"Под звездным дождем" - читать интересную книгу автора (Портер Джейн)

ГЛАВА ПЯТАЯ

— Это не мой дом, — гневно возразила Шанталь, не выходя из автомобиля. Она смотрела на большое белое здание, неприступные окна, полоску темно-синего неба, проглядывавшую за едва видимой крышей.

Деметрис остановился на пороге и повернулся к ней.

— В течение одного месяца он будет вашим.

Месяца? Он сошел с ума? Открыв дверь, Шанталь попыталась выбраться из машины, преодолевая острую боль в правом боку. Ребра горели огнем с той минуты, как они сели в самолет, но физическая боль была ничто в сравнении с мучительным сознанием того, что она не увидит Лилли.

— Не может быть, чтобы вы сказали — месяц.

Деметрис прищурил темные глаза и посмотрел на сжатые губы Шанталь. Он нетерпеливо качнул головой.

— Вы не в состоянии спорить со мной. Вам даже трудно выпрямиться.

Это вызов? Не обращая внимания на мучительную боль, Шанталь распрямила плечи.

— Со мной все в порядке.

Он махнул рукой, отказываясь обсуждать это.

— Пусть это решит врач. Он уже едет.

Войдя в дом, Деметрис поднялся на второй этаж, где находилась его спальня, по пути проверяя оставленные ему сообщения.

Большинство из них не носили чрезвычайного характера, за исключением сообщения от дворцовой охраны в Мелио. Он связался с главой службы безопасности и подошел к окну, выходившему на подъездную дорогу. Принцесса все еще стояла, прислонившись к капоту автомобиля. Она выглядела разъяренной. И отчаявшейся.

Он не может винить ее за это. Он тоже в отчаянии. Секс был ошибкой. Нельзя было терять самообладание. Но теперь чувство вины не поможет. Ошибка уже сделана, и он давно понял, что историю нельзя переписать.

В течение нескольких первых лет после разрыва с семьей он каждый день ожидал, что получит пулю в спину. Из клана не уходят. За несколько десятилетий он был первым, кто осмелился на такой поступок. Но его ярость была так сильна, утрата так тяжела, что обе противоборствующие стороны проявили уважение к его боли, признали свою роль в происшедшей трагедии и дали ему уйти.

Естественно, были неоднократные попытки вернуть его «домой», повлиять на него, убедить: деньги, психологическое устрашение, угрозы физической расправы, но Деметрис был так разъярен, что чувства у него притупились и смерть не пугала его. Поэтому он получил право на жизнь. И он отомстил и добился освобождения; одно последовало за другим.

Он превратился в профессионала, эксперта по прогнозированию преступлений и защите от них.

Теперь его охранная фирма считается одной из лучших в мире, возможно самой лучшей, и он сделал себе состояние на человеческом страхе, построил империю на убеждении, что случившееся с Катиной не должно повториться ни с кем.

— Деметрис? Ты меня слышишь? — Авел Драгоноис, эксперт по безопасности, которого он послал в Мелио для работы с дворцовыми детективами, вышел на линию. — Извини, что заставил тебя ждать.

— Что случилось?

— В ее комнате во дворце находилась камера, — сказал Авел. — Мы обнаружили ее. Она была вмонтирована в стену. Не последнее слово в технике и не правительственная или полицейская аппаратура. Обычная бытовая видеокамера.

Деметрис почувствовал, как все сжалось у него внутри.

— Где она находилась?

— Над кроватью.

Извращенец к тому же.

— Кто-нибудь проверил ее комнаты в Ла-Круа?

— Пока что король и королева отказываются сотрудничать с нами…

— Нам просто нужно проверить ее комнату, — прервал его Деметрис, раздраженный неуступчивостью родителей мужа принцессы Шанталь.

— Они считают, что мы позволяем себе вмешиваться в их личную жизнь.

— Лучше потерять принцессу, верно? — вздохнул Деметрис, потирая лоб. — Ладно. Держи меня в курсе.

