"Сто один далматин" - читать интересную книгу автора (Смит Доуди)

Глава 11. В стане врага

Понго вдруг почувствовал страшную жажду.

— Пойдем на пруд вместе со мной, — сказал Полковник, схватив зубами ручку маленького жестяного ведерка, — в таком состоянии тебе все равно не удастся заснуть.

Понго казалось, что он теперь вообще никогда заснуть не сможет.

— Я невольный виновник этого потрясения, — продолжал Полковник, когда они вышли под утреннее солнце. — Нельзя винить Лейтенанта, ведь она еще недостаточно тренирована. Когда она сказала мне, что весь двор «кипит от щенков-далматинцев», мне и в голову не могло прийти, что она имеет в виду еще кого-нибудь, кроме ваших щенков. В конце-концов, пятнадцать щенков вполне могут вызвать перед глазами картину кипения. Я сделал Причуду своей штаб-квартирой лишь вчера, и только после этого я смог заглянуть за стену и сделать правильные выводы. Разумеется, я сразу же передал эти новости Сумеречным Лаем, но они не дошли до вас.

— Сколько там всего щенков? — спросил Понго.

— Их трудно сосчитать, так как они не стоят на месте, но я думаю, около сотни, если считать и ваших.

— Около сотни?

Они дошли до пруда.

— Попей еще, — с состраданием в голосе предложил Полковник.

Понго жадно выпил еще несколько глотков воды и в крайней растерянности уставился на Полковника.

— Что же мне теперь делать?

— Твоя супруга захочет спасти только своих собственных малышей?

— Пока она не думает ни о чем ином, — ответил Понго, — но она быстро поймет, что это значит — оставить других малышей на верную смерть.

— В любом случае ваши щенки еще недостаточно взрослые для такого путешествия, — заметил Полковник, — Надеюсь, это вам понятно?

Понго кивнул. Он планировал оставить детей в Адском Доме, пока они немного не подрастут, а они с Дамкой будут присматривать за ними, чтобы вмешаться в случае опасности. Обо всем этом он и рассказал Полковнику.

— Так вы и должны были поступить, — согласился он.

— А как же другие малыши?

— Мы распространим сведения о них по всей Англии. Возможно, и другие родители придут спасать своих детей.

— Прошло слишком много времени, — засомневался Понго.

— Если случится самое худшее, смогут ли ваши питомцы принять всех щенков к себе в дом?

Понго не мог себе представить, что Милоу смогут отказать нуждающейся в их помощи собаке, но разговор-то ведь шел о сотне! Немного утешала мысль о том, что кабинет у них был все-таки довольно большой.

— Я не могу поверить, что они выгонят щенков за дверь, — сказал Понго. — Но говорить обо всем этом пока рано, ведь я все равно не смогу довести такую толпу до Лондона.

— В таком состоянии, в котором они находятся сейчас, конечно не доведешь. Каждый рядовой пес из этой команды должен пройти подготовку. Они должны научиться маршировать, выполнять приказы. Более старших я могу научить искусству выживания в экстремальных условиях.

— Я бы не возражал, чтобы Вы и меня обучили, — улыбнулся Понго.

— Превосходно! Начнем немедленно; Первое упражнение: переноска ведерка в зубах. Этот трюк тебе вполне по силам. Нет, не так! Подними голову выше, тогда ведерко не будет бить тебя по груди. Великолепно!

Понго очень быстро научился носить воду в ведре. Настроение у него улучшалось. С помощью этого удивительного старого вояки он сможет спасти всех малышей. С этими мыслями он и донес воду до самой Причуды.

— Ты выглядишь намного лучше, — одобрительно проворчал Полковник. — Теперь постарайся немного поспать. До самого вечера вы со своей супругой мало что сможете сделать, а вот после того, как наступит темнота, вы сможете встретиться с детьми. Я тем временем передам сообщение о вашем прибытии.

Неизвестность продолжала мучить Понго: — Полковник, но зачем Мерзелла украла столько далматинцев? Ведь не будет же она носить несколько одинаковых пальто?

Волкодав посмотрел на него с удивлением: — Но ты, конечно, знаешь, что ее муж меховщик? Я так понимаю, только поэтому она и вышла за него замуж.

