"Нарушенное обещание" - читать интересную книгу автора (Кэй Гейл)

Глава шестая

Звуки оркестра заставили Холли выйти из палатки, где она помогала бабушке. После довольно колкого замечания бабушки насчет меда, Кэм оставил Холли, и с тех пор его не было видно.

Бабушке было вовсе не обязательно напоминать Кэму о его обещании больше не дотрагиваться до ее внучки, подумала Холли. Она ведь не оранжерейный цветок, который завянет от прикосновения!

А что, если Холли ХОТЕЛОСЬ, чтобы Кэм прикоснулся к ней! Его красивые, большие, крепкие руки наверняка могли бы доставить ей огромное удовольствие. Интересно, вдруг подумала Холли, а какой Кэм любовник? Ночь, проведенная в его объятиях… Какова она?

От этой мысли холодок пробежал по спине Холли, и она тут же оставила ее. Несомненно, бабушка права. У нее с Кэмом должны быть только деловые отношения. Любые другие не принесут ничего хорошего, а Холли хотелось жить спокойно.

Она остановилась на пороге дощатого павильона, расположенного на площади, где в полном разгаре были танцы. Ей хотелось просто посмотреть, просто послушать оркестр, немного развлечься, насладиться приятным вечером.

— Твоя бабушка поблизости?

Холли услышала низкий голос Кэма. Он раздался прямо над ее ухом. Она улыбнулась, увидев шерифа.

— Ты в безопасности, — ответила Холли. — Я оставила ее с подружками. Пусть поболтают. Ведь ты не боишься ее, правда, шериф?

Кэм наклонился к Холли, да так близко, что она увидела в его глазах отблеск лунного света.

— Не боюсь, потому что уверен, что она… безоружна.

Ружье бабушки! Кэм не мог этого забыть. Ружье, направленное на него. И неважно, выстрелила бы в него бабушка или нет. Холли подняла глаза.

— Я уверена, что бабушка об этом очень сожалеет. Этот поступок… Это на нее совершенно не похоже.

— Да, может быть. Но тем не менее я храню ее базуку под замком. — Кэм перестал хмуриться. — Как тебе праздник? Нравится?

— Очень! — с восторгом ответила Холли. — Но тебя что-то на нем не видно.

Кэм прислонился к дереву.

— Я все время занят. Слежу за порядком, смотрю, как работают мои новые помощники. Слава Богу, пока все спокойно. Надеюсь, что я тоже смогу повеселиться и отдохнуть, пусть даже в самом конце праздничного дня.

Но ведь сейчас наступала самая лучшая часть праздника, самое чудесное время, подумала Холли. Звезды зажигались на темнеющем вечернем небе, оркестр играл в полную мощь и можно было… танцевать.

Холли показалось, что Кэм прочел ее мысли.

— У меня даже есть время на танец… или два. Не согласитесь ли потанцевать со мной, мисс Холли Кейтс? — вдруг спросил он, страстно взглянув на Холли.

Холли не смогла устоять. Она не смогла бы сопротивляться, даже если бы этого хотела. Этот мужчина околдовал ее.

— С удовольствием, Кэм Осборн.

Обняв Холли, Кэм тут же подумал, что совершил не слишком разумный шаг. Но как приятно было ощущать Холли в такой близости! Вдыхать ее нежный сладкий цветочный аромат, касаться щекой ее шелковых душистых волос!

Один оркестр сменялся другим, и сейчас музыканты, игравшие в стиле кантри, исполняли сентиментальные баллады о неразделенной и горькой любви. Кэму было хорошо известно, что такое горькая любовь, и ему больше никогда в жизни не хотелось испытывать ничего подобного.

Тогда почему ему было так хорошо рядом с Холли? Не потому ли, что она скоро уедет? Не потому ли, что не принадлежала ему и никогда не будет принадлежать?

Так, значит, он в безопасности?

Нет, нет и нет. Все что угодно, но только не безопасность. Холли была из тех женщин, что проникают в поры мужчины, овладевают его душой и сердцем. Раз и навсегда.

