"Мы не пара" - читать интересную книгу автора (Детли Элис)5Старомодный колокольчик на двери громко звякнул, когда Оливия вошла в книжный магазин. Добродушного вида мужчина бросился ей навстречу. — Оливия! — радостно воскликнул он. — Добро пожаловать! Оливия попыталась улыбнуться, но, поскольку на душе у нее скребли кошки, улыбка вышла немного кривой. — Спасибо, Робин, — сказала она и начала медленно расстегивать пуговицы плаща. — Как хорошо вернуться домой! — Ну и как там пирамиды? Стоят? Оливия надеялась, что Робин не заметил, как вздрогнула она при упоминании об одном из чудес света, с которым отныне у нее будет связана лишь боль разочарования. Почему же так саднит душа? Ведь она едва знала мужчину, отдавшего ей свое тело, но при этом солгавшего! Оливия аккуратно повесила плащ на плечики, а когда повернулась к Робину, ей уже удалось придать лицу то мечтательное послеотпускное выражение, которого и ждал ее друг и компаньон. — «Все боятся времени, а время боится пирамид», — понизив голос, процитировала она. — Значит, ты довольна поездкой? — О, это было... — Оливия запнулась, невольно вспомнив насмешливые серые глаза и крепкую подтянутую фигуру Стивена, и неуклюже закончила: — Это было здорово... — Здорово? — повторил Робин, состроив гримасу. — Место, которое ты с детства мечтала посетить? И ты говоришь об этом «здорово»? Оливия, что случилось? Ты же великолепный рассказчик? — Я немного устала, вот и все. Когда вернулась из Египта, сразу же поехала в Бостон навестить тетю. Она села к столу и начала просматривать утреннюю почту. — Да, ты какая-то бледная, — озабоченно заметил Робин. — Хочешь кофе? — С удовольствием. Я сама приготовлю. — Нет, ты и вправду выглядишь уставшей. Сиди, а я принесу чего-нибудь горячего для восстановления сил. — Спасибо, Робин. — Оливия благодарно улыбнулась. Едва Робин ушел, она бросила вскрытый конверт в корзину и огляделась. Все осталось по-прежнему. И ничего не изменилось. Оливия прикусила губу. Да, здесь все как раньше, а вот она изменилась. За несколько дней, проведенных в Каире, она узнала о себе много такого, чему никто не поверил бы. И это ей совсем не нравилось. Теперь придется смириться с тем, что она, как оказалось, способна лечь в постель с едва знакомым мужчиной. И чему тут удивляться, если он разбил ей сердце? Вернулся Робин с подносом, на котором стояли две дымящиеся чашки кофе, одну из которых он поставил перед Оливией. Потом Робин достал из кармана шоколадку и протянул ей. Оливия покачала головой. — Съешь сам. Я не голодна. Робин покачал укоризненно головой. — А я думал, что после путешествия в Египет к тебе вернется аппетит. Ну перестань, нельзя же вечно оплакивать Джонни. Ему это не понравилось бы. Оливия поспешно поставила чашку на стол, опасаясь уронить ее. Что сказал бы скромный и честный Робин, если бы узнал, как недолго она оплакивала Джонни? Она попыталась представить его реакцию и побледнела при мысли о том, как изменилось бы его мнение о ней. — Вообще-то, — тихо сказал Робин, — я думал, что ты вернешься из страны пирамид другим человеком: Разве не в этом состоял твой план? Оливия подняла голову. — А разве я не изменилась? Он неловко пожал плечами. — Такая же стройная, только чуть-чуть бледнее обычно... Так что ты там делала? — А что делают туристы в Египте? — небрежно ответила Оливия, стараясь отогнать воспоминания. Робин усмехнулся. — Пыталась взобраться на пирамиду, да? Оливия натянуто улыбнулась в ответ. — Угадал! А потом ее свел с ума мужчина, пробудивший своими ласками ее глубоко скрытые безумные желания. Стивена в этом винить нельзя. Она сама ступила на этот путь. Чем же виновата его физическая красота и мужская сила? — В общем, Робин, хватит об этом. Как идут дела? Он пожал плечами. — Так себе. Да! Мне позвонил какой-то мужчина, пытающийся найти одно редкое первое издание. Оливия сделала глоток кофе и вопросительно посмотрела на коллегу. — Должно быть, его обслуживала ты, потому что он спрашивал о тебе. Я сказал, что тебя не будет до завтра. — Вот как?.. — рассеянно проронила Оливия. Выпив кофе, она заставила себя вернуться к привычному неторопливому ритму работы и вскоре поняла, что это