Так вот в чем дело! Понго совершенно забыл об этом обстоятельстве. Но если Д’Яволь планирует продажу шкурок далматинцев на рынке, то в этом случае Адский Дом есть ни что иное, как ферма Далматинских Догов, и ни один далматинец в Англии не может чувствовать себя в безопасности, пока не разрушены замыслы Мерзеллы.

— Мне придется подумать над этим, когда я вернусь обратно в Лондон, — мрачно размышлял Понго, поднимаясь по лестнице башни.

Он нашел Дамку распростертой на голом полу перед окном. Она смотрела на малышей до самой последней минуты, и когда все они скрылись в доме, упала на пол и заснула. Он подоткнул ей соломы под бока и лег рядом, прижавшись к ней потеснее, чтобы ей было тепло. Она даже не пошевелилась. Последние мысли Понго перед сном были очень просты. Он ожидал, что Волкодав — это старый, недалекий деревенский пустобрех. Какое счастье, что он ошибся, ведь теперь так много зависело от этого многоопытного и доброжелательного старого воина!

Полковник разбудил их затемно.

— С малышами все в порядке, но о родителях других щенков по Сумеречному Лаю пока не слыхать. Я переслал словечко о вашем благополучном прибытии, и теперь отовсюду вам желают удачи. Внимание всего Собачьего Мира приковано сейчас к событиям в этой тихой деревушке. Я сказал им, что ты и сам пролаешь им несколько слов, когда вы как следует отдохнете.

— С удовольствием, — отозвался Понго.

— А теперь пошли вниз, пообедаем, — сказал Полковник.

Они спустились вниз и отлично пообедали колбасой, которую кошке удалось достать днем. Самой ее на обеде не было. Полковник объяснил, что ее питомцы обидятся, если она не придет к чаю на ферму и не выпьет своего обычного блюдца молока.

— Чуть позже мне тоже придется отойти, — добавил он, — Мой маленький дружок Томми любит, чтобы я находился рядом с ним, когда он моется в ванне. Поэтому не будем зря терять времени.

Он поднялся и толчком распахнул окно.

— Оборона у Адского Дома никудышная, можно сказать, просто детская, — сказал он презрительно. — Какой смысл в запертых передних воротах, когда можно войти с тыла, через Причуду?

Понго только теперь заметил, что со стороны двора, точно так же, как и со стороны пустыря, у Причуды есть дверь и окно. Таким образом, она представляла собой нечто вроде надвратной башни, и в самый первый раз Полковник проник в нее через окно со стороны пустыря. Во двор они также выпрыгнули через окно, так как внутренняя дверь была заперта со стороны Адского Дома.

— Здесь нам не повредит страховка, — сказал Полковник, — поскольку окно может случайно захлопнуться и тогда снаружи его не открыть. Чтобы отпереть засов, тоже может понадобиться некоторое время.

С этими словами он отодвинул защелку, распахнул дверь и подпер ее тяжелым камнем: — Это на случай, если вам придется спешно ретироваться, но думаю, до этого не дойдет. Не удивлюсь, если вам удастся провести ночь со своими детьми.

Дамка чуть не задохнулась от радости и забросала Полковника вопросами.

— Я все объясню по дороге, — остановил ее Волкодав и направился к Адскому Дому.

Над черным домом поднялась полная луна.

— Полковник, что это там, на крыше? — вдруг спросил Понго. Уж не телевизионная ли антенна?

— Так точно, — отозвался старый рубака. — С тех пор, как провели электричество, они торчат практически над каждым домом в деревне. Обычно телевизоры здесь покупают в рассрочку, но эти Негоды не только не выкупили свой ящик, но уже несколько месяцев не платят за него взносы.

Он начал объяснять свой план и вскоре оказалось, что телевизор играет в нем не последнюю роль. Братья Негоды так любили телевизор, что совершенно не переносили, когда щенки лаяли и мешали им смотреть передачи, а если малышам было холодно, они лаяли, не переставая. Самой теплой комнатой в доме была кухня; там же стоял и телевизор, поэтому щенки проводили все свое время там (если только они не бегали во дворе конюшни). Некоторые из них любили смотреть телевизор, другие просто спали. Во всяком случае, никто из них не лаял, и Негоды могли спокойно наслаждаться зрелищем. Все это Полковнику пролаял Счастливчик во время их длительных переговоров через стену.

