ГЛАВА ВТОРАЯ

В первый момент она подумала, что этого не может быть.

Она, конечно, знала, что у Эвана есть старший брат. Но образ, который рисовало ей воображение, разительно отличался от реального прототипа. Этот человек, Майлз Хоторн, совсем не похож на Эвана. Он такой... он настоящий мужчина. И он здесь — у себя дома, об этом говорят мельчайшие детали.

Но ведь Майлз должен быть еще молод? Не старше тридцати двух лет. Тупо глядя на капли, сползающие по широкой груди, Дарси старалась вспомнить, что Эван говорил про него. Майлз — старший в семье, Майлз — преуспевающий бизнесмен, Майлз — благодушный деспот. Подробностей она не помнила, но возник и утвердился общий облик: угрюмый, тяжеловесный. Однако в Эване не было и намека на его сокрушительную мужскую привлекательность...

Дарси запаниковала. Эвана нет, он недосягаем и не может ей помочь. Сердце упало, она почувствовала, что бледнеет.

— Что с вами?

— Ничего, все в порядке. — Дарси попыталась улыбнуться. — Я надеялась застать Эвана. Мне надо с ним поговорить... — Ее голос был еле слышен. Ведь она не может объяснить твердолобому братцу, о чем ей надо поговорить с Эваном.

— Поговорить с ним вам не удастся, — сказал он после долгой паузы, во время которой разглядел, кажется, все: бледность, панику, показную храбрость, и ему это наскучило. — В море он пробудет еще несколько дней, а потом у него отпуск. Может, он и позвонит, но неизвестно когда. Я думаю, недели через две.

Две недели! Она дрожащей рукой прикрыла рот. Эвана нет. За какой же спасательный круг ей уцепиться? Что делать?

— А отпуск... он, наверное, говорил вам, где его проведет? — спросила Дарси, надеясь не выдать всю глубину своего отчаяния.

— Нет, — прозвучал суровый ответ. — Мальчик уже вырос и не должен отчитываться передо мной за каждый шаг.

Она взглянула на него и с удивлением обнаружила, что ее собеседник злится. Но на кого? Не на нее же, ведь за две минуты разговора она просто не успела сказать что-нибудь недозволенное. И что-то неприятное мелькнуло в его глазах. И если она еще не совсем сошла с ума, это была радость — радость оттого, что они с Эваном не встретились. Ничего себе!

Он видел, как она хмурится, поняв, что он доволен ее неловким положением.

— Перед вами он тоже не должен отчитываться, — с ленцой сказал Майлз. — Удивлены? Привыкли, что Эван у вас всегда под рукой?

Смущенная язвительным тоном, она покачала головой.

— Нет, конечно. Просто я надеялась... я хотела...

— Что? Чтобы он сидел и ждал, когда вы соизволите его навестить?

Чувствуя нарастающее внутреннее напряжение, Дарси ответила:

— Нет, конечно. Я только хотела повидать его.

— Тогда придется подождать пару недель. Конечно, было бы лучше щелкнуть пальцами, чтобы он примчался. Но через Атлантический океан он, пожалуй, щелчка не услышит.

От сухого, злобного тона стало почему-то больно, хотя она поняла, за что Майлз ее невзлюбил. Должно быть, Эван рассказывал старшему брату, как Дарси раз за разом отвергает его предложения. Эван говорил о брате, что тот его защищает, — пожалуй, это еще слабо сказано!

Дарси чувствовала, что на глаза навернулись предательские слезы. Но она не заплачет. Она сильная, решительная. После всего, что ей пришлось вытерпеть с Джорджем, плакать из-за грубости этого человека?..

Ну почему же ее так ранят эти едкие замечания? Их отношения с Эваном его не касаются! Она резко отвернулась. Слишком резко. Затуманенные слезами глаза подвели, и она споткнулась на лестнице. Майлз машинально подхватил ее под локоть.

— Осторожней, — сказал он и, почувствовав ее дрожь, предложил: — Сядьте.

Она присела на верхней ступеньке. Он с минуту хмуро изучал ее.