успокаивает. Что ж, опыт, обретенный ценой ошибки, тоже очень дорог, и надо только не давать воли воображению. В конце концов, у многих случаются неудачные курортные романы. Если бы только Стивен Гордон не был таким неотразимым мужчиной... Если бы только она не потеряла голову... Но все эти «если бы» ничего не меняют и никогда не меняли. Оливия решительно задвинула беспокойные и неприятные мысли в дальний угол сознания и занялась давно просроченным заказом. Услышав звон дверного колокольчика, она подняла голову и посмотрела на посетителя. Вежливая улыбка приклеилась к губам, Оливия заморгала, не веря своим глазам. У двери стоял тот, кого она уже не думала когда-нибудь встретить. Стивен Гордон. Этого не может быть! — подумала она, но сердце уже взволнованно забилось в груди. Однако восторг схлынул так же быстро, как и зародился, сменившись внезапной настороженностью, когда Оливия увидела мрачное и даже сердитое выражение лица Стивена. Вспомнив, что в соседнем помещении работает Робин, Оливия постаралась собраться. — Привет, Стивен, — поздоровалась она и удивилась, как спокойно звучит ее голос. — Вот это сюрприз! — Да ну? — Стивен наклонился на ее столом, и знакомый запах оглушил Оливию, заставив позабыть обо всем на свете кроме того, что Стивен близко, стоит только протянуть руку. — Так, значит, ты меня помнишь? — вкрадчиво протянул он. — Что ж, это приятно. Оливия покраснела, понимая, что стоит за этим обидным вопросом. — Конечно, я тебя помню! Я... мы... — Мы провели совершенно безумную ночь, а утром ты сбежала! — с издевкой подсказал Стивен. — Это ты сбежал, и, пожалуйста, говори тише, — прошипела Оливия. — А то что? — Или тебя вышвырнут из магазина! Стивен насмешливо посмотрел на Оливию. — Вот как? Она упрямо вздернула подбородок. Что бы ни произошло между ними, у Стивена нет права врываться сюда и задавать свои издевательские вопросы. Хватит и того, что он уже разбил ей сердце... — Да, вот так! Стивен выпрямился и будто стал еще выше, но заговорил все же чуть спокойнее: — Нам надо кое-что обсудить, Оливия. — Я не могу с тобой здесь разговаривать. Я работаю. — А когда мы можем встретиться? — Не знаю. Он прищурился. — Когда у тебя перерыв на ланч? — Я его обычно не использую. — Правила фирмы? — Мои правила. — Тогда измени правила, детка, — с холодной бесцеремонностью приказал Стивен. Оливию мгновенно обуяла ярость. Впрочем, разозлилась она еще и потому, что этот тон напомнил ей о том, как уверенно вел себя Стивен в постели. — И измени их прямо сейчас, — добавил он. Может, согласиться встретиться с ним за ланчем? Они находятся в городе, где она прожила всю жизнь и где ее знают. Здесь она уже не та женщина, с которой Стивен познакомился в Каире. Ни в коем случае. Но что, если страсть снова превратит ее в безумное существо, только и мечтающее о его прикосновении? А представить, как это может произойти, совсем нетрудно — Стивену стоит лишь снова заключить ее в объятия, как тогда, в номере отеля «Омар Хайям». Где гарантия, что она не поддастся соблазну? И, если подобное случится, как потом вернуться в магазин и работать до вечера, словно ничего не случилось? — Обычно я обедаю прямо здесь, — решительно объявила Оливия. Стивен задумчиво потер подбородок. — Тогда, наверное, я просто подожду тебя прямо тут, — негромко сказал он и, намеренно повысив голос, добавил: — Ты не покажешь мне отдел эротической литературы? — Не смей... — Что-нибудь не так, Оливия? Услышав голоса, Робин вошел в комнату и настороженно взирал на высокого темноволосого мужчину, нависшего над рабочим столом его компаньонки. Оливия бросила на Стивена умоляющий взгляд, но не нашла в его серых глазах ни малейшего намека на жалость. Ей стало ясно, что он никуда не уйдет, пока не получит то, за чем пришел. А значит, нет никакой надежды избежать разговора. Ей ничего не оставалось, как наступить себе на горло и вымученно улыбнуться. — Стивен... друг... — Оливия сбилась, произнеся неподходящее слово, и заметила, как иронически дрогнули при этом уголки его рта. — Мой друг, — повторила она тверже. — Он неожиданно оказался в нашем городе... Стивен вежливо улыбнулся Робину и объяснил: — Я надеялся уговорить ее