"Меланиппа-философ" - читать интересную книгу автора (Анненский Иннокентий)

ЯВЛЕНИЕ ПЯТНАДЦАТОЕ

С той же стороны, откуда приходил последний вестник, среди нескольких вооруженных и толпы фессалийцев идет Меланиппа, ослепленная, в узах. За ней, плача и робко причитая, идет Старая кормилица.

Mеланиппа Я слышу дым жаровен… Это наш Старинный дом… Или к жилью другому Вы привели меня? Как затаились, Однако, вы, о судьи… Иль со мной Вас больше нет? А мой отец, тот муж, Который так когда-то назывался?.. Иль голоса и царь уже не смеет Возвысить около слепой, чтобы она . . . . . . . . . Проклятьями его не осыпала? О, если есть живые люди здесь, Скажите мне, слыхали ль вы, чтоб ноги Иль руки у кого, когда отпилят От тела их, болели? Отчего ж Мои глаза так чешутся? Ведь их Уж нет… Кровавый этот студень, верно, Растоптан уж давно… Мои глаза! О, солнце… О, цветы… О, сны… О, дети. Корифей Несчастная царевна… Голос мой Ты, может быть, узнаешь… Я подруга, Я сверстница твоя… О, горький вид! Меланиппа Я узнаю!.. Вас с Пелия послала За мной сюда Хирона дочь… Ведь так? Корифей Страдания ей разум помутили. Меланиппа Я, кажется, напутала. Мои, Действительно, ко тьме еще не могут Привыкнуть ни шаги, ни мысли, девы… Корифей Я, может быть, могла бы чем-нибудь Страдания смягчить твои, царевна… Меланиппа Смягчить мои страдания? Иль труп Ты вылечить возьмешься? Или глаз Ты лишнею владеешь парой, дева? Могу я сесть, о судьи, или нет?.. Истома мне колени подломила. Вы, может быть, ослабить этот узел Позволите мне, судьи? О рабыни, Эола розе тесно… Тесно розе… О, мой отец заплатит вам. Жалеть Он ничего своей не будет Арне И тем, кто верно, девы, ей служил. Эол Освободить ее, и пусть садится.

Меланиппу развязывают. Кормилица, плача, обнимает и поддерживает ее.

Меланиппа(поворачивает голову к Эолу) Державный мой отец… Осмелюсь я… «Ни слова, дочь моя, ни слова больше». О, господи… А сыновья мои?.. Скажи, Эол… Куда ж ты дел малюток? За этими несчастными глазами О детях я забыла… Что за мать Презренная! Эол О, боги!.. Точно, разум Ее померк, как свет ее очей… Скажите ей, что Геллен умер, девы! Меланиппа Как? Умер мой отец? Но он сейчас Со мною здесь беседовал… Иль демон То был, завистник славы Эолидов? А тот старик, который все грозил И жечь детей хотел, он тоже умер? Корифей Царевна Меланиппа, твой отец Не умирал… На славу нам живет он, А это дед твой, Геллен, старец белый, В блаженное жилище перешел. Пред смертию его уста шептали «Прости ее» царю… Но суд тебя Приговорил уж раньше и глаза Кровавою тебе прижег печатью… Меланиппа Печатью, да… О, боги… Как мне больно… Два глаза у меня, и было два У Меланиппы сына… Где они? Где? где они? О, сжальтесь… Принесите Ко мне детей… В груди моей волною Горячею теснится молоко… Последняя волчица… крыса… в яме Детенышей выводит, и кормить Отцы и боги ей не запрещают… Отдай детей, старик, мне… Иль скажи, Что их убил… Да и меня прирезать Вели зараз… чтоб не порочить род. Эол О, боги… Луч сознания верните Ее душе… Мне кажется, что ум И у меня мутиться начинает. (Справившись с собою, с усиленной суровостью.) О женщина… Я дочерью тебя И девою назвать уже не смею… Твоих детей не резали, не жгли, А в стадо их на то же место судий Решением вернули… Если их, Как говоришь ты, бог родил, чего ж ты Волнуешься?.. Он должен их спасти, А смертному и рабскому, быть может, Отродью нет спасенья, и не надо… Осуждена в темницу ты, но здесь Ты кончишь дни, не в узах, на свободе, Благословлять ты Геллена должна. Меланиппа О царь, прости безумный ропот сердца; Рассудок мой немного просветлел, И если бы не эти боли… О!.. Как будто гвоздь тот раскаленный… мира Последний луч для Арны… там в мозгу Осколок свой оставил… Сжалься, вышний, Ты разума мне мукой не гаси… Державный царь, я лгала… Я не знаю, То Посейдон ли был… Коль ты бесов С детьми смешал, или возможно деве Обманщика от бога отличить? О, если б был то бог, ужели ж эти Он выносить заставил бы меня, Свою жену, не муки — поношенья… Я покорюсь судьбе моей… Но тенью Я Геллена, касаяся колен Твоих, о царь, смиренно умоляю: Вели своим ты пастырям, Эол, Не отдавать детей моих зубастым Зверям, отец… Ах, виновата, царь… И трупы их, когда умрут, позволь мне Самой убрать, и вымыть, и одеть, Холодные их лобызая лица.