— Этот паренек далеко пойдет, — похвалил его Полковник, — он не по возрасту умен.

Понго и Дамка таяли от гордости.

План сводился к тому, что Счастливчик выведет своих братьев и сестер на конюшенный двор, пока Негоды будут смотреть телевизор.

— Во дворе малыши могут замерзнуть, — сказал Полковник, — но я думаю, что никто не помешает вам пройти с ними на кухню. Счастливчик сказал мне, что на кухне нет другого освещения, кроме экрана телевизора, поэтому вы будете в полной безопасности, если только не вздумаете вставать в полный рост. Если даже Негоды и увидят вас, они примут вас за пару щенков постарше, но это маловероятно. Счастливчик сказал мне, что они не отклеиваются от экрана, пока идут передачи, а когда программа заканчивается, они просто откидываются навзничь и засыпают, — благо их матрасы лежат тут же, прямо на кухонном полу перед телевизором. Я не вижу препятствий, которые могли бы помешать вам провести ночь со своими детьми. Утром я вас разбужу, и вы уйдете раньше, чем проснутся Негоды.

Понго и Дамка горячо поддержали этот план.

— А сможем ли мы спать там каждую ночь? — спросила Дамка.

Полковник сказал, что он надеется на это. Кроме того, именно ночью щенков надо будет тренировать и готовить к походу на Лондон.

— По словам Счастливчика, ничто не в состоянии разбудить братьев, когда они уснули. Поэтому я планирую сам вести занятия. Я могу проводить учения на конюшенном дворе сразу с десятью щенками. Но сначала тихонько проведите там ночь, и доложите мне о сложившейся ситуации.

За разговорами они близко подошли к стене конюшни.

— Простите, Полковник, — сказал Понго, — но я больше не в состоянии понять ни одного вашего слова. Я слишком волнуюсь. А с тобой все в порядке, моя дорогая? — обратился он к Дамке, которая вся дрожала.

— Я не могу поверить, что мы сейчас их увидим, — едва смогла она вымолвить.

Полковник открыл дверь во двор конюшни. Дамка приглушенно простонала и со всех ног бросилась вперед. Она увидела Счастливчика, который стоял в дверях и ждал их. Позади него в темном длинном коридоре, ведущем на кухню, толпились все его братья и сестры.

Где найти перо, чтобы описать чувства, испытываемые в эти минуты отцом и матерью, когда они пытались разом обнять всех малышей, которые прыгали вокруг них, лезли им на спины и облизывали пятнадцатью язычками! Вся компания старалась произвести как можно меньше шума, но невольно прорывающиеся радостные всхлипы и причмокивания заставили Волкодава изрядно поволноваться.

— Они там, на кухне, не услышат нашей возни? — спросил он Счастливчика.

— Кто? Негоды что ли? — проговорил Счастливчик, не выпуская изо рта мамино ухо и потому довольно неразборчиво. — Нет, не услышат. Сегодня они включили звук громче, чем обычно.

Тем не менее Полковник облегченно вздохнул, когда пыл первых приветствий несколько угас.

— А теперь тишина! — сказал Понго.

— Замрите, как мышки! — добавила Дамка.

Их приятно поразила внезапно наступившая тишина. Малыши притихли, и только сухие листья шуршали, разметаемые маленькими хвостиками.

— Равняйсь! Смирно! — подал команду Счастливчик, и все хвосты замерли на месте.

— Я учу их подчиняться командам, — доложил Счастливчик Полковнику.

— Неплохо, неплохо, мой мальчик. Я, кажется, сегодня утром произвел тебя в Капралы, верно? С этой минуты ты — Сержант. Если дело пойдет так и дальше, то на следующей неделе ты дослужишься и до офицерского чина. А теперь мне пора уходить. Я должен посмотреть, как мой питомец Томми принимает ванну.

Он сказал Понго, что вернется через несколько часов.

— Проберитесь внутрь и расскажите мне обо всем, что там увидите, — добавил он, — или перешлите донесение с Сержантом.

— А вы не хотите зайти и посмотреть телевизор, сэр? — спросил у него Счастливчик.

— Нет, пока братья не заснули, это опасно, — заметил Полковник, — даже они не спутают меня с далматинцем.

