Джоанна Брендон Верный ход

1

— Кошмар!

Шон Эскобар почесал свой нос патриция.

— Некрасиво ты выражаешься, — с упреком заметил он.

— А ты ожидал, что я стану раскланиваться за то, что ты уготовил мне работу няньки? И для этого ты приглашал меня к себе?

Подперев подбородок огромной ладонью, Кристофер Петри, будто ребенок, лишенный сладкого, угрюмо уставился на старого приятеля.

Зная своего молодого собеседника с детских лет, окружной прокурор не обратил особого внимания на его обиженный взгляд.

— Я понимаю, тебе хотелось бы другого, — проговорил он. — Но пока ты мне нужен именно для этого. Дело весьма пикантное и требует, чтобы его выполнял очень надежный человек. — Он улыбнулся. — Ты как раз и подходишь.

Хитрец. Глаза Кристофера еще больше сощурились. В них читалось разочарование. Конечно, он ожидал от своего первого задания на гражданке не много хорошего, но даже в ночных кошмарах не мог представить, что придется выполнять роль сиделки при молодой женщине, вдове главаря гангстеров.

«И ради этого я уволился? Но поздно теперь сожалеть», — резко упрекнул он себя. Приняв решение оставить службу на флоте, он автоматически прервал свою карьеру офицера разведки флота. А ведь все складывалось у него замечательно. Нет, конечно, были и свои трудности и неудачи, но было и что вспомнить.

Вздохнув, он потянулся и взял коричневую папку, лежавшую на столе. Шон как раз и положил папку с тем намерением, чтобы Крис просмотрел ее.

И все-таки в нем говорило нечто большее, чем просто любопытство. Из папки выскользнула фотография и упала ему на колени. Это был черно-белый снимок, размером 8x10.

— Это та самая Гленда Корлис?

Его удивленный взгляд задержался на стройных изящных линиях ее тела.

— М-м, — улыбаясь промычал Шон.

Простой черно-белый снимок не мог скрыть исключительной красоты женщины. Слегка раскосые, ясные и добрые глаза и немного удивленный, улыбчивый рот. Волосы собраны на затылке в простой пучок. Ее данные были указаны в верхнем правом углу. Рост — 163 сантиметра, вес — 51 килограмм, волосы — рыжие, глаза — карие, особых примет не имеется.

Циничная улыбка возникла на губах Кристофера, хотя взгляд выражал восхищение. Ему не стыдно было признаться даже самому себе: эта Гленда Корлис восхитительная женщина.

«Какая жалость», — со вздохом подумал он, закрывая папку и возвращая ее на стол.

— Ладно, — нехотя согласился он. — Вводи меня в курс дела.

Окружной прокурор с облегчением улыбнулся и откинулся в кресле. Обратив все свое внимание на собственные ногти, он заговорил о деле, посвятив Кристофера во все подробности.

— Теперь ты понимаешь, что мы не можем привлечь этих негодяев за убийство, но с помощью его вдовы попытаемся предъявить им обвинение в торговле наркотиками. — Лицо его посуровело. — Без ее помощи нам бы потребовались годы на то, чтобы выстроить против них обвинение. А за это время неизвестно, сколько еще жизней мы потеряем, сколько людей останутся искалеченными, а детей — сиротами.

Этого Крису было вполне достаточно. Он оторвал свое тренированное тело от удобного кресла и, поднявшись, размял мышцы.

— Через три дня я буду у вашей свидетельницы, а еще через семь доставлю ее сюда. — Казалось, что он улыбается, но глаза его холодным блеском прожигали прокурора. — А там видно будет.

Шон кивнул.

— Удачной поездки. — Он завистливым взглядом проводил Кристофера до двери и, когда тот вышел из кабинета, вздохнул. Шон Эскобар не был до конца откровенным со своим другом.

