"Серебро закамское" - читать интересную книгу автора (Лещенко Василий Юрьевич)

ДОРОГА К МОРЮ

Одинокий корабль легко резал широкую гладь реки. Свежий ветер сильно надувал большой треугольный парус, взметнувшийся на высокой мачте. Прошло около двух недель с тех пор, как осталась позади страна лесных охотников. На палубе сидели несколько воинов и среди них Хусейн, Хуршид и Рыжая Лиса. Рыжая Лиса, усиленно жестикулируя, рассказывал своим товарищам об опасности, поджидавшей их при возвращении через землю булгар. По серьезным лицам и вниманию, с которым слушали его воины, чувствовалось уважение этих суровых людей к человеку, не раз выручавшему их из самых трудных положений.

— Согласен с тобой, что надо принять все меры предосторожности, — прервал Рыжую Лису Хусейн. — Если булгары обнаружат нас на корабле, то без труда поймут, кто виновник гибели их отряда, посланного в лесную страну.

— Что будем делать? — спросил Хуршид.

— Я не все рассказал, — ответил Рыжая Лиса. — В гавани булгар, на реке Итиль, стоят сторожевые корабли. Самое трудное — миновать их незамеченными. Если сумеем прорваться через этот заслон, то можно считать, что мы спасены.

Вскоре отряд хариджитов беспрепятственно вошел в земли булгар. Корабль, которым они завладели в лесной стране, служил им до поры до времени своеобразным щитом от излишнего любопытства. Такие быстроходные корабли были здесь не редкость. Хариджитов приняли, очевидно, за команду одного из кораблей, вернувшихся из похода на Север.

Хусейн запретил воинам показываться на палубе без особой надобности. Только Рыжая Лиса, которого почти нельзя было отличить по внешнему виду от местных жителей, перекликался с гребцами и пассажирами встречавшихся иногда больших челнов.

Вечером, как обычно, пристали к лесистому берегу. Здесь предстояло провести ночь. У костра вновь вернулись к разговору о гавани со сторожевыми кораблями. По расчетам Рыжей Лисы, гавань находилась всего в одном дне пути от их стоянки, и они должны были достичь ее к следующему вечеру. Близкая опасность заставляла лихорадочно искать выхода. Казалось, спасительное решение никому не придет в голову, и тогда останется только слабая надежда на удачный исход схватки с многочисленным врагом. Вдруг Хуршид, хлопнув себя от радости по лбу, указал рукой на Полярную звезду и воскликнул:

— Звезда путников поможет нам спастись! По ней мореходы и путешественники определяют ночью направление пути. Разве придет кому-нибудь в голову сторожить нас в это время?

Хусейн кивнул в знак согласия головой, а Рыжая Лиса положил тяжелую руку на плечо Хуршида и одобрительно сказал:

— Ты мудро придумал, мой юный друг.

Когда решение о ночном прорыве было принято, все вздохнули с облегчением. Руководство подготовкой ночного похода взял на себя предприимчивый северянин. Он подробно объяснил каждому обязанности, ожидавшие их будущей ночью.

Утром корабль двинулся в путь необычно поздно. Торопиться теперь было некуда: до ночи они все равно достигнут гавани. С наступлением сумерек Рыжая Лиса приказал спустить парус, и все члены экипажа, за исключением его самого и Хусейна, стоявшего за кормовым рулем, взялись за весла. Окраска корабля почти сливались с серой гладью воды, это делало его издали почти незаметным.

— Давай! — вполголоса скомандовал Рыжая Лиса, и весла дружно опустились на воду.

Воины гребли сильно, но осторожно, не поднимая брызг, и почти бесшумно. Ночная тишина реки заставляла вести себя иначе, чем днем. Произнесенное в полный голос слово гасло днем в нескольких шагах, а сейчас было бы слышно за километр. В полном молчании прошло больше часа. Рыжая Лиса внимательно следил за положением Полярной звезды, чтобы не сбиться с курса.

Вдруг с левого берега раздался крик, хлестнувший по ушам так, как будто кричали рядом с кораблем.

— Проходим мимо гавани, — прошептал Рыжая Лиса, наклонившись к Хусейну. — Это ночной стражник перекликается с дозором на другом берегу.

Через полтора-два часа напряжение упало. Экипаж корабля почувствовал, что главная опасность осталась позади, и молча ликовал. По знаку Рыжей Лисы на мачте вновь появился парус, вдвое ускоривший их продвижение вперед. Всеми владело одно желание: как можно дальше уйти от опасного места, чтобы избежать возможной погони.

К утру корабль достиг устья неширокой речки с лесистыми берегами, которая могла стать убежищем для отдыха после тревожной ночи. Хусейн, посовещавшись с Рыжей Лисой, решил подняться вверх по ее течению и выбрать место для стоянки. В полукилометре от устья оказалась небольшая бухточка, защищенная с берегов непроходимыми зарослями колючих кустарников. В ней кинули якорь, и Хусейн объявил, что необходимо пополнить припасы для дальнейшего путешествия. Оставив двух часовых, хариджиты высыпали на берег. Знойный воздух был напоен запахами цветущих трав и смолистой хвои.

Лесные чащи не пугали теперь воинов Хусейна, которые многому научились, живя в лесной стране у реки Большой. Но там они находились среди дружественного племени охотников, а здесь были незнакомые места. Нельзя было угадать, как обернется случайная встреча с местными обитателями, и Хусейн приказал держаться небольшими группами, не выпуская из вида друг друга. Воины с оружием наготове скрылись в лесу.

К вечеру большинство вернулось к кораблю с небольшой добычей. Не было видно только Хуршида и еще одного воина, охотившегося с ним вместе. Наступившая темнота не принесла ничего нового. Втайне почти никто не сомневался, что произошла беда. Нел неподвижно сидела на палубе и безмолвно смотрела в сторону темного леса. Рыжая Лиса громко сокрушался, что не пошел в лес вместе с Хуршидом. Сейчас оставалось только ждать утра, и воины забылись коротким беспокойным сном.

Все проснулись от громких криков. Воины вскочили и увидели на берегу толпу в несколько десятков человек, размахивающих копьями и боевыми топорами. Они не представляли пока серьезной опасности для корабля, который мог беспрепятственно сняться с якоря и уйти. Но тут крик изумления вырвался из груди Рыжей Лисы. Его острые глаза различили среди толпы двух пленников. Хуршид стоял прямо, и заложенные за спину руки были