"Госпожа тюрьмы, или слёзы Минервы" - читать интересную книгу автора (Швецов Михаил Валентинович)Аборт — дорога навстречу шизофренииВ работе, вышедшей с кафедры биомедицинской этики Российского государственного медицинского ун-та (Силуянова И.В., Першин М.С., Ляуш Л.Б., Макеева И.М. Статус эмбриона. //Человек. — 2007. - № 2. — С. 98 — 108), читаем: «Со времени первого русского уголовного кодекса 1832 года до 1917 г. изгнание плода квалифицировалось как вид смертоубийства. Но после 1917 года в России относительно абортов в законодательстве произошла подлинная революция. Происходит первая в мире легализация абортов, то есть производство абортов теряет юридический статус преступления «против жизни, против семьи и общественной нравственности». Однако в 1936 г. аборты в стране запрещаются. Но это запрещение абортов сменилось их новой легализацией в 1955 г., которая сохраняется до сих пор. Признание «права женщины распоряжаться своим телом» весьма сомнительно не только по юридическим, но и по медицинским критериям. Искусственное прерывание беременности — это не терапевтическая, целебная, излечивающая от болезни процедура. Искусственное прерывание беременности — это «распоряжение своим телом», которое весьма трудно отличить от членовредительства. Перечень медицинских осложнений, следующих после подобного «распоряжения», велик, вплоть до смертельных исходов. Например, в психиатрии известно, что стремление пациента распоряжаться своим телом, вплоть до нанесения себе повреждений, увечий, проведение над собой калечащих и болезненных процедур может рассматриваться как разновидность расстройства личности, как синдром психопатоподобной шизофрении». Давайте ещё почитаем литературу. Вот замечания углублённого эксперта-писателя (Поль де Крюи. Борьба с безумием. — М.: Изд-во иностранной литературы, 1960): «Стр. 47. Джек ответил грустным голосом: — Шизофрения — это не болезнь и даже не болезни; это мусорная корзина для различных мозговых симптомов». И далее: «Стр. 48. Больных не считают шизофрениками до того момента, пока ненормальное поведение не приведёт их на приём к учёному светилу. А так как светилам неизвестна причина ненормального поведения, они придумали грандиозную классификацию разных форм шизофрении, основанную на разнообразных симптомах. Поскольку двум учёным трудно прийти к одному и тому же диагнозу относительно формы шизофрении, получается нечто поистине смехотворное… «Шизофрения — великая загадка психиатрии» — писал доктор Вальтер Л. Брюич, учитель Фергюсона…. Доктор Брюич показывает, как шизофреники могут проявлять любую форму умственных расстройств…Они могут быть восторженными или наоборот, склонными к уединению, лживыми, тупыми, агрессивными или галлюцинирующими. Могут вести себя параноиками или меланхоликами»… Вот так вековая премудрость психиатрии разбивается о крепость (а может, мудрость?) шизофрении. Двадцатый век — апофеоз логического знания (не приёмлющего вопросы нравственности в науке), на значительной части суши опиравшегося на стальные штыки режимов. И где уж тут было понять вчерашнему крестьянину или рабфаковцу, что наука может громко и утвердительно говорить только о том, что ей самой кажется выгодным или понятным. Всё прочее, подвергается хуле или замалчиванию (а сами носители «ереси» часто оказывались в тюрьме или были уничтожены властями). Под прикрытием знаменитого изречения («Истина рождается в споре») учёное начальство расправлялось с несогласными диссидентами известными силовыми методами. Великая сила горбачёвской «перестройки» на первом этапе в том и состояла, что явления жизни обозначили своими именами. Тех, кого до этого считали лучшими слугами народа, вдруг предстали врагами народа. Самые передовые учёные породнились с мракобесами средневековья. Значит, всеобщее враньё властей при социализме и было тотальным культивированием шизофрении? Но обновлённую страну захлестнула новая волна шизофрении — невиданное число самоубийств, брошенных родителями детей, наркоманов и преступников всех мастей. Значит, люди снова почувствовали себя обманутыми? Психиатрия — самая главная отрасль медицинского знания в любом государстве. И от её воззрений на здоровье и болезнь зависят судьбы самих государств. Недаром Антонио Менегетти написал: «Психология часто играла роль «государственной религии» перед тем, как стать естественной наукой» (Введение в