ГЛАВА IV В НИЗОВЬЯХ НАДЫМА И НЫДЫ

Надымский район расположен в южной части ЯНАО, в бассейне р. Надым и на большей части Тазовского полуострова (небольшой участок на северо-востоке принадлежит администрации сельского поселения Антипаюта Тазовского района ЯНАО). Территория района целиком находится на Западно-Сибирской равнине и представляет собой чередование низменных участков с возвышенностями. Она омывается водами Обской и Тазовской губ. Северная часть района лежит в зоне тундры. Южнее растут лиственничные редкостойные леса. Южная часть находится в лесотундровой зоне. Еще южнее лесотундра постепенно сменяется тайгой. Общая площадь района составляет 110 тыс. кв. км. Здесь проживает около 70 тыс. человек. Из них примерно 3 тыс. — это ненцы, коми и ханты. Большую часть жителей составляют газовики и геологоразведчики, приехавшие в район из разных регионов страны. Они проживают в городах Надым и Ямбург, а также в нескольких вахтовых поселках. На территории района в 1970-90-е гг. были проложены магистральные газопроводы и железные дороги, построены компрессорные станции.

Ненцы живут в этих местах уже более четырех веков. В русских документах они упоминаются здесь с XVII в., а по данным некоторых ученых они заселили эту территорию уже к XVI в. [65]. В XVIII–XIX вв. надымские ненцы ассимилировали пришедших с низовьев Оби хантов. В первой половине ХХ в. в низовья Надыма перекочевало несколько семей коми-ижемских оленеводов из Приуралья.

Фамильно-родовой состав коренного населения Надымского района формировался из представителей ненецких родов, хантыйских и коми фамилий с XVII до середины ХХ в. В разное время и по разным причинам в бассейн Надыма и на Тазовский п-ов переселялись оленеводы из Приуралья, п-овов Ямал и Гыданский, со среднего течения Надыма, с низовьев Таза и Пура.

Ненцами в похозяйственных книгах сельских советов за 2002 г. записаны также несколько человек Есниковых, Собриных, Сязи и Тоболько, хотя эти фамилии являются хантыйскими. По данным Б.О. Долгих, в 1926-27 гг. 1 семья хантов Есниковых жила в междуречье Надыма и Ныды, а Собрины и Тоболько (Тоболчины) прибыли сюда с Полярного Урала [66]. Фамилия Сязи происходит с приуральской р. Сыня [67].

В отличие от классического научного деления всех ненцев на фратрии Харючи и Вануйто, ненцы Надымского и соседнего с ним Тазовского района объединяются во фратрии Ядне и Салиндер, так как на данной территории эти роды являются самыми многочисленными. Впервые это отметила Л.В. Хомич [68].

Исконными владельцами низовьев р. Ныда считается ненецкий род хантыйского происхождения Нядонги. Более поздние ненецкие переселенцы называли его Ясавэй — хозяин земли. По рассказам ныдинских рыбаков, одними из первых ненцев сюда пришли Анагуричи с р. Кутопьеган и Вэлло со среднего течения р. Надым. По р. Ныда и ее притокам издавна кочевали гыданские и ямальские ненцы.

На сегодняшний день в районе имеется всего три национальных поселка — Ныда, Нори и Кутопьеган. Самым крупным из них является с. Ныда, с 1936 по 1972 гг. оно было центром района. Поселки Ватанги, Ярцанги, Хэ, Сядэйхарвутта, Нумги были ликвидированы в 1960-80-е гг. как «бесперспективные», а их население расселено по ближайшим населенным пунктам или поселилось у родственников в тундре.

Национальные поселки района имеют почти одинаковую историю возникновения и становления. Село Ныда расположено в устье реки с тем же названием. Оно было основано в 1896 г. комиижемским купцом Ануфриевым. В начале ХХ в. здесь поселились другие купцы и рыбопромышленники, образовалась фактория.

Оленеводы-ижемцы, выкупали землю у ненцев. Они охотились, рыбачили и отдавали половину добычи хозяину земли. Отработка могла продолжаться до 15 лет.

Ныда стала постепенно развиваться после гражданской войны. В 1920-30-е гг. здесь построили почту, начальную школу, первое медицинское учреждение. Сейчас здесь имеются: средняя общеобразовательная школа, больница, узел связи, котельные, баннопрачечный комбинат, хлебопекарня и пр. Местное население работает в ЗАО «Ныдинское» (правопреемнике совхоза «Ныдинский»), на звероферме (выращивают черно-бурых лис), на молочнотоварной ферме, в мехпошивочной мастерской, в цехах по переработке мяса и рыбы, на строительстве жилых домов.