Холли подняла глаза и посмотрела на Кэма. Он понял, что не может шевельнуться под ее взглядом.

— Может быть, ты хочешь присесть и отдохнуть? — тихо спросила она.

Кэм окинул взглядом танцзал и увидел множество мужчин, жадными глазами следящих за Холли.

Нет, Кэм не мог себе даже представить, что Холли будет танцевать с кем-то другим. Выпустить ее из рук — значит испортить себе весь праздник.

Нет, Кэм хотел, чтобы эта женщина принадлежала только ему одному. Грозным взглядом он дал понять своим потенциальным соперникам, что им не стоит даже надеяться на танец с Холли. Если кто-либо хотя бы попытается перейти ему дорогу, то сильно об этом пожалеет.

— Нет, я хочу танцевать, — ответил Кэм. Честно говоря, ему хотелось гораздо большего от Холли, но об этом не могло быть и речи.

Вероятно, ее бабушка была права, предупреждая его держаться подальше от Холли. Он поступил бы благоразумно, если бы последовал этому совету. Над этим стоит задуматься, сказал себе Кэм. И он обязательно именно так и поступит, как только к нему вернется способность разумно мыслить.

Весь вечер Холли танцевала только с Кэмом и нисколько не огорчалась по этому поводу. Всего лишь один танец он уступил какому-то старику лет за восемьдесят, и его можно было не опасаться.

Последний танец Холли вновь танцевала с Кэмом, прижавшись щекой к его широкой груди. Как хорошо ей было в его объятиях! Приглушенно звучала какая-то медленная романтическая мелодия. Но Холли ее почти не слышала, как и не замечала никого вокруг. Ей казалось, что в зале были только она и Кэм. Он наклонил голову, и Холли коснулась лбом его колючей щеки. Кэм еще крепче прижал ее к себе, как это было в ту ночь, когда они поцеловались на крыльце дома бабушки, и положил руку Холли себе на шею. Ее пальцы тут же скользнули по его волосам и запутались в кудрях, спускавшихся на ворот рубашки. Холли покачивалась в такт музыке, закрыв глаза и мечтая о том, чтобы эта мелодия звучала вечно.

Если бы бабушка сейчас их увидела и в ее руках вновь оказалось бы ружье, она наверняка пристрелила бы Кэма на месте. Бедняга Кэм как минимум несколько недель не смог бы сидеть, а бабуля провела бы свои оставшиеся дни за решеткой.

Холли молила Бога, чтобы бабушка как можно дольше не появлялась.

Танец закончился, но Кэм продолжал обнимать Холли.

— Давай поедим домашнего мороженого, и пусть твои ноги, которые я оттоптал, отдохнут. Согласна? — спросил Кэм, выводя Холли из танцевального круга.

О чем это он говорит? Он вовсе не наступал ей на ноги. А даже если бы и наступал, она бы этого все равно не заметила. А предложение поесть мороженого было просто отличным.

— Конечно. С удовольствием.

Кроме того, если бы бабушка застала их вместе за поеданием мороженого, то ей это показалось бы более невинным занятием, чем танцы. Хотя Холли была уверена: что бы она ни делала вместе с Кэмом, невинным это назвать было нельзя. Ведь одно его появление заставляло ее трепетать.

— Какое твое любимое мороженое? — спросил Кэм, когда они подошли к киоску.

— Шоколадное, — ответила Холли. — И чем больше шоколада, тем лучше.

Кэм широко улыбнулся. Холли сказала это так искренне и так доверчиво, будто поделилась с ним чем-то очень личным.

— Шоколадное так шоколадное, — сказал Кэм и попросил две порции.

Ему хотелось знать о Холли еще больше, о ее привязанностях и предпочтениях.

— Что еще тебе нравится? — спросил он.

— Что?..

— Какой твой любимый цвет? — Кэм был похож на школьника во время первого свидания. Но черт возьми! Холли увлекла его и слишком заинтересовала! Но сейчас лучше об этом не думать, решил Кэм. — Твой любимый фильм?