онтопсихологию. — Пермь: Хортон Лтд, 1993. — 64с.). Своим появлением в России имя Менегетти обязано перестройке, без которой и шизофрения, сконструированная в головах чутких к нуждам власти психиатров, осталась бы навсегда заболеванием, колеблющемся только вместе с курсом правящей партии. Хотя сегодняшнее воззрение главных психиатров на шизофрению не отличается от того, что было двадцать и пятьдесят лет назад, но сегодня есть хотя бы возможность обсуждать иные возможности для шизофреников и шизофрении — естественно, вне рамок официальных учреждений. Кстати, можно вспомнить и то, что не так давно министром здравоохранения России была директор Московского института психиатрии им. Сербского, из-за нарушения прав личности пациентов (нередко инакомыслящих) в котором с Россией не желали иметь дела западные психиатрические ассоциации. Главных держателей научных «акций» (хоть в психиатрии, хоть в акушерстве) вовсе не пугает, что наука перестаёт быть таковой, если в течение полвека не меняет своей научной парадигмы. Благодаря Менегетти мы можем разглядеть то, что все видят, но не замечают или проходят мимо: «От нашей культуры и науки мы унаследовали набор стереотипов и, к сожалению, эта культура носит не цельный, а шизофренический характер ( Кстати, Менегетти не проводит больших различий между неврозом и шизофренией. Там, где он повествует о первом состоянии, почти всегда следует и второй. Это говорит не только о схожести путей их возникновения, но и благоприятных перспективах для обоих: ведь искусный психотерапевт при обязательном участии больного справится с тяжёлым неврозом или психосоматическим заболеванием. «Личность, стремящаяся к зрелости, растёт, а невротик стремится остаться в детском состоянии…Невротик или шизофреник, наоборот, стремятся подчеркнуть свои слабости. Как ребёнок добивается помощи взрослого, упорно настаивая на своём капризе, так и невротик или шизофреник требуют от взрослых исполнения своих капризов. Однако их болезни — это не отклонение от природы ( Итак, если мы хотим вылечить такого человека, мы должны пробудить в нём чувство ответственности, сказать ему: «Тебе плохо не потому, что ты таким родился, а потому, что ты виновен перед своей жизнью. Перед своим сознанием». Это и есть знаменитая «терапевтическая пощёчина» онтопсихологии: считать болезнь тактикой поведения ( В других своих работах Менегетти говорит, что расщепление чувств человека, частое использование лжи для получения выгоды, измена другу или супругу, угнетение истины и правды — всё это может приводить к развитию Ш. Именно поэтому он и называет человеческое общество шизофреническим. Сегодня русские умирают слишком рано и не успевают дожить до старости, когда случаи Ш. могут чаще выявляться. Но психотические симптомы (в частности, галлюцинации) всё чаще на Западе стают уделом пенсионеров и не только. Внимательный читатель увидел, как схожи эти заключения с заметками Ларисы Мироновой. Двух выдающихся новаторов роднит и их профессиональная линия жизни: Менегетти тоже начинал свою деятельность в детском доме. Обратимся к материалу наших дней. Осенью 2010 года психолог ГУВД по Пермскому краю на семинаре со специалистами говорила, что лица, служившие в горячих точках планеты, в частности, в Чечне, и перенёсшие ранее посттравматическое стрессовое расстройство (ПТСР), «дали» вторую волну осложнений — среди них стали чаще случаи самоубийств; перед роковым событием бывшие «чеченцы» испытывали сильное чувство одиночества. Такая же волна самоубийств прошла ранее у бывших ликвидаторов Чернобыльской АЭС. Настало ли время сказать открыто, что «реакция» не может длиться вечно, и шизофрения, придя на смену продолжительной ПТСР, дождалась своих очередных жертв? Приведу публикацию «Гибельная жатва Чернобыля» из американской газеты, выходившей в 1992–1993 годах на русском языке (вырезка из неё всегда с тех пор передо мной), а вот название издания мне не удастся вспомнить. Зато есть автор этой заметки — Людмила Торн, директор программы по изучению СНГ для Freedom House, редактор сборника о Чернобыле, Нью-Йорк): «Редактору: … Вы не упоминаете о ещё по меньшей мере 7000 человек, которые в числе 600 тыс. молодых людей занимались дезактивацией заражённой территории. В основном это были военнослужащие — резервисты, шахтёры и ветераны Афганистана. Их послали к месту катастрофы, не выдав им защитной одежды и даже