— Похоже, у вас что-то неотложное. В чем Дело?

Дарси не ответила. Этот человек не заслуживает того, чтобы ему отвечали.

Но и ее силы были исчерпаны. Вчера в приступе гнева она приняла отчаянное решение, осуществила этот ночной перелет. Последние часы держалась только за счет гордости, и теперь опять надо куда-то бежать.

Он присел на корточки перед ней, свесив руки между колен. Плавки ничего не скрывали, но он вел себя так непринужденно, как будто на нем были костюм и галстук.

Слезы заливали ей щеки, стекали на губы, падали в рот. Он протянул руку, отер их и мокрыми пальцами тронул подбородок.

— Может быть, мне удастся его найти. — Слова прозвучали как бы сами по себе, без его участия. — Где вы остановились?

Дарси открыла рот, но поняла, что не знает, что сказать. Она собиралась жить здесь, в «Двух пальмах», с Эваном. Молчание нарушил другой голос:

— Эй, ребята, становится жарко, и к тому же я умираю от голода!

Тесса! Дарси совсем про нее забыла. Сестренка вылезла из машины как видение — в шортиках и зеленой маечке, с озорной улыбкой на хорошеньком личике.

Через плечо у нее висела большая сумка, в другой руке болталась косметичка.

— Привет, Эван, — сказала она. Майлз медленно поднялся на ноги и мрачно глянул на нее, уже сожалея о мгновении доброты. — Я Тесса. Дарси так спешила увидеться с вами, что даже не остановилась позавтракать.

Смущение придало Дарси сил, и она встала. Не подозревая об ошибке, Тесса оглядела Майлза от курчавой головы до босых ног и пришла в восторг. Она обернулась к Дарси, но та поторопилась пресечь возможные неосторожные замечания:

— Тесса, это Майлз, брат Эвана. Самого Эвана нет.

— О-о... — Тесса была разочарована. Вдруг она поняла. — Эвана нет? — Она с тоской поглядела на дом, суливший прохладу, потом на раскаляющуюся на солнце машину, и ее веселое настроение мигом улетучилось, она стала просто усталой, капризной девочкой, которой до смерти хочется поесть и лечь спать. — Я же говорила тебе, что надо позвонить. Куда же нам ехать? Дарси, я так устала.

От жалобных ноток сердце Дарси сжалось.

— Дорогая, мы что-нибудь найдем. Здесь должно быть много коттеджей...

— Вы, очевидно, собирались жить в «Двух пальмах»? — Ради Тессы Майлз не стал грубить, но Дарси явственно слышала сарказм в голосе. — Вы ведь не сомневались, что вас примут с радостью.

Тесса улыбнулась и сказала:

— Да, Дарси с Эваном такие близкие друзья! Очень близкие, — с жаром добавила она, как будто выдавала большой секрет. — Он рассказывал вам про Дарси?

— Конечно, — ответил Майлз и стрельнул в Дарси взглядом. — Я все знаю про Дарси.

— Ура, значит, мы можем его подождать здесь? Мы так устали. Я не спала всю ночь.

Спала, конечно, — и в самолете, и потом в машине, но Дарси не собиралась уточнять. Забирая у Тессы сумку, она сказала уверенным голосом:

— Эвана не будет еще две недели. — На Майлза она не оглянулась. — Мы сообщим вам, где остановились, вы только передайте Эвану, чтобы он мне позвонил...

— Нет. — Это короткое слово прозвучало так решительно, словно хлопнули дверью. Дарси удивленно взглянула на Майлза. — Если вы собираетесь жить на острове и ждать Эвана, вы будете жить здесь. Эван хотел бы этого. — И Майлз взял у нее сумку.

— Но... — Она сопротивлялась слабо и неискренне.

— Дарси, ну, пожалуйста! — взмолилась Тесса, теребя ее за руку.

Дарси никогда не отказывала сестре, но на этот раз попыталась возразить:

— Тесса, нельзя навязываться.

— Чепуха. Раз вы с Эваном такие близкие друзья... — Майлз взял ее под руку.

