"Сердце, молчи" - читать интересную книгу автора (Пик Лилиан)

ГЛАВА ШЕСТАЯ

Салли подняла телефонную трубку.

— Привет, Макс, — весело поздоровалась она, — не найдется ли для меня работенки на утро?

Почти всю ночь она грезила о нем. Он улыбался ей, освещая темноту ярче тысячи солнц, и она до сих пор хранила в сердце тепло и яркость этой улыбки.

— Кое-что имеется, — откликнулся Макс.

Салли ждала, что он продолжит разговор, но молчание затянулось, и ей даже показалось, что сейчас он повесит трубку. Странно было уже то, что он не появился за завтраком. Она подумала, что он решил позавтракать в номере, хотя ранее об этом не было сказано ни слова, даже напротив — он обещал прийти.

— Вам не трудно самой принести рукопись? Слава Богу, сегодня утром Максимилиан Маккензи был самим собой.

— Почему бы и нет!

Несомненно, ей нужно научиться понимать смену его настроений и приноравливаться к ним, думала она, входя к нему в номер. Ведь еще вчера этот человек буквально набросился на журналиста.

— В-вы плохо спали? — робко осведомилась она и улыбнулась для храбрости, заметив суровое выражение его лица.

— Очень.

— Вы по-прежнему сердитесь на Стюарта Меллиджа? Я вас не осуждаю. Вы были правы. Он вторгся в вашу лич…

— Здесь у меня все дела кончены. Завтра мы уезжаем. Я взял напрокат машину. Мы отправляемся на юг, в Роторуа. У меня там вечерняя лекция, а потом еще одно мероприятие. Упакуйте вещи с вечера, ладно? Я люблю выезжать пораньше. — Он отвернулся.


Макс преподал ей урок, здесь сомневаться не приходится. Такова месть знаменитого писателя, думала Салли, с помертвевшим сердцем возвращаясь к себе в номер. Великий человек поставил свою секретаршу на место. Да и что значил один поцелуй… или даже два-три за время их знакомства?

Через полчаса зазвонил телефон.

— Я собираюсь прогуляться, — сообщил ей Макс. — Если у вас возникнут какие-нибудь вопросы, то с ними можно повременить до моего возвращения.

— Да, Макс, — начала она тоном покорной секретарши, какой, во всяком случае, сегодня он и хотел ее видеть, — но вы так разборчиво пишете, что вряд ли мне… — В трубке послышались гудки, и она поняла, что говорит в пустоту.

Салли обхватила рукой голову, прошлась по комнате, потом села, взялась за работу и снова встала. Его что-то насторожило, тут нет сомнений. Вздохнув и покачав головой, она заправила в машинку новый лист бумаги.

Где-то ближе к полудню, когда она решила передохнуть, ей внезапно стала ясна причина его странного поведения. Салли похолодела от своей догадки. Слова, которые она печатала, заплясали перед ее глазами и расплылись.

«О Боже, нет!» — ахнула она, прижав руку к горлу. Когда написанная ею статья уже была передана в «Стар энд джорнал», она вернулась с текстом в номер и сложила его вместе с отпечатанными страницами рукописи Макса! Но, может быть, она все же сунула его в ящик? Нет, ни следа. Она вздрогнула и почувствовала, что просто горит от стыда, волнения и угрызений совести. Как могла она быть такой невнимательной?

Салли вновь заметалась по комнате, вспоминая, в какой спешке перетасовывала страницы, разбросанные по столу, а потом принимала душ, решив привести их в порядок позднее. Прошлым вечером Макс взял папку, а она была так возбуждена его поцелуем, что совершенно забыла о собственной статье.

«Я никогда не просматриваю написанное вплоть до конца книги», — сказал он тогда. Надежда засияла в ней, как солнце над заледеневшей рекой. Наверное, он просто еще не пришел в себя после стычки с корреспондентом «Рокет» и его подавленное настроение объясняется именно этим.

Итак, он отправился на прогулку. Салли распахнула дверь и кинулась к лифту. Подойдя к площадке, она вызвала дежурную.