не предупредив об опасности радиации. Эти люди уже умерли. Более того, сообщалось, что 80 % оставшихся в живых «ликвидаторов» страдают заболеваниями спинного мозга, нервными расстройствами, теряют зрение, у них развивается бесплодие. Представитель Чернобыльского комитета при правительстве России признался в этом году, что 18 % из погибших (то есть примерно 1250 человек) покончили жизнь самоубийством». К этому сегодня можно добавить и запойное пьянство, нередко имеющее место среди бывших «ликвидаторов», которое, согласно мнению автора классического учебника по психиатрии Осипова, является проявлением шизофрении. Непросто будет психиатрии признать самоубийственные жертвы ПТСР жертвами шизофрении. Для этого есть много причин: политические, корпоративные, психологические. И они все могут встать в полный рост, чтобы не сказать правду простым и страдающим людям, которые слишком поздно на практике узнают жестокий закон политики: «Слова даны, чтобы скрывать наши мысли». А если и наука вдруг осознала себя «главной прислужницей власти» (Ромен Роллан)? Каждый солдат, вероятно, мечтает о «ране небольшой», как в старой песне. Много ли найдётся добровольцев служить в «горячих точках», если они будут знать, что вместо награды или мгновенной смерти позднее будут страдать от Ш.? Поэтому «всего» не говорят и специалисты. Банальная ложь ещё долго останется в политическом арсенале. «Хотят ли русские войны?» А кто сказал, что в Чечне и в Грузии сошлись «русские» интересы? Представители художественного творчества, писатели, одними из первых осознали двойственную, шизофреническую душу современной политики и науки. Так М.М. Пришвин в середине 20 века писал: «На моём веку совершилась огромная перемена в сознании человека: в моё время ещё верили просто в науку, что человек овладевает законами природы себе на добро, и такое победное шествие человека как царя природы вперёд называлось прогрессом. В науке есть чары не меньшие, чем в искусстве, отвлекающие личность человека от конкретных условий добродетели (творчества добра), в том смысле, чтобы служить лучшему всех людей, как себе самому». Можно встретить и устрашающие мысли: «На все эти вопросы «наука» нам не отвечает, и ответить не может, не идя на своё кастовое самоубийство. Ибо ответить — это значит признаться в том, что она, «наука», нам врала сознательно, намеренно и систематически» — (Ив. Солоневич. Народная монархия. — Минск, 1998. — С. 131.) В конце двадцатых прошлого столетия великий русский невропатолог и психиатр В.М. Бехтерев посетил «вождя всех народов и лучшего друга советских учёных» товарища Сталина. И сделал заключение не о качестве закусок и вина, а о психическом состоянии своего клиента: это была паранойя. Вероятно, он захотел поделиться своим открытием со специалистами (и не только), но был через несколько дней убит. За десять лет до трагической смерти Бехтерев сумел заложить фундамент новой науки, которую назвал коллективной рефлексологией. Он считал, что если нервные рефлексы свойственны отдельному индивиду, то они точно так же могут быть характерны для человеческих групп, больших и малых. Попросту говоря, толпы. И на примерах войн и революций доказывал действенность коллективных рефлексов. Советское время — период больших потрясений. После смерти лидера новой науки и сама она заглохла. А страх учёных до сих пор жив. Наше повествование в какой-то степени продолжает идеи Бехтерева: Шизофрения есть не только индивидуально больное, но и коллективное. Затронем вопрос о нравственности в науке. Собственно, что трогать-то, если её там и не должно быть? Именно гегельянская философия проложила путь русской науке и философии, в том числе диалектическому материализму, который и уничтожил несогласных. Именно суждения Гегеля о всемогуществе логического знания пришлись по духу любителям экстремистских социальных экспериментов. Диамат занимает ещё много места в головах учёных. И психиатрия — не исключение. Гегель покончил с искусством: дух, вознёсшийся до вершин абсолютного познания, не может снизойти к художественному творчеству, этой низшей ступени его бытия. Для поэзии и искусства места теперь нет. А заканчивается гегелевское учение обожествлением государства (Гулыга Арсений. Шеллинг. — М.: Молодая гвардия, 1982. - 317с.). Одним из самых мощных оппонентов Гегеля был его современник, немецкий философ Шеллинг, также имевший