сходить со мной на ланч, но, похоже... — Ну, мы обычно довольствуемся сандвичем и чашкой кофе, но, если хочешь, Оливия, конечно, иди! — сказал Робин. — Для тебя это приятное разнообразие. Оливия покачала головой и метнула на Стивена полный ярости взгляд. Да как он смеет манипулировать людьми ради достижения собственных целей?! — Нет, Робин, спасибо! Я уже согласилась встретиться с Стивеном после работы. — Это заявление далось ей с трудом, но она все же справилась. — Да, она согласилась. Жду с нетерпением. — Стивен любезно, но холодно улыбнулся. — Зайдем куда-нибудь поужинаем, правда, Оливия? Так вот что он задумал! — Если только ненадолго, — сдержанно ответила она. — Сегодня меня ждет к ужину мама. Стивен недоверчиво нахмурился. Неужели Оливия до сих пор живет с матерью? Она заметила блеснувшее в его глазах разочарование и почувствовала, что вот-вот лопнет от ярости. А чего он ожидал? Повторения каирской ночи? Недоеденный обед — и она падает в его постель? — А когда вы закрываете магазин? — В половине шестого. — Я приду, — со значением пообещал Стивен. — Буду ждать с нетерпением, — буркнула Оливия. Стивен выжал из себя вежливо-равнодушную улыбку и вышел из магазина. Но на улице он дал волю своему гневу. Ему нужно просто забыть Оливию. Именно в этом снова и снова он убеждал себя в самолете, возвращаясь в Америку. Он не знал, что такое нашло на него, заставив играть в какого-то сыщика-любителя и разыскивать ее. Да, наверное, ему хотелось бы получить честные ответы на некоторые вопросы, но здравый смысл подсказывал, что разумнее всего просто выйти из игры и бежать. От этой женщины веяло бедой, хотя он и не мог понять почему. Следовало просто отправить ей по почте цепочку с кольцом и приложить циничную записку вроде «с благодарностью за воспоминание». И на этом все прекратить. Но что-то подталкивало его повидаться с Оливией еще раз, бросить ей вызов, и это «что-то» заключалось в простом и неоспоримом факте: с ней он провел самую незабываемую ночь в жизни. Возможно, это объяснялось как раз тем, что Оливия была незнакомкой. Тем, что она ничего от него не требовала. Ничего о нем не знала. Она видела в нем мужчину, хорошо оплачиваемого служащего, но не состоятельного бизнесмена. Их свела основная человеческая потребность. Однако встреча с Оливией потрясла Стивена, и теперь он старался понять, почему никак не может забыть ее. В постели Оливия была откровенной, щедрой, искренней — так к чему же секреты? Спрятанная цепочка с кольцом, почти наверняка обручальным. К чему внезапный и драматический уход, даже бегство, как будто заимствованное из плохого кинофильма? Стивен бродил по Глостеру, не замечая дождя, так что, когда он ровно в половине шестого вернулся к книжному магазину, капли воды в густых, взъерошенных волосах поблескивали словно слезы. Оливия взглянула в окно, и у нее перехватило дыхание при виде промокшей фигуры Стивена. Как легко в него влюбиться! — подумала она. Женщины, должно быть, так и вешаются на него. Оставь меня в покое, Стивен Гордон! Уходи и оставь меня в покое! Робин проследил за ее встревоженным взглядом и осторожно сказал: — Твой друг ждет. Иди, я сам все закрою. Оливия умоляюще посмотрела на него. — Я знаю, о чем ты думаешь. Робин пожал плечами. — Не мое дело вмешиваться в твою личную жизнь, Оливия, но... не слишком ли скоро после смерти Джонни, а? Успокойся, вот и все. Оливию захлестнуло чувство вины. — Он просто друг. — Конечно, — не вполне искренне согласился Робин и смущенно улыбнулся. — Послушай, это не мое дело. — Ты прав. — Оливия сняла с вешалки плащ. — Увидимся утром, Робин. До свидания. Через окно Стивен увидел, как Оливия напевает плащ, и невольно залюбовался грациозностью ее движений. Да, эта женщина — просто мечта, думал он, длинные и изящные ноги и руки, и блестящие волосы, отливающие золотом и сияющие, как солнечные лучи в этой серый дождливый вечер. Оливия открыла дверь и ненадолго замерла на пороге, глядя на Стивена. Какие холодные у него глаза, как неулыбчив рот... Надо только пережить недолгий сегодняшний вечер, и потом она уже никогда его не увидит. Он ведь солгал ей. — Куда бы ты хотел пойти? — спросила Оливия. Стивен