— Но тут уж ничего не поделаешь, — заверил он сам себя. Взяв досье, он долго смотрел на фотографию женщины. И фото, и само досье были сфабрикованы и не имели никакого отношения к настоящей Гленде Корлис, как было сказано Кристоферу. На фотографии была изображена Шейла Палмер — офицер полиции. Ей поручалось специальное задание — сыграть роль подсадной утки. В полиции Шейла служила уже пять лет. Не дай Бог, с ней что-либо случится…

— Кристофер тогда ополчится на меня, — со слабой улыбкой пробормотал Шон. — Впрочем, как и ее отец, и дед. — Горестно покачав головой, он открыл ящик и положил в него папку. — Нет ничего хуже, чем предстать перед лицом отставного капитана и отставного детектива полиции, — проворчал он, а затем закрыл ящик и задумался уже совсем о других вещах.

Как могла она забыть, что северо-западный ветер всегда такой холодный?! Шейла Палмер, известная всем по прозвищу Пэппа из-за своих огненно-рыжих волос и взрывного темперамента, передернулась от яростного порыва ветра, продувавшего ткань юбки насквозь. Словно чьи-то холодные руки обняли ее прозябшие коленки, ноги, бедра, ледяными пальцами прикоснулись к мягкой коже. Мелкая дрожь стала пробегать по телу, заставляя мечтать о тепле. Она и припомнить не могла, чтобы за свои двадцать семь лет когда-нибудь так мерзла.

Несмотря на то, что арктический ветер продувал ее до костей и из волос создал подобие старого гнезда, Пэппа не могла не восхищаться красотой окружающих мест. На секунду задержавшись, чтобы еще раз окинуть взглядом изумительный зимний пейзаж, она залюбовалась деревьями, которые стояли, накрытые снежными шапками, и казалось, что они уткнулись верхушками в облака. Природа Ванкувера просто прелестна, по крайней мере, Пэппа такой красоты еще не видела.

— Да, но дома несравненно лучше, — с тоской прошептала она, готовая без колебаний променять эти места на Лос-Анджелес с его смогом и шумом. За несколько дней, проведенных в Британской Колумбии, она с избытком надышалась свежим воздухом.

Возвращаясь в дом, она выдыхала клубы морозного пара, неся подобранные под деревьями ветки.

В доме было так же холодно и сыро, как на улице. Огонь погас, видимо, давно. Дрожа от холода, Пэппа толкнула входную дверь и бросилась к камину. Положив дрова у решетки, она выбрала самые тонкие ветки и стала подкладывать их в угли. Выпрямившись, она почувствовала, как задеревенели ноги.

«Если смотришь на чайник, он никогда быстро не вскипит», — напомнила она себе и отвернулась к полосатому дивану, на котором проводила ночи, потому что на постели Гленды Корлис чувствовала себя неловко.

Пробежав янтарными глазами по комнате, она по достоинству оценила интерьер: три пейзажа, висевшие на стене, кедровая фанеровка стен, мебель в радующих глаз теплых осенних тонах, толстые ковры на дощатых полах — все это придавало комнате простоватый, но добротный вид. Она вздохнула. Как здорово было бы просто отдохнуть в этих местах, набраться сил после напряженной многомесячной работы! А вместо этого…

Упала ветка, и Пэппа от испуга вздрогнула.

О Господи! Ожидание раздражало ее. В сочетании с постоянным одиночеством пребывание в чужом доме делало ее дерганной, готовой дрожать от любого шороха. Ежась, она зябко потерла руки, покрывшиеся мурашками, появившимися явно не от холода.

Огонь начал разгораться, распространяя тепло по комнате. Мысли ее возвратились к тому дню, когда она согласилась выполнить это поручение. Согласилась! Это громко сказано. У нее просто не было выбора. Еще в прошлый вторник она носила свою обычную униформу, а уже в среду переоделась в гражданскую одежду, отправляясь по заданию окружного прокурора в Ванкувер.