множество продолжателей в России. Среди самых именитых писатель Вл. Одоевский, поэт Тютчев, философ Вл. Соловьёв, литератор Григорьев, которые оказали незначительное влияние на судьбы России в 20 веке, но могут быть снова востребованы в 21 веке. Из трактатов Шеллинга вытекает, что знания недостаточно, а наука может служить злу; поэтому науке нужен нравственный ориентир. А человеку тем более. Он не верил, что культ разума возможен: «все умрут от скуки!», — и говорил, что ум может содержать нечто негативное, бесцельное, а рассудочный ум и мудрость — вещи различные. «Мудрость не припишешь тому, что направлено к безнравственному или стремится достичь благие цели, используя безнравственные средства». Аполлон Григорьев писал: «Каким образом из явлений частных складываются типы в душе художника — вопрос далеко ещё не разрешённый: дело в том только, едва ли они складываются сознательно, аналитически. Я верю с Шеллингом, что бессознательность придаёт произведениям творчества их неисследимую глубину. В душе художника истинного эта способность видеть орлиным оком общее в частном есть непременно синтетическая, хотя и требующая, конечно, поддержки, развития, воспитания….Тип, каков бы он ни был, есть уже прекрасное». (Гулыга Арсений. «Шеллинг». — М.: Молодая гвардия, 1982. -317с.). Вероятно, общество, опирающееся на творчество бессознательного, имеет гораздо большие перспективы, но 20 век сделал свой примитивный выбор. Итак, волею большевиков наука оказалась без нравственных ограничений. А что же психиатрия? Последняя придавала значение морали ( И ещё представление. Вдруг в цивилизованном обществе завёлся каннибал, который съел человека, или на худой конец представителя власти, с погонами на видном месте. А если им же были съедены нескольких лучших представителей человечества? И случайно оказался пойман. Кто из наших сограждан и им сочувствующей науки не захочет, чтобы людоед оказался в тюрьме или, что лучше, был казнён (ныне такое реально невозможно)? А сомневаются ли обыватели, да и врачи не из корпуса экспертов, что каннибализм — это и есть лицо шизофрении, или попросту сумасшествия? Едва ли. Потому что или человек разумный (как это объявлено), или…. Вот и получается, что каннибалу нельзя ставить диагноз шизофрении (а что-то попроще, из разряда психопатий), иначе его не засадишь в тюрьму (может, когда-нибудь разрешат и казнить). Вот и сидят эти каннибалы где-то в районе Соль-Илецка и др. В шизофреническом обществе люди стесняются быть шизофрениками. Это Ш. в квадрате. Люди забыли, когда говорили правду себе и другим. Не только диссиденты, но и Гёте без толку поучал: «Чем больше я знакомлюсь с естествознанием, с его каждодневным прогрессом, тем чаще сами собой напрашиваются мысли о том, что движение вперёд и движение вспять происходит в нём одновременно. Здесь я выскажу лишь одну из них: Теперь почитаем вместе ещё одну книгу, которая на первый взгляд не обещала сильных потрясений. Её автор Михаил Ефремов (это псевдоним, и вы не удивитесь, почему), её название «Осторожно! Вредные продукты». Хотя изумляет число переизданий — 11, если верить Интернету. Вот цитаты: «В условиях сплошного правового бурелома, для российского едока нет более занятнейшей и любопытнейшей задачи, нежели поесть. А после обеда — выжить… Ныне диетология ( «Научная» теория питания появилась в Германии в конце XIX века. Немецкий физиолог Фойт, решив определить, сколько же пищи необходимо человеку, взял среднемесячный заработок немецкого рабочего и… прикинул, сколько еды на эти деньги можно купить. Полученное количество снеди он, слегка подкорректировав для мужчин, женщин и детей, окрестил физиологической нормой. Так тихо и без затей появилась на свет «научная» теория сбалансированного, правильного питания. Согласно «сбалансированной» теории, современному человеку нужно получать в сутки 3000–5000 килокалорий. Цифры, неоднократно опровергнутые самой жизнью. Но… На теории Фойта, как ни в чём не бывало, паразитирует не только основной популяризатор генетически изменённых суррогатных продуктов питания — институт питания РАМН, но и скопище всяческих «диетологов». Вовсе не важно — имеют они высшее «диетологическое» образование или нет. «Потолочным методом» и поныне конструируются «кормовые теории» и «рекомендации»». Да, государственная и даже научная система ригидна (как мозг шизофреника), и если