Поняв, что им разрешили, Тесса взвизгнула от восторга, и так, взяв ее за обе руки, они повели Дарси по лестнице.

Все еще не выпуская ее руку, Майлз отпер дверь, и они вошли в комнату, полную прохлады и света. Комната пересекала дом насквозь, а ее дальняя стена была сплошь стеклянной, так что открывалась прекрасная панорама залива. Тесса шумно выдохнула и ринулась к окну поглядеть на сверкающую воду:

— О, Дарси, ужас как красиво! — Тесса выскользнула в приоткрытую дверь и оглянулась через плечо, еле дыша от счастья. — Какой чудесный пляж!

Майлз стоял, глядя потемневшими глазами.

— Считайте, что у вас каникулы благодаря близкому другу Эвану, — тихо прибавил он, чтобы Тесса не слышала. — Но следите, чтобы Тесса не слишком увлекалась. Возможно, вы будете жить здесь не так долго, как рассчитываете.

Большой красный диск солнца уже наполовину исчез в воде. Скоро он совсем исчезнет, но Дарси все продолжала сидеть на балконе. Надо спускаться. Она проспала весь день, а час назад Майлз передал ей, что ждет ее на ужин в девять часов.

Тесса отдохнула от дороги, сейчас она сидит в своей комнате на большой кровати, подложив под спину шелковые подушки, смотрит телевизор и поглощает свой ужин, который ей принесли на серебряном подносе.

Дарси не прочь была устроиться так же, пусть Майлз не думает, что он ее запугал.

Она приняла душ и стала рыться в наспех упакованном чемодане. Что бы надеть? Ничто ее не устраивало. Почему-то вещи, которые она собиралась носить при Эване, теперь не подходили. На Майлза Хоторна трудно будет произвести впечатление. Наконец она остановила свой выбор на шелковой юбке и блузке цвета лесных фиалок. Длинные волосы скрутила в «конский хвост», а потом обвязала его голубой лентой, оставив свободной только кисточку на конце. Сойдет.

Но, несмотря на то, что была уже готова к ужину, Дарси продолжала бездельничать на балконе. Ей не хотелось идти на конфликт с братом Эвана. Но если утром она выглядела слишком усталой и в ней преобладали чувства стыда и разочарования, то к вечеру поднялась злость. Майлз Хоторн — грубиян, который откровенно демонстрирует свое презрение к ней. Считает себя королем и думает, что все должны перед ним пресмыкаться.

Может, он и король, но этот дом принадлежит также Эвану, а Эван не заставил бы ее унижаться. Конечно, иметь такого деверя будет ужасно, но она справится. Вот только бы скорее Эван позвонил...

Пляж опустел, маленькие птички ходили туда-сюда, выискивая в мокром песке невидимых моллюсков. И лишь вдалеке была видна парочка влюбленных. Они стояли и разговаривали, не замечая, что солнце уже утонуло в заливе.

Вдруг женщина отшатнулась от мужчины. Она выкрикнула что-то злое, слова ее унес ветер, и побежала по пляжу, взбивая фонтанчики песка и распугивая птиц. Влюбленные ссорятся, с улыбкой подумала Дарси. В этом прекрасном месте они не смогут долго сердиться.

Она стала рассматривать одиноко стоявшего мужчину, и в ней шевельнулось незнакомое чувство. Да, такого мужчину отвергнуть нелегко. Его возлюбленная вернется, и скоро они снова будут обниматься. А она, Дарси, так и останется одна. Она выйдет замуж за Эвана, которого не любит, и в некотором смысле останется навсегда одинокой.

Кажется, она настолько расчувствовалась, что стала жалеть себя? Что за ребячество! Решение принято, надо ему следовать. Она будет хорошей женой Эвану, и он никогда не пожалеет, что женился.

Дарси собралась уже уходить с балкона, когда еще раз посмотрела на мужчину, оставшегося на берегу. Он смотрел в ту сторону, куда убежала женщина, и его профиль отчетливо чернел на фоне пурпурного неба. Это был Майлз.