пожал плечами. — Это ты здесь живешь. Как я могу знать? — Я имею в виду просто кофе или?.. Стивен вспомнил вечер в Каире, когда ему совсем не хотелось вина. А вот сегодня — охотно осушил бы бутылку или даже две. — Я хочу выпить, — резко бросил он. Я тоже, мысленно согласилась с ним Оливия, направляясь к одному из старейших в городе баров. В помещении было приятно тепло, приглушенное освещение создавало атмосферу интимности, что весьма не понравилось Оливии, но не идти ведь в другое заведение? — Найди место, — коротко распорядился Стивен. — Что будешь пить? — Бурбон. — Оливию стал бить озноб, что-то подсказывало ей, что Стивен хочет поговорить с ней не о погоде. Она села за столик, расположенный чуть в стороне от других, сняла плащ и села, словно примерная ученица на уроке. Стивен принес два стакана с бурбоном и сел напротив Оливии, отметив, что она отодвинулась, когда их колени случайно соприкоснулись. — О, какие мы застенчивые! Что такое, Оливия? Тебе не нравится, когда я до тебя дотрагиваюсь? — Он поднял стакан, словно собираясь произнести тост. — Не слишком ли поздно запирать конюшню, когда лошадь убежала? В постели ты не была такой застенчивой, я не ошибаюсь, моя красавица? Оливия сделала большой глоток бурбона, в горле сразу вспыхнул приятный пожар, а щеки порозовели. — Ты привел меня сюда только для того, чтобы оскорблять?! — возмутилась она. — Ты этого хочешь, Стивен? Он покачал головой, неторопливо выпил и, не опуская стакана, внимательно посмотрел на Оливию. В его серых глазах не отражалось никаких чувств. — Вовсе нет. — Стивен с трудом удержался, чтобы коротко и ясно объяснить, что именно ему от нее надо. Оливия ничего не ела с утра, и теперь у нее слегка кружилась голова. — Тогда зачем мы здесь? Стивен сунул руку в карман брюк, отметив, как сразу напряглась Оливия, как потемнели ее глаза. Означает ли это, что ее так же влечет к нему, как и его к ней? — Узнаешь? — после небольшой паузы небрежно спросил Стивен, вынимая из кармана обручальное колечко на тонкой золотой цепочке и кладя его на полированный стол. Уже не в первый раз за последнее время Оливия испытала чувство вины и стыда. — Не оскорбляй меня больше и не задавай подобных вопросов! — горько сказала она. — Конечно, узнаю! Оно мое — и ты это знаешь! Я забыла его в твоей спальне. Кольцо лежало на столе — как знак беды. — Тогда зачем было прятать его от меня? Оливия промолчала. Стивен умен и знает ответ. Осознавая, что ее загнали в угол, Оливия перешла в наступление. — Ты тоже мне солгал! Он удивленно посмотрел на нее. — Когда? — Ты дал мне понять, что работаешь на некую фирму, но не сказал, что владеешь ею! Он кивнул, и его глаза холодно блеснули. — Да, я уже знаю о твоем разговоре с сотрудницей администрации президента. — Она оскорбила меня! — Вероятно. — Она приревновала меня к тебе, — медленно сказала Оливия, вспоминая резкий голос женщины. — В ней взыграла ревность, потому что я оказалась в твоей спальне! — Да. — Стивен все так же холодно смотрел на нее. — С ней ты тоже спал? — Это не твое дело! — отрезал он, но сразу же смягчился, увидев в глазах Оливии боль. — Разумеется, я не спал с ней! Это деловое знакомство, мы встречались всего несколько раз! — Со мной ты встречался еще меньше, — потерянно прошептала она. — Это совсем другое! — Стивен даже не подумал, почему, собственно, для него не имело значения, сколько раз они встречались. — Так зачем ты солгал мне насчет фирмы? Он ответил не сразу. — Мне хотелось убедиться, что тебе нужен я, а не то, что у меня есть. Оливия вспыхнула. — Ты решил, что я просто какая-то дешевая авантюристка, охотница за денежным мешком?! И еще ты обманул меня, когда говорил об отъезде из Каира. — Разве? — Он удивленно поднял брови. — Да! Сказал, что остаешься еще на несколько дней, но позвонили из авиакомпании и сообщили, что у тебя билет на самолет на вечер того дня... того дня... Стивен продолжал взирать на нее с нескрываемым удивлением, к которому теперь примешивалось легкое раздражение: — Ах это... — небрежно проронил он. — Ну и что? Рейс всегда можно перенести. — А если нет? — не отступала Оливия. — Тогда покупаешь другой билет. — Глаза его блеснули. — Не