угодно, «мертва»…Но не в этом ли состоит весь кризис доверия науке и не здесь ли причина крушения государств? И гегелевская диалектика вместе с логикой не способны разрешить эти противоречия внутри системы, они, скорее всего, и являются причиной кризиса. А не является ли сегодня сама система управления государством причиной роста психических заболеваний в стране? Всё же вернёмся снова к книге Михаила Ефремова «Осторожно! Вредные продукты». Читатель должен начать понимать, что современная наука и благолепная статистика неуклонно ведут человека к гибели. Это и есть самоубийство цивилизации. О последствиях применения ядерных технологий в военное и мирное время говорить излишне — всё уже давно сказано. (Но можно заглянуть и в мою книгу 90-х годов «Химера и антихимера» на портале «Проза. ру»). «В сложившихся условиях следует принимать и бессмысленное словосочетание « Помните: симбиоз «экологов» и производителей съестного, как и положено всякому симбиозу взаимовыгодный. «Товаровед — товароеду не товарищ». «Трансизомеры жирных кислот (трансжиры) содержатся в разрыхлителях теста, баночно-бутылочных соусах и абсолютно всех майонезах. Во всех рафинированных и гидрированных продуктах обязательно находятся от 25 % до 50 % трансжиров от всего количества жирных кислот, тогда как в натуральных продуктах их не более 2 %… Ни в коем случае нельзя покупать майонез в полиэтиленовых тубах, это стопроцентное нарушение технологии. Майонез не хранят в полиэтилене, так как уксус и растительное масло в составе майонеза вступают с полиэтиленом в реакцию и разъедают его. Трансжиры чрезвычайно токсичны, обладают свойством накапливаться в организме и порождают тяжкие последствия: стресс, болезни сердца, рак, атеросклероз, гормональные сбои (к примеру — ожирение) и т. д. Многолетние исследования установили, что трансжиры повинны: 1. в ухудшении качества молока у кормящих матерей; кроме того, трансжиры с молоком передаются младенцу; 2. в рождении детей с патологически малым весом; 3. в увеличении риска развитие диабета; … 6. в ослаблении иммунитета; 7. в снижении уровня мужского гормона тестостерона и ухудшении качества спермы. «Переизбыток холестерина в организме опасен — никто не спорит. Но доказан факт — более опасен недостаток холестерина. Снижение уровня холестерина напрямую связано со значительным увеличением несчастных случаев и неврозов. Новомодная бесхолестериновая диета ведёт к раннему климаксу у женщин и. увы, импотенции у мужчин. Низкий уровень холестерина напрямую связан с высоким риском суицида и развития депрессии. Научных свидетельств, что холестерин (в бытовых, пищевых дозах) вызывает атеросклероз, инсульт или сердечный приступ, как не было, так и доныне нет. Холестериновый бум связан, в первую очередь, с рекламной деятельностью маргариновых монстров. Наше же мнение таково — маргарин существует только для тех, кто уже ничего хорошего не ждёт от жизни. «Диетический» маргарин можно рекомендовать только как растянутый (или затянутый?) способ самоубийства». Воистину, прав Л.Д. Ландау, когда говорил: «Науки бывают: сверхъестественные — естественные — неестественные». Но догадывался ли он с высот своей математики, что общество страдает болезнью, которую все боятся назвать? А я продолжу цитатами из книги М. Ефремова знакомить с её симптомами. «Выдача патентов на генно-инженерные продукты (ГИ-продукты) — грубейшее нарушение Конвенции ООН «О биологическом разнообразии (ст. ст. 1, 3 и п. 1 и 7 с. 15). Выдача патентов на ГИ-продукты — нарушение Евразийской патентной конвенции, принятой в 1973 году, запрещающей патентование растений и животных. Первое место в мире по производству ГИ-сои прочно занимает США. Но первое место в мире по потреблению ГИ-сои столь же прочно занимает Россия….Разгадка феномена проста — россияне потребляют сою в огромных количествах и в любом виде, даже не догадываясь об этом. О присутствии в сое (натуральной!) веществ, губительных для щитовидной железы известно аж с конца 50-х годов…. Изофлавоны сои разрушают щитовидную железу, они опасны для детского организма и беременным женщинам, оказывают антиэстрогенное действие, влияющее и на менопаузу… Среди детей, страдающих диабетом, в два раза больше тех, кого в детстве кормили соей….