Закончив разговор, он снова посмотрел в окно. Шанталь по-прежнему стояла возле машины, нервно проводя по ней руками.

Ее голова была опущена. Лицо скрыто. И все-таки он остро почувствовал уязвимость принцессы. Ее семья очень волнуется за нее, однако семейство Тибоде в Ла-Круа не желает, чтобы их беспокоили.

Тибоде необходимо проверить. Перед тем как принять душ, Деметрис сделал еще один звонок, на этот раз в свой офис в Афинах. Пора начать серьезное расследование, связанное с жизнью Филиппа и Катрин Тибоде. Ему нужно знать о них все. Ему также нужны сведения об их покойном сыне Армане, их единственном ребенке, который был женат на Шанталь.

Важны мельчайшие подробности, указал Деметрис своему помощнику.

Стоя в душе, Деметрис размышлял о том, что ему известно о Шанталь: мать — американка; идиллическое детство в Мелио; смерть обоих родителей, когда ей было четырнадцать лет; заботливое отношение к сестрам; сложный брак; маленькая дочь.

Он правильно поступил, привезя ее на Рок. Это — наилучшее убежище, неприступный остров. Никто не может приплыть или прилететь на самолете или на вертолете без его разрешения. Немногочисленные семьи, живущие и работающие здесь, так или иначе обязаны ему своей жизнью, и для них жизнь на острове безопасна и приятна.

Люди знают, кто он и что сделал, и благодарны, что он не осуждает их.

Надев полотняные брюки цвета хаки и черную трикотажную рубашку с короткими рукавами, он пригладил короткие черные волосы и спустился вниз. Принцесса наконец вошла в дом и бродила по первому этажу.

Шанталь прошла по полупустым комнатам. Внутри дом выглядел так же по-спартански, как снаружи: побеленные стены, скудная меблировка, никаких украшений. Ни картин, ни книг, ни телевизора — ничего для развлечения или удовольствия.

Деметрис появился так тихо, что она вздрогнула. Он пугает ее, пробуждая в ней множество желаний.

Они на мгновение встретились взглядом, и Шанталь отвела глаза, чувствуя, что краснеет.

— У вас пустой дом, — заметила она, удивляясь, как сильно напряжены у нее нервы, а тело переполняет необъяснимая нервная энергия.

— У меня есть все, что мне нужно.

Даже не глядя на него, Шанталь чувствовала, что Деметрис изучает и оценивает ее. Наблюдать он умеет.

— Так чем же вы здесь занимаетесь? — спросила она, нарушив напряженное молчание. — Как вы проводите время?

— Я работаю.

— У вас здесь офис?

— Внизу.

Он продолжал стоять в дверях.

— Вы уже давно являетесь телохранителем? — Шанталь задала один из множества мучивших ее вопросов.

— Некоторое время.

Он не щедро выдает ей информацию.

— Вы не похожи на телохранителя.

— Они поступают в стандартной упаковке?

— У меня были телохранители.

— Хорошие?

Шанталь пожала плечами.

— Я еще жива.

Деметрис ничего не ответил, и его молчание усилило ее беспокойство и сомнения. Она не знает, как общаться с ним. Не знает, как держать себя на расстоянии. Ей нужно помнить, что он не имеет для нее никакого значения. Никак не влияет на ее жизнь.

— Вы часто привозите своих клиентов? — выпалила она, чувствуя, как ее охватывает паника. Как она проведет здесь месяц?

— Вы первая.

— Соседей у вас нет?

— Я люблю уединение.

— И у вас даже нет телефонов?

— Есть, но они снабжены кодом безопасности. Никто не может воспользоваться ими, если я прежде не наберу код.

Шанталь была на грани слез. Ей нужно принять ванну, переодеться, выспаться. Но больше всего ей нужно что-то знакомое, что-то домашнее, чтобы успокоиться и обрести уверенность.

— Могу я, по крайней мере, позвонить Лилли?

— Нет. Вы слишком взволнованны.

Потому что мне страшно! Шанталь стиснула зубы, едва сдерживая гнев и негодование.