Против воли Дарси подошла к краю балкона и стала разглядывать его. В белых шортах и белой рубашке с длинными рукавами, он был единственным светлым пятном в сгустившихся сумерках. Ветер дул ему в спину, очерчивая контуры тела, закидывая длинные кудри за уши. Засунув руки в карманы и уставившись в одну далекую точку, он был погружен в свои думы.

Дарси терялась в догадках. Почему они поссорились? Почему эта симпатичная блондинка вырвалась из-под его оберегающей руки и оставила его в одиночестве на берегу?

Мгновение спустя Майлз повернулся и зашагал к дому. Дарси отпрянула в тень, хотя он не мог ее видеть. Ей стало неудобно: блондинка — не ее дело, к тому же нельзя опаздывать на ужин. Дарси поспешила в гостиную.

— Хорошо выспались?

Майлз ждал — невозмутимый, уравновешенный, как будто и не стоял никогда вечером на берегу, а блондинка и ее сердитый уход — плод воображения Дарси.

— Да, спасибо. Мы действительно очень устали. Всю ночь провели в самолете.

Он больше ничего не спросил и жестом пригласил ее к столу.

Первая часть ужина прошла в молчании. Хорошенькая горничная Алиса подала блюдо устриц и потом так же молча унесла тарелки — пустую Майлза и почти полную Дарси.

Затем Алиса принесла основное блюдо — слабо прожаренную камбалу. Дарси задумалась, зачем Майлз вообще пригласил ее, если ему так неприятно ее общество. Чтобы позлить? Устроить молчаливую пытку в надежде выжить ее из дома? Она проглотила кусочек рыбы и состроила вежливую улыбку, решив его перемолчать.

Он как будто прочел ее мысли и заговорил:

— Над Карибским морем образовался тропический шторм. Если он двинется сюда, Эвану придется прервать отпуск.

Не чувствуя вкуса, она проглотила еще кусок.

— Это опасно? Если он еще на яхте, он может пострадать от шторма?

Майлз медленно дожевал свой кусок и с гадкой улыбочкой спросил:

— Вы беспокоитесь за Эвана? Как трогательно!

Дарси смяла салфетку и сжала зубы.

— И все-таки. Может? Он откинулся в кресле.

— Нет, конечно. Думаете, я отпустил бы его, будь это опасно? Вы меня недооцениваете, Дарси. Я серьезно отношусь к работе младшего брата.

— Вот как? В чем же заключается работа младшего брата?

— В сущности, все просто. Похоже на вождение корабля. Знать, где скалы и мели, знать, когда надвигается шторм, и вовремя увести корабль в безопасные воды.

Самодовольный тон раздражал, но она была с Майлзом согласна, он описывал и ее работу старшей сестры. Может быть, не так уж Майлз и виноват. Если бы что-то грозило Тессе, она бы злилась не меньше, чем он.

— К несчастью, временами корабль не слушается, — продолжал он бесцветным голосом. — Иногда он имеет свое мнение. Такое впечатление, что он просто хочет разбиться о скалы. Тогда приходится быть жестким.

Он что, думает, она не понимает? Или хочет ее оскорбить?

— Послушайте, Майлз. — Она с трудом положила вилку, но он прервал ее:

— Сейчас Эван ведет «Миранду». Она очень податлива. Все будет отлично.

Он опять обратился к еде, как будто они поговорили всего лишь о кораблях. Ладно, пропустим, решила про себя Дарси и снова принялась за рыбу.

— «Миранда»? — вежливо спросила она. — Это одна из ваших яхт?

— Угу, — кивнул он, жуя рыбу. — Разве Эван не говорил вам о «Миранде»? — Она покачала головой. — Странно. Яхта типа «Миранда» — наша гордость. Ее сконструировал отец — двадцать семь футов, самораскрывающийся кливер, деревянный корпус, настоящая красавица. «Хоторн индастри» двадцать лет не выпускал такие яхты.

— Но почему, если они так хороши?

