения, бытовавшего в деревне. Неусыпная забота Елены и Оливера о «бедном старом дядюшке Люке», который вовсе не был бедным, была продиктована погоней за наследством. Так как каждый из них боялся, что другой перехватит инициативу и набьет карманы, ни Елена, ни Оливер не смогли отказаться от приглашения.

Кит с легкостью заставила себя перестать волноваться по поводу будущего и стала радоваться каждому дню. Дом был наполнен упоительными ароматами, доносившимися из кухни, а воздух напоен предвкушением таинственного, загадочного, так как все члены семьи украдкой покупали рождественские подарки и прятали их до поры до времени в укромных уголках. Не то, чтобы у них было достаточно денег на подобные удовольствия, но они каждый год ухитрялись выкроить немного, чтобы порадовать близких, никого не забыв и не обидев.

Однажды Энтони подошел к Кит и серьезно произнес:

— Мы с Пенни хотим сходить по магазинам. Ты не возражаешь?

— Идите, конечно, — улыбнулась Кит. — Но, Энтони… — Она осеклась, на мгновение забыв о своем обыкновении не называть его по имени.

— Да?

— Пожалуйста, не потакайте Пенни в ее капризах и не давайте ей денег, — произнесла девушка изменившимся голосом. — Она специально копила деньги и будет счастлива сама оплатить свои покупки, — добавила Кит, с мольбой глядя на Энтони.

Молодой человек положил руку ей на плечо.

— Согласен с тобой, Кит, — сказал он. — Слово чести! — Он улыбнулся, похлопал Кит по плечу и убрал руку.

От легкого, почти будничного прикосновения девушку пробила дрожь. Для нее этот жест был счастьем и пыткой одновременно.

Кит была права. Пенни действительно откладывала деньги для покупки рождественских подарков, а вот близнецы оказались не столь практичными, и накануне праздника они просто не представляли, что делать.

— И ни единого шанса подзаработать, — горевал Бэтс. — Хоть бы снег пошел, тогда бы мы смогли наняться расчищать заносы за несколько шиллингов.

— И почтальоны в нашем графстве не требуются, — уныло вторил брату Инки. — Как насчет вознаграждения за спасение пострадавших в дорожных происшествиях?

— Прекрасно, однако есть одно но: в Бэнфилде такое слабое движение, что ничего никогда не происходит, — ответил Бэтс. — Безнадежно. Как бы я хотел, чтобы мы выиграли в каком-нибудь соревновании или на футбольном тотализаторе!

— Ага, например, четверть миллиона, — мечтательно произнес Инки. — Это кое-что. Бог мой, как же можно распорядиться такими деньжищами?

— Да как угодно! — вскричал его брат. — Сказать, что я бы сделал перво-наперво?

На некоторое время близнецы с головой окунулись в свои фантазии: спортивные автомобили, шикарный отдых, особенно зимой, пара яхт, одна под парусом, другая моторная. Воспоминание об отсутствии денег на покупку подарков близким, вернуло их в реальный мир.

— Кит, что бы ты хотела? — спросил Инки с такой серьезностью, словно он мог выполнить любое желание сестры.

— Бриллиантовую тиару, конечно, — весело включилась в игру девушка, глядя на брата поверх носка, который она штопала. — Именно ее мне не хватает, когда я мою посуду!

— Дайте мне сказать! — возбужденно вскричала Пенни, подпрыгивая на стуле. — Я мечтаю о фотоаппарате, кинопроекторе и такой гигантской коробке конфет, какая вам и не снилась!

— Тебе тогда плохо станет, — осадил ее Бэтс. — Как насчет тебя, Энтони?

— Спасибо, мне ничего не надо, — отрезал молодой человек, не поднимая глаз от книги, которую он читал.

— Да ладно тебе, — подбодрил его Инки. — Эго же всего лишь мечты.