Поселок Нори был основан в устье реки Сады-Яха на месте юрт Наре в конце XIX в. коми-ижемским купцом Филипповым. В 1960-е г. поселок перенесли ниже по течению реки, так как на старом месте был очень высокий берег, создававший неудобство для причаливания судов — катеров и барж. До этого времени все ненцы жили в тундре, а в Нори (Старые Нори) приезжали только за продуктами. В новом поселке ненцы стали оседать, получая жилье и работу. В Нори была школа-интернат, звероферма (ее перевели в Ныду). Особый микроклимат позволяет сажать в этих местах картофель и некоторые овощи. До начала 1960-х гг. весь поселок был обеспечен своим картофелем. До недавнего времени рыбкооп принимал от населения ягоду (чернику, морошку, бруснику, голубику, клюкву) и сушеные грибы. Была здесь и молочно-товарная ферма. Сейчас в поселке имеется начальная школа, почта, отделение райпо «Ныдинское», мехпошивочная мастерская, отделение ЗАО Ныдинское и частное ремонтно-эксплуатационное предприятие. Население Нори занимается оленеводством, ловит рыбу (муксуна, пыжьяна, ерша), и охотится (в основном на белку).

Для решения проблем занятости коренного населения в Нори была организована территориально-соседская община «Недарма».

В общину объединились жители поселка и прилегающей тундры. Основными занятиями членов общины являются: рыболовство, сбор дикорастущих растений, выделка оленьих шкур и пошив национальной одежды, изготовление из дерева предметов оленеводческого быта.

Точных сведений об основании п. Кутопьеган мы не имеем. Известно только, что в начале ХХ в. местные жители занимались здесь кирпичным производством [69]. По всей видимости, поселок был также основан коми-ижемскими промышленниками в конце XIX в. в устье одноименной реки. В 1930-50-е гг. в Кутопьегане существовал колхоз, где были молочно-товарная ферма и звероферма. В 1961 г. чернобурых лис перевели на звероферму п. Ныда, а здесь был образован рыбоучасток совхоза «Ныдинский». Молочно-товарная ферма прекратила существование еще в 1958 г., когда во время шторма водой унесло заготовленные для коров корма. На сегодняшний день в поселке имеется средняя школа-интернат, клуб, амбулатория, почта, отделение ЗАО Ныдинское, частное ремонтно-эксплуатационное предприятие, центр занятости населения. Местное население пасет оленей, ловит рыбу, заготавливает сено для ныдинской молочно-товарной фермы.

По данным похозяйственных книг на 2002 г., на территории трех национальных сельских советов проживало всего 3151 человек (Ныда — 1884 чел., Нори — 423 чел., Кутопьеган — 844 чел.). Большинство населения составляли ненцы (в Кутопьегане — 90,6 %). Коми-ижемцев больше всего в Норинском с/с (26 %), а русских — в Ныдинском с/с (26,3 %). К 2008 г. численность населения возросла до 3500 человек. Другие народы Севера представлены здесь немногочисленными хантами, манси и селькупами. Из некоренного населения имеются сибирские татары, украинцы и марийцы. Два процента жителей составляют представители бывших союзных и автономных республик Советского Союза. Более 40 % населения в трех сельсоветах составляют люди трудоспособного возраста (муж. 18–55 лет, жен. 18–50 лет). Образование у коренного населения в основном среднее (в Ныде — 42,1 %) и неполное среднее (в Нори — 24,3 %). Его вполне хватает для работы пастухами, рыбаками, звероводами, рабочим и т. п. Небольшое число специалистов с высшим и средним специальным образованием работает зоотехниками, врачами, учителями и пр.

Во всех сельсоветах преобладают однонациональные, в основном ненецкие, семьи (в Кутопьегане 86 %). Довольно велико количество смешанных браков (в Ныде 22,8 %). Межнациональные браки заключают больше всего ненцы и коми-ижемцы. В поселках не редки браки между русскими и коми, русскими и ненцами.

В отличие от ненцев Ямала и Гыдана в Надымском районе очень мало больших семей. Если, например, в гыданской и антипаютинской тундре средняя семья составляет 10–13, а в отдельных случаях 15–20 человек [70], то в Надымском районе самыми большими семьями являются 3 семьи из Кутопьегана состоящих из 11 человек. Число детей в этих семьях не превышает 8 человек.

