"Звездные войны Наследие Силы — 2 КРОВНЫЕ УЗЫ" - читать интересную книгу автора (, Трэвис Карэн)

ПРОЛОГ

Система Атзерри, десять стандартных лет после юужань–вонгской войны:

«Раб 1» преследует беглого заключенного Х’бука. Личные записи Бобы Фетта

«… — Фетт, сколько бы он не обещал тебе заплатить, я удвою сумму, — звучит из коммуникатора.

Они часто это говорят. Они просто не понимают суть контракта. На этот раз мишенью был атзеррийский торговец глиттерстимом по имени Х’бук, который перешел черту в отношениях с Лигой Торговцев на сумму в четыреста тысяч кредитов. Лига считает, что стоит заплатить мне пятьсот тысяч, для того, чтобы научить его – и всех остальных – платить свои долги.

В этом я абсолютно согласен с Лигой Торговцев.

— Контракт есть контракт, — говорю я ему. «Раб 1» висит на его хвосте так близко, что я могу разглядеть его визуально: клянусь, он летит на старом «Головорезе» Z–95. Без гиперпривода, или он бы уже ушел в прыжок. И ничего странного в том, что он удивлен. Древний корабль типа «Огненная пыль», вроде моего «Раба 1», не должен быть способен догнать его только на досветовом двигателе.

Вот только некоторое время назад я добавил кораблю некоторые дополнительные… возможности. Сейчас от первоначальной конструкции «Раба 1» в нем осталось только кресло, в котором я сижу.

— Моя лазерная пушка заряжена, — затаив дыхание, говорит Х’бук.

— Рад за тебя. – Хотелось бы мне знать, почему они все время хотят поговорить. Слушай, стреляй или заткнись; я знаю, что для того, чтобы прицелиться в меня из твоей пушки, ты должен повернуть, а за те секунды, которые тебе для этого потребуются, я в любом случае разнесу твои движки. – Галактика – опасное место.

«Головорез» делает четкий поворот налево, используя кормовые маневровые ускорители, и прицел лазерной пушки «Раба» фиксируется на сигнатуре его двигателя, отслеживая все повороты и петли без вмешательства с моей стороны. Двигатель Z–95 взрывается белой вспышкой. Истребитель начинает бесконтрольно вращаться и мне приходится выстрелить в него, чтобы иметь возможность зафиксировать луч захвата и подтянуть Х’бука к своему кораблю.

Буксировочные манипуляторы громко лязгнули, защелкиваясь на корпусе «Головореза», когда я закрепил истребитель на корпусе «Раба» как раз над пусковой торпедной установкой. Мне говорили, что когда этот звук проходит через корпус твоего корабля, он напоминает звук захлопывающейся двери камеры: это момент, когда заключенные теряют всякую надежду.

Забавно… меня это бы только заставило сражаться упорней.

Х’бук продолжает панически кричать и молить, чего в эти дни я практически не замечаю. Некоторые пленники не покоряются, но большинство поддается страху. В течение всего пути до Атзерри он делает мне предложения, обещая все, что угодно, чтобы выжить.

— Я могу заплатить тебе миллионы.

По контракту я должен доставить его живым. Это оговорено особо.

— И мои акции в «Космических верфях Куата».

Думаю, они так себя ведут из–за скрытой привычки, проявляющейся под конец жизни.

— Фетт, у меня красивая дочь…

Он не должен был этого говорить. Вот теперь я разозлился, а я не часто прихожу в ярость.

— Никогда не впутывай детей, дерьмо. Никогда.

Это первое, чему меня научил отец. Это должен делать любой отец. Не то, чтобы я чувствовал жалость – или что–то еще – к Х’буку, но теперь я убежден, что он заслуживает все, что Лига Торговцев собирается с ним сделать. Если бы я был способен испытывать сочувствие, я бы убил его. Но я не испытываю. А контракт гласит – доставить живым.

— Хотите обсудить сумму посадочного сбора? – запрашивает Служба контроля воздушного движения планеты Атзерри.

— Хочешь обсудить это с ионной пушкой?

— А… э… приношу извинения, господин Фетт, сэр…

Они всегда понимают мою точку зрения.

Когда к верхней части твоего корабля прицеплен поврежденный истребитель, приземлиться на Атзерри не так–то просто. Я сажаю «Раб 1» на посадочную полосу, плавно снижаясь на двигателях малой тяги, ощущая вибрацию нагруженной кормовой части. Кстати, у меня есть зрители.

Лига хочет показать, что они могут позволить себе нанимать лучших, чтобы выследить любого, кто осмелится их обмануть. Я оказываю им эту услугу. Частично – это шоу, частично – вопрос престижа; так же, как мандалорская броня, это позволяет подтвердить свою точку зрения без необходимости стрелять. Я иду вдоль корпуса «Раба», забираюсь на фюзеляж «Головореза» и открываю замок фонаря кабины, используя лазер, вмонтированный в крагу перчатки. Затем я бью Х’бука, сильнее, чем требуется, вытаскиваю его из кабины и, использовав вытяжной шнур, спускаюсь вместе с ним с десятиметровой высоты на землю.

Это вызывает боль в глубине моего желудка. Я никому ее не показываю.

Затем я укладываю пленника на посадочной полосе, перед людьми, которым он должен четыреста тысяч кредитов. Это производит впечатление. Мне это нравится. Половина боя – это демонстрация силы.

— Хочешь забрать истребитель? – спрашивает заказчик.

— Не в моем вкусе.

Подъезжает погрузчик космопорта, чтобы отсоединить корабль от «Раба». Я вытягиваю руку: хочу получить остальную часть оплаты.

Заказчик протягивает мне верифицированный чип на оставшиеся двести пятьдесят тысяч кредитов.

— Почему ты все еще этим занимаешься, Фетт?

— Потому, что меня все еще об этом просят.

Это хороший вопрос. Я размышляю над ним, когда устраиваюсь в кабине и слушаю финансовые новости по Голонету, пока «Раб 1» на автопилоте идет на Камино. Там меня ожидает мой врач. Он не любит долгих путешествий, но я плачу ему не за то, чтобы он был доволен.

А сейчас я вдруг понял, что думаю о дочери, Айлин, которую я не видел уже пятьдесят лет, и гадаю, жива ли она.

Понимаете ли, я болен. Думаю, я умираю.

Если это так, есть дела, которые я должен сделать. Одно из них – выяснить, что случилось с Айлин. Другое – решить, кто будет Манд’алором, когда меня не станет.

А третье – это, разумеется, обмануть смерть.

У меня большой опыт это делать…».