— Но можно хотя бы позвонить моей сестре Николетте? Или моему дедушке?

Деметрис отрицательно покачал головой.

— Не имеет смысла. Они знают то, что им нужно знать: самолет разбился, были опасные моменты, но теперь, когда вы со мной, никакая опасность вам не угрожает.

Не угрожает? Шанталь едва не задохнулась, пытаясь сдержать душившие ее слезы. Рядом с Деметрисом нет никакой безопасности, тем более для нее.

— Я понимаю, что вас наняли защищать меня, — холодно сказала Шанталь ровным голосом, которому придавал силу самый сильный инстинкт — инстинкт самосохранения. Она не вынесет жизни в этом доме, наедине с ним. — Но я не потерплю, чтобы меня изолировали от семьи таким образом. Возможно, вы наслаждаетесь уединением на этом острове, но мне нужна моя семья. Я должна быть с ними. И мне нужно домой…

— Даже если это убьет вас? — Деметрис скрестил руки на груди.

— Вы преувеличиваете, — возразила Шанталь, стараясь не смотреть на его загорелую шею и мускулистую широкую грудь. Она вспомнила, как лежала, прижавшись к этой груди. Он занимался любовью так, как некоторые занимаются войной, требуя полной и безоговорочной капитуляции.

И ей понравилось. Возможно, именно сознание этого больше всего унижает ее. Она не только приняла Деметриса, она отчаянно хотела его и, принимая все, что он давал ей, жаждала большего.

Жаркая волна затопила ее тело, ноги задрожали, мышцы живота судорожно сжались.

— Когда семья Тибоде в последний раз посетила дворец в Мелио? — отрывисто спросил Деметрис.

Шанталь с опаской посмотрела на него.

— Месяцев шесть назад. Они прилетели в Мелио на бракосочетание моей сестры Николетты и короля Нури.

— Был ли там еще кто-нибудь из Ла-Круа?

Шанталь пожала плечами.

— Конечно. Множество людей. У короля и королевы есть братья, сестры, кузены и кузины. Почему вас интересует это?

— Кто-то близкий к вам, имеющий доступ к вашей особе, хочет, чтобы вас… не стало.

Не стало? Чтобы она умерла? Шанталь побледнела, но годы, потраченные на то, чтобы научиться владеть собой, не прошли для нее даром. Ей удалось скрыть, как глубоко она потрясена.

— Мы знаем о двух попытках покушения на вашу жизнь, — продолжал Деметрис все тем же жестким, бескомпромиссным тоном, и его греческий акцент показался ей более сильным, чем предыдущей ночью. — Первая попытка провалилась совершенно случайно. Вторая едва не оказалась роковой.

— Я не… — Она почувствовала, что кровь стынет у нее в жилах и к горлу подступает тошнота. — Мне ничего не известно ни о первой, ни о второй попытке.

— Вы заболели, побывав на свадебном обеде. — Серьезный тон Деметриса заставил Шанталь поднять на него глаза.

— У меня был грипп.

— Вас госпитализировали.

— На один день.

— На два.

— Обезвоживание.

— Вам сделали переливание крови. — Деметрис протянул руку и прикоснулся к затылку Шанталь.

Она вздрогнула от его прикосновения, неожиданного и горячего. Приятного и волнующего.

— Вас отравили, — безжалостно продолжал он.

— Нет.

— Ваш врач в Ла-Круа сообщил об этом королю и королеве…

От его слов и прикосновения у Шанталь закружилась голова, и она беспомощно оглянулась по сторонам, не в состоянии понять, о чем он говорит. Не может быть, что это правда. У него нет причин лгать ей… но, с другой стороны, что ей известно о нем?

— Я никогда ничего не слышала об этом, — внезапно охрипшим голосом призналась она.

— Естественно. — Губы Деметриса искривились в саркастической усмешке, но она поняла, что он разъярен и едва сдерживается. — Добрейшему доктору запретили говорить с вами об этом. Ему поведали, что это дело ваших собственных рук, так как после смерти мужа у вас появились суицидальные наклонности и это была очередная попытка привлечь к себе внимание.