Ее надежды? Ее мечты? Что она надевает, когда ложится спать? Что это за духи с цветочным ароматом?

А может быть, это вовсе не духи? Может быть, Холли сама как цветок?

Она смущенно улыбнулась Кэму.

— Синий… Я люблю синий цвет. А мой любимый фильм… какая-нибудь старинная и романтическая история. А почему ты спрашиваешь?

Кэм пожал плечами.

— Просто любопытство. Больше ничего.

Это нисколько не удивило Холли, потому что ее в равной степени одолевало любопытство в отношении Кэма. Ей было даже приятно, что Кэм хотел узнать именно о ней, а не о том, нашла ли она бабушкин самогонный аппарат.

Получив две порции трехслойного мороженого, Кэм вручил одну Холли, и они отправились на поиски тихого местечка, где можно было бы всласть полакомиться. Вскоре они устроились на лужайке на краю площади в стороне от толпы. Издалека доносились звуки музыки, над головами сквозь ветви деревьев блестела луна. Благодаря ее мягкому свету ночь казалась необыкновенно романтичной. Неужели совсем рядом шумел городской праздник, на котором веселилось несколько тысяч людей со всей округи? Холли не могла в это поверить. Ей казалось — она одна с Кэмом на всем белом свете.

Она наблюдала, как он аккуратно ел мороженое, не давая ему растекаться по краям рожка. У Кэма Осборна все было под контролем, даже рожок с мороженым. О, Боже! Холли вздрогнула. Он наверняка окажется победителем в тяжбе с бабушкой. А если Кэм решил завоевать Холли, то он, несомненно, своего добьется. Она сама с удовольствием пойдет навстречу его объятиям.

— Расскажи мне о детях, с которыми я недавно тебя видела. Они, кажется… очарованы вами, шериф. Ты на всех так действуешь в этом городе?

— Только на детей, собак и старушек. Лучше сказать, на некоторых старушек, — тут же поправил он себя.

— А как насчет других женщин?

Кэм испытующе посмотрел на Холли.

— А как я воздействую на тебя?

Даже слишком хорошо, подумала Холли.

— Полностью ты меня пока еще не завоевал, шериф.

Холли знала, что говорила неправду, но не хотела в этом признаваться даже себе.

Довольно долго оба молчали и наслаждались мороженым.

— Дети… — вновь заговорила Холли, — у тебя к ним есть подход. Говорю это как учитель. Я это сразу увидела и должна сказать, что восхищена тобой. А как насчет собственных детей? — спросила она.

— У меня их нет.

Холли улыбнулась.

— Я не это имела в виду. Ты хочешь когда-нибудь завести собственных детей?

Должно быть, это был очень личный вопрос, но Холли очень хотелось это знать.

— Нет. — Ответ прозвучал слишком поспешно, слишком резко.

Холли коснулась того, чего не следовало бы касаться. Одного взгляда на потемневшее лицо Кэма и его поникшие плечи было достаточно, чтобы понять, что она зашла слишком далеко, ступила на запретную территорию. И теперь ей нужно постараться выбраться оттуда.

Как можно осторожнее.

— Ни одного? Научил бы его рыбачить… — сказала Холли.

Кэм проглотил мороженое, остававшееся на дне рожка, и посмотрел на Холли. Луна освещала его лицо, не отличавшееся мягкими линиями — нос, сломанный, вероятно, или в драке, или на ухабистых улицах Чикаго, и крепкий вздернутый подбородок.

Он заговорил твердым, суровым голосом:

— Я уже был женат однажды. Но брак оказался ошибкой, которую я не собираюсь повторять. Я рад, что у нас с женой не было детей. Они… осложнили бы нам жизнь.

Ну что же, Холли, твое любопытство удовлетворено. Ты получила то, что хотела… Голую правду… — сказала себе Холли. Дети для Кэма, по крайней мере его собственные, были проблемой, осложнявшей ему жизнь.

Точно такое же отношение к детям было и у Томми Ламонта.

Неужели это отношение к детям сродни инфекции и передается через воду в Гринз-Холлоу?

