"Лаодамия" - читать интересную книгу автора (Анненский Иннокентий)

ДЕЙСТВИЕ ЧЕТВЕРТОЕ

ЯВЛЕНИЕ ДВЕНАДЦАТОЕ

Из левых дверей дома выходит мальчик-раб, оживленный, трудно понять радостно или печально взволнованный, он обращается к хору.

Мальчик О женщины!.. Беда у нас… и срам Неслыханный. Корифей Ты грустно начинаешь… Мальчик Я каждый день к царице по утрам Ношу цветы и воду, как ты знаешь. Сегодня, роз нарвав, сперва червей Я с листьев снял… Под осень лист узорный… Вхожу в чертог… Лицо себе обвей, Коль покраснеть боишься. О позорный, О горький вид… То и рабу тяжел… Корифей Или в покой без спросу ты вошел? Мальчик Вот то-то нет… Я о себе ударом, Как и всегда, царицу известил, Но до сих пор стоял бы, верно, даром, Когда б сам бог пути не осветил… Оттуда луч к дверной пробился щели, А я к лучу… Корифей И что ж ты увидал? Мальчик Увитый жезл и розовый фиал И не одну царицу на постели. Корифей Гекатою клянусь: ты все солгал. Мальчик С царицею на ложе гость лежал Как шишке мне пускай висеть на ели…
Корифей О, скольких змей лишил ты речью жал… Мальчик Иль я один… Рабыни подоспели: Спроси рабынь, весь дом перевидал: Увитый жезл и розовый фиал, И не одну царицу на постели… И город, чай, уж вести облетели. (Скрывается) Корифей О тяжкое сомненье! Что придумать? Безумия припадок? Может быть, Насилие? Но ризы Диониса?.. Она кричать бы стала… Кто же в дом Проникнуть мог? Иль мертвые воскресли? Просвет в тяжелой туче… Царь Акаст. ЯВЛЕНИЕ ТРИНАДЦАТОЕ

Те же и Акаст с небольшой свитой.

Он старик седой, но еще довольно бодрый. В трауре, волосы подрезаны. Вид желчный. Приходит со стороны города.

Акаст О ранние непрошеные гостьи, Что привело вас к царскому жилью? Позор его иль горе?.. Как огонь, Расходится хула меж вас, но капли Последней из фиала добродетель В устах у женщин медленней… Увы!.. Корифей О царь Акаст! Акаст Я знаю все… Довольно! Печальным вы не верите вестям, И за богов своих любезных выдать Порой не прочь… Кто в полночь разберет? Корифей О, как не прав ты, царь, и как ты… грешен! Акаст Моих грехов не замолить тебе, Потатчица… И не утешить сердца Акастова сорочьим языком.