— Можно мне… — Она облизала губы и улыбнулась дежурной, скрестив на счастье пальцы. — Вы разрешите мне воспользоваться ключом от… номера моего жениха? Он сейчас вышел, а мне нужно взять у него одну вещь для работы.

Дежурная сразу узнала Салли. Ей также было известно о ее отношениях с Максом. Неудивительно, что девушка без колебаний дала ей драгоценный ключ.

Папка лежала на письменном столе, и Салли трясущимися руками стала перебирать беспорядочно сложенные страницы. Необходимая ей, как воздух, статья исчезла. Это могло означать лишь одно…

— Промываете золото, мисс Дирлав? Холодный тон Макса заставил ее вздрогнуть.

Сердце у нее ушло в пятки.

— Я была… простите меня, — проговорила она, оборачиваясь. — Я думала, что вас нет.

— Черт побери, это очевидно! — Его губы сжались в тонкую линию, а в глазах вспыхнуло ледяное пламя. — Похоже, что я вернулся не вовремя и нарушил ваши планы. Не это ли, — он сделал три шага к журнальному столику, — вы ищете?

Салли с трудом удержалась, чтобы не выхватить у него страницы. Значит, он видел статью, сказала она себе, и ей нет смысла притворяться.

— Благодарю вас, да. — Она взяла листы и замерла в ожидании, пытаясь всеми силами сохранить достоинство. Нужно высоко держать голову, когда опустится топор, решила она.

— И каковы были ваши мотивы? — бесстрастным тоном спросил он.

— Когда я взялась писать о вас? Ну… — в поисках ответа она украдкой бросила взгляд на статью и убедилась, что в ней не упоминается ни Дерек Уин-тертон, ни «Стар энд джорнал». Значит, ей удастся сохранить в тайне самое главное. — Возможно, — постаралась она сбить его со следа, презирая при этом себя за ложь, — как преподавательница английского… — она сделала шаг к двери, — я… я… — Годится любое объяснение, только бы его лицо смягчилось, только бы он не глядел на нее с таким недоверием.

— Я… э… полагаю, что это ваши заметки для будущих уроков? Заготовки к тому времени, когда вы вернетесь и снова начнете преподавать?

О да, подумала Салли, какой отличный выход, она сумела ускользнуть от сурового приговора!

Она улыбнулась, дав понять, что он заблуждается.

— Когда я была учительницей… я все время пробовала…

— Писать статьи?

— Что-то вроде того. — Интересно, почему он сам увел ее с опасного пути? Зачем подбросил спасительный вариант, помог выбраться из западни, в которую она попала?

Молчание явно затянулось. Салли обнаружила, что все еще судорожно сжимает в руке статью, и отложила ее. Она покосилась на Макса, но тут же отвела взгляд.

— Я… простите, Макс, — прошептала она, — я упакую свои вещи…

— Прощаю до тех пор… — он стремительно приблизился к ней, и выражение его лица немного смягчилось, — до тех пор, мисс Дирлав, пока этот выродок, которого я от души ненавижу, не коснется своими грязными лапами ваших ученых записок. — Он требовательно протянул руку, и Салли с готовностью отдала ему статью. — Как хорошо, что у дежурной есть запасной ключ от этого номера, верно? — Салли вернула ему и ключ.

Всю вторую половину дня температура их отношений ощутимо понижалась. Даже за обедом Салли чувствовала холодность Макса, неприязнь его взгляда, но сама избегала на него смотреть. В ней нарастала уверенность, что Макс все-таки сумел раскрыть ее тайну, и она постоянно упрекала себя за беспечность. Ее пугало, что, даже если события пойдут своим чередом — утро, прогулки, работа, снова прогулки, — повторение ошибки отнюдь не исключено. «Да, решено! — подумала она, оставшись одна в номере поздним вечером. — Я отправлю по факсу письмо Дереку Уинтертону и положу конец этой затее».

Она подбежала к столу и написала:


«Прошу запомнить, что отныне ни одной статьи о Максимилиане Маккензи от меня не поступит. Он слишком доверяет мне, и я не хочу его обманывать, занимаясь журналистским шпионажем и выведывая его склонности, настроения и сексуальные достоинства. Об этом Вы от меня ничего не узнаете. Не стану писать и о том, как он работает над своими бестселлерами.

