"Подкова на счастье" - читать интересную книгу автора (Детли Элис)

11

Эльвира включила ночник над кроваткой Аделы и тихо спустилась в столовую, где ее ждал Леонардо.

Когда она вошла, на ходу застегивая верхнюю пуговицу платья, он поднял на нее задумчивый взгляд и вздохнул.

Надо же, я и не подозревал, насколько желанной делает женщину материнство, промелькнуло у него в голове.

— Она уснула? — тихо спросил Леонардо.

— За считанные минуты.

Эльвира уселась в кресло. Леонардо задумчиво отщипывал блестящие ягоды черного винограда. Она вспомнила о том, как все они сидели за ужином, и подумала, что именно о такой семейной жизни всегда мечтала.

В этот вечер Эльвира обнаружила, что, несмотря на свое крупное телосложение, Леонардо проворно двигается по кухне, управляясь по хозяйству. Он, оказывается, знал сотни способов приготовления макарон и жарил отменный бифштекс. Эльвира была приятно удивлена. Хотя Полли выполняла большую часть домашних дел, она все же не могла работать по двадцать четыре часа семь дней в неделю, а на Леонардо можно было положиться.

Оторвав взгляд от глянцевой грозди, он участливо посмотрел на Эльвиру.

— Так что же сказала медсестра?

Эльвира вертела в руках стакан сока, делая вид, что внимательно его изучает. Она, естественно, не собиралась повторять слово в слово вполне логичный вопрос медсестры.

— Ваша половая жизнь уже пришла в норму? — спросила та, и Эльвира энергично закивала головой.

Не могла же она сказать, что никогда не занималась любовью с Леонардо Ортисом, хотя давно и страстно желала этого.

— Эльвира, — окликнул ее он, не дождавшись ответа.

— Она сказала, что Адела очень красивый и подвижный ребенок.

— А что еще?

— Что мы делаем все правильно.

Слово «мы» случайно слетело у нее с языка, и она рассердилась на себя. Все из-за того, что в мечтах я продолжаю играть в счастливую семью, с горечью думала Эльвира. Впрочем, Леонардо, кажется, тоже ко мне присоединился.

— И это все? — продолжал допытываться он. Эльвира поставила стакан на стол.

— Леонардо, что ты пытаешься узнать?

— Да так, ничего.

— Почему бы тебе не спросить прямо?

— Это может шокировать тебя.

Он не сводил с нее глаз. Сегодня Эльвира выглядела не просто милой и привлекательной, а настоящей красавицей. В красном шелковом платье с наглухо застегнутым воротом, не оставлявшим никакого простора для мужского воображения, она тем не менее была еще более желанна, чем обычно. Наверное, такой фасон придумали специально, чтобы вызывать у мужчины непреодолимое искушение обнажить то, что так хорошо скрыто, продолжая разглядывать Эльвиру, подумал Леонардо.

— Я уже говорила тебе. — Она невозмутимо улыбнулась. — Теперь меня не так легко шокировать.

Леонардо отодвинул тарелку с едой, к которой практически не притронулся, и подумал, что она права. Ведь несмотря на то, что они жили вчетвером и внешне представляли собой идеальную семью из тех, что довольно часто описывают в приложениях к воскресным газетам, скрытое глубоко внутри напряжение все нарастало и становилось почти невыносимым.

Она была рядом, но не с ним. Его ночи наполняли страстные эротические видения, но он всегда просыпался разочарованным, зная, вернее надеясь, что Эльвира тоже тоскует в своей одинокой постели. Страдая от потребности коснуться ее роскошного тела, которое заставляло его медленно терять рассудок, Леонардо испытывал тяжелые муки. Поэтому каждое утро уход на работу становился для него желанным избавлением от ее чар.

Такого восхитительного сочетания женственности и твердого характера, как у Эльвиры, Леонардо не доводилось встречать ни у одной женщины. Она не заигрывала с ним, не дразнила его. Ее поведение было абсолютно естественным, а красота чистой и здоровой.

Леонардо был старше и гораздо искушеннее, он отлично знал, как уложить Эльвиру в свою постель. Но решение оставалось за ней. Если до рождения ребенка он позволял себе немного заигрывать с ней, зная, что в ее положении невозможно заниматься любовью, то теперь больше не доверял себе, не мог за себя поручиться. И особенно отчетливо он почувствовал это сегодня вечером, когда она спустилась к ужину в этом умопомрачительном красном платье.