Нет. Кэм привез его с собой из Чикаго. Что же ему пришлось пережить? Что оставило в этом человеке такой глубокий след?

Кэм умел общаться с детьми. Холли видела это собственными глазами. Но те мальчики были чужими детьми, а не его собственными, напомнила себе Холли.

Холли слишком поздно поняла, что своим любопытством разбередила старые раны в душе Кэма.

Что касается ее собственной душевной боли, то Холли знала, как ее успокоить. Вспоминая о том, что потеряла ребенка, которого хотела иметь, она убеждала себя, что была слишком молодой и едва ли смогла бы его воспитать.

Боль напоминала о себе каждый раз, когда Холли встречала первоклашек. С горящими глазами они всегда ждали знакомства со своей учительницей. И очень скоро каждый из них становился ей дорог, будто собственный ребенок. Тот ребенок, которого она так страстно хотела иметь и надеялась в один прекрасный день родить.

Но сейчас ей лучше вспомнить свою жизнь в Форт-Уорте, где ее дом. Она должна забыть красивого шерифа и те чувства, которые он в ней пробуждал.

Как только выяснится вопрос с бабушкой, Холли тут же уедет домой. И убедит бабушку Перл уехать вместе с ней.

— Извини, Кэм. Я не должна была касаться этой темы.

Заметив в его глазах боль, она захотела приблизиться к нему, помочь. Таков был характер Холли. Она не могла пройти мимо человека, нуждающегося в помощи.

Но была ли она нужна Кэму?

И вообще, он в ком-нибудь нуждался?

Кэму не нужно было сочувствие Холли. Черт побери эту женщину! Он не хотел рассказывать ни о себе, ни о том, что произошло в Чикаго. Он просто сбежал от предательства, боли и обиды. Сбежал в Гринз-Холлоу, решив, что это край света.

Но покой его был нарушен в тот день, когда в городе появилась рыжеволосая красавица, примчавшаяся спасать свою бабушку.

Кэм увидел взволнованный взгляд зеленых глаз, вздрогнувший подбородок Холли… Похоже, она была потрясена, услышав, что он не хочет иметь детей, чтобы не осложнять себе жизнь. А может быть, он не хотел детей, чтобы без осложнений развестись с Элизой?

Холли была учительницей, и, несомненно, ее большое доброе сердце было готово одарить любовью и теплом всех, кто в этом нуждался. Кэм тоже делился душевным теплом. Правда, по-своему. Он любил возиться с мальчишками: учил их рыбачить, занимался с ними спортом и многими другими интересовавшими их вещами. Но Кэм считал, что у ребенка должен быть дом, родители, семья. А Кэм, как ему казалось, не мог гарантировать всего этого.

Любопытство Холли, заставившее Кэма вспомнить прошлое, подействовало на него явно удручающе. Честно говоря, Кэм представлял себе этот вечер несколько иначе.

Может показаться странным, но он ожидал подвоха со стороны бабушки, думал, что только она способна испортить ему настроение.

Но в конце концов, еще не все потеряно. Праздник в самом разгаре…

— Знаешь, Холли, я не слишком верю в семью и тепло домашнего очага. Плохо представляю себя в окружении собственных детей. На это у меня есть… свои собственные причины. Уверен, что многие дети просто не имеют представления о семье, хотя все они ее заслуживают. Заслуживают тепла и ласки. А жизнь иногда очень жестока и несправедлива.

О жестокости и несправедливости жизни Холли было известно не понаслышке. Но она не разуверилась, как это случилось с Кэмом. Сейчас главное — не совершить еще одну ошибку, посерьезнее первой.

Неужели Кэм испугался того же самого?

— Если… если тебе когда-нибудь захочется об этом поговорить, Кэм… Я внимательный слушатель.

Он ладонью коснулся ее щеки и провел большим пальцем по ее нижней губе. Холли будто обожгло огнем.

Как ему удается так сильно обострять все ее чувства?

— Спасибо, Холли, — тихо сказал Кэм. — Может быть… однажды… я так и сделаю.