— Разумный вопрос. — Допив бокал, Майлз откинулся в кресле. — Решение было основано на чувствах, а не на деловых соображениях. Отец создал ее в честь матери, ее звали Миранда. Когда она его бросила, он отказался строить яхту и порвал чертежи. После его смерти мы десять лет их разыскивали и, наконец, нашли. А в прошлом году «Миранду» построили и спустили на воду.

Дарси шокировало безразличие, с которым он говорил о семейной драме.

— Ваша мать уехала? Почему... — она оборвала себя, — куда она уехала?

— В Нью-Йорк. — Тот же бесстрастный тон. — До свадьбы она работала моделью, и жизнь жены корабела ее тяготила. Тяготил этот дом на острове, дети.

— Но «Хоторн индастри» — большая компания, можно было...

— Тогда компания не была большой. — Он положил конец вилки на край салфетки — единственный жест, говорящий о его эмоциях. — Тогда «Хоторн индастри» принадлежал лишь небольшой кусок побережья. Уход матери добил отца. Лет десять он еще барахтался, но как-то вяло, по инерции. 1ак и умер в тоске.

Сквозь неодобрение Дарси расслышала ноту жалости. Должно быть, тяжело было смотреть, как отец медленно умирает оттого, что сердце его разбито.

— Мне очень жаль, — тихо сказала она. У нее были другие обстоятельства, но тоже нелегкие. Ей захотелось рассказать про свое одинокое детство и про то, как страшно сначала было заменять сестре родителей, но Майлз не располагал к откровенности, и она промолчала.

— Ну, хватит об этом. — Он поднялся. — Нам надо кое-что прояснить. Давайте подышим свежим воздухом.

Как ему удалось обыденными словами создать ощущение опасности? Выходя следом за ним на террасу, она с трудом удерживала в дрожащих руках чашку кофе так, чтобы та не звенела о блюдечко.

Майлз придвинул к перилам два кресла и пригласил ее сесть. Поставив чашку на пол, он развалился в кресле, положил ноги на перила и, наконец, заговорил:

— Итак. Чего вы хотите?

Он приступил сразу к делу. От подобной внезапности у Дарси пересохло в горле, и она стала смотреть на залив с плавающей в нем полной луной, пытаясь найти подходящий ответ.

— Почему вы решили, что я чего-то хочу'?

— О, ради Бога. Я же не дурак. Зачем же еще вы заявились?

Она не обратила внимания на грубость. Начинать отношения ссорой с братом Эвана не хотелось. Но он был настроен воинственно.

Повисло молчание. Стало так тихо, что шорох волн о песок казался неестественно громким.

— Ну, видите ли... — начала она, подавив свою нервозность. Ему надо сказать, что это не его дело. Но властные манеры Майлза исключали саму мысль о неповиновении. — Мы с Эваном в колледже были друзьями. Мы... ну, может, он говорил обо мне...

— Очень часто. — Майлз упорно смотрел на нее, но нельзя было разобрать, что он чувствует.

— Ну... — повторила она и сердито поклялась себе больше не произносить это словечко, — мы с Эваном говорили о том, что, возможно, когда-нибудь поженимся. Вы знали об этом? — Как же трудно говорить! Почему он не поможет?

Он заговорил, но это отнюдь не помогло.

— Я знаю, что об этом говорил он. А вы, помнится, в ответ сказали: «Спасибо, я найду что-нибудь получше».

Ошеломленная, она уставилась на него, но ничего не увидела и стала судорожно искать нужные слова.

— Это неправда. Я никогда...

— Так что же случилось? — оборвал он. — Зачем вы явились после стольких лет? Поняли, что ничего получше вам не найти?

— Нет, — выпалила она. — То есть да. То есть ваш вопрос оскорбителен. — Она резко встала, расплескав кофе, и отошла к углу террасы. Он за ней не пошел.

Опершись о перила, Дарси старалась успокоиться. Она не обязана ему все объяснять. Это касается только ее и Эвана. Может, сказать ему, чтобы поискал свою блондинку и занялся собственными делами?