Леонардо сделал маленький глоток вина, но даже не почувствовал вкуса.

В мерцающем свете свечей Эльвира молча смотрела на него.

Хоть бы он что-нибудь сказал — что угодно! — мысленно молила она, лишь бы отвлечься от мысли, которая неотвязно вертелась в голове. Станут ли они любовниками?

— Леонардо, — хрипло прошептала она.

— Да, дорогая? — Его голос прозвучал непринужденно, и на лице появилась вежливая улыбка.

Она недоверчиво уставилась на него. Он не предлагал ей ничего, кроме романа, который рано или поздно закончится. Ей не нужны были ни венчание в церкви, ни брачный контракт, ни знаки внимания, ни дорогие подарки — один лишь намек, что Леонардо действительно хочет ее, потому что она ни за что не попросит его о близости сама!

Не выдержав напряжения, висевшего в комнате, она вскочила.

— Ох, Леонардо! — вскричала она разочарованно. — Ты такой…

— Какой? — насмешливо переспросил он, хотя его тело болезненно напряглось.

— Глупый!

И, оттолкнув стул, она выбежала из столовой, едва удержавшись от желания громко хлопнуть дверью.

Уже у лестницы Эльвира услышала за спиной быстрые приглушенные шаги. Мысль, что Леонардо гонится за нею в ночной тишине дома, неожиданно показалась невероятно возбуждающей. Она легко взбежала наверх и уже почти миновала его спальню, когда мужская рука крепко схватила ее за запястье. Леонардо развернул ее лицом к себе, и от волнения Эльвира почувствовала головокружение, но с радостью заметила в глубине его черных глаз ненасытный голод.

— Глупый, говоришь? — спокойно переспросил он.

Сердце бешено ухало в груди Эльвиры.

— Разве нет?

— Глупый?! — Леонардо хрипло рассмеялся. — Что ж, давай это проверим, дорогая!

Он втолкнул ее в свою спальню и осторожно притворил дверь.

Эльвиру охватила нестерпимая вспышка возбуждения. Его глаза пожирали ее жарким пламенем.

— О, дорогая, — простонал Леонардо, отдаваясь искушению, так долго разъедавшему его изнутри.

Прильнув к ее мягким, нежным, пухлым губам, он будто оказался в раю. Поцелуй длился долго, а потом Леонардо с трудом отстранился.

— Ты действительно хочешь меня? — изумленно спросил он.

Я всегда хотела тебя, пронеслось в ее голове.

— Да, — гортанным голосом ответила Эльвира и, обняв его за шею, страстно прижалась к нему, спасаясь в этих объятиях, словно тонущий корабль в тихой гавани. — Да, да, да, — снова и снова повторяла она.

Леонардо никогда не знал такого жаркого и страстного ответного поцелуя от женщины. Если Эльвира сейчас же не перестанет так тесно прижиматься к нему, он не выдержит и овладеет ею прямо у стены. Но он не хотел торопливого соития. Она заслуживала большего.

— Иди сюда, — сказал он, тяжело переводя дыхание, и потянул ее к постели.

Эльвира послушно подчинилась. Она не замечала ничего, кроме горящего от страсти взгляда его черных глаз. Леонардо осторожно опрокинул ее на спину и начал медленно расстегивать лиф.

— Я хочу прикоснуться к тебе, — шептал он срывающимся голосом. — Исследовать твое удивительное тело везде — снаружи и изнутри.

Эльвира трепетала, не в силах отвести взгляд. Она чувствовала, как набухают и тяжелеют ее соски и томительная тяжесть заполняет лоно. Видел ли он любовь, светящуюся в ее глазах?

Леонардо уловил ответное стремление этого роскошного тела, и его пальцы дрогнули, но он заставил себя продолжать расстегивать пуговицы, хотя предпочел бы сорвать с нее платье.

Он почувствовал, как ее пальцы заскользили по его шелковой рубашке, спускаясь все ниже, и замотал головой.

— Нет, — прошептал он.

— Нет?!

Эльвире хотелось доставить ему удовольствие, она читала, что всем мужчинам нравится, когда женщины делают это.