— Это нелепо, — задыхаясь, проговорила Шанталь, в смятении отступая от Деметриса. Она не должна находиться так близко от него, потому что тело может предать ее. — У меня могут быть плохие дни, но не более того. И кто, по вашему мнению, отравил меня?

— Если бы мы знали это, вы не находились бы под моей защитой.

Шанталь повернулась и внимательно посмотрела на Деметриса.

— У вас есть какие-нибудь мысли на этот счет? Возможный след?

— Основное расследование проводит королевская служба безопасности в Мелио. Конечно, мои люди сотрудничают с ними, но наша главная задача — ваша безопасность, а не раскрытие преступления. — Деметрис замялся. — В данный момент у нас есть две гипотезы. Первая — вас хотят устранить по политическим причинам. Вторая — по исключительно личным мотивам.

— Личным? Что вы имеете в виду?

— У вас есть поклонник, вернее, одержимый обожатель.

Шанталь медленно опустилась на простой диван, покрытый ярко-синей тканью, и попыталась привести мысли в порядок. Ее отравили. Это мог сделать тот, кто имеет доступ к ее еде, напиткам… кто может войти в кухню или столовую, не возбуждая ни малейшего подозрения.

— Это безумие, — пришла она к заключению. Ее одолевала усталость, голова шла кругом. Так много событий произошло за сорок восемь часов. А теперь эта новость. — А Лилли? — тихо спросила Шанталь, охваченная страхом за дочь. — Есть ли какие-то свидетельства о том, что ей угрожает опасность?

— Нет. Никаких. Ее дедушка и бабушка организовали ей надежную защиту. — Деметрис приблизился к Шанталь и посмотрел на ее склоненную голову. — Мы беспокоимся о вас. И мы не исключаем, что угроза может исходить от семейства Тибоде…

— Нет.

— Мы не можем исключить этого, принцесса. Обе попытки имели место либо в замке, либо поблизости от него.

— Нет. — Шанталь поднялась с дивана и посмотрела Деметрису в глаза. — У меня никогда не было теплых отношений с родителями Армана, но я знаю их и не могу поверить, чтобы они принимали участие в чем-то… таком предосудительном. Они, возможно, бессердечные люди, но не коварные.

Деметрис молчал. Он просто смотрел на Шанталь, молчаливо не соглашаясь с ней, и она покраснела.

— Королева Тибоде практически выросла с моим дедом. В детстве они были друзьями. В сущности, они хорошие люди, — тихо проговорила она, и Деметрис почувствовал в ее голосе затаенную боль.

— Хорошие люди, которые хотят взять Лилли под опеку, — резко возразил он. — К тому же они устали бороться с вами…

— Они не борются со мной. Они полностью связали мне руки!

— Тем не менее вы причиняете им беспокойство. Вы… бельмо у них на глазу. — Он прищурился. На его подбородке темнела двухдневная щетина. — Разве они не говорили вам этого?

Шанталь закрыла глаза. Говорили. Но как он узнал? Она открыла глаза и бросила на него мимолетный взгляд. Гораздо легче смотреть на его черную рубашку, чем ему в глаза, в которых она видит гнев и что-то еще.

— Как вы могли узнать об этом?

— Каждый дворец имеет уши.

Раздался стук в дверь, и на пороге появилась молоденькая горничная. Она наклонила голову и заговорила по-гречески с Деметрисом. Он ответил ей и повернулся к Шанталь.

— Пришел врач. Он ждет наверху.

Пока врач из Афин проводил вежливый, профессиональный осмотр, Деметрис стоял в конце спальни, повернувшись спиной к Шанталь, чтобы не смущать ее. Она была расстроена тем, что Деметрис настоял на своем присутствии, но ей пришлось признать, что он вел себя безупречно. Он бросил взгляд в направлении кровати только один раз, когда врач попросил Шанталь сесть в кровати и она вскрикнула от нестерпимой боли.