— Нет, это не просто мечты, — жестким тоном произнес Энтони, откладывая книгу в сторону. — Известно ли вам, к чему приводят легкие деньги? Конечно нет. Ваши фантазии никогда не распространялись дальше удовлетворения сиюминутных желаний. Я вам расскажу, что это такое! Вы непременно потеряете всех своих друзей. Некоторые из них не смогут удержаться от выпрашивания у вас денег. Отказ будет означать конец дружбы. А если вы все-таки дадите им денег, это будет продолжаться бесконечно. А в результате то же самое — одиночество.

— Не все же люди такие, — возразил Инки.

— Верно, — согласился молодой человек. — Это только одна сторона медали. Те, кто постыдится просить денег, отныне будут опасаться вести себя дружелюбно, ведь в противном случае вы можете подумать, что у них есть что-то на уме. И конечно, изменение уровня жизни. Раз вы теперь можете позволить себе все, что заблагорассудится, почему бы так и не сделать? А вашим друзьям за вами не угнаться, и между вами вырастает еще один барьер. Нет, легкие деньги — это заблуждение и западня. Вы со мной не согласны? — спросил он Милли.

— Не совсем, Энтони, — рассудительно ответила старушка. — Мне отлично известно, что за деньги нельзя купить счастье. Но и презрительно относиться к деньгам я не могу, потому что в моем возрасте комфорт и защищенность — не пустые слова. Прежде чем ты начнешь осуждать меня, ответь мне на один вопрос: случалось ли тебе хоть раз в жизни голодать и не знать даже, когда в следующий раз сможешь поесть? Нет? А мне случалось. Поэтому, как я уже сказала, я не презираю деньги. Многие люди неправильно цитируют известную поговорку. Не деньги корень всех зол, а любовь к ним. Что плохого в том, чтобы знать истинную цену деньгам и уметь их разумно тратить? Как ты считаешь?

Но Энтони не произнес больше ни слова. Некоторое время он продолжал смотреть на Милли, и уголок его рта подергивался. Затем, извинившись, он быстро вышел из комнаты.

— Какая муха его укусила? — пробормотал Бэтс. — Поднял такой шум, словно на него самого внезапно свалилось огромное богатство и все его приятели тут же запустили в его денежки лапу.

— Возможно, ты прав, — промолвила Милли с несвойственной ей твердостью в голосе. — Слова Энтони кажутся мне разумными, и мы не имеем никакого права вынюхивать что-то помимо того, что он сам рассказал нам. Да, — продолжала она с еще большим пылом, — никто из вас, я подчеркиваю — никто не должен рассказывать об этом кому бы то ни было. Ясно вам?

— Но ты говорила… — обиженно начал Бэтс и тут же замолчал, получив пинок в бок от своего брата.

— Заткнись, придурок! — прошипел Инки. — Ты плохо понимаешь? Давай, сматываемся!

Они потихоньку выскользнули из комнаты, оставив Милли в дурном расположении духа.

— Тебя это тоже касается, Пенни, — грозно произнесла старушка.

— Я все поняла, — удивленно отозвалась девочка. — Тебе не о чем беспокоиться. Я не собираюсь обсуждать личные дела Энтони, так же как он не станет сплетничать обо мне! Мы с ним большие друзья, и у нас есть свои секреты.

С этими словами Пенни также поспешила покинуть гнетущую атмосферу комнаты. Милли и Кит остались вдвоем, и девушка, разумеется, не нуждалась в предупреждениях. Она взяла книгу, оставленную Энтони, и с головой погрузилась в чтение, что было довольно странно, ведь книгу она держала вверх ногами.

Кит хотелось остаться наедине со своими безрадостными мыслями, ведь теперь, как она полагала, нашелся недостающий кусочек головоломки, загаданной ей Энтони.

Практически с первого дня их знакомства девушка уяснила себе тот факт, что Роскот не любит людей и не доверяет им, более того, убежден, что каждый человек имеет свою цену, и женщины — в первую очередь. Кит не без оснований полагала, что больше этого о нем не знает никто.

Затем она вспомнила, что, несмотря на довольно скромный образ жизни, Энтони никогда не распространялся о своей работе, да и работал ли он вообще? Учитывая, что путешествие из Австралии в Англию недешевое, можно сделать вывод, что у него имеется независимый источник доходов.

