"Пламя в ночи" - читать интересную книгу автора (Квик Аманда)

Глава 1

— Есть! Я ее нашел!

Гриффин Уинтерс обвел кружком Эйвери-стрит и поставил ручку на место, в латунный письменный прибор. Опершись ладонями о стол, на котором была разложена большая карта Лондона, он наклонился и всмотрелся в рисунок улиц. Гриффин испытывал огромное удовлетворение: охота почти закончилась. Отныне эта леди принадлежит ему, хотя она об этом пока не догадывается.

— Я точно знаю, кто будет ее следующей целью.

— Почему вы думаете, что способны предсказать, где она нанесет следующий удар? — поинтересовался Делберт Войл.

Он достал из кармана очки. Делберт Войл, крупный мужчина мощного телосложения, слегка за сорок, лишь недавно пришел к выводу, что ему необходимы очки. Они удивительным образом преображали его внешность. Без очков он выглядел как закаленный и ожесточенный жизнью рэкетир, подручный криминального лорда. Но едва он водружал на мясистый нос очки в тонкой золотой оправе, он мгновенно преображался в слегка располневшего ученого, которому самое место в библиотеке или у прилавка книжного магазина.

— Я понял схему сегодня утром, когда прочитал в газете новость о ночной облаве в борделе на Эйвери-стрит, — объяснил Гриффин. — И все стало ясно.

Делберт наклонился над столом, чтобы поближе взглянуть на район публичных домов. Он знал каждый переулок, каждый безымянный проход между домами как в благополучных районах, так и в районах, пользующихся дурной славой, поэтому понять карту для него не составляло труда. Да что там, он сам мог бы нарисовать такую.

Делберт чувствовал направление интуитивно и обладал фотографической памятью — он помнил каждое место, где когда-то побывал. По мнению Гриффина, в этой способности было нечто паранормальное, но Делберт над таким предположением только посмеивался, однако к таланту Гриффина относился как к чему-то само собой разумеющемуся, — так же, как к этому относились Джед и Леггетт. Гриффин знал, что для своих людей он просто босс, и уже поэтому они ожидают, что он будет не таким, как все.

Двадцать лет назад Делберт, Джед и Леггетт были одними из первых в шайке юных уличных воришек, кого Гриффин набрал в свою только еще создававшуюся банду. Все они давным-давно ушли с улиц. Теперь все трое бывших юнцов стали помощниками и одновременно охраняли поместье Гриффина и присматривали за хозяйством.

Делберт был за главного на кухне, Джед отвечал за участок при доме, заботился о собаках и выполнял обязанности кучера. Леггетт взял на себя обязанности, которые обычно выполняет дворецкий. Раз в две недели приходила прачка, другую дневную прислугу нанимали по мере необходимости, но все посторонние находились под строжайшим присмотром. Никто не оставался в доме ночевать. Гриффина не волновало, что кто-то может попытаться стащить серебро, но дом хранил кое-какие секреты, и Гриффин заботился об их сохранении с целеустремленностью одержимого. Будь он небрежным в таких делах, он не стал бы одним из самых могущественных властителей преступного мира Лондона.

Заботами Джеда, Делберта и Леггетта хозяйство в большом доме велось исправно, однако не это было их главной обязанностью. Они в действительности были помощниками Гриффина. В империи, которую он построил, каждый из них отвечал за свою определенную область.

Уличная банда воров, собранная Гриффином много лет назад, выросла в хорошо организованное деловое предприятие с разнообразными подразделениями. Его щупальца протянулись очень далеко, проникли и в самые глубины лондонского дна, и на самые респектабельные улицы. Гриффин владел долями акций нескольких банков, судоходных и железнодорожных компаний, и это сделало его еще более могущественным.

Никто из его соседей по Сен-Клер-стрит даже не догадывался, что большой дом, построенный на развалинах старинного аббатства, принадлежит одному из главарей лондонского преступного мира. Для обитателей окрестных особняков владелец груды камней в конце улицы был просто богатым отшельником, разве что несколько эксцентричным.

Делберт чуть наморщил лоб, изучая карту.

— Босс, вы все еще считаете, что налеты организует женщина? — спросил он.

— Нисколько в этом не сомневаюсь, — ответил Гриффин.

Делберт снял очки и аккуратно положил их обратно в карман.

— Что ж, одно могу о ней сказать: она явно поднимается вверх по социальной лестнице. Публичные дома на Пикокс-лейн и Эйвери-стрит — гораздо выше рангом, чем первые три, на которые она нападала. Как вы думаете, она знает, что последние два принадлежат Латтрелу?

— Знает, готов поставить на это Эбби. Я уверен, что она с самого начала выбрала своей мишенью бордели Латтрела. А налеты на три маленьких публичных дома, существующие сами по себе, она предприняла затем, чтобы набраться опыта. Как хороший генерал, на тех налетах она училась и оттачивала тактику. А теперь она сосредоточится только на заведениях Латтрела. В чем, в чем, а уж в целеустремленности ей не откажешь.

— Вот они, социальные реформаторы. Ни капли здравого смысла. — Делберт пощелкал зубом. — Она поди и знать не знает, с какой змеей связалась.

— Знает, потому-то она и нацелилась на его заведения. Эти социальные реформаторы, похоже, уверены, что сама праведность их дела каким-то образом их защищает. Нашей разорительнице борделей и в голову не приходит, что Латтрел не колеблясь перережет ей горло.

— Похоже, она сосредоточила все внимание на публичных домах, — задумчиво произнес Делберт.

— Это было ясно еще после первых газетных сообщений о налетах.