Могу лишь сказать, — продолжала она лихорадочно строчить, — что он замечательный человек, честный, открытый и внимательный. Я восхищаюсь всеми этими качествами, и потому Вы больше не услышите от меня ни слова о нем. И, наконец, — добавила она, — хотя наша «помолвка» сама по себе — ложь, но по целому ряду причин, личных и практических, мы относимся к ней как к реальности, а значит, я просто обязана сохранять ему верность. Я согласна поделиться с Вами одним секретом, мистер Уинтертон, только никому не говорите, или я подам на Вас в суд: я люблю его и не сделаю ничего, способного причинить ему боль. Поэтому я отказываюсь выполнять Ваше задание. Если это означает, что я никогда не стану журналисткой, пусть так и будет. Вот и все. Мы уезжаем. Пожалуйста, не пытайтесь меня искать. Контакты между нами исключены. Передайте привет моему дяде. А я сделаю все, чтобы пощадить Макса.

Сара Дирлав».


Лежа в постели перед обедом в номере другого отеля и с возрастающим удивлением прислушиваясь к странным звукам за окнами — пейзаж, кстати, тоже был совершенно непривычным, — Салли вспоминала события прошедшего дня, целиком проведенного в пути. Она сидела в машине рядом с Максом и знала лишь одно — они направляются на юг.

По пути они посетили знаменитые пещеры Вай-томото, побродили по огромным известковым отсекам, среди белых, кремовых, серых сталагмитов и сталактитов. Затем осмотрели скалы невероятных форм с причудливыми названиями, вроде Высокого Органа, Банкетного Зала и Кафедры, и поглядели вниз на темные, страшные провалы.

Они проплыли на лодке по подземной реке мимо грота Светлячков. В темноте они видели мириады этих светлячков, светившихся, как звезды, над их головами. Лодочник попросил Макса и Салли молчать, чтобы даже шепотом не спугнуть их. Он умело греб между скалами, а иногда привставал, отталкиваясь веслами.

Макс положил ей руку на плечо, когда она вскинула голову и ее глаза загорелись совсем как точки, светящиеся над ними.

— О Макс! — воскликнула Салли, когда они, моргая и щурясь, выбрались на свет. — Какая красота! Я никогда этого не забуду!

— Я бывал здесь раньше, — сказал он ей, — но мне очень хотелось, чтобы вы увидели все сами.

— По-моему, — откликнулась она, удивленная непривычными для него нотками гордости, — это должен видеть весь мир.

Они продолжали плыть в полутьме, и она с увлечением всматривалась в окружающий их фантастический пейзаж. Салли не сознавала, что крепко прильнула к нему, пока не почувствовала, как Макс коснулся губами ее волос.

Их взгляды встретились в «звездном» мерцании светлячков, и она ощутила пьянящее облегчение, возвращение прежнего тепла, которого ей так не хватало последние два дня.

Поверил ли он в объяснение, которое, сам того не понимая, помог ей изобрести? Неужели он простил ее? — размышляла она. Неужели он вновь начал ей доверять?

После лекции общественные мероприятия, как назвал их Макс, следовали одно за другим. «Клуб поклонников» решил отметить помолвку Макса и Салли на родине жениха. Пили шампанское и произносили тосты за здоровье будущих супругов.

Затем поклонники столпились в очереди за экземплярами последней книги Макса, ожидая его подписи. Салли полностью вжилась в роль не только «невесты», но и секретаря и помогала ему. Она не скрывала своего удовольствия, словно действительно была его будущей женой и упивалась восторженными похвалами, воздаваемыми ее жениху, всемирно известному писателю.

Воспользовавшись веселой кутерьмой, Салли незаметно отошла в сторонку.

Во время лекции она заметила сиротливо приютившегося в дальнем углу молодого человека. Он по-прежнему сидел все там же, ни с кем не разговаривал, пил шампанское и ел странные и слишком острые, на вкус Салли, закуски. Одет он был более чопорно, чем члены клуба, и Салли заключила, что он здесь чужой. Должно быть, он застенчив и не привык бывать на людях, подумала она, дружески улыбнулась и направилась к нему. Ее приближение, очевидно, спугнуло его, он съежился и боязливо спрятал блокнот — некоторые рьяные поклонники записывали каждое слово Макса. Секунду поколебавшись, молодой человек бросился к выходу.