А теперь сегодняшний разговор. В его словах было столько горечи и эмоциональности, что даже невосприимчивый Бэтс это почувствовал. Из всего этого Кит заключила, что Энтони каким-то образом стал очень богатым человеком.

В таком случае в его поведении нет ничего удивительного! Конечно, он пришел в ярость, обнаружив, что они использовали его дом для проведения вечеринки в канун Дня всех святых! А потом еще Бэтс без разрешения взял его машину!

Ее сердце болезненно сжалось. Энтони, который в душе был безгранично добр, не мог поверить, что кто-то любит его ради него самого! Просуммировав все, что она о нем знала, Кит прочно утвердилась в своей вере. Девушка вспомнила, как к нему относилась Елена — так, словно он ее собственность. Других доказательств не требовалось.

Елена наверняка как-то ухитрилась выяснить, что Энтони очень богат, и, что еще хуже, быстро сообразила, как отчаянно он мечтает, чтобы кто-нибудь восстановил в нем веру в людей. Она выстроила свою линию поведения таким образом, чтобы он, не догадавшись о ее истинных мотивах, поверил, что она искренне заинтересована им самим.

В результате, как сказала Милли, Энтони изменился, и Кит знала, что это правда. Его поступки говорили красноречивее слов. Урок честности, который он преподал мальчикам и который они запомнят на всю жизнь. Проявленное гостеприимство по отношению к их семье, когда сгорел Мистлтой-коттедж. Его сострадание к Пенни и искреннее желание помочь ей.

Кажется, Энтони стал постепенно избавляться от тяжкого бремени недоверия и одиночества. И причиной этого была Елена.

«Однажды Энтони поймет, — безнадежно подумала Кит, — что Елена перестала притворяться. Тогда ему станет значительно хуже, чем было до этого! Как бы я хотела, чтобы он лишился всех своих денег прежде, чем действительно влюбится в эту женщину и сделает ей предложение. Я не умею хитрить, тем не менее, мне придется скрывать ото всех свое открытие!» Девушка кивнула, вдруг осознав, что Милли пристально наблюдала за ней все это время. Даже милая старушка Милли не должна была ни о чем догадаться, поэтому Кит сменила тему разговора.

— Кстати, насчет праздничного меню, — весело заметила она. — У меня такое чувство, словно мы что-то забыли…

Пожилая дама молча протянула ей лист бумаги, на котором она записывала список блюд, и Кит приняла его предательски подрагивающей рукой.

Близнецам повезло. Четыре дня, что оставались до Рождества, не прекращаясь, валил снег. Инки и Бэтс предлагали свои услуги оцепеневшим жителям Бэнфилд-Сент-Мэри, которые никак не могли найти ни сил, ни времени, чтобы самостоятельно расчистить заносы. Братья возвращались домой лишь с наступлением сумерек, усталые, но крайне довольные приятной тяжестью набитых карманов, и искренне радовались хмурому небу, сулившему снегопад и на следующий день.

Вообще последние предпраздничные дни оказались хлопотными для всех обитателей имения, но это были счастливые хлопоты. Как-то Кит сказала, что Холли-Лодж — дом для большой семьи, и теперь ее слова сбылись.

Подружка Пенни Анна уже неделю гостила у них. Она была тихим, замкнутым ребенком, на первый взгляд довольно непривлекательным. Но когда ее лицо озарялось радостью, и глаза лучились счастьем, она просто преображалась.

Мистера Чипчейза ожидали в сочельник, и Энтони выдвинул насчет него предположение, сильно озадачившее Кит.

— Ты никогда не думала, как было бы здорово, если бы Милли и Чипчейз поженились? — неожиданно произнес молодой человек, когда они с Кит украшали гостиную ветками остролиста.

Девушка воззрилась на него, приоткрыв от удивления рот.

— Нет, мне и в голову такое не приходило, — призналась она. — Конечно, я не вижу причин, по которым они не могли бы…

— Вот именно, — отозвался Энтони. — Примерно одного возраста, и у них много общего. Конечно, они уже далеки от романтических бредней, но разве это помешает им создать крепкий союз? Неплохая идея, а?

