"Иисус, не знавший Христа" - читать интересную книгу автора (Черный Вадим)

Происхождение Евангелий

Вряд ли можно уверенно ответить, как появились Евангелия. Едва ли реально возникновение Матфея и Луки из некоего источника, будь-то Марк, Фома или Q [7]. Прежде всего, Марк явно выглядит как конспект, сокращенное и упрощенное пособие для проповедников. Фома откровенно заимствует популярные гностические концепции.

Трудно представить себе, как авторы Матфея и Луки сознательно добавляли к Марку заведомо (они это знали!) фальсифицированный исторический фон, в то же время не изменяя текста Марка. Испытывали ли они пиетет к Марку, который препятствовал внесению исправлений? Конечно, нет. Отношение к текстам тогда было довольно свободным, а авторитет апостолов еще не был упрочен традицией. Тем более, авторитет Марка, вроде бы (едва ли), ученика Петра (тоже апостола не без оппонентов) был никакой. Абсурдно предполагать, что, при тогдашнем обилии евангелий, фальсификатор стал бы ограничивать себя только Марком. Может, Марк представлял собой уже тогда общепринятую версию? Тоже нет: это была лишь одна из версий, не более того. Может, Марк был известен своей объективностью? Но достаточно прочесть описания чудес, чтобы видеть, что самая дикая обработка Марка не сможет сделать его еще менее достоверным.

Фома явно не был основным источником даже в виде, очищенном от поздних гностических наслоений. С чего бы фальсификатор стал выбрасывать множество тезисов Иисуса? Между тем, Фома был использован Лукой. Уже от него многие перикопы [8] Фомы перешли к Матфею. Невозможно однозначно определить, заимствованы ли они самим Матфеем (и тогда Евангелие появилось позднее Луки и множества прототекстов), или (более вероятно) они были добавлены к изначально довольно короткому тексту Матфея.

Талмуд в b.Shabb116 приводит известную историю, как патриарх Гамалиил и его сестра Мама Саломея подшутили над христианским судьей, поочередно предлагая ему взятку, и добиваясь каждый раз противоположного решения. Эпизод относится к 1в. (после 70г.), но записан был много позже. Вопрос не в его достоверности.

Судья использует Евангелие, резко отличное от известных нам. «Со дня вашего изгнания Закон Моисея был взят назад, и дан закон Евангелия». Т.е., деятельность Иисуса (дан новый закон) относится к периоду после 70г. (или даже, если считать упоминание Гамалиила анахронизмом, после 135г.), когда иудеи были изгнаны из Иерусалима. Кстати, такая датировка отлично согласуется с предположением о возникновения христианства в 68-70г.г. из секты ессенов.

По словам судьи, в Евангелии написано: «сын и дочь наследуют одинаково». Ничего подобного в современных редакциях не содержится. Даже если раввины цитировали по слухам, последние должны были на чем-то основываться – т.е., такая концепция, вероятно, существовала.

Наиболее интересно: «Я посмотрел в конец книги, и там написано: ‘Я не пришел прекратить Закон Моисеев или добавить в него’». Аналогичный текст имеется у Матфея в Мф5:17. Таким образом, еще во 2-4в.в. (когда мог быть записан Shabbat) Евангелие от Матфея оканчивалось на пятой главе из современных 28.

Q мне представляется довольно умозрительной гипотезой. Представим себе текст, настолько авторитетный, что с него дословно (!) списаны наиболее популярные Евангелия. И ни одного его упоминания христианами (хотя сохранились тексты или ссылки на множество малозначительных и откровенно фальсифицированных документов). И ни одной копии или отрывка. И никакого упоминания в самой ранней антихристианской критике, хотя это прямое доказательство фальсификации канона. Очень странный получается пиетет: дословно цитировать Q, но свободно фантазировать и дополнять его собственным текстом.

Предположив существование Q, его необходимо датировать 60-70г.г. Но это совершенно противоречит отсутствию списков высказываний Иисуса в 50-х г.г., когда Павел писал Послания. Иначе мы вынуждены будем объяснить, почему Павел не использовал тезисов Иисуса, когда они могли однозначно разрешить споры.

Концепция единого источника Q противоречит тому факту, что почти идентичные или сходные тезисы Матфея и Луки помещены в совершенно различный контекст. Понятен процесс, в котором каждый из этих евангелистов независимо подбирал, куда вставить тезисы. У Матфея это получилось совсем плохо, у Луки – в целом довольно реалистично. Но для чего могло понадобиться одному или обоим евангелистам полностью заменять контекст, разбивая текст на отдельные фразы и вставляя их совершенно в другие места?

Трудно предложить однозначное объяснения происхождения Евангелий. Если и были какие-то источники, то это, скорее, набор прототекстов, нежели упорядоченное евангелие.

Маловероятно, что Матфей заимствовал из Луки. Последний упоминает, что его Евангелие является одним из многих – и датировку Матфея пришлось бы сдвинуть на неестественно поздний период. Кроме того, едва ли иудей Матфей стал бы основываться на Евангелии язычника, с его многочисленными – очевидными для иудея – ошибками. Однако это не помешало поздним редакторам включить в Матфея многие тезисы Фомы – Луки.

Степень достоверности Луки, конечно, зависит от нашего взгляда на Иисуса. Один из характерных признаков Луки – интенсивное и сравнительно точное заимствование из Фомы. Если Фома был одним из поздних сборников цитат, то естественно, что Лука решил включить его в свое Евангелие, как нечто новое, отличительное (и оттуда Фома попал к Матфею в процессе гармонизации). Если Фома реально отражал тезисы Иисуса и был очень ранним текстом, то необходимо согласиться, что наиболее близок к нему Лука, а Матфей в близком к современному виде появился значительно позже.

Другая особенность Фомы: притчи о злых людях (неправедный судья, Лк18, нечестный управляющий, Лк16, блудный сын, Лк15). Здесь можно увидеть все, что придет в голову: стиль софистов, парадоксальный юмор, возможность спасения грешников. Что из этого имел в виду евангелист и был ли такой подход присущ Иисусу – критерий аутентичности Луки.

Можно предположить, что исходный текст был близок к Матфею. В процессе очистки христианства от иудаизма, автор Луки сознательно изменил ряд тезисов Матфея. Поскольку подделка была явной, Лука мог прибегнуть к большой лжи, как способу доказать достоверность. Он изменил истории рождения, распятия и воскрешения. В результате, его Евангелие стало уже существенно другим, чем Матфея, и Лука мог настаивать на том, что его Евангелие является аутентичным, а не обработанным для нужд язычников текстом Матфея.

Сказанное отнюдь не означает историчности самого Матфея. Весьма вероятно, что эпизоды рождения, распятия и воскрешения были добавлены позже. В любом случае, огромное число исправлений явно внесено позднее в сформированный текст Евангелия.

Лука вряд ли отделен от Матфея большим промежутком времени. Но Лука четко ссылается на множество текстов, написанных до него. Очевидно, много прототекстов имелось и до написания Матфея. Поэтому спор о приоритете является искусственным. Все Евангелия не оригинальны, они компилированы с прототекстов и устной традиции. Допуская ессенское происхождение последних, можно предположить датировку вплоть до 2в. до н.э.

Евангелиям вначале не придавали особого значения. Раннехристианские авторы, хотя и приписывают канонические Евангелия апостолам и их ученикам, необычно мало цитируют и вообще ссылаются на Евангелия. Даже описывая концепции, позднее вошедшие в Евангелия, ранние авторы, как Климент, собственно на Евангелия не ссылаются: не зная их или не придавая им значения. В то же время те же авторы весьма интенсивно строят собственные теоретические концепции. Причем это касается буквально всех раннехристианских авторов без исключений: как правило, они не апеллируют к бесспорному авторитету Евангелий. Ореол святости вокруг них возник позже.

Параллели между Евангелиями (сходные перикопы) отнюдь не являются доказательством их общего источника. Весьма вероятно, что согласование Евангелий выразилось не только в создании новых гармоний, но и в гармонизации самих Евангелий. Следы такого кросс-заимствования четко видны во многих местах: тезисы, естественно выглядящие в одном Евангелии, грубо вставлены в другое без учета контекста и теологической ориентации. Особенно явно этот процесс проявляется в редактированном заимствовании в Матфея гностических тезисов, во множестве встречающихся у Луки (сам Лука мог их взять из Фомы или гностических прототекстов). Не исключено, что значительная часть синоптических [9] параллелей обязана своим происхождением именно гармонизации. Это бы объясняло и необычно большой размер канонических Евангелий по сравнению с еретическими.

Очень похоже, что первоначальные Матфей и Лука собирались из совсем маленьких перикопов, буквально в одну фразу. Такие собрания афоризмов учителей – logoi sophon – были характерны для той эпохи. Эти тезисы свободно перетасовывались, и к ним подбирался контекст. Причем, зачастую контекст, в который вставлены эти тезисы, у евангелистов совершенно различен. Фон фактов, скорее всего, основан на каких-то устных легендах, настолько разнообразных, что факты жизни Иисуса совершенно различаются у евангелистов.

Говоря о происхождении этих logoi Iesou, допустимо придерживаться ТайнИак2:1: после распятия Иисуса, ученики сидели вместе и записывали то, что могли вспомнить – каждый в свою книгу. Такая всеобщая грамотность учеников не нереальна: еще во время царицы Саломеи Симон бар Шета (по версии B.Batra24, первосвященник Иешуа бен Гамла) создал систему обучения всех иудейских мальчиков (с 6 или 7 лет) Торе. Возможно, они также учились читать и писать.

Распространенность грамотности в Иудее подтверждается и косвенными признаками. Так, B.Batra155 упоминает, что переписывание книги Эсфирь стоило один zuz. Только большое число писцов могло обеспечить сравнительно низкую цену.

В четвертой пещере Кумрана найдено 574 манускрипта. Только в одной пещере, только одного места раскопок, далеко от основных центров небольшого народа. Это гигантское количество, свидетельствующее о высокой грамотности иудеев.

В дальнейшем, на основе прототекстов и устной традиции начали создаваться Евангелия. Первым мог быть написан прото-Матфей, в начале 2в., последним – Иоанн в конце 2-го – 3в.в. Марк был составлен мистиками на основе Луки как книга тайного учения, а впоследствии, при передаче за пределы общины, тайный текст из него был изъят, оставив лишь выхолощенную канву Луки.

Прото-Матфей мало отличался от соответствующих эпизодов современного Евангелия от Матфея. Однако он был значительно меньше по объему. Маловероятно, что иудейский автор Матфея заимствовал из Луки, с его очевидными для иудея ошибками. Впрочем, это не исключено: Матфей мог переписать Луку как единственный сравнительно полный источник, исправить основные ошибки в рамках иудейской теологии и добавить тезисы об обращении Иисуса только к Израилю. Наиболее вероятно, что Матфей компилировал те же прототексты, что и Лука. Однако, в отличие от последнего, он не пытался составить из них целостного рассказа, не подбирал тщательно литературный контекст.

Лука компилировал из Фомы и неизвестных нам (как он отмечает – многочисленных) прототекстов. Именно они составляют (в целом) текст, традиционно называемый Q, пересечение синоптиков. В результате гармонизации, они были в несколько отредактированном виде перенесены в Матфея. Возможно, небольшая часть заимствований была осуществлена иудейскими (или знакомыми с иудаизмом, или притворяющихся иудеями) редакторами, но основная часть – язычниками. Лука, по-видимому, также использовал текст прото-Матфея. Основной объем современного синоптического текста базируется на Луке. Насколько велика возникающая для христианства проблема, видно из преамбулы Луки: до него было написано множество евангелий. Основа церковного христианства является лишь одной из многих версий 1-2в.в.

Из апокрифы, первым был составлен Фома, возможно, во второй половине 1в. Маловероятно происхождение Фомы как поздней гностической фальсификации, учитывая интенсивные заимствования из него Лукой и, от него, Матфеем.

Происхождение Иоанна было обособленным от других Евангелий и даже от Посланий Павла. Он явно появился в ареале эллинской культуры. По методу Иоанн сильно напоминает Фило Александрийского: попытка любыми способами натянуть греческую теософию на библейский канон – впрочем, в деталях Иоанну почти неизвестный. Это позволяет предположить происхождение Евангелия в Александрии или, возможно, в Сирии.

О происхождении Посланий Павла трудно что-то сказать, кроме того, что они были написаны вне Иудеи человеком (вероятно, иудеем), совершенно минимально знакомым с иудаизмом, и только для язычников, живущих вблизи иудейских общин.

Первоначальный текст Евангелий был в несколько раз меньше канонического. Когда стали известны несколько Евангелий, начался активный процесс их гармонизации: кросс-редактирования и добавления. В результате, объем вырос, вероятно, в 2-4 раза.