В тундре Надымского района выпасается более 35 тысяч голов оленей (около 23 тыс. — ЗАО «Ныдинское», около 12 тыс. — «частные»). Промышленный лов рыбы ведется силами работников ЗАО в основном на реках. На Обской губе лов официально запрещен. Ежегодно рыбаки вылавливают до 30 тонн муксуна, обрабатывают его и сдают государству по договору на 120000 руб. Остальную рыбу ЗАО реализует через розничную торговлю.

На 01.08.2002 в ЗАО «Ныдинское» было 16 оленеводческих бригад, оленеводами (пастухами и чумработницами) официально числились 210 человек. Ныдинские пастухи, в отличие от оленеводов Тазовского и Ямальского районов, летом кочуют со стадами оленей отдельно от своих семей. Обычно в весенне-летний период 2-я, 5-я и 4-я оленеводческие бригады выпасают оленей севернее Ямбурга (у Мыса Парусного, Мыса Круглого и на низменности Ненянг-Лапте), южнее (у Мыса Островного и по рекам Верхняя и Средняя Хадытта) кочуют 8-я и 1-я бригады, а ближе к с. Ныда — 3я бригада. Стационарные стойбища этих бригад с женщинами и детьми располагаются вдоль побережья Обской губы, а пастухимужчины кочуют по тундре с маленькими, облегченными чумами. Всего в северной части Тазовского п-ова выпасается около 10000 оленей. В каждом стаде насчитывается от 1500 до 2500 оленей.

Зимой на пастбища ныдинских оленеводов перекочевывают со своими стадами пастухи совхоза «Антипаютинский» (с/п. Антипаюта Тазовского района ЯНАО). От Мыса Круглого они кочуют на Ямбург, где продают газовикам рыбу и оленье мясо.

Норинские и кутопьеганские оленеводы летом кочуют ближе к побережью Обской губы, а зимой в северотаежной зоне. Поголовье оленей в их стадах значительно меньше, чем в северных, тундровых бригадах — от 100 до 1400 голов. Большие стада в тайге выпасать трудно. В зимнее время на пастбища кутопьеганских оленеводов через Надымскую Обь перегоняют свои стада пастухи совхоза «Ярсалинский» Ямальского района.

Стационарные стойбища ныдинских оленеводов стоят, как правило, недалеко от воды, в низменных местах или под холмами. Чумы обычно поставлены отдельно друг от друга на расстоянии 100 и более метров. Исключение составляют близкие родственники, их чумы стоят примерно в 10–15 метрах. Рядом с каждым чумом установлены маленькие чумики, в которых сушат и коптят оленьи шкуры, предназначенные для пошива малиц. Шкуры подвешивают к жердям, а на земле разводят костер, который затем закладывают мхом и дерном. Прокопченные шкуры разминают и обрабатывают скребком. Иногда в маленьких чумиках держат и выкармливают ягелем ручных оленят.

Оленеводы — ненцы и коми-ижемцы живут в чумах ижемского типа (коми чом). В своей основе он не сильно отличается от чума ямальских и тазовских ненцев. Он также состоит из двух опорных шестов, связанных между собой у основания кожаными ремешками или веревкой, 40 шестов, на которые накладываются 2 покрышки (летом из брезента, зимой, сшитые из оленьих шкур). Однако в отличие от ненецкого чума чом гораздо просторнее. В нем отсутствуют «лишние» детали, например, ненецкий священный шест «симсы», который устанавливают обычно на стороне, противоположной входу.

В центре чома и зимой, и летом стоит печка-буржуйка, ее труба выходит наружу между шестами (антипаютинские ненцы летом разводят посреди чума костер). Покрышки наложены на шесты так плотно, что сверху почти не проникает свет. На земле, по обеим сторонам от печки настелены листы линолеума (зимой кладут половые доски). За печкой стоят столик для продуктов и один или два низеньких столика для еды. Вдоль стен, слева и справа от входа, расположены постели. Они устраиваются из хвороста, циновок и оленьих шкур. На циновки иногда стелят суконные покрывала. У самой стены лежат покупные подушки и одеяла из оленьих шкур. Над каждой постелью подвешен ситцевый полог. Справа от входа лежат традиционные ненецкие сумочки для швейных принадлежностей и большие мешки для кусков шкур, заготовок для пошива одежды. Слева от входа на шесте или возле печки укреплен рукомойник, под которым стоит ведро или эмалированный тазик. Освещается чом керосиновой лампой. У некоторых оленеводов имеются дизельные электростанции «Ямаха». В теплую погоду край покрышки, закрывающей вход, постоянно откинут, и свет проникает в чом через него. В комариный период вход закрывают капроновой сеткой.