И вот теперь она, сидя как на иголках, ожидала незнакомца, который обязан был доставить ее в Лос-Анджелес, уверенный, что охраняет Гленду Корлис.

— Какое жульничество!

Слабая и горькая улыбка тронула губы. Весь ее энтузиазм, а вместе с ним и иллюзия развеялись, когда Эскобар объявил, что пригласил Пэппу лишь из-за ее очевидного сходства с Глендой.

Это все, чего она заслужила за годы работы в лос-анджелесской полиции? Только чувство долга и уважение к учреждению Эскобара не позволили ей признаться в том, что задание ее не заинтересовало.

Вместо этого она лишь спросила, кто должен будет доставить ее домой? Знает ли она этого человека?

Сейчас она припомнила, что Эскобар избегал смотреть ей в глаза и ответил подозрительно беспечно:

— Я пригласил своего старого друга, Кристофера Петри. — И состроил беззубую улыбку, очевидно чтобы смутить ее. И, уже совершенно определенно давая понять, что разговор окончен, добавил: — Можете ему безоговорочно доверять. Как мне.

«Кристофер Петри», — отдалось у нее в голове, и она еще раз ощутила неловкость от того, что не знает своего будущего компаньона.

Кто этот Кристофер Петри? Почему именно он должен выполнять такую миссию? И почему Эскобар решил пригласить постороннего человека — пусть даже и своего друга! — участвовать в деле, когда в его распоряжении находились десятки опытных оперативников, прекрасно во всем разбирающихся?

Пэппа нахмурилась. В душе у нее бушевала буря. Слишком много вопросов, слишком много непонятного и необъяснимого. С ее губ сорвалось несколько не совсем невинных выражений.

Однако не в ее натуре было долго держать зло — даже на окружного прокурора, чьи искусные интриги были ей не по душе.

— Да что за дела? — Улыбаясь, она отбросила подозрения и переоделась в более теплый зеленый свитер.

Старый приятель Эскобара наверняка был каким-нибудь другом детства и таким же старым, как сам прокурор, с седеющими волосами и слегка обвисшими щеками. И конечно же, полноватым. Да, несомненно, именно таким она и представила его себе, поворачиваясь лицом к огню.

В свете пламени сверкнул крупный бриллиант на обручальном кольце и, переведя взгляд на кольца, Пэппа засмеялась:

— Прокурор и об этом не забыл подумать.

В досье Гленды Корлис Эскобар вычитал, что она никогда не расставалась со своими кольцами, и тут же снабдил Пэппу целым набором дорогих колец.

Согревшись, Пэппа сняла свитер и, перекинув его через плечо, направилась на кухню сварить кофе.

Прошла, кажется, вечность с тех пор, как она, ворочаясь, не могла заснуть на диване, и Пэппа уже потеряла всякую надежду забыться сном. Жила она одна и спать тоже привыкла одна. Но сегодня обычные ночные звуки и поскрипывания дома заставляли ее постоянно вздрагивать.

Не придумав, чем занять свои мысли, она решила утолить любопытство и, пройдя в спальню, начала просматривать гардероб Гленды.

В ящиках лежали вещи, которые без труда можно отыскать в гардеробе любой женщины. Весь шкаф был завешан десятками отличных платьев, дюжиной разноцветных сорочек и небольшой коллекцией шуб и накидок.

Пэппа так увлеклась, что забыла о чувстве вины, появившемся было из-за того, что она роется в чужих вещах. При виде всей этой красоты она ощутила и легкую зависть, и сладострастие. И решила, что испытывает среднее между этими двумя чувствами.

Надев обалденно сексуальное платье из нежно-розового мокрого шелка, она почувствовала себя в роли маленькой девочки, примеряющей платья старшей сестры.

Чуть в стороне на вешалке висели три горжетки, розового, лавандового и оранжевого цветов. Ощутив неистовство от такой красоты, она накинула на себя оранжевую горжетку и небрежно поправила ее на шее.