Он наклонился и поцеловал ее. Холли почувствовала себя побежденной.

Она приоткрыла губы. Их языки мгновенно страстно обвили друг друга. У Холли замирало сердце, она дышала с трудом, но при этом ей не хотелось прерывать поцелуй. Ей хотелось испытать новые чувства, новые ощущения, хотелось удовольствия.

Как мог поцелуй женщины так сильно ранить его душу? — спрашивал себя Кэм. Но ведь это был поцелуй не просто женщины, а Холли. И Кэм мечтал об этом мгновении со времени их прошлого поцелуя.

Ему было все равно, что вокруг были люди. В такой час люди уже не скрывали своих чувств. По-своему это делал и Кэм. Он был уверен, что Холли этого хочет.

Ему хотелось сказать ей о своем желании, но он понимал, что этого делать не следует.

Но этот рот, эти губы были таким мягкими и соблазнительными, так влекли к себе… Кэм прижал Холли к себе. Ему хотелось уединиться с ней где-нибудь в укромном месте, где они были бы совершенно одни.

И вдруг раздался голос, будто из самого ада.

— Кэм Осборн, я предупреждала, чтобы ты не притрагивался к моей Холли!

Молодые люди вскочили на ноги, пытаясь сделать вид, что между ними ничего не было. Но скрыть происшедшее было невозможно. Оно было слишком явным. Старушку не провести. Как ни старайся.

В эту минуту Кэм радовался только тому, что ружье бабули под надежным замком.

— Думаю, шериф, тебе пора бросить целоваться с этой девушкой и заняться делом. Лучше пойди-ка и арестуй кого-нибудь.

Кэм хорошо знал, кого ему следует арестовать. У него уже был один кандидат на примете. Но ему не хотелось играть с огнем, когда Перл была в такой ярости. Кроме того, она не сделала ничего предосудительного, а всего лишь предупредила его о том, о чем ему самому следовало бы догадаться.

— Послушайте, Перл, не вините в этом Холли. Я один во всем виноват. Она была настолько очаровательна при лунном свете, что я… обо всем забыл, забыл, что не должен дотрагиваться до нее. — Вот так… Кэм очень надеялся, что спас Холли, что старушка оставит ее в покое и не будет читать ей нравоучений по дороге домой.

Холли взглянула на Кэма.

— Я могу сама все объяснить бабушке. Спасибо, Кэм. Пойдем, — сказала она, уже повернувшись к бабушке. — Я отвезу тебя домой. У тебя был тяжелый день.

Кэм смотрел им вслед.

Всю дорогу до офиса он проклинал себя.

Холли взяла небольшой листок бумаги с написанным на нем рукой бабушки рецептом и еще раз внимательно посмотрела на него. Ей нужно перестать думать о Кэме, а уладить отношения бабушки с законом.

Этот листочек мог стать документом, подтверждающим вину бабушки. Он влек за собой серьезные неприятности.

Необходимо было обратиться к адвокату.

И сегодня пришло время поставить бабушку перед фактом.

За три дня, прошедшие после праздника, бабушка слегка успокоилась и почти, ПОЧТИ забыла… за каким занятием застала Холли и Кэма в тот праздничный вечер.

Чего нельзя было сказать о Холли. Она не забыла ничего, но решительно настраивала себя на то, чтобы заниматься делом.

Утром она позвонила Кэму (это был абсолютно деловой звонок) и узнала имена двух лучших адвокатов. Один работал в Юрека-Спрингз, другой — в соседнем городке.

Теперь Холли оставалось только убедить бабушку встретиться с одним из них, убедить ее в необходимости этого шага.

Кэм пожелал ей удачи в этом предприятии. В его тоне слышалась усмешка, но Холли была уверена, что он был совершенно серьезен, говоря, что надеется на успех этого дела. В его искренности нельзя было ошибиться. Когда он говорил от всего сердца, в его голосе появлялись особые теплые интонации.