такая уж большая потеря, учитывая обстоятельства. Это самоуверенное и довольно циничное заявление ясно показало Оливии, какого он о ней мнения, и ее охватили обида и гнев. — Под обстоятельствами ты понимаешь в данном случае возможность еще раз переспать с незнакомой женщиной? Стивен улыбнулся. Сейчас, охваченная эмоциями, с горящими глазами, раскрасневшаяся, Оливия нравилась ему куда больше, чем когда села за этот столик с выражением отчаяния и обреченности на лице. — Ты ведь тоже была там, Оливия. Мы занимались этим вдвоем. Я имею в виду секс. — Да, — покорно согласилась она, с горечью думая о том, что он даже не попытался назвать то, что было между ними, каким-то другим словом. Вот так, коротко и ясно, «секс». У него нет к ней ни капли уважения. — Ты все же не ответила на мой вопрос, — бесстрастно напомнил он, — относительно кольца. Оливия торопливо взяла стакан и сделала еще один хороший глоток бурбона. Стивен, не спускавший с нее глаз, отметил, как соблазнительно колыхнулись под тонкой тканью блузки ее груди. Уж не умышленно ли она его дразнит? У него опять застучала кровь в висках. — Так зачем ты спрятала кольцо от меня? Отвечай же. — Я н-не знаю... — Почему-то только сейчас Оливия поняла, что и в самом деле не представляет, зачем сделала это. — Нет, знаешь. — Стивен глубоко вздохнул. — Это ведь обручальное кольцо? Ну и пусть, обреченно подумала Оливия. Я ему скажу все, и пускай он думает обо мне что хочет. — Да, это обручальное кольцо. Ты и сам это знаешь! Стивен кивнул, неожиданно для себя ощутив укол ревности. И еще ярость, такую жгучую, какой уже давно не испытывал. Словно его сердце пронзила стрела. Собрав всю силу воли, он все же постарался сохранить спокойствие и обронил: — Понятно. Это было произнесено с какой-то непонятной многозначительностью, и Оливия вопросительно посмотрела на него. — Теперь понятно, — глухо повторил Стивен и, подтолкнув цепочку Оливии, горько рассмеялся. — Тебе, должно быть, пришлось немало потрудиться, чтобы все объяснить. — Что объяснить? — не поняла Оливия. — Кому? Стивен откинулся на спинку стула, словно близость этой женщины стала ему неприятна, будто она могла заразить его чем-то. Или соблазнить. — А действительно, что тут объяснять! — воскликнул он. — Черт побери, я знаю, что ты свободная женщина, ты это уже доказала, но, наверное, твой жених здорово расстроился, когда узнал о твоем небольшом прегрешении. Ты ведь ему все рассказала, правда? — Стивен печально усмехнулся. — Хотя, может быть, и нет. Может, вы из тех пар, в которых каждый имеет интрижки на стороне. — Он понизил голос до шепота. — А бывают такие, которые заводят друг друга, рассказывая всякие подробности. И такие парочки есть, я знаю. Оливия побледнела и с ужасом уставилась на него, едва понимая смысл произносимых им слов. Она бы, конечно, поднялась и ушла, только ноги вдруг так ослабли, что, казалось, уже не подчинятся ей. — Как ты смеешь оскорблять меня? — прошептала она. — Ты это всерьез? Всерьез спрашиваешь, как я смею? — Стивен решил, что теперь пришла его очередь дать волю чувствам, и он решительно подался вперед. — Я смею много чего. — Его шепот был страшнее крика. — Когда встречаешь женщину и она делает с тобой то, что ты сотворила со мной, не очень приятно узнать, что у нее, оказывается, есть еще бедняга жених, ожидающий где-то на запасных путях. Может, тебе стало с ним скучно, а? Ну, так?! — рявкнул Стивен. — Искала кого-то, кто мог бы предложить тебе больше, чем простофиля женишок? Оливии стало плохо, она только покачала головой, не в силах вымолвить ни слова. Но Стивен, казалось, и не ждал ответа, он продолжал наступление, и голос его дрожал от плохо сдерживаемого гнева. — Так что ты ему рассказала? Расписала в деталях, что я с тобой делал? Что ты делала со мной? Что ты ему сказала, Оливия? Поток незаслуженных оскорблений все же привел ее в чувство и даже придал сил. Оливия с ненавистью посмотрела на Стивена и выкрикнула: — Ничего! Я не сказала ему ничего! Не могла! Потому что он умер! Понимаешь?! Он умер, умер, умер... Круги, плывшие у нее перед глазами, растеклись, превратились в радуги, а затем — слава Богу! — наступила тьма. |
||
|