— Для них или для окружающих? — поинтересовалась Кит.

— Я вообще-то о них думал, но… — Энтони запнулся. — Для окружающих, за исключением совсем юных, страстная влюбленность представляет серьезную опасность!

— Романтика и безрассудная страсть — не одно и то же, — с негодованием возразила Кит.

— Разве нет? — с интересом спросил молодой человек. — Поправь меня! Что такое романтика, на твой взгляд?

— Ну, влюбленность, — быстро ответила Кит.

— Влюбленность! — повторил Энтони. — Чувства, основанные только на поверхностном знакомстве, непродолжительны, так как люди не могут постоянно витать в облаках. Рано или поздно им придется спуститься с небес на землю, где нет места волшебству, и отношениям придет конец. Только молодежь может любить, ссориться, снова мириться и учиться на собственных ошибках, не оставляя в душе шрамов, как это бывает со взрослыми людьми.

— То есть вы предпочли бы жениться по расчету? — произнесла Кит с горечью в голосе.

Энтони рассмеялся и шутливо взъерошил ей волосы.

— Моя девочка взбунтовалась! Нет, благодарю покорно! Я просто хочу сказать, что если я соберусь связать себя узами брака, то только с девушкой, которая хорошо меня знает и любит. На мой взгляд, это не то же самое, что влюбленность. Только взаимопонимание гарантирует крепкий и долгий союз. На меньшее я не согласен.

— И она должна разделять это мнение? — спросила Кит, чувствуя, как сильно бьется ее сердце.

Энтони кивнул:

— Конечно. Обоюдное согласие, доверие и уважение… О, снова пришел почтальон! Что за странные времена настали!

— В Рождество всегда так, — отрешенно произнесла девушка, все еще обдумывая его слова.

Энтони взял письма и рассортировал их на маленьком столике.

— Три для Милли, два для тебя, по одному мальчикам, а Пенни и Анне — целый мешок, — сообщил он и, запнувшись, добавил: — Одно для меня!

— Я отнесу Милли ее почту, — сказала Кит, забирая со стола несколько конвертов.

Энтони промолчал, и, бросив на него взгляд через плечо, Кит увидела, что он внимательно читает свое письмо.

Минут через десять Милли, проходя через гостиную, обнаружила Энтони, все еще сидящего с письмом в руке. На его лице застыло изумленное выражение.

— Надеюсь, все в порядке, Энтони? — с беспокойством поинтересовалась пожилая дама.

Некоторое время он словно не осознавал, что этот вопрос адресован ему. Затем, очнувшись от забытья, негромко засмеялся, сложил письмо и спрятал его в карман.

— Ни разу в жизни не получал вестей приятнее, чем эта! — воскликнул Энтони и, крепко обняв старушку, увлек ее под свисающую ветвь остролиста. — Сегодня мне есть что отпраздновать! Намного лучше, чем… — Тут в порыве чувств он поцеловал Милли, и она, покраснев от смущения, оттолкнула его[3].

— Молодой человек, не стоит тратить ваши поцелуи на старуху вроде меня, — ворчливо произнесла она.

Энтони дерзко ухмыльнулся:

— У меня еще много осталось! Хотите, докажу? Милли кокетливо вздохнула и вышла из комнаты.

— Боже мой, как на некоторых действует Рождество! — заметила старушка. — Хотела бы я знать, что за известие он получил!

— Несомненно, он сильно изменился благодаря тебе, — одобрительно произнес мистер Чипчейз.

Уже наступил вечер Рождества. Радостное волнение от полученных подарков осталось позади, традиционный обед также отошел к разряду приятных воспоминаний, и семейство уютно расположилось у огня, неспешно беседуя.

— Кто? — притворившись, что не понимает, о чем речь, спросила Кит.

— Молодой Роскот, конечно! — нетерпеливо воскликнул мистер Чипчейз. — Когда мы впервые встретились, он был настроен враждебно, подозревал меня во всех смертных грехах и ненавидел целый свет. А посмотрите на него теперь!