Догадываясь, что выглядит она странно, Пэппа посмотрела в огромное зеркало, и ее самые худшие ожидания оправдались.

Оранжевый и розовый никак не гармонировали с рыжими волосами. Лицо приобретало болезненный оттенок.

До этого она особо не увлекалась косметикой, а лишь немного подкрашивалась так, чтобы не выглядеть броско в форме. Теперь же, обратив внимание на косметику, которой пользовалась Гленда, она не могла не поэкспериментировать.

Крем-пудра придала ее коже розоватый оттенок, голубые и зеленые тени увеличили раскосые глаза, темно-розовая и бледно-розовая пудра подчеркнула линии щек, а коричневый карандаш чуть приподнял брови. Наконец она завершила макияж, накрасив губы яркой помадой.

Приведя в порядок прическу, так что она приняла свой обычный вид, Пэппа внимательно всмотрелась в зеркало и засмеялась.

— Леди Вамп, подойди ближе! — Приблизившись к зеркалу, она оскалила зубы. — Дорогая, — прошептала она, — это же делается для развлечения! — И, состроив гримасу, снова рассмеялась. — Леди Ночь! — Это еще было мягко сказано, а вот как бы отец отозвался о виде дочери, если бы увидел ее?

— И был бы прав! — охотно согласилась она и взяла крем для снятия макияжа. Выглядела она как потаскуха. Собираясь уже снять макияж, она услышала какой-то шум за дверью. Снаружи кто-то есть. Или ей показалось? Она напряглась и прислушалась. Да, там кто-то есть.

Пэппа осторожно поставила баночку с кремом на место и тихо прокралась к своей сумочке, в которой лежал пистолет. Если посетитель рискнет подшутить, то окажется в весьма неловком положении.

Крадучись пройдя комнату, она заколебалась у двери в спальню. Входная дверь была дубовой, но и она не представляла серьезного препятствия для решительного неприятеля. Пэппа не испытывала страха. Она была отличным стрелком и надеялась на свою руку. И на месте, не колеблясь, убила бы любого, попытайся он покуситься на ее жизнь.

Эскобар передал ей условный сигнал, который должен использовать ее компаньон: три стука — тук-тук-тук, затем пауза и снова — тук-тук, тук-тук-тук, и пароль: «Эскобар шлет вам привет».

Пэппа с облегчением вздохнула, услышав стук, и, довольная, что ей не придется использовать оружие, спрятала пистолет в складках одежды, затем подошла и спокойно открыла дверь.

О нет! Стоя на пороге и всматриваясь в силуэт незнакомца, она почувствовала разочарование, но в темноте мужчина, вероятно, не заметил, как она нахмурилась при виде «старого друга».

Подсознательно она ожидала встретить мужчину средних лет. Воображение рисовало его дородным и… обыкновенным.

«Вместо этого я получила вот что!» Янтарными глазами она быстро окинула мужчину, прислонившегося к косяку, отметив широкие плечи, стройное тело с узкими бедрами, длинные пальцы на сильных кистях. На губах застыло немое удивление, перешедшее в усмешку. Такому длинноногому и широкоплечему красавцу только недоставало «магнума» 44-го калибра, и тогда он вполне сгодился бы для обложки журнала.

Он тоже внимательно осмотрел ее, только, пожалуй, в его взгляде было еще и презрение.

«А твое фото явно обманывало», — подумал Крис, входя в дверь и закрывая ее за собой. Судя по фото, она была просто красивой женщиной.

Здесь же его взору предстала размалеванная красотка в кричащем платье, обтягивающем стройные линии ее тела как шелковая перчатка.

— Кристофер Петри, — вежливо представился он, не меняя, однако, сурового выражения лица. — Эскобар шлет вам привет.

Пэппа моментально поняла его реакцию. Она выглядела в точности как шлюха, а они, судя по всему, не привлекали его внимания.