Холли поймала себя на том, что вновь думает о Кэме и о том, как он целовал ее… Нет, нет! Прочь подобные мысли!

— Бабушка, — сказала Холли, когда Перл вернулась в дом, покормив завтраком своих козочек. — Нам нужно поговорить.

Бабушка со стуком поставила кастрюлю на стол.

— Если ты, моя девочка, собираешься молоть всякую чепуху по поводу моей защиты, то лучше тебе об этом забыть, — резко сказала она.

Холли не обратила внимания на эту тираду.

— Я узнала имена двух хороших адвокатов, практикующих в этих краях. Ты можешь выбрать любого из них, и никаких отговорок. Мы идем к адвокату. Сегодня же, — добавила Холли.

— Послушай-ка, Холли Кейтс, я не нуждаюсь ни в каком адвокате. Я не боюсь судьи. Я его знаю с пеленок, — фыркнула бабушка.

Холли была уверена, что бабушка не упустит случая напомнить об этом самому судье во время заседания. Ей все нипочем!

— Бабушка, мы должны во что бы то ни стало уладить это дело. После этого ты поедешь вместе со мной в Форт-Уорт и будешь под моим присмотром.

— Не дождешься, моя дорогая.

Вероятно, подумала Холли, она недостаточно убедительно говорила. Она попыталась объяснить бабушке все еще раз с большим вниманием и осторожностью.

Холли, как могла, стала обхаживать старушку. Но атмосфера только еще больше накалилась, и Холли пришла к выводу, что ей лучше собрать чемоданы и уехать.

Но нет! Она не должна сдаваться, она должна довести дело до конца.

Холли решила, что будет лучше отложить на время разговор об адвокате, который мог бы представлять интересы бабушки в суде.

Бабуля была своенравна и упряма. А сейчас, когда она в гневе, лучше ее оставить на какое-то время в покое.

Холли отправилась прогуляться и подумать.

Оказавшись за порогом дома, Холли сразу же ощутила царивший вокруг покой. Повсюду было множество цветущих деревьев, птицы пели свои веселые песни, иногда совсем рядом с ветки на ветку прыгали белки. Над головой светило яркое солнце.

Медленно шагая по дороге, Холли восхищалась и наслаждалась окружавшим ее пейзажем. Конечно же, призналась себе Холли, если бабушка переедет в Форт-Уорт, ей будет ужасно недоставать всей этой красоты.

Можно понять нежелание старушки оставлять это место, где были ее корни, дом и любимые милые козочки. Но в ее преклонном возрасте бабушке следовало жить вместе с семьей. А единственной родной душой у нее была Холли.

Здешний городок не мог похвастаться ни больницей, ни поликлиникой. Самый ближайший медицинский пункт работал в тридцати милях езды отсюда по крутому серпантину дорог.

Бабушка нуждалась в человеке, который присматривал бы за ней, следил, чтобы она вовремя и как следует ела, отдыхала и не перетруждалась.

Мысли унесли Холли гораздо дальше, чем она предполагала. Неожиданно она огляделась вокруг, не понимая, куда забрела. День был в полном разгаре. Становилось жарко. Голова начинала слегка побаливать.

Боже, как же она могла такое допустить? Как могла так забыться? Переживая за бабушку, она совсем не следила за дорогой.

Сколько поворотов она сделала? Здешние дороги, извиваясь порой даже красиво, способны сбить человека с толку.

Когда она видела в последний раз дом? А дорожный знак? Мимо нее уже давно не проезжала ни одна машина, ни один грузовик. Странно!

Холли еще раз огляделась вокруг, надеясь увидеть хоть что-нибудь знакомое. Сейчас ей очень недоставало холодной воды и дорожной карты.

Недолго думая, она решила укрыться в тени под старым раскидистым дубом, стоявшим у дороги. Немного передохнув, она попыталась восстановить в памяти пройденный путь, чтобы отправиться в обратную дорогу.

И ангел-хранитель не оставил Холли. Издалека к ней приближалась запыленная машина шерифа. И конечно же, это был Кэм. Ведь он был единственным шерифом в этой округе.