"Тайна черного зонта" - читать интересную книгу автора (Багдай Адам)Глава XXII ВНИМАНИЕ, ПОЛИЦИЯ!Толусь Поэт обшарил в номере все углы, но нигде не нашел ни малейших следов зонта. Он почти готов был отказаться от поисков, как вдруг подумал, что зонт легко спрятать в кровати. И Толусь методично принялся за работу. Сначала он ощупал постель сверху, затем заглянул под подушку и одеяло, наконец приподнял матрас… Но тут дверь распахнулась, и на пороге комнаты появился хозяин номера. При виде копающегося в его кровати Толуся он гневно закричал: — Что пан себе вооблазает?! Что пан здесь ищет? Это безоблазие! Сейчас вызову полицию! Толусь самым спокойным образом опустил матрас на место и разгладил одеяло и покрывало ладонью. — Прошу прощения, — громогласно объяснил он, — мне показалось, там что-то шевелится. Хозяин номера в растерянности вытаращил глаза. — Плошу делжать эти шуточки пли себе! Никого здесь не было, и никто не мог шевелиться! — Вот именно, — невозмутимо подхватил Толусь Поэт своим громовым голосом. — Я был очень удивлен тем, что в кровати что-то зашевелилось. — Пан либо сам идиот, — взорвался Усик, — либо пытается сделать идиота из меня. Если пан немедленно не убелется из номела, я позвоню в полицию… В этот самый момент, к громадному удивлению препирающихся сторон, на пороге комнаты возник полицейский мундир. Никакое волшебство не могло бы сравниться с эффектом внезапного появления стража общественного порядка. Спорящие умолкли и, застыв на месте, с глуповатыми улыбками уставились друг на друга, словно спрашивая: что это — дух или призрак? А молодой сержант полиции, стоя на пороге комнаты, не менее удивленно поглядывал то на двух мужчин, то на великолепного бульдога. Кайтусю эта ситуация явно не понравилась, и он, заворчав, оскалил зубы, выразив тем самым свое недовольство. Вежливо козырнув, полицейский обратился к присутствующим: — Простите, здесь проживает пан Генри Повальский? — Это я, — негромко проронил хозяин номера. Толусь Поэт незаметно отступил в сторону, потянув за собой упирающегося Кайтуся. — Если сейчас же не успокоишься, я шею тебе сверну, — шепнул он ворчавшему песику. У Толуся не было ни малейшего желания мозолить глаза представителю власти, особенно в сопровождении собаки, которую только три дня тому назад отцепил от поводка какой-то зазевавшейся элегантной пани. Полицейский вошел в комнату. — Мне поручено выяснить одно дело, — адресовался он к пану Генри Повальскому. — В полицию обратилась пани Камилла Бауманова, утверждавшая, что пан был у нее вчера вечером и… мягко говоря… забрал у нее по ошибке старый зонт… — Это какое-то недолазумение, — живо запротестовал Повальский. На его лице появилась сладенькая улыбочка, а сам он, будто резиновый, извивался всем телом. Актер это был, можно сказать, превосходный. — Надеюсь, мы выясним это маленькое недоразумение, — сухим, официальным тоном заявил сержант. — Пани Бауманова утверждает, что пан вертелся около ее дома, заговаривал с ее ученицей, дважды приходил к ней самой в дом и, наконец, вчера вечером… — Плошу великодушно извинить, — перебил его Генри Повальский, — если не ошибаюсь, лечь идет о ком-то длугом. Я вообще не знаю никакой пани Баумановой… Нахмурив брови, полицейский пытливо взглянул на пана Повальского. — Странно, — произнес он с едва заметной усмешкой, — но описание, сделанное пани Баумановой, полностью совпадает с вашей внешностью. — Не понимаю, — хитро прищурился Повальский, — она ни лазу в жизни меня не видела. И вообще, что все это значит? — А усики, уважаемый пан, это что? — возликовал представитель власти. Повальский машинально тронул рукой свои смешные усики. — Да лазве у меня одного такие усы? Подойдя поближе к Повальскому, сержант вызывающе посмотрел на него. — В таком случае пан должен объяснить, что он делал вчера от восемнадцати до девятнадцати часов. — Я?.. — начал Повальский и замолчал. Было видно, что, потеряв уверенность в себе, он в растерянности подыскивает более или менее правдоподобный ответ. И уж менее всего он мог ожидать, что ему, оказавшемуся в столь незавидном положении, поспешит на выручку Толусь Поэт. Этот знаток собак и тонкий ценитель поэзии вмешался в разговор, зычно провозгласив: — Да ведь пан был у меня вчера по поводу этой собачки. — Лазумеется, помню! — захлебываясь от восторга, заявил пан Повальский. Лицо его прояснилось, и он снова обрел дар речи. — Я был вчела у этого пана по поводу этой собачки. Еще более посуровев лицом, полицейский обратил недоверчивый