Соевые фитоэстргены вызывают слабоумие…. Анализ содержания изофлафонов сои в детском питании показал, что их концентрация в расчёте на килограмм веса в 6-11 раз (!) превышает дозу, вызывающую гормональный сбой у взрослого человека. Углубимся в «витаминный» вопрос и ради любопытства откроем профессиональный медицинский справочник «Vidal». Что мы увидим? Необходимые ежедневные дозировки витаминов для женщин 25–50 лет, то есть для основной и самой активной части населения. Внимательно читаем….. Дотошный читатель может спросить — а откуда взяты эти цифры? Как откуда? — удивимся мы и ответим — Как обычно, с потолка. Эти цифры, всего лишь, отражают очередное личное мнение и пристрастья неких «светил», с подачи которых и пошли гулять по свету эти «рекомендации» и угодили даже в такой серьёзный медицинский справочник. Большинство витаминных добавок синтезировано из каменноугольных смол и производных нефти. Хотя химически они идентичны натуральным витаминам, их биологическая активность значительно ниже. Синтетические витамины не могут выполнять все функции, свойственные витаминам натуральным. Первые сомнения в полезности витаминов (витаминных препаратов) возникли в 1984 году. Тогда финские учёные обследовали 29 тысяч курильщиков. Которые получали витамин Е, бета-каротин и плацебо. Через восемь лет исследований оказалось: те, кто принимал витамины не стали меньше болеть раком, в группе принимавших бета-каротин увеличилось число страдающих раком лёгких, а среди принимавших витамин Е резко возросло число инсультов. Этот результат ничего не изменил для советских (ныне и для российских) медков, считавших и считающих, что витамины А и Е препятствуют образованию злокачественных опухолей и сосудистых заболеваний. Датские учёные всерьёз и обоснованно полагают, что витамин Е, бета каротин и витамин А может повысить риск преждевременной смерти. Все витамины выполняют функцию катализаторов биохимических процессов. А отсюда следует: при избытке в организме витаминов, нормальная биохимия нарушается, реакции убыстряются, следом происходит убыстрение старения всего организма». Как назвать эти вопиющие факты иначе, чем каннибализм производителей и их покровителей, который обрушил свои красные от крови зубы на ничего не подозревающих потребителей, привычно внимающих голосу светочей от науки? Как можно относиться к тому, что усиленно рекламируемые и насаждаемые властью любой страны в течение столетий вакцинационные мероприятия по «защите» населения от инфекционных заболеваний порождают новые болезни и не защищают от старых, увеличивая общую смертность при эпидемиях? Здесь время обратиться к теперь уже довольно известной книге А. Котока «Беспощадная иммунизация» (М.: Гомеопатическая медицина, 2004. — 448с.). Книга была настолько опасна для привычной демагогии санитарных врачей, что её (из страха перед властью — и это в стране, называющей себя демократической!) отказались распространять все книжные магазины страны (согласно сведениям, полученным лично от автора). Так она и продавалась самим издательством в течение нескольких лет. И это при тираже всего 1000 экземпляров. Блокада сделала своё известное дело: смерть собрала свои жертвы. Для тех, кто ещё не видел книги, будут полезны мои заимствования из неё. «Фальсификация данных, передёргивание фактов, беспринципность и неразборчивость в средствах, алчность в погоне за наживой, навязывание обществу законов, противоречащих фундаментальным представлениям о свободе личности, — всё это неотъемлемые черты прививочного «убеждения» как-то мало вязались с представлениями о благе, принесённом в мир Дженнером. Доктор Виера Шайбнер говорит: «Иммунитет не является результатом введения патогена. Уже около ста лет официальные иммунологические исследования демонстрируют, что вакцинные инфекции не иммунизируют. Они сенсибилизируют, делают прививаемого более восприимчивым к тем болезням, защищать от которых были призваны, превращают его в хозяина чужеродной бактериальной и вирусной инфекции. Привитые дети страдают от бесконечной течи из ушей. Сколько же детей должны пострадать от аутоиммунных последствий прививок, чтобы это удовлетворило «научным критериям» — столь строгим, когда речь заходит о том, чтобы признать связь прививок с болезнями и смертями после них, и столь мягким, когда обсуждается польза прививок….