"Меланиппа-философ" - читать интересную книгу автора (Анненский Иннокентий)

ПРОЛОГ

Сцена представляет фасад дворца Геллена (близ старого города в Магнесии).

Фасад в дорийском стиле с тремя дверьми, из коих главная — средняя. К главному зданию прилегают два боковых с особыми входами. Перед домом алтарь Зевса, хранителя алтарей. Поздняя ночь. Луна. Начинается предрассветный туман. Небо в звездах, уже начинающих бледнеть. Из дома выходит Меланиппа. Она худая, бледная, высокая. У ней черные волосы, густые, волнистые, с синеватым отливом, и черные тонкие брови на очень белом, мягко очерченном лбе. Глаза большие, влажно-синие с пламенем, но без лучей, глубокие. Морщина между бровей указывает на раннюю работу мысли. Походка и жесты — людей, живущих созерцательной жизнью. Она выходит медленно, сначала подходит к алтарю и молча склоняется перед ним. Потом поднимает глаза к небу. Молча молится несколько времени, поднимая к небу белые, трогательно нежные руки, и начинает тихо, голосом музыкальным, но будто идущим издалека.

 О праотец могучего Эола, О Геллена великого отец И старости его хранитель белой! Кто б ни был ты, о Зевс, на небесах Эфирных — бог иль разум, сновиденье Ожившее иль гордая мечта… Но я тебя зову, великий пращур… Не твоему ли внуку мать меня, Дочь мудрого Хирона, подарила И Арною в чертоге нарекла? В Магнесии уж после Меланиппой Я прослыла за волны черных кос…[5] О, выслушай, Крон ид, я не дерзала К тебе взывать, пока эфир горел От огненной иль алой колесницы, И ночи я ждала…

Пауза.

Меланиппа закрывает лицо руками, потом отнимает руки и опускает голову.

 В такую ж ночь Росистую и лунную, когда Черней вода и ярче ароматы… На берегу Сперхая, где тростник Сухой шумит и ива обнялась С другою ивою, я уступила бога Желаниям и ласкам. Посейдон То был, и темнокудрый, и могучий… (Тихо.) И в брачную так говорил он ночь Избраннице: «Двух сыновей родишь ты, Вели на луг их нежный отнести, Где царское Эола стадо ходит, И более о них не думай, Арна! Я имена, я им и славу дам». Без матери — ты взял ее у нас И без отца державного, который В изгнание ушел на долгий год За кровь сестры, моей Канаки нежной, И Макарея-брата, я слова И тяжкое носила бремя бога… От острых глаз и злоречивых уст Я девять долгих месяцев таилась. Лишь верная кормилица моя Про злую честь узнала Меланиппы, О, злую честь. Когда же наступил Мученьям срок положенный, в лачуге. Где, верно бы, последняя рабыня Побрезгала остаться, на циновке, Что пастухи, скрываясь в непогоду, От холодов осенних расстилали… Я, старою повита няней, ночи Двух сыновей явила, красотой Сияющих… Увы! зачем не мать В девятый день мне ложе освятила И внукам улыбнулась?.. Во дворец Вернулась я, недуг изображая Для рабских глаз… Исподтишка, в лачужке Покинутым на няню торопливо Я ласкою, слезой и грудью нежной Малюткам долг платила материнский… Но долго ли?.. Герольд оповестил, Что царь-отец, Фессалии властитель, Трофония покинул старый храм И что домой на Дельфы путь он держит… Веселием тогда, и позолотой, И пурпуром чертог наш засиял, И потекли толпами фессалийцы Царя встречать. С богами примирен, Эол горит родной очаг увидеть. От крови кровь на пышных алтарях Готовится очистить Гелленида… И только я в толпе его рабынь Хотела бы пугливо затеряться…

Пауза.

 Или, детей кормившая, дерзну Я в хоровод войти девичий, или Я на алтарь душистый свой венок С безбрачными решусь отдать богине? Как на отца осмелюсь я глядеть? Как матери услышу, не краснея, Я имя беспорочное, увы!.. (Поднимая глаза к небу.) О ты, звездой горящая, прости мне! Но не о том мои слова тебе, О пращур мой эфирный и державный… Детей моих ты сбереги. Отца Их волю я исполнила покорно: К стадам они отнесены — пока Питает их другая мать… и нежно Зеленые их сон лелеют травы. Так няня мне — в утеху, может быть, На мягкий луг отнесшая малюток, Сказала — я уж не увижу их…

Пауза.

 Но страшное в груди встает сомненье: Кто их отец, не знаю я… Иль имя, Иль локоны синевшие, и риза Блестящая, и пар соленой влаги… И самая эмблема — не могли Обманом быть, приманкой маскарадной?.. Иль демонской уловкой?.. Я не жду Ответа, Зевс, но если муки или Бесславие потомства твоего Во что-нибудь ты ставишь, сжалься, боже. (Снова подходит к алтарю. Молитва.)

В орхестру тихо спускается Хор девушек с Пелия и его окрестностей. Некоторые из них одеты в костюм, напоминающий амазонок, короткий хитон; одежды на них яркие, праздничные. Корифей — девушка в длинном белом хитоне с оранжевым напуском — брюнетка. Пояс подвязан высоко. У некоторых волосы убраны пышно, у других, наоборот, напоминают моду, взятую из охотничьего быта, длинные вуали у многих покрывают диадемы или стефаны на волосах. На двух легкие шлемы.

ВСТУПИТЕЛЬНАЯ ПЕСНЯ ХОРАСТРОФА I
О Пелий! Зеленый и с белой короной! И ели, И токи смолы благовонной, О Пелий! АНТИСТРОФА 1 Для новых Небес не забудем тебя мы… Еловых Храним мы ветвей фимиамы, О Пелий!.. СТРОФА 2 В эфире Дельфийской не внемлю я лире… Безмолвны Померкшие синие волны В эфире. АНТИСТРОФА 2 Там звезды, Как поздние бледные грозды, За дальней Повисли оградой печальны, Там звезды… СТРОФА 3 Как волос В траве или тонкие нити, Вы голос Во мраке и шаг затаите, Как волос… (Останавливаются и прислушиваются.)
АНТИСТРОФА 3(Увидев царевну.) Охрана Отцовских палат молодая! Как рано Ты встала, отца ожидая, Как рано! ЭПОД О, привет тебе, желанной, Меланиппа, дочь Эола, Гаснет сумрак, и в туманной Ризе гладь и волн и дола, Чадо дивное Эола, Поздний цвет благоуханный…