Печка в чоме не угасает практически круглосуточно. Заготовка дров не составляет проблем. Вдоль берега в изобилии растут лиственницы и различные кустарники, а севернее, на берегу, достаточно плавного леса.

Для сравнения, у ненцев Тазовского района все постельные принадлежности изготавливаются из шкур, пологи и рукомойники почти не встречаются, а огонь в чуме разводится только для приготовления пищи.

Нарты с вещами у ныдинских ненцев расставляются вокруг чума, рядом с чумом в два-три ряда, или в отдалении, на холмах. Священные нарты, где ненцы обычно хранят изображения умерших предков, встречаются редко. Часто их заменяют небольшие деревянные ящички (нен. хэхэ-лабтэй), завернутые в сукно и стоящие на деревянных подставках позади чума.

Некоторые семьи живут в стационарных балках и палатках.

Так на стойбище 8-й бригады нами было зафиксировано 5 чумов и 4 балка. Всего один чум из пяти был жилым, возле него стоял маленький коптильный чумик, в четырех других были устроены дымокуры для копчения шкур. Остальные семьи жили в деревянных балках, обшитых сверху листами рубероида. В балках были установлены нары, печки, столы.

Стационарное стойбище 1-й бригады было разделено на две части. На берегу Обской губы стоял одинокий чум, недалеко от которого находилась небольшая деревянная постройка, используемая под баню. Другая часть бригады располагалось дальше от берега, в нескольких километрах от первой, между невысокими сопками. Его обитатели жили в двух балках и одной большой палатке. Рядом с небольшим озером был сделан, круглый по форме, загонкораль для подсчета оленей, обтянутый сетями и веревками.

Более сложный кораль находился у стационарного стойбища 3-й бригады в устье р. Верхняя Хадытта. Он состоял из 4-х камер: большого общего загона, и меньших по размеру предварительной, рабочей и запасной камер. На стойбище находилось 5 чумов, в двух из которых жили родственники. Недалеко от первого чума стоял большой балок промышленного производства. Хозяева чума, старики, собирались перебраться в него с наступлением холодов, а пока использовали под баню для всего стойбища.

Обитатели летних стационарных стойбищ — старики, женщины и дети — занимаются повседневными делами. Мужчины ловят рыбу и чинят сети, а женщины заготавливают дрова, готовят еду, выделывают шкуры и шьют одежду. Дети собирают ягоды, ухаживают за ручными оленятами, помогают родителям.

Для ловли рыбы у каждой семьи имеются покупные ставные сети и моторные или надувные лодки. Сети ставят обычно в тихую, безветренную погоду, проверяя через день. Хорошим уловом считаются 2–3 стандартных ящика муксуна. Рыбу едят свежей, варѐной и жареной. При большом улове рыбу засаливают в больших металлических бочках, которые закапывают в песок недалеко от берега. Там она хранится до осени, до начала перекочевок на зимние пастбища. Соленую рыбу едят, если нет мяса или свежей рыбы, обычно в штормовую погоду, когда невозможно поставить или проверить сети.

Оленеводы кочуют по тундре по верховьям рек и речушек, далеко от стационарных стойбищ. Кочевое стойбище располагается обычно на плоской возвышенности, с которой удобно наблюдать за движением стада. На стойбище стоят 2 облегченных чума и несколько легковых нарт.

Чум оленеводов в два раза меньше по размеру, чем стационарный. Он состоит из 20-ти деревянных шестов, воткнутых заостренными концами в землю и обтянутых брезентовыми нюками.

Вдоль стен расставлены 3–4 раскладушки или разложены оленьи постели. В центре чума стоит печка-буржуйка или горит костер. Иногда в качестве печки используется обыкновенное ведро. Ближе к выходу лежат свернутые арканы, личные вещи пастухов и лекарственные препараты.