Как только он ушел, Счастливчик отослал малышей на кухню, а затем повел туда и папу с мамой.

— Пока ваши глаза не привыкнут к полумраку, оставайтесь около двери, — шепнул он родителям.

Внутри было действительно темно. Свет шел только от телеэкрана да от камина, которые находились в противоположных концах просторной кухни, а окрашенные в темно-красный цвет стены не отражали их слабых лучей. На кухне было очень тепло — ни один камин на свете не смог бы так прогреть воздух в комнате. Разгадка заключалась в том, что Мерзелла Д’Яволь велела установить центральное отопление, когда хотела поселиться в доме.

Когда глаза Понго и Дамки привыкли к освещению, перед ними предстала странная картина: прямо перед телевизором двое мужчин полулежали на старых матрасах и не отрываясь смотрели на экран. Позади них правильными рядами сидели щенки. Те, что побольше впереди, те, что поменьше — позади. Те же, кто не интересовались телевизором, спали вокруг очага. Странно, но жарко натопленная красная кухня казалась очень уютной, хотя временами у Понго было ощущение, будто он находится в чьей-то гигантской пасти.

— Я думаю, нам надо устроить маму с нашей семьей, — прошептал Счастливчик на ухо отцу, — а я тем временем познакомлю тебя с окрестностями. Все малыши хотят посмотреть на тебя, хоть одним глазком. Папа, ты их всех собираешься спасти?

— Постараюсь, сынок, — честно ответил Понго, все больше и больше задумываясь над тем, удастся ли осуществить это предприятие.

— Я так и сказал им, но они сильно волнуются. Надо передать им, что они могут положиться на тебя, — тут он наклонился к уху ближайшего щенка, и передаваемая новость всколыхнула ряды малышей, как ветерок, волнующий кукурузное поле. Вряд ли хоть один звук донесся до человеческого уха, если не считать случайных постукиваний хвостом, тут же подавляемых. Все понимали, что нельзя выдавать присутствие Понго среди них, и когда он обходил их ряды, никто даже не пошевелился, но он буквально чувствовал волны любви и преданности, накатывающиеся на него. Внезапно он ощутил, как все эти малыши из абстрактной проблемы, которая возникла перед ним, стали живыми и родными существами. Он почувствовал себя отцом их всех, и понял, что никогда не сможет их покинуть.

Особую симпатию он испытывал к старшим щенкам в последних двух рядах. Многие из них уже переросли щенячий возраст неуклюжие создания на непропорционально вытянувшихся лапах. Они напомнили ему о собственной юности, не такой уж и отдаленной. Понго прикидывал, долго ли еще их шкурки будут в безопасности, и хватит ли у Мерзеллы терпения подождать? Понимают ли старшие щенки, что беда становится ближе с каждым днем? Выражение их глаз подсказывало ему, что понимают, а ведь многие из них находятся в этом ужасном состоянии в течении нескольких месяцев и у них не было ни капли надежды, пока Счастливчик не рассказал им, что скоро придут его папа и мама. Теперь гордый Счастливчик вел своего отца вдоль строя восторженных щенков, приветствующих Понго как героя.

Безмерно счастливая Дамка лежала в кругу примостившихся к ней малышей. Она не отрывала от них глаз, но щенки решили, что она должна увидеть телепрограмму. Раньше она никогда не видела телевизора (миссис и мистер Милоу были к нему совершенно равнодушны) и нашла, что за действиями на экране трудно уследить. Щенки тоже многого не понимали, ибо они еще не знали достаточного количества человеческих слов, но им нравились маленькие движущиеся фигурки людей, и они всегда с нетерпением ждали, когда на экране покажут собак.

— А у нас будет такой же, когда мы вернемся домой? — спросила Кроха.

— Будет, будет, моя милая, — успокоила ее Дамка. — Как-нибудь можно будет устроить так, чтобы Милоу купили телевизор.

Тем временем Понго без слов «познакомился» со всеми щенками. Он сказал Счастливчику, что должен как следует рассмотреть братьев Негод, и тот отвел его в сторону, на ступеньки, откуда они могли наблюдать, не рискуя оказаться замеченными.

Саул и Джаспер Негоды были совершенно не похожи на братьев. Саул был плотным брюнетом с таким низким лбом, что его кустистые брови часто запутывались в его нечесаных волосах. Джаспер был худым блондином, и его подбородок был таким длинным и острым, что он протер им дырки во всех своих немногочисленных рубахах. Оба брата заросли грязью.