взгляд на Толуся Поэта. — А пан кто такой, хотелось бы знать? — Работаю в области кинологии, — не моргнув глазом, ответил Толусь Поэт, поглаживая рыжеватую бородку. — Где? — Занимаюсь продажей породистых собачек, если можно так выразиться. Как раз сейчас мы с этим паном обговаривали маленькую сделку. — Обожаю собак! — горячо заверил пан Повальский. — Хочу купить этого класавца бульдога. А вчела вечелом я как лаз был у этого пана, чтобы солиентиловаться… какую выблать полоду. На этот раз пришлось удивляться полицейскому, не ожидавшему такого поворота дела. Его беспокойный взгляд перебегал с Повальского на Толуся Поэта и обратно. — В таком случае, — смягчился немного сержант, — пусть пан объяснит, каким образом исчез этот зонт. — Дологой пан! — Повальский театрально развел руками. — И вплавду стланно, что вы задаете мне такие воплосы. Я плиехал сюда как тулист, и мне тлудно понять подобные ошибки. Полицейский смутился. — Какое-то странное дело, — озабоченно проговорил он. — Невелоятно стланное, — с жаром подтвердил Повальский. Толусь Поэт с довольным видом пощипывал рыжую бородку. — Эта пани, — заметил он, — засунула куда-то зонт, и теперь ей кажется, что он пропал. Я советовал бы пану проверить… — Действительно, — вяло усмехнулся полицейский, — какая-то странная пожилая женщина… А пока я приношу вам свои извинения, — обратился он уже к Повальскому. — Здесь придется провести более тщательную проверку. — Пустяки, — покровительственно бросил Повальский. — Случаются лазные ошибки. Не стоит волноваться по этому поводу. — Разумеется, это пустяки… — вздохнул с облегчением полицейский, — такой старый зонт. Он козырнул и вышел из комнаты. Кубусь Детектив был явно обеспокоен. Взглянув на часы, он с тревогой обратился к Гипце: — Целый час прошел, а Толусь Поэт до сих пор не вернулся. Что там могло случиться? Мне это не нравится. — Мне это тоже не нравится, — согласилась Гипця и предложила: — Пошли домой! Но они остались стоять за телефонной будкой, наблюдая с напряженным вниманием за входом в отель. Подступали сумерки. Над подъездом зажглись громадные неоновые буквы, а перед ним усиливалось оживленное движение. Люди входили в отель, выходили из него, суетились у входа, как пчелы возле улья. К подъезду то и дело подкатывали роскошные автомобили. Швейцар в голубой ливрее, расшитой золотым галуном, отворял дверцы «Фордов», «Мерседесов», «Бьюиков» и помогал высаживаться элегантным пассажирам… Огромный красный автобус, остановившийся перед отелем, выбросил из своего чрева полсотни уставших путешественников и нескончаемую лавину чемоданов, сумок, несессеров… Было жарко, душно, и в глазах юных детективов рябило от этой беспрерывной круговерти. — Может, его пристукнули? — шепнула сбитая с толку Гипця. — Толуся Поэта? — засомневался Кубусь. — Такого специалиста трудно пристукнуть. Думаю, здесь что-то иное. — Возможно, — вздохнула Гипця. — Должно быть, он все еще ищет зонт. Во всяком случае, я устала и не хочу больше ждать. — Ты никогда не станешь хорошим детективом, — упрекнул ее Кубусь. — Если требует дело, нужно уметь ждать. — В его голосе звучала глубокая убежденность в своей правоте, хотя сам он шатался от усталости. — Ох! — Гипця вздохнула еще громче. — Это становится скучным. Мы здесь стоим и стоим, а Толусь Поэт декламирует, наверное, свои стихи. — План был на все сто, а ты пищишь и пищишь. — А что, нельзя? — Если хочешь быть детективом, то нельзя. — А мне наплевать! — вспыхнула Гипця. Они бы, наверно, поссорились, если бы Кубусь не заметил вдруг в дверях отеля мордочку Кайтека. — Идет, — произнес он сдавленным шепотом, но тут голова у него пошла кругом, ибо вслед за Кайтеком в дверях появился высоченный Толусь Поэт, а за ним показались черные усики. — Драпаем! — вскричал Кубусь. — Не хочу встречаться с этим гангстером. Гипце не требовалось повторять дважды, ее словно ветром сдуло. Ей тоже не хотелось объясняться с грозным преступником. Они неслись очертя голову и задержались лишь у троллейбусной остановки на улице Прекрасная. — Что все это значит? — отдышавшись и поостыв, спросил Кубусь. — Что-то очень странное, — подтвердила Гипця. — Толусь Поэт вместе с этим типом! Этого я не ожидала. Он обманул нас! — Это еще не доказано. — Тогда почему он вышел вместе с ним? — Может, был вынужден? — Мы же с ним договорились, что будем его ждать. — В таких ситуациях невозможно все предвидеть заранее, — успокаивал ее Кубусь, хотя у самого на душе кошки скребли. Они вошли в подъехавший троллейбус. |
||
|