— Дорогая, — с трудом проговорил Леонардо, уже едва сдерживая возбуждение. — Я слишком долго хотел тебя. Если ты дотронешься до меня…

Он наконец расстегнул последнюю пуговицу и распахнул лиф. С его губ сорвался восторженный возглас. Ее грудь оставалась такой же полной и упругой, как и во время беременности, даже еще более красивой. Он чуть сдвинул тонкий шелк черного бюстгальтера и коснулся кончиком языка розового отвердевшего соска.

Эльвира выгнулась, отдаваясь наслаждению.

— Пожалуйста, Леонардо, — прошептала она, не вполне осознавая, о чем именно просит.

Ее мольба и волнующие движения тела привели Леонардо в неистовство, и он снова застонал, а потом приник к ее чувственным губам, глядя в янтарные глаза, которые казались почти черными.

— Тише, — выдохнул он. — Ради Бога, Эльвира, тише.

Но она не могла больше сдерживаться, особенно сейчас, когда его рука скользнула ей под юбку. Вдруг он замер, пораженный.

— Что случилось?

— Чулки. — Он судорожно глотнул. — Ты носишь чулки?

Эльвира рассмеялась. Возможно, она и была простой девушкой из сельской глуши, но о некоторых вещах все же имела понятие.

— Разве здесь, в Англии, их не носят? — невинно поинтересовалась она.

Леонардо вздохнул, и его пальцы заскользили по гладкой прохладной коже бедер все выше и выше.

— О, Леонардо! Любимый! — шептала Эльвира по-испански.

— Ты сводишь меня с ума, — простонал он, когда она, откинув голову и обнажив молочно-белую шею, снова подалась к нему всем телом.

Не в силах больше сдерживаться, он слегка коснулся ее трусиков, сдвигая их. В немом протесте Эльвира пугливо отпрянула.

Он чувствовал, какая она влажная, тесная, горячая, слышал бессмысленные слова, слетавшие с ее губ. Эльвира уже путала английские и испанские слова, и в ее голосе звучали страстное желание и требовательность.

Он продолжил ласки, стремясь доставить ей удовольствие, а она, раздираемая желанием, с рассыпавшимися по подушке волосами металась по постели и молила о продолжении… Обхватив губами сосок, он ласкал, дразнил, возбуждал ее.

Эльвира впервые изведала мир, наполненный мучительными и в то же время сладостными ощущениями. Леонардо безошибочно находил на ее с готовностью открывавшемся ему теле самые чувствительные места, точно зная, как ввергнуть ее в восхитительный водоворот страсти…

Наконец ее тело застыло в невероятном напряжении. Он внимательно посмотрел ей в лицо. Безумный блуждающий взгляд говорил — она совершенно не понимает, что творится с ее телом. Тогда Леонардо заговорил с ней на родном языке, ласково, нежно шепча такие слова, которых раньше никогда не произносил.

— Леонардо! — воскликнула Эльвира, и в ее голосе прозвучало удивление.

Он улыбнулся, увидев, как выгнулась ее спина, и она ахнула, проваливаясь в бездну.

Леонардо наблюдал, как последние судороги сотрясают ее тело, как оно постепенно успокаивается, а по лицу и шее, словно распускающийся цветок, расплывается румянец. Наконец дыхание ее выровнялось. Сейчас она походила на довольную кошку, лениво вытянувшуюся перед очагом. Но вот ее густые ресницы дрогнули и широко раскрытые глаза устремились на него.

— О, — выдохнула Эльвира. — Что это было?

Он не ошибся, она испытала это впервые. И ее вопрос наполнил его таким пьянящим чувством собственной силы, что он, запрокинув голову, смог лишь разразиться громким ликующим смехом.

Значит, Альфредо только зачал ребенка, но не сумел подарить наслаждения.

— Это, моя дорогая, — проговорил он, — было наслаждение, которое ты заслужила. И я буду давать его тебе… снова, снова и снова.

— Снова? — Эльвира судорожно глотнула. Леонардо улыбнулся.

— Столько, сколько ты пожелаешь. Только, ради Бога, разденься. — В его улыбке промелькнуло раскаяние.