Делберт пожал плечами:

— В таком случае нам не о чем беспокоиться, публичные дома мы не содержим. Вот если она решит заняться игорными заведениями или тавернами, тогда от нее могут быть неприятности. Но пока она ограничивается налетами на публичные дома — это проблема Латтрела.

— К сожалению, — заметил Гриффин, — если она будет упорствовать в своем хобби, то рискует в конце концов быть убитой.

Делберт бросил на него испытующий взгляд.

— Вы волнуетесь за судьбу социального реформатора? Да они же просто надоеды, как белки или голуби, которых нельзя ни поджарить, ни сделать из них хорошую тушенку.

— Я думаю, что эта конкретная реформаторша может оказаться мне очень полезной, если я смогу добраться до нее раньше, чем ее найдут мертвой в реке.

Делберт начинал волноваться.

— Проклятие, босс, я вижу, она вас чем-то зацепила. Чем? Почему именно она?

— Трудно объяснить.

Гриффин взглянул на висящий на стене портрет. Смотреть на него было все равно что смотреть в темное зеркало. Николас Уинтерс был одет по моде конца семнадцатого столетия, но черный бархатный сюртук и прихотливо повязанный галстук не умаляли поразительного сходства между ними. Во всем, начиная от темных волос и сверкающих зеленых глаз и заканчивая четкими, словно высеченными в камне чертами лица, сходство было почти сверхъестественным.

Портрет был написан вскоре после того, как у Николаса проявился его второй талант. У него уже начались кошмарные сны и галлюцинации. Всякий раз, разглядывая портрет, Гриффин ловил себя на мысли, что он выискивает признаки безумия, которое последует вскоре. Внезапно изображение на портрете колыхнулось и замерцало, Николас ожил. Глаза алхимика впились взглядом в Гриффина, который, казалось, слышал слова: «Ты — мой истинный наследник. Тебе будут даны все три таланта. Это у тебя в крови. Найди Лампу. Найди женщину».

Гриффин усилием воли прогнал видение. Дневные галлюцинации, бередящие душу, начались у него несколько недель назад, примерно в то же время, когда у него обнаружился новый талант. А ночные кошмары стали такими ужасными, что он боялся ложиться спать. Отрицать более правду было бессмысленно: его поразило проклятие Уинтерсов.

Делберт пребывал в блаженном неведении о галлюцинациях, он всмотрелся в лицо Гриффина понимающим взглядом давнего друга и наперсника.

— Вам скучно, босс, — заявил он, — вот в чем настоящая проблема. У вас не было женщины с тех пор, как вы расстались с той хорошенькой белокурой вдовушкой, с которой вы встречались несколько месяцев назад. Вы здоровый мужчина в расцвете лет, вам нужны регулярные упражнения. И ведь нет недостатка в женщинах, они будут рады удовлетворить эту конкретную потребность. Какой смысл гоняться за той, от которой наверняка будет куча неприятностей?..

— Поверь, я не стремлюсь уложить в постель социальную реформаторшу, — сказал Гриффин.

Но даже еще не закончив фразу, он уже с неудовольствием осознал, что лжет. А лгать он умел очень хорошо, это мастерство когда-то помогло ему подняться к вершинам в своем бизнесе. Но в его жизни действовало несколько незыблемых правил, и одним из них было никогда не лгать самому себе.

Хотя он не собирался объяснять ситуацию Делберту, правда состояла в том, что он был одержим женщиной, которая совершает набеги на публичные дома. Он был заворожен ею еще с тех пор, когда до него дошли с улиц первые слухи. Поначалу ему казалось необъяснимым, почему она так его зацепила. Делберт прав, социальные реформаторы — это лишь еще одна форма надоедливых созданий, живущих в городе.

— Босс, не хочу вас оскорбить, но это ваше состояние мне знакомо, — мрачно заметил Делберт. — Такой взгляд у вас появляется всякий раз, когда вы чего-то хотите и решительно настроены это заполучить. Но подумайте! Вы же ничего не знаете о той женщине, и если это вообще женщина, то она вполне может оказаться маленькой седой старушкой или сумасшедшей религиозной фанатичкой. Черт, да она может оказаться одной из тех особ, которых не интересуют мужчины.

— Все это я понимаю, — сказал Гриффин.

Однако что-то ему подсказывало уверенность в обратном. Вероятно, это «что-то» — то самое, что вскоре приведет его на край невидимой пропасти, за которым — безумие.

«Найди Лампу. Найди женщину».

Делберт глубоко вздохнул, признавая поражение.

— Значит, вы собираетесь ее выследить, так?

— У меня нет выбора. — Гриффин посмотрел на круги, нарисованные им на карте. — Но мне нужно сделать это быстро.

— Вы хотите сказать, раньше, чем до нее доберется Латтрел?

— Да. Она нашла стратегию, которая хорошо работает, и она придерживается ее. Однако предсказуемость — это всегда слабость.

— Как только мы узнаем, где она находится, мы с Джедом схватим ее и привезем к вам.

— Нет, такой подход не годится. Мне нужно, чтобы леди была готова и рада сотрудничать со мной добровольно. Ситуация требует, чтобы нас представили, как полагается в свете.

Делберт фыркнул.

— Почтенная социальная реформаторша согласится быть официально представленной криминальному лорду? Я бы дорого заплатил, чтобы на это посмотреть. Как вы собираетесь это устроить?

— Думаю, у меня и у этой леди есть общий знакомый, которого можно уговорить организовать нам встречу на нейтральной территории, — сказал Гриффин.