— Я…

— Я знаю, кто вы, миссис Корлис, — обрывая ее, проговорил он. Неодобрение, сквозившее в его взгляде, выразилось на этот раз и в словах. — Вы готовы ехать?

Такое отношение возмутило ее. Какое право имеет он порицать ее… как Гленду Корлис или как любую другую женщину? Она бы живо поставила его на место, появись у нее такая возможность! Он знал, что она Гленда Корлис, и выработал по отношению к ней определенное мнение. А поскольку он с самого начала настроился на то, чтобы невзлюбить ее, сделать она ничего не могла.

— Я буду готова через минуту, — произнесла она приятным голосом, стараясь не показать, что внутри у нее бушует пламя.

Самонадеянным голосом человека, привыкшего отдавать команды, которым подчиняются, Кристофер напомнил ей, что они должны воспользоваться прикрытием темноты.

— Поторопитесь!

На размалеванном лице не было видно, как краска возмущения прихлынула к ее щекам.

— Лицо у меня уже накрашено, — кокетливо промурлыкала Пэппа, моргая длинными ресницами и очаровательно улыбаясь хмурому попутчику. — Осталось только переодеться во что-нибудь более подходящее. — Преувеличенно покачивая бедрами, она медленно направилась в спальню, оставив незнакомца остывать в прихожей.

Пока Кристофер прохаживался из конца в конец комнаты, минутная стрелка неумолимо отсчитывала время. «Долго она еще будет возиться? — раздраженно думал он, поглядывая на смутный диск луны. — Теряем драгоценное время. Впрочем, какое ей до этого дело! Ну нет! Так не пойдет!» Он уже намеревался пойти в спальню и вытащить ее оттуда.

И тут услышал ее шаги. Он стоял, сложив руки на груди и расставив ноги, словно стараясь удержать равновесие на качающемся корабле. Когда она появилась, он невольно замер. То, что она подразумевала под более подходящей одеждой, было плотно сидящими леггинсами и розовой кофтой, обтягивающей и обрисовывающей упругую грудь и стройную талию.

Тяжело вздохнув, он выдавил улыбку.

— Готовы?

— Как никогда! — абсолютно спокойно ответила она. Подойдя к Кристоферу вплотную, она остановилась и посмотрела ему прямо в глаза. Она понимала, что ведет себя с не свойственной ей наглостью, но поделать с этим ничего не могла. Что-то в его взгляде заставляло ее поступать так.

Кристофер не был удивлен ее поступками, но и не собирался поддаваться на ее провокации, пусть она хоть умрет от злости.

— В таком случае, — холодно проговорил он, — позвольте мне отнести ваши вещи в машину. — Он окинул взглядом комнату, ожидая, что эта самодовольная свистушка набрала с собой такое количество поклажи, что ее хватило бы на целый грузовик.

— Где они?

— Все при мне, — довольно ответила Пэппа, показывая на сумку, висевшую на плече. И, поправив ремень, повернулась, чтобы выйти из дома.

В мгновение ока он оказался перед ней.

— Позвольте мне идти впереди вас! — И, хмурясь, добавил: — Моя работа состоит именно в том, чтобы доставить вас в Лос-Анджелес в целости и сохранности.

— Постараюсь не забыть об этом, — сказала она, изобразив почтительность. Она слегка нахмурила брови, раздумывая, почему его не отправили с настоящей Глендой. «Я бы с радостью путешествовала с Джо Дэниэлсом, сопровождающим Гленду».

Пока она сетовала на судьбу, Кристофер осторожно приоткрыл дверь и, выглянув наружу, осмотрел местность. В это время вышла луна и теперь, словно большой серебряный диск, медленно двигалась по небу, освещая местность и машину. Кристофер нахмурился и что-то пробормотал. Он бы предпочел двигаться под покровом темноты.

Оглянувшись на Пэппу, он проговорил:

— Когда подойдете к машине, не стойте как на церемонии. Сразу садитесь на сиденье пассажира и закрывайте дверь.

Чтобы скрыть улыбку, Пэппа склонила голову. Играя роль Гленды, ей необходимо было изображать испуг, а лучше всего этого можно достичь, делая вид, что своей таинственной манерой поведения он производит на нее впечатление.

Подняв на него глаза, она произнесла:

— Вы не думаете, что они могут подстерегать нас где-нибудь поблизости, ведь правда? — Если в ее голосе и слышались дрожащие нотки, то только оттого, что она едва сдерживала смех.

— Не будем рисковать. А сейчас поторопитесь, — скомандовал он, кивая в сторону машины.

Сама не ожидая того, она почувствовала, как поежилась от страха. «Не дури, Палмер, — устыдила она себя. — Никого здесь нет». Однако, ускорив шаг, быстро направилась к машине. Устроившись, она закрыла дверь на стопор.

Садясь на руль, Крис бросил на нее взгляд и снова, уже в который раз, подумал, почему судьба занесла ее в такую глушь.

Впрочем, какое ему дело?

В том, как яростно он вращал ключом, заводя машину, Пэппа ощутила злость и, посмотрев на него, увидела, что лицо у него сердитое.

— Что-нибудь случилось? — всматриваясь в лобовое стекло и уже почти ожидая приметить крадущуюся фигуру, спросила она. Но там никого не было.

— Ничего, — улыбнувшись, ответил он.

Улыбка, всего на секунду загоревшаяся на его лице, произвела на нее странное впечатление. Пульс забился чаще, и появилось чисто женское желание прикоснуться к мужчине хотя бы для того, чтобы смягчить его суровость. Или пробежать пальцами по его густым темным волосам.

«Придется всю дорогу держать руки под собой», — про себя решила Пэппа.

Она в последний раз оглянулась на дом. Замок он закрыл, окна проверил, так что все, кажется, в порядке. А вот не забыла ли она чего-нибудь? Пэппа закрыла глаза, мысленно стараясь представить маленькую кухню, прихожую, спальню и ванную комнату. Она все помыла и привела в порядок, огонь погасила, использованное постельное белье положила отдельно, на верхнюю полку. Все оставила в таком виде, как было у Гленды. Вряд ли Гленда когда-нибудь вернется. Испуганная предупреждением Эскобара о возможной мести, она с радостью согласилась на его предложение — изменить внешность и навсегда исчезнуть.

Машина набирала скорость, и Крис позволил себе еще раз посмотреть на попутчицу. С закрытыми глазами и откинутой назад головкой, она казалась молодой и трогательной. И опять ему подумалось: «Почему? Почему такая красивая женщина, как она…»

Автомобиль наскочил на рытвину, и ход его мыслей удачно переменился. Вскоре он полностью переключил внимание на дорогу и думал уже только о ней.

Облегчение от того, что она едет домой, и убаюкивающее покачивание машины навевали сонливость, но заснуть Пэппа не могла.

Глаза слипались, но разум отказывался отключать контроль. Он был занят мыслями, грозившими привести к опасным последствиям.

«Почему именно он?» — размышляла она, неохотно признаваясь, что этот Кристофер Петри взволновал ее, как никакой другой мужчина. Во время учебы она встречалась с Клиффом Мэрфи. И даже почти вышла за него замуж. Но она не могла припомнить, чтобы от одного его взгляда по ее спине пробегали мурашки.

После Клиффа она встречалась с разными мужчинами, но все отношения были чисто платоническими или дружескими, и не более того.

«Бедная мама, — неожиданно подумала она. — После стольких лет пустых ожиданий, что ее дочери наконец обретут семейное счастье и заполнят дом внуками, она, похоже, потеряла последнюю надежду». Сейчас оставалась надежда лишь на Мэган, самую младшую, собиравшуюся замуж за сына промышленника.

Течение мыслей медленно относило Пэппу в далекое детство, и она незаметно задремала.