Он все-таки поторопился, а ведь ему так хотелось ощутить соприкосновение их обнаженных тел и насладиться ее близостью.

Он нащупал застежку на ее платье, расстегнул молнию и дрожащей, как у юноши, рукой стянул шелковую ткань. Уже давно ему не приходилось раздевать женщин подобным образом.

Те, что были у него после смерти Мелани, были опытными и пунктуальными. Незаметно исчезая в ванной, чтобы непременно принять душ и почистить зубы, они возвращались к нему в постель, пахнущие духами, мылом, шампунем и еще невесть чем.

В то время как Эльвирита… пахла женщиной. Леонардо нагнулся, чтобы отстегнуть чулки, и снова с наслаждением вдохнул пряный аромат ее тела. Он едва поборол желание зарыться губами в темный треугольник курчавых волос, который дразнящим пятном выделялся на ее коже.

Я оставлю это на потом, решил он. У нас еще все впереди. Он отбросил платье на пол, туда же полетели чулки и пояс, и наконец Эльвира осталась лежать перед ним в одном кружевном белье.

Ее полные груди выпирали из черного бюстгальтера, и он поймал себя на мысли, что очень не хочет, чтобы она уходила кормить ребенка. Но потом вспомнил, как Эльвира ходила к малышке в конце ужина, и облегченно вздохнул. Насколько эгоистично мое желание? — спросил он себя, снимая с нее шелковые трусики, но при этом стараясь не касаться обнаженной кожи, поскольку его самообладание было на пределе.

— Забирайся под одеяло, — шепотом приказал он.

— Коснись меня, — попросила Эльвира, но он покачал головой.

Слишком долго он хотел ее.

— Если я еще раз коснусь тебя, то кончу, — хрипло произнес Леонардо, и выражение его глаз привело ее в трепет. — Прикройся одеялом, пока я не разденусь.

Она с удовольствием наблюдала, как он сбрасывает с себя одежду. В неосвещенной комнате ей не было видно его лица, но, когда он снял майку, перед ней предстал его мускулистый торс. Потом с мощных бедер соскользнули черные джинсы, и Леонардо остался в одних темных шелковых трусах. Наконец он освободился и от них.

Глаза Эльвиры расширились.

Леонардо достал из ящика презерватив и надел его. Эльвиру удивило, что он возбудился так сильно и так быстро.

Он забрался под одеяло и откинул с ее лица выбившийся локон.

— Я не слишком-то опытна, — призналась Эльвира, когда он порывисто обнял ее.

— Я научу тебя всему, что знаю сам, — пообещал Леонардо и почувствовал, как в ожидании наслаждения затрепетало ее тело.

Ее глаза сияли как звезды, жаркий румянец алел на щеках. Он поцеловал кончик восхитительного носика, затем пухлые губы. Нежный, сладкий, пьянящий поцелуй длился и длился, пока он не смог больше ждать.

Уложив ее на спину, он лег сверху, опираясь на локти и чувствуя под собой ее бурно вздымающуюся соблазнительную грудь.

— Страшно? — спросил он. Эльвира широко раскрыла глаза.

— Почему мне должно быть страшно?

— Это ведь происходит с тобой впервые после рождения ребенка, и, может быть, тебе будет больно… Но я буду очень… ~ Он судорожно сглотнул. — Ласковым.

Почувствовав вторжение его горячей твердой плоти, она сделала осторожное движение навстречу, и он мягко вошел в нее, полностью заполнив. Эльвира вздрогнула, и он тоже.

— Будь самим собой, Леонардо, — нежно прошептала она.

И он сдался. Вопросы будут потом. Теперь им есть чем заняться.

Он медленно и сильно задвигался в ней, постепенно убыстряя темп. Потом, склонив голову, приник поцелуем к ее губам, и его язык задвигался в том же головокружительном ритме.

Эльвира задвигалась с ним в унисон. Ее тело уже не подчинялось разуму, словно само знало, что и как делать. И вот безумный восторг снова охватил ее, и восклицание замерло на приоткрывшихся губах.

Леонардо больше не сдерживался. Ничто не могло бы остановить его сейчас. Напряжение достигло апогея, и он тоже познал блаженный миг освобождения. Последнее, о чем он успел подумать, было то, что так хорошо ему не было ни с одной женщиной на свете.