— Мой вопрос оскорбителен? О, это только цветочки! У меня в запасе еще более оскорбительный вопрос.

Она слышала, как он спустил ноги, встал и, не спеша, подошел к ней.

Она обернулась, прислонилась к перилам. Не только голос, но и весь его вид излучали явственную угрозу.

— А вам не приходило в голову, — отчетливо сказал он, — что это Эван мог бы найти себе что-нибудь получше?

— В таком случае ему решать. — Она хотела произнести эту фразу спокойно и твердо, но голос предательски задрожал.

— Нет. — Он подошел так близко, что ей было видно отражение луны в черных глазах. — В том, что касается вас, Эван не соображает, и решать буду я. Он никогда на вас не женится.

— Почему?

— Для начала потому, что на черта он вам сдался?

— Что? — Дарси не могла опомниться. Как он смеет говорить с ней в таком тоне? — Я влюблена в Эвана.

— Влюблена? Смех, да и только!

— Что это значит?

— А то, что никому не нужна влюбленная жена, — медленно сказал он. — Эвану меньше всех. — Он буравил ее прищуренными глазами. — Эван заслуживает того, чтобы женщина его обожала.

— Как я.

— Вздор! — взорвался Майлз, и она отпрянула, больно ударившись о перила террасы. Даже если бы она захотела убежать, ничего бы не вышло: мужчина словно пригвоздил ее взглядом. — Вы не годитесь для Эвана. Какого черта вы заявились, когда он мог бы, наконец, избавиться от вас? Эван несколько лет прожил с разбитым сердцем. Вы принесли ему только горе. Вы не нужны ему, Дарси Скайлер. От вас одни несчастья. — Он схватил ее за руку.

Она вырвалась.

— Я не разбивала сердце Эвану! — выкрикнула она, надеясь, что это так. Да, это правда. Эван всегда очень спокойно принимал ее отказы. — И к тому же он сам решит, нужна я ему или нет. Он...

— Нет. Вы ему не нужны. — Майлз как будто не слышал ее. — Это вам он нужен. Видно, случилось что-то очень важное, если вы среди ночи полетели сюда. Что же? — Сильными руками он притянул ее к себе и впился глазами. — Джордж?

Дарси от неожиданности перестала вырываться и замерла. Возможность говорить вернулась к ней не сразу. Она несколько секунд молчала, затем с трудом произнесла:

— Что вы знаете про Джорджа?

— Все. — Сказал, как отрезал. — Я давно знаю Джорджа. Мы учились в одном колледже.

В первый момент Дарси оторопела, но потом пришла в себя, поняв, что такое положение дел вполне возможно. Майлз не намного младше Джорджа, лет на пять-шесть. Эван окончил колледж в Вашингтоне, Майлз, наверное, тоже, а Джордж поступил в университет после военной службы, он еще несколько лет назад играл там в футбол.

Но Майлз совсем не похож на Джорджа, он такой, каким Джордж мечтает быть: властный, мужественный, пугающий...

— Джордж не имеет никакого отношения ко мне и Эвану. — Черт возьми, это не его дело. Она не обязана открывать ему душу. Но она не умела лгать и, чтобы скрыть смущение, попыталась отвернуться. Он не дал.

— Со мной эти игры не проходят, Дарси. Говорю вам, я знаю Джорджа. Я знаю, что он о вас говорит. Знаю о покерных плейбоях и о том, что они треплют ваше имя. Я даже знаю, — его голос стал совсем тихим, — что иногда, когда он проиграется, в качестве ставки Джордж выкладывает ключ от вашего дома. Как шанс получить благосклонность его прекрасной падчерицы. Он так это называет — ваша «благосклонность». Он находит, что это смешно.

Слезы застилали глаза; она опустила голову. О Господи! Неудивительно, что Майлз ее презирает. Даже Эван не знал о покерных мальчиках.

— Но откуда вы узнали об этом?

Он сказал тихо и твердо:

— Я знаю, потому что однажды, пару лет назад, в одну удачную ночь я сам вас выиграл.