— Эй, — окликнула его Салли, — если вы хотите, чтобы Максимилиан Маккензи подписал вам книгу, смелей, он будет только рад!

Но молодой человек уже открыл дверь и оказался на улице прежде, чем она успела его задержать.

Усталость последних дней давала о себе знать, и Салли с облегчением вздохнула, увидев, что преданные фаны уже кончили атаковать своего героя. Уверенно пробиваясь сквозь взбудораженную толпу, Салли добралась до Макса. Он с кем-то беседовал, но она все же взяла его за руку.

К ее удивлению, он дернулся как укушенный, однако сразу расслабился и повернулся к ней.

— Это был очень длинный день, дорогой, — нежно прошептала она. Обращение прозвучало в ее устах непривычно, но Салли твердо знала, что он заслужил его и давно ждал. — Если ты не возражаешь, я вернусь в номер и немного посплю.

Он приподнял брови, но лишь на секунду. Ее обрадовало, что он сразу принял правила игры. Настолько, что не успела она опомниться, как оказалась в его объятиях. Поцелуй сразил ее, будто выстрел. Похоже, Макс не только подписал несколько десятков экземпляров, но и оставил свой автограф в сердце каждой романтически настроенной женщины. Наверняка сейчас его поклонницы чувствуют себя так, словно их мечты осуществились.

Дневной свет уже померк. Салли вышла на балкон и посмотрела на простиравшуюся перед ней фантастическую панораму. Внизу гудело огромное жерло, а в нем варилось какое-то грязное месиво, из которого на булькающей поверхности возникали странные, причудливые очертания. Сильный запах серы ударил им в ноздри еще в первые минуты по приезде в город. «Похоже, мы попали в химическую лабораторию Земли», — заметил Макс. Но теперь запах почему-то почти не ощущался. Наверное, ее обоняние успело к нему приспособиться.

Салли огляделась и увидела расстилающийся над землей пар, а поодаль между деревьями и кустарниками из гейзера вырывался настоящий фонтан пара. Он с ревом и как-то клочковато поднимался в воздух, подгоняемый легким ветерком, а там извивался и сердито разлетался в стороны, словно разгоняемый восходящей луной.

— Вам повезло, — услышала она за спиной голос Макса. — Похуту не часто демонстрирует туристам такую мощь и красоту. — Немного помолчав, он с явным нетерпением осведомился: — С кем это вы общались после лекции? Вы знаете этого парня?

Салли засмеялась.

— Насколько я могу судить, это ваш очень застенчивый поклонник. Я окликнула его и сказала, что вы с удовольствием подпишете ему книжку, но он бросился бежать, точно за ним погналось стадо слонов.

— Итак, вы уже начали налаживать связи? — В его словах улавливался сарказм, но их смягчала незлобивая интонация.

Он взял ее за плечи и повернул к себе, его пальцы пробежались по стройной фигурке Салли, задержались у бедер и скользнули вниз, в поисках эрогенных зон.

— В путеводителе говорится, — охрипшим от волнения голосом пролепетала она, ощущая от его замедленных и плавных движений огненные покалывания, — что Похуту самый знаменитый гейзер в Новой Зеландии.

Макс кивнул, но его взгляд был затуманен. Он крепко прижал Салли к себе за талию, и от этого широкий воротник ее костюма расстегнулся, обнажив бугорки грудей, освещенные взошедшей луной.

Медальон, как обычно, покоился в ложбинке, и Макс, отодвинув его в сторону, припал губами к нежной коже. От его поцелуя по всему ее телу разлилось тепло, и она перестала дрожать.

— Похуту своенравен, и никто не знает, когда он начнет действовать, — рассеянно говорил Макс, а его рука между тем поднималась все выше и наконец сжала ее грудь. Его нетерпение усилилось, ему мешала топорщившаяся ткань. Одно досадливое движение рук — и костюм соскользнул у Салли с плеч.