Кит послушно повернула голову. Энтони развлекал уже порядочно уставших девочек фокусами. Они во все глаза смотрели, как он легонько припечатал ладонью монету к макушке Пенни и потер, а затем, поднеся другую руку к подбородку девочки, продемонстрировал всем эту монету!

Пенни восторженно заверещала.

— Она насквозь прошла, да? — затаив дыхание, спросила малышка. — А я и не почувствовала! Сделай так еще раз, а, Энтони?

— Нет, сейчас моя очередь, моя очередь! — пронзительно завопила Анна, пританцовывая от возбуждения.

Молодой человек проделал фокус еще раз, а затем, словно почувствовав, что за ним наблюдают, улыбнулся Кит.

— Вот видишь, — победоносно изрек мистер Чипчейз. — Могли ли мы раньше вообразить, что он станет проделывать все эти трюки, чтобы доставить удовольствие двум девочкам? Нет, конечно. Когда Энтони только приехал, он напоминал рассерженного медведя, а сейчас стал человеком. Кит, что же вы с ним тут сделали?

— Не думаю, что это наша заслуга, — ответила Кит. — Я думаю, ему просто было одиноко, он чувствовал себя здесь чужим. А теперь все изменилось. Возможно, он снова обрел семью… — Девушка осеклась, испугавшись, что сказала слишком много, но адвокат, по-видимому, не усмотрел в ее ответе двойного смысла.

— Полагаю, ты права, — согласился он. — С этим ничто не сравнится! Тихо, они с Пенни идут к нам. Интересно, что же дальше?

Энтони держал девочку за руку, отчаянно пытаясь приспособить свои широкие шаги под ее неуклюжую походку. Подойдя к Кит, он присел на корточки и обнял ребенка.

— Пенни хочет тебе что-то сказать, Кит, — мягким тоном произнес он. — Давай, милая!

Девушка напряглась, ощущая торжественную значимость момента, а Пенни расправила плечи и вздернула подбородок.

— Мы с Энтони консультировались с доктором Марсворфи и пришли к заключению, что терять драгоценное время непростительно. Меня прооперируют как можно быстрее, — объявила девочка на удивление взрослым голосом. — Я подумала, что нужно сообщить тебе именно сегодня, пусть это будет еще один подарок, — добавила она, глядя прямо в глаза Кит, которая уже протягивала к ней руки.

Обнимая сестренку, девушка поймала предупреждающий взгляд Энтони.

— Все правильно, дорогая, — тепло проговорила она, стараясь не выдать своего волнения. — Я считаю, что ты приняла очень мудрое решение!

— Я тоже так считаю, — весело отозвалась Пенни. — Тогда в следующем году я смогу танцевать с Энтони! Он мне обещал, правда, Энтони?

— Клянусь! — серьезно произнес тот, и девочка, довольная ответом, пошла к своей подруге.

Мистер Чипчейз тоже незаметно исчез, оставив молодых людей одних. Энтони опустился на стул и положил ладонь поверх судорожно сжатых рук Кит.

— Не волнуйся, Кит, все будет в порядке, — хрипло заверил он ее. — Это очень компетентные люди.

— Кто? — быстро произнесла девушка.

— Доктор Марсворфи и его помощник, — объяснил Энтони. — Когда мы с Пенни ходили за покупками, зашли заодно в больницу. Ты не обижаешься, что мы сделали это без твоего ведома? Девочка настаивала на этом, я решил, что она хочет чувствовать себя взрослее, и не стал спорить.

— О, Энтони, конечно, я не против, только бы Пенни стало лучше! — ответила Кит дрожащим голосом. — Я с ужасом думаю о том, что ей придется пережить, но она же обо всем забудет, когда поправится, правда?

— Разумеется, так и будет, — успокоил ее Энтони и, почувствовав, как у нее дрожат руки, предложил: — Не хочешь ли поплакать немного у меня на плече? Оно довольно надежное!