— Они никогда не снимают свои старые тряпки, — прошептал Счастливчик, — и они никогда не умываются. Мне не верится, что они настоящие люди, папочка. А бывают получеловеки?

Глядя на Негод, Понго готов был в это поверить, только он не мог вообразить, какой должна быть их нечеловеческая половина. Во всяком случае, ему такое животное было неизвестно.

— Они вас обижали? — спросил Понго с негодованием.

— Да нет, они слишком боятся, как бы мы их не покусали, — ответил Счастливчик. — Они ужасные трусы. Некоторые из старших щенков подумывали о том, чтобы напасть на них, но ведь все равно выйти отсюда не удалось бы. Кроме того, если бы они убили братьев, то нас некому было бы кормить. Какое счастье, папочка, что ты пришел!

Понго лизнул сына в ухо. Щенки, как и мальчишки, не любят, когда их отцы слишком сентиментальны (матери — это другое дело), но эта минута была совершенно особенной.

Отец с сыном спустились со ступеней и подошли к маме, лежащей в окружении всей семьи. Удивительно, но они были совершенно спокойны, хотя и находились в самом логове врага. Мало-помалу дети Понго заснули, кроме Счастливчика, Черноуха и Крохи. Счастливчику не хотелось спать. Черноуху хотелось, но он не засыпал, так как Кроха бодрствовала, а она не ложилась спать потому, что безумно любила телевизор.

Большинство старших щенков тоже улеглись. С наслаждением вытянувшись, они в первый раз с тех пор, как попали в Адский Дом, чувствовали, что среди них есть тот, на кого они могут положиться. Понго пришел! И Дамка тоже. Щенки смущенно поглядывали на нее. Они понимали, что она должна прежде позаботиться о своих собственных детях, но они надеялись, что позже она и им сможет уделить некоторое время. Многие из них уже смутно помнили своих мам, но маленькие щенки еще не забыли своих и поэтому не могли заснуть. Медленно, бесшумно, они подползали к Дамке со всех сторон.

Тем временем она смотрела телевизор, с помощью Крохи все больше и больше к нему привыкая. Вдруг какие-то слабые звуки поблизости привлекли ее внимание к собственным детям, но эти звуки исходили не от них. Она увидела, что примерно тридцать малышей, немногим старше ее собственных, окружили ее и с надеждой заглядывают ей в глаза.

— Господи, какие они замарашки, — подумала она в первый момент. — Неужели их мамы не научили их умываться?

Но в ту же секунду ее охватила жалость. Разве у них теперь есть мама? Она улыбнулась им всем, и они наморщили свои маленькие носики в ответной улыбке. Затем она посмотрела поверх их голов на более старших щенков. Некоторые девочки-подростки напоминали ее саму в том же возрасте — такие же нескладные и глупенькие. Они знали, как умываться, но как многому их еще должны были научить их мамы! Вдруг все щенки сразу стали ее щенками, а она стала их мамой, точно так же, как Понго почувствовал себя их отцом. А тем временем малыши, подползавшие все ближе и ближе так перемешались с ее собственными детьми, что ей уже трудно было различить, где кончается ее маленькая, а где начинается ее большая семья.

Дремота растекалась по натопленной красной кухне. Даже Негоды спали вполглаза. Они не особенно любили передачу, которую сейчас транслировали, и хотели отдохнуть перед своим любимым шоу, которое начиналось позже. Даже Дамка сомкнула глаза, зная, что Понго сторожит их. Наконец, на кухне осталось только трое бодрствующих. Понго не спал, а все думал, думал и думал. Счастливчик не спал потому, что считал себя часовым на посту, а на часах спать не положено. Кроха тоже не спала — ведь она никак не могла оторваться от своего любимого телевизора.

Внезапно тишину разбудил громовой стук в дверь. Спящие малыши с тревогой проснулись. Братья Негоды, кряхтя, поднялись со своих матрасов и поплелись к двери, но они не прошли и половины пути, как дверь настежь распахнулась.

На пороге в освещенном луной прямоугольнике дверного проема стояла фигура в длинной белой накидке.

Это была Мерзелла Д’Яволь.