Оленей ныдинские пастухи окарауливают, объезжая стадо с двух сторон и не давая оленям разбегаться по тундре. Ночью олени пасутся без присмотра. Для отпугивания волков на рога оленям вешают большие колокольчики-ботала. Раньше стада караулили круглосуточно, волков отпугивали криками. Ныдинские пастухи, так же как и другие, практикуют спокойный выпас, при котором олени меньше нервничают и лучше нагуливают жир. Когда олени много бегают, они ранят копыта о ветви кустарников, худеют, чаще болеют. Обычно пастух ходит пешком, держа передового оленя под уздцы. Собаку использует мало. Водные преграды олени преодолевают вплавь широким потоком. Спасая оленей от комаров, пастухи делают дымокуры. Они разводят костры с четырех сторон стада, постепенно засыпая их землей и закладывая дерном.

Свободная от дежурства смена занимается хозяйственными делами: заготавливает дрова, готовит пищу, чинит или изготавливает нарты и упряжь. Периодически свободные пастухи приезжают в стационарные стойбища, к своим семьям. Они привозят им мясо и забирают у них рыбу.

Иногда ныдинские пастухи, вылавливают весной из Обской губы осетра, нельму, муксуна и запускают их в несколько тундровых озер. По мере надобности они достают рыбу неводами из этих естественных хранилищ. У осетра надрезают поперек кожу у хвоста и головы, а также делают три надреза вдоль туши. Затем снимают кожу большими кусками. Разрезав брюшную часть, вынимают и выбрасывают внутренности. Потом отрезают хвост и голову. Рыбу делят на несколько частей и подают к столу.

Основным заболеванием оленей в августе является копытка.

Уже к началу месяца она приобретает массовый характер. Олени северных бригад заражаются этой болезнью на р. Хэм-Паюта. Для лечения копытки используют лекарственный препарат бициллин внутримышечно и раствор марганцовки для дезинфицирования раны. Иногда гной из раны вымывают оленьей мочой из шприца.

При простуде и воспалении легких (на раннем этапе) также используют бициллин. Если упустить момент, олень ослабевает и погибает.

Иногда олени страдают от заболеваний рогов. Рога аккумулируют в себе микроэлементы и витамины, которые к осени переходят в организм. Окостеневшие рога отпадают. В конце августа олени начинают чистить рога о ветви кустарников. Если к зиме какойнибудь олень не очистил рога до конца, значит, он ослаб и весной, скорее всего, умрет. У оленей бывает переохлаждение головы, когда ранний снег ложится на неокостеневшие рога. При загноении рогов их отпиливают. Если гной пошел дальше, рог высверливают внутрь, до тех пор, пока не брызнет свежая кровь и не вымоет гной.

Вновь образующийся гной периодически вычищают ножом до полного затягивания раны.

Весной олени погибают от носового овода. Для профилактики необходимо делать прививки в октябре. В ноябре бывает поздно, так как личинки уже подрастают, и лекарство на них не действует.

От носового овода избавляются также с помощью солярки, которую впрыскивают шприцом в носоглотку и олень отхаркивает личинок. Для прививок от овода используют такие лекарства как «Фэнтон» и «Вэмэк».

Осенью производится выбраковка оленей, если у оленя шерсть в завитушках, у него плохие легкие.

Еще одним серьезным заболеванием является бруцеллез. При этом заболевании у оленей опухают суставы, у самцов начинают опухать яички, а у важенок случаются выкидыши. Сейчас бруцеллез распространен у тазовских оленей. Ныдинские оленеводы, которые периодически (1 раз в 2 года) производили с тазовскими обмен быками-производителями, сейчас меняются с ямальскими пастухами или со своими же южными бригадами.

В конце августа северные ныдинские бригады начинают перегонять свои стада на осенние пастбища. В середине октября они уходят оттуда, и примерно к 18 декабря достигают мест зимних кочевий. В конце ноября происходит «корализация» — подсчет, выбраковка и отделение оленей на забой. Корализацию проводят на р. Верхняя Хадытта, где стоит специально сделанный для этого кораль, а забой проходит на р. Хус-Яха, недалеко от которого стоит 9-й газопромысел управления «Ямбурггазодобыча». При массовом забое оленей забивают ударом топора по затылку. Затем тушу подвешивают за задние ноги, разрезают горло и сливают кровь в специальные урны. Кровь и субпродукты отправляют на поселковую звероферму на корм чернобурым лисам. При забое оленя для собственного пропитания оленя медленно душат веревкой, обернув ее мертвой петлей вокруг шеи. Говорят, от удушения кровь становится гуще.