Не связано ли увеличение количества лимфом с прививками? В свете появления «новых вирусов» — нет ли замены старых болезней, вытесняемых прививками, на новые, более опасные? Вакцины не проверяются ни на канцерогенный, ни на мутагенный эффекты. В вакцины добавляются высокотоксичные вещества (ртуть, формальдегид, фенол, алюминий), хотя никто и никогда не показал безвредность их применения у детей. Покровский В.И. и др. пишут (2003): «Совместными усилиями человечеству в двадцатом веке удалось ликвидировать только одну инфекцию — натуральную оспу и получить 36 новых инфекций». Порочна, противоестественна сама концепция массовой профилактической вакцинации. Жестокое разочарование постигло англичан и других европейцев в самом начале 1870-х годов. Страшная, невиданная доселе эпидемия натуральной оспы, случившаяся на фоне почти тотально привитого британского населения, полностью развеяла прививочные иллюзии. Насчитывая свыше 200 тыс. заболевших, из которых 42 тыс. скончались, по своим размерам она превзошла тяжелейшие «допрививочные» общенациональные эпидемии. Разговоры об улучшении санитарно-гигиенического состояния городов и сёл, о приведении в порядок канализации и водоснабжения, об изменении характера питания и повышении жизненного уровня населения предполагали прежде всего социальные реформы и не обещали прямого заработка медикам, в то время как наличие такого чудесного и осязаемого с помощью научных приборов врага, как микробы, гарантировало, что врачи продолжают играть одну из главных ролей в обществе. Выдающийся российский педиатр Нил Филатов (1847–1902) в 1899 г. писал: «Оспа принадлежит в настоящее время к числу довольно редких болезней». Япония имела самые жёсткие прививательные законы и при этом страдала от тяжелейших оспенных эпидемий. Пример Японии подтвердил вывод некоторых исследователей: при неменяющихся санитарно-гигиенических условиях смертность населения от оспы В СССР последний случай ввозной оспы был зарегистрирован в 1960 году…Из 46 заболевших в Москве в детстве получали прививки Когда факт бессмысленности и повторных прививок стало уже невозможно отрицать, тогда в ход пошло новое изобретение: да, заболевания они вообще не предотвращают, но зато уменьшают смертность среди привитых и делают течение болезни у них мягче. Это последняя линия прививочной обороны, дальше этого идти уже некуда: следующим логическим шагом остаётся только заявить, что прививки вообще никакого влияния на заболеваемость и смертность не оказывают. В 1971 году Англия и США вообще прекратили прививки против натуральной оспы. В США при фактическом отсутствии самой болезни за 1959–1968 годы противооспенные прививки стали причиной только официально зарегистрированных 68 смертей — 60 при первичной вакцинации и 8 при ревакцинации… Д-р Элеонор Мак-Бин в своей книге приводит такие высказывания специалистов: «Главной, если не единственной причиной чудовищного роста заболеваемости раком являются прививки» Наличие прививки БЦЖ в анамнезе, по данным зав. кафедрой фтизиатрии Донецкого государственного медицинского университета проф. Б.В. Норейко, не улучшает, а ухудшает прогноз течения «нормального» туберкулёза: «У невакцинированных детей деструктивные формы первичного туберкулёза практически не развиваются…Ребёнок, вакцинированный хотя бы однажды, приобретает стойкую гиперчувствительность к туберкулёзной инфекции, поскольку вакцина БЦЖ получена из бычьего штамма МБТ…Развитие поствакцинального иммунитета проводит в к тому, что все случаи туберкулёза у детей и подростков стали протекать по сценарию вторичного иммунного ответа клеточного типа, в арсенале которого заложена программа отторжения очага казеозного некроза. Если в прошлом за 20 лет я видел 1 первичную каверну в Донецкой области, то сейчас просто страшно смотреть на детей и подростков, у которых нет будущего, поскольку деструктивный туберкулёз стал основной формой туберкулёза для этого возраста». Д-р Жан Эмильгар писал в своей книге: «Каждый раз, когда вы слышите о трагической смерти младенца в первые недели жизни от «вирусного менингита», у вас есть право подозревать, что дело здесь не обошлось без БЦЖ. Моя жена пережила эту трагедию, когда работала в крупном шведском госпитале. Вскрытие ребёнка обнаружило туберкулёзную природу этого «вирусного» менингита, развившегося после прививки БЦЖ, но все санитары и медсёстры получили совершенно чёткие инструкции ничего об этом не говорить. Иначе им не поздоровится. Как и во всех тайных сообществах, закон молчания имеет абсолютную власть среди врачей!» (1998). |
|
|