Стиснув зубы, он тихо, но резко сказал что-то врачу, и тот немедленно извинился за то, что причинил ей боль.

Удивленно изогнув бровь, Шанталь бросила на Деметриса быстрый взгляд. Определенно он контролирует здесь все. Он — босс.

Спустя несколько минут врач завершил обследование. Он принес несколько болеутоляющих лекарств и посоветовал принимать их на ночь, если будет трудно заснуть.

— Я рекомендую покой, — сказал он, закрывая медицинскую сумку и надевая пиджак. — Ее высочеству следует дать возможность поврежденным мышцам восстановиться. Необходимо избегать чрезмерных физических усилий.

Деметрис проводил врача и вернулся в сопровождении молоденькой горничной-гречанки.

— Это Поли, — объявил он. — Она будет помогать вам, пока вы здесь.

Шанталь почувствовала себя так, будто ее жизнь перешла под чужой контроль. Сначала врач. Теперь эта горничная.

— Мне не нужна помощь.

— Вы даже не можете сесть в постели, не хныча, как ребенок, принцесса…

— Почему вы так называете меня? — перебила его Шанталь. Он высокомерный. Самоуверенный. Одно только выражение, с каким Деметрис произносит ее титул, вызывает у нее зубовный скрежет. Он никогда не говорит «ваше высочество» или «ваше королевское высочество», не обращается к ней с должным почтением.

— А что вы предпочитаете? Чтобы я называл вас Шанталь?

Ей показалось, что спальня стала меньше, когда он вошел. Ей почудилось, что стены сдвинулись и потолок опустился. Он господствует над пространством. Но она не позволит ему господствовать над собой.

— Ваше высочество. Этого будет достаточно.

Деметрис скривил губы.

— Пытаетесь поставить меня на место, принцесса?

Шанталь покраснела, униженная не только тем, что он угадал ее намерение, но и тем, что он упрекнул ее; она замерла, пытаясь сдержать ярость.

— Я хочу остаться одна. Вы можете удалиться.

— Неужели?

— Да. И избавьте меня от вашей горничной. Я предпочитаю обходиться без ее услуг.

— Прекрасно. К сожалению, я не оставлю вас в одиночестве, пока вы страдаете от ушибов. Вам потребуется помощь, чтобы принять ванну и одеться. Поэтому отбросьте гордость и признайтесь, что вам нужна помощь…

— Я в ней не нуждаюсь.

— Нуждаетесь. Выбирайте. Йоли или я.

У Шанталь захватило дух.

— Вы?

Деметрис наклонил голову.

— Я буду осчастливлен, если вы позволите мне искупать и одеть вас.

От его насмешливого тона Шанталь рассвирепела.

— Как будто я позволю вам это!

В его темных глазах вспыхнул огонек.

— Вчера вы позволили.

— Это низко!

Деметрис поджал губы.

— Но это правда, — он повернулся и пошел к двери. Остановившись на пороге, он добавил: — К вашему сведению, Йоли говорит только по-гречески. Если между вами возникнет непонимание, не стесняйтесь послать за мной.

Так. Он знает, что она ни за что не позовет его.

— Благодарю вас.

Деметрис не обратил внимания на ее сарказм.

— Вечером вам подадут ужин в комнату, чтобы вы хорошенько отдохнули. Но утром вы можете беспрепятственно осмотреть дом и сады и, если пожелаете, поплавать в бассейне. Остров абсолютно безопасен.

— Мне понадобятся туалетные принадлежности и одежда.

— Вы увидите, что в комнате для одежды имеется все, что вы пожелаете: шорты, юбки, платья, спортивные костюмы, купальники от всех знаменитых модельеров.

— Моего размера?

— Все вашего размера. Когда знаменитые модельеры узнали, что вам нужна одежда, они немедленно прислали ее.

— В течение дня?

Деметрис засмеялся. Мрачно.

— Вы недооцениваете себя, Шанталь. Ваши туалеты прибыли в течение часа. Вы же, принцесса, всеобщая любимица.