С конца декабря по конец марта олени отдыхают, нагуливают жир. В конце марта начинается каслание на весенние пастбища. К концу мая оленей пригоняют на отельные места. У 5-й бригады это р. Итюк-Яха, недалеко от р. Хэм-Паюта. В этом месте много ям, где оленям можно укрыться от буранов и метелей. Кроме того, это богатое ягелем место. Олени 3-й бригады телятся обычно на р. Хус-Яха. Если важенка не может отелиться сама, ей помогают люди, вытаскивая теленка руками. Иногда важенка отказывается от теленка. Тогда ее привязывают к нарте, теленка мажут ее кровью и подсовывают под нее. Если важенка все же отказывается кормить теленка, его выкармливают в чуме из соски.

В зимне-весенний период, как уже говорилось, к Ямбургу подходят со своими стадами Антипаютинские и Находкинские ненцы (п. Антипаюта и п. Находка, Тазовский р-н). Возле газопромысла № 2 (ГП-2) зимой 2002 г. кочевали оленеводы 7-й бригады совхоза «Антипаютинский» (3 семьи, около 3000 оленей). Рядом с ГП-3 пасли своих оленей до десяти семей антипаютинских оленеводов-частников, а возле ГП-4 — до пятнадцати. Находкинские частники кочевали у ГП-6 и ГП-7, а также в верховьях р. ПойловоЯха. В каждой семье оленевода-частника имелось от 500 до 2000 оленей. Всего возле Ямбурга и прилегающих газопромыслов почти каждую зиму выпасается около 20000 оленей антипаютинских и находкинских ненцев.

Зимой ныдинские коми и ненцы носят универсальную ненецкую одежду — малицу и совик, а летом только малицу, надеваемую на покупную одежду. Малицы носят как мужчины, так и женщины. Женская малица отличается от мужской только более светлым цветом капюшона. У коми-ижемцев, живущих в Ненецком автономном округе Архангельской области, капюшон женской малицы изготавливается из шкуры белого олененка [71]. Традиционные ненецкие ягушки жены ныдинских оленеводов носят редко. Говорят, что они очень тяжелые, давят на плечи, для их пошива требуется много времени и оленьих шкур.

Языком межнационального общения между оленеводами ненцами и коми-ижемцами служит русский. Многие ненцы владеют тремя языками — ненецким, русским и коми-ижемским. В некоторых ижемских семьях говорят на своем и русском языках. В языке коми-ижемцев много заимствований из русского и ненецкого языков.

Под влиянием ижемцев у ныдинских ненцев изменились традиционные верования. В некоторых чумах можно встретить старинные и современные иконы. Традиционные обряды и обычаи многие ненцы исполняют скорее по инерции, чем по глубокому религиозному убеждению. В тундре не осталось пожилых людей, которые могли бы наблюдать за должным исправлением традиционных религиозных предписаний.

В заключение заметим, что коренные жители Надымского района ЯНАО (по сравнению со своими соседями, тазовскими и ямальскими ненцами) являются более цивилизованными. Это стало результатом межнациональных контактов ненцев с коми и промышленного освоения района в 70-90-е гг. ХХ в. Коми всегда были очень восприимчивы ко всему новому, извлекали из него максимальную выгоду и затем воздействовали на культуру и быт соседних народов. Под влиянием коми-ижемцев ныдинские ненцы утратили многие черты своей национальной культуры. У них упростились тип и внутреннее убранство жилища, одежда. Обучение и воспитание детей оленеводов в школах-интернатах привело к тому, что ненцы стали забывать свои традиционные обычаи и верования.

Увеличилось число межнациональных браков. Как положительную сторону цивилизации можно отметить контакты оленеводов с газовиками, которые позволили им наладить взаимовыгодный обмен продукции традиционных промыслов на промышленные товары.

Кроме того, ныдинские коми и ненцы стали более открытыми и коммуникабельными, в отличие от стеснительных и неразговорчивых ненцев Тазовского района.

Развитие этнических процессов в этом направлении, обусловленных рядом факторов экономического и социального характера, прогнозировала в 1970 г. Л.В. Хомич [72]. Если межнациональные контакты и промышленное освоение Надымского района ЯНАО и дальше будут развиваться столь же интенсивно, то в обозримом будущем ненцы и коми на этой территории могут полностью утратить свой национальный облик и превратиться в маргинальную группу оленеводов и рыбаков.