Кит не то всхлипнула, не то засмеялась:

— Знаю! Твои крепкие плечи выдержали тяжесть наших забот. Не думаю, что я вправе снова беспокоить тебя. К тому же Пенни может заметить, что я плакала. Разве это хорошо?

— Наверно, нет, — согласился молодой человек. — Но помни, что мое предложение в силе! Давай забудем обо всем и потанцуем!

— Подожди минутку, — сказала Кит, удерживая его за руку. — Знаю, ты не захочешь выслушивать слова благодарности…

— Нет, конечно! — перебил ее Энтони.

— Но… но я просто обязана рассказать тебе о том, что я чувствую, — не сдавалась девушка. — Мне трудно подобрать слова, но если на свете существует что-то такое, что я могу сделать для тебя… не заплатить долг, а совершить от чистого сердца! — Она запнулась. — Бесполезно. Я не нахожу слов…

Энтони встал и потянул за собой девушку.

— Милая, слова никогда не бывают так глубоки, как чувства, которые они призваны выражать. Обещаю тебе, что если я буду нуждаться в твоей помощи, то обязательно сообщу об этом. А теперь давай танцевать!

Кит не считала себя хорошей танцовщицей, но сейчас она просто не могла ошибиться. Как во сне, она легко скользила в объятиях Энтони, каждой клеточкой тела ощущая его близость. Затем Энтони нарушил молчание, и девушка спустилась с небес на землю.

— Кит, на самом деле есть кое-что, что ты можешь для меня сделать.

Она споткнулась, и молодой человек поддержал ее, чтобы она не упала.

— Да? Что же это? — выдохнула она.

— В «Черном лебеде» будет танцевальный вечер в честь празднования Нового года. Не хотела бы ты пойти со мной?

— О! — воскликнула Кит, и глаза ее заискрились от счастья. — Ты… ты уверен? Ты действительно хочешь пойти именно со мной, а не с кем-нибудь еще?

— Абсолютно уверен, — ответил Энтони. — Или ты сама предпочитаешь другого спутника?

— Нет-нет, я с удовольствием принимаю твое приглашение, — убедительно произнесла Кит.

Энтони поцеловал ее в макушку.

— Это свидание, — весело произнес он.

Новогодний танцевальный вечер в «Черном лебеде» давно стал местной традицией, на нем собирались чуть ли не все жители Бэнфилд-Сент-Мэри, поэтому не было ничего удивительного в том, что Елена и Оливер тоже пришли. Они были в компании друзей, и, к огромному облегчению Кит, Энтони повел ее за столик, находившийся в противоположной части банкетного зала.

Когда раздались звуки музыки, к Кит вернулись волшебные ощущения, испытанные ею в Рождество. Никогда еще освещение не было таким ярким, мелодия — такой чарующей, а мечты о будущем — такими светлыми. Девушка знала, что Энтони чувствует то же самое. Он крепко прижимал ее к себе, его глаза сияли, а губы улыбались, он выглядел очень юным и невероятно счастливым.

Кит думала, что ее сердце разорвется от восторга. Быть счастливой восхитительно, но знать, что ты делаешь счастливым человека, который так много значит для тебя, восхитительно вдвойне.

— Кит! — Звук его низкого голоса оказывал на нее магнетическое воздействие. — Давай сбежим отсюда ненадолго и покатаемся на машине? Я должен тебе кое-что сказать. Возьми свое пальто и подожди меня в зимнем саду, пока я не подъеду. На стоянке полно машин, мне нужно время.

Спустя пять минут Кит уже стояла в условленном месте. Зимний сад представлял собой крытую оранжерею, где повсюду были расставлены горшки с декоративными растениями и кадки с кустарниками и деревьями. Там ее уже ждал мужчина, и Кит решила было, что это Энтони. Незнакомец повернулся, и девушка оказалась лицом к лицу с Оливером.

— Ты выглядишь чрезвычайно довольной собой, Кит, — произнес он неприятным голосом. — Окрутила парня ради своей выгоды, да? И теперь поздравляешь себя с удачно сыгранной партией? Должен признать, ты гораздо умнее, чем я предполагал.