"Эта несносная Луиза" - читать интересную книгу автора (Райс Хайди)

ГЛАВА ПЯТНАДЦАТАЯ

— Бервик был моим отцом, — Люк отпил кофе. — Именно поэтому я унаследовал поместье. — Произнеся это, он поставил чашку на стол.

Луиза молча смотрела на Люка, легкий ветерок трепал ее белокурые локоны. Она ощущала сладкий аромат цветов в саду, видела красивый закат, но ничто не могло сейчас отвлечь ее от услышанного.

— Понятно, — наконец произнесла Луиза.

Она не знала, что еще сказать. Его искренность ошеломила ее. Луиза не ожидала от Люка таких откровенных признаний. Однако потом, увидев его спокойный взгляд, она поняла, что Люк многого ей недосказал.

Итак, именно поэтому Люк так расстроился, когда увидел о себе статью в ее журнале. Он был незаконнорожденным и не хотел никому об этом говорить. Но зачем он так старательно скрывал свое происхождение? Неужели для Люка рождение вне брака сродни позорному клейму?

— Все верно, — резко и с горечью в голосе сказал он. — Я сам не слишком обрадовался, когда узнал об этом.

— Почему? — спросила она. — Я имею в виду, что понимаю, каким шоком было для тебя узнать свое происхождение, но… — она поглядела на сад за стеклянной стеной оранжереи. — Здесь так красиво. Я уверена, что ты обрадовался, когда лорд оставил тебе такое наследство. К тому же он дал тебе титул. — И умолкла, увидев, как резко Люк поджал губы. Очевидно, каким-то образом она обидела его. — Извини. Для тебя это явно неприятный разговор. Я не хотела…

— Наоборот, — возразил Люк. — Мне это совсем не неприятно, так что не за что извиняться.

Он произнес это довольно беспечным тоном, но его подбородок при этом казался высеченным из гранита. Его отношения с отцом, очевидно, были далеки от приятных.

— Я не хотел обладать ни Хавенсмиром, ни титулом, — продолжал Люк. — И приехал сюда только потому, что поместье превратилось в развалины. Требовался ремонт, и мне показалось, что инвестиции стоят того, — осторожно сказал он, будто пытался убедить самого себя, а не Луизу. — То, что Бервик мой отец, я узнал только после его смерти, — равнодушно произнес Люк. — А мать умерла еще раньше.

— Сколько тебе было лет, когда она умерла? — спросила она, боясь услышать ответ.

— Семь, — произнес Люк.

Почувствовав сострадание, Луиза ощутила, как на ее глаза навернулись слезы.

— Люк, мне так жаль… — она потянулась через стол, взяла его за руку и сжала ее. — Я знаю, каково это — потерять в детстве того, кого любишь.

Луиза задавалась вопросом, как сообщить Люку о том, что они оба пережили одинаковую потерю в детстве? И тут она заметила, что Люк совсем не расстроен, даже равнодушен.

— Откуда тебе знать, что я тогда чувствовал? — спросил он.

— Моя мать умерла, когда мне было двенадцать…

— Это тяжело, — он наклонился, чтобы вытереть слезы с ее щек. — Но ты не должна из-за меня расстраиваться, — неуклюже произнес он. — К счастью, я был младше тебя и не помню своей матери.

Какое странное заявление…

— Как ты узнал, что Бервик приходился тебе отцом? — спросила она.

Наконец Луизе стало понятно, почему Люк одержим идеей дать их ребенку свою фамилию. Наверное, он сам пережил немало печальных моментов, будучи сиротой и зная, что не нужен своему отцу.

Люк видел сострадание во взгляде Луизы. Что-то в его душе дрогнуло, и ему это не понравилось. Он вовсе не хотел, чтобы Луиза беспокоилась о нем, понимала его. Следовало прекратить этот слезливый разговор, и как можно скорее! Он и так уже слишком о многом рассказал Луизе.

— Она оставила завещание, в котором упомянула Бервика, как моего отца, — резко произнес он. — Бервик приказал провести анализ ДНК.

— Так он не признал тебя официально?

Люк пожал плечами, потом замер. Воспоминание о лорде Бервике вновь заставило его почувствовать себя уязвимым и жалким, каким он ощущал себя в детстве.

— Бервик привез меня в Великобританию и оплатил мое обучение в престижной школе-интернате. Я ни в чем не нуждался.

Но Луизе не следовало знать, что Люк возненавидел интернат, едва появившись в нем. Холодные коридоры со сквозняками, скудное питание, бесконечные дожди, насмешки других мальчиков по поводу его ублюдочного происхождения и незнания игр вроде крикета или регби, жалостливые взгляды директора интерната и его жены из-за того, что на праздники Люк был вынужден оставаться в интернате. Ведь ему некуда было идти, он всегда был одинок…

И все же Люк выжил. Из этой битвы с судьбой он вышел победителем! Странно, но Бервик оказал ему неоценимую услугу. Если бы Бервик полюбил своего сына или хотя бы привязался к нему, тот никогда не стал бы таким, как сейчас: Люк был самостоятелен и не нуждался ни в ком и ни в чем. Ему нравился тот стиль жизни, который он вел.

— Я получил хорошее образование, — сказал он. — У меня было все.

— Но кто заботился о тебе, Люк? Кто разделял твои переживания?

Люк хотел усмехнуться, но сдержался. Их разговор становился чересчур откровенным. Он и так о многом рассказал Луизе.

— Итак, ты задала свои вопросы и получила ответы, — он взял Луизу за руку и поднес ее к губам. — Теперь моя очередь.

— Но я…

Он коснулся пальцем ее губ, заставляя замолчать:

— Твоя очередь отвечать на вопросы.

Луиза выдохнула и уже попыталась было возразить, но решила, что будет лучше уступить.

— Ладно. Раз уж мы договорились, — неохотно сказала она. — Что ты хочешь обо мне узнать?

— Я хочу знать, почему у тебя возникает столько проблем при общении с властными мужчинами?

Она нахмурилась.

— Такими, как ты?

— Просто ответь на вопрос. — Он поигрывал тонкими пальцами Луизы и явно забавлялся, чувствуя ее раздраженность. Злясь, Луиза всегда выглядела невероятно хорошенькой.

— Ну, для начала, я не считаю это проблемой.

— Ты не ответила на вопрос, — Люк не был намерен так легко отступать.

Ее глаза вспыхнули, и он почувствовал прилив желания. Никогда прежде ни с одной женщиной Люк Деверо не испытывал такого эмоционального прилива, как в споре с Луизой.

— Это никакой не секрет, — сказала она. — Мой отец — традиционный итальянский папаша. Я обожаю его, но он считает, что по праву, данному ему Богом, может совать свой нос во все мои дела. Он приказывал мне, что делать, только потому, что рожден мужчиной и приходится мне отцом. После смерти моей матери у нас с ним были нелегкие отношения, но теперь почти все уладилось.

— Ага, — сказал Люк с таким видом, будто открыл закон всемирного тяготения. — Так вот отчего ты так борешься за права женщин!

Луиза попыталась высвободить руку, но он крепко держал ее в своей ладони.

— Отпусти меня. Я не хочу, чтобы ко мне прикасался отвратительный шовинист!

Поднявшись, Люк поднял со стула Луизу.

— Ты думаешь, что у тебя есть выбор?

— Я могла бы…

Обняв Луизу, он завел ее руки ей за спину и крепко прижал к себе.

— Что ты делаешь? — ахнула она, обуреваемая яростью и желанием одновременно.

— Замолчи, — тихо сказал он и припал к ее губам.

Сначала Луиза попыталась сопротивляться, но потом отдалась охватившему ее блаженству. Люк нежно сжал зубами ее нижнюю губу, и Луиза вздрогнула. Он едва сдерживался, обнимая ее обмякшее, податливое тело. Однако Люк решил, что сейчас не время давать выход эмоциям. Он заставил себя отстраниться от Луизы и нацепил на лицо улыбку.

— Тебе лучше отправляться в кровать, Луиза. Ты должна выспаться. Я намерен завтра долго не давать тебе покоя.

Люк ожидал, что Луиза будет сопротивляться, но она лукаво улыбнулась и посмотрела на него.

— Отличное предложение, Деверо, — сказала она, оглядывая его с головы до ног. — Тебе тоже нужно выспаться. Я не хочу, чтобы ты слишком быстро устал.

Люку следовало заранее догадаться, что последнее слово — всегда за Луизой.

Она ушла с террасы, оставляя его, переполненного нестерпимым желанием и ожиданием завтрашнего дня. Люк никак не мог предположить, что на его намек Луиза ответит таким соблазнительным вызовом.