Теперь ее грудь была полностью обнажена и сверкала в полутьме молочной белизной. Она с легким стоном запрокинула голову, а его голова в эту минуту опустилась, и от прикосновения жарких мужских губ по всему ее телу пробежали дразнящие покалывания. У Салли пересохло во рту и перехватило дыхание.

— Обнимите меня, — приказал он. — Бог ты мой, — у него сверкнули глаза, казалось, терпение его на исходе, — неужели вы так сдержанны и со своим приятелем?

— Макс, мы… я… — прошептала она так тихо, что он вряд ли сумел расслышать, — я не…

— Не откликаетесь, когда он занимается с вами любовью? Неудивительно, что он позволил вам уехать одной! — Макс крепко прижал ее к себе, и она ощутила под рубашкой, надетой после душа, его разгоряченное тело. Влажные волосы коснулись ее лица. Он процедил сквозь зубы: — Неужели мне придется учить женщину, как вести себя в моих… — он осекся, а затем продолжил: —…в объятиях жениха?

— Но, Макс, — по-прежнему едва слышно отозвалась она, — вы никогда не говорили, что хотите этого от меня. Вспомните, ведь это неправда…

— Нет, это правда, мисс Дирлав, и между нами возникла прочная связь. — В его реплике проскользнул странный цинизм. — У вас мое кольцо. Я предложил вам свое покровительство. Все это, конечно, на время, но вы приняли условие. Помолвка продлится несколько месяцев, возможно, даже год, и если наши отношения будут развиваться в эмоционально просветленные дни, то срок окажется вполне достаточным. — Последние слова он произнес с подчеркнутым сарказмом. — Итак, Сара Дирлав, действуйте смелей, поборите свою робость. Возьмите пример с меня. Я глубоко вошел в роль вашего будущего мужа и в лучших литературных традициях собираюсь придать ей черты своей индивидуальности, то есть добиться цели. Иными словами, лечь с вами в постель.

Чувство, которое он зажег в ней, напоминало смерч. Она уже не принадлежала себе. Вихрь подхватил ее, как бушующий вал в час прилива, лишив всех сил и воли к сопротивлению.

— Ты очаровала меня, колдунья, — тихо произнес Макс, и голос его звучал нежно и мягко. — Твои глаза полны вызова, но в них сквозит и растерянность. Мудрость мира смешана с детской непосредственностью. Что бы ни случилось между нами, как бы ни разошлись в будущем наши пути, я хочу тебя, и хочу немедленно.

Он приподнял Салли, а затем, не отрывая от нее взгляда, опустил — рядом с кроватью. Его подбородок был решительно выдвинут, а глаза лихорадочно блестели.

— Если ты изменишь мне, Сара, — произнес он голосом, от которого ей сделалось страшно до дрожи, — если я когда-нибудь узнаю, что ты обманула мое доверие, то, клянусь, я… — Его пальцы обхватили ее шею.

— Задушите меня? — закончила она фразу, попытавшись превратить в шутку мрачное предчувствие.

— Ты сама сказала это, малышка, — кивнул он, — да, ты это сказала… — Он медленно разжал пальцы и снова прильнул к ее рту, с жадностью проникая все глубже во влажную его глубину, пока она под нетерпеливым напором мужского тела не упала на мягкую постель.

Макс опустился на нее, едва не раздавив. Салли начала задыхаться. Руки ее обвили ему шею, а соски затвердели от соприкосновения с заросшей волосами грудью. Внезапно в ложбинку между грудями вонзилось что-то острое, и она сдавленно вскрикнула. Макс от неожиданности отпрянул и, привстав, зажег свет.

С удивлением и страхом глядел он на струйку крови, текущую по его груди.

— Господи, что это?..

— Мой медальон, — со вздохом пояснила Салли. Наверное, окончательно сломался, подумала она. — У него неисправная застежка, и он постоянно открывается. В меня впились зубцы. — Она села на кровати, зябко поеживаясь. — Мой… мой прия… — Что она такое говорит, в этой ситуации любые слова могут смутить и прозвучать неуместно, а уж такие… — Джералд починил ее, но, видимо, неудачно. — Тут Салли увидела кровавое пятно у него на коже. — Мне очень стыдно, дай-ка я…

— Забудь обо мне. Это тебе нужно протереть царапину.

Он снял с нее медальон, уложил ее на кровать и, взяв гигиеническую салфетку, промокнул ей рану.

Кровь наконец остановилась. У Салли покраснели щеки от неловкости, больше всего ей хотелось оправить сбившийся и расстегнувшийся костюм. Она нашла пластырь, и Макс заклеил им царапину.

Оправив наконец одежду, Салли поблагодарила Макса и, чтобы избавиться от смущения, занялась медальоном. Она с ужасом обнаружила, что содержимое медальона рассыпалось по полу, и в ожидании неизбежных вопросов наблюдала, как Макс взял одну из фотографий.

— Кто это?

— Я уже говорила тебе… — Салли молча прокляла своего настойчивого друга. — Джералд починил застежку… гм, решил, что починил… и подложил в медальон свое фото.

— И ты оставила его здесь? — Его тон заставил ее поежиться, словно в широко открытое окно ворвался холодный ночной воздух.

Она беззаботно пожала плечами, надеясь хоть как-то сгладить остроту ситуации. И, не кривя душой, сказала:

— Мне это было безразлично, и я не стала вынимать.

— Значит, ты все это время не расставалась с его портретом? И тем не менее позволила мне заниматься с тобой любовью, то есть почти разрешила пройти с тобой весь путь?

Ну что ему на это сказать?

— А сумела бы я противостоять тебе? Неужели он не понимает, что ее чувства к Джералду, если они и были, поблекли перед безотчетным восхищением Максом, перед любовью, которую она ощущала каждую минуту?

— Я… я знакома с Джераддом несколько лет. Он мой друг. Он хотел стать для меня чем-то большим, но…

— Ты никак не могла решиться?

— Считай так, если тебе нравится. — Она устало поднялась с постели. Надо собрать с пола остальное. — Это адрес моей мамы, — торопливо пояснила она, — на случай, если со мной…

— Я думал… — с явным изумлением протянул Макс, разглядывая изнанку фотографии. — По-моему, ты говорила, что его зовут Джералд?

— Да. Так оно и есть. А в чем дело? — Внезапно она вспомнила и попыталась выхватить злосчастную карточку у него из рук.

— «Дерек У.», — прочел Макс. — Еще один друг, кажется, пополнил твой список?

О Боже, безмолвно простонала Салли, все погибло! Неужели ее страшная тайна раскрыта? Кажется, она однажды упомянула о Дереке Уинтертоне в своей статье для «Стар энд джорнал».

— Может быть, — ответила она с нервным смешком, а сердце забилось так громко, что он, наверное, услышал. — Если у меня целый список поклонников, то, по-видимому, все они для меня мало что значат. — Кроме тебя, хотела добавить она.

Телефонный звонок нарушил нависшее молчание. Макс оказался ближе и взял трубку:

— Слушаю.

— Это номер Сары Дирлав? Салли здесь? — Громкий и настойчивый голос вторгся в комнату сквозь тысячи миль, и Салли едва не потеряла сознание. — Прошу вас, передайте ей, что это Д… гм… О Боже!

Салли в панике выхватила у Макса трубку.

— Как вы узнали, где я нахожусь? — звенящим от напряжения голосом осведомилась она.

— У меня есть контакт с «Ивнинг рокет». Я все понял, немедленно отключаюсь. — Гудки в трубке чуть не оглушили ее.

Салли постаралась улыбнуться, но губы у нее дрожали.

— Вероятно, ему стало нехорошо, — пояснила она.

— Джералду? Из-за того, что он обнаружил в твоем номере мужчину? — с ехидной усмешкой спросил Макс. — Или это был Дерек?

— В-в-возможно, это был Дерек, — чуть слышно согласилась она.

Разумеется, это был Дерек. Он сразу понял, кто подошел к телефону, и решил временно «залечь на дно».

Макс помедлил у двери.

— Какое место, — по-прежнему иронически усмехаясь, сказал он, — я займу в списке твоих любовников? Где-нибудь в самом конце?

— В самом начале, Макс, — искренне ответила она, откинув взъерошенные волосы и чувствуя, как отпускает ее смертельный ужас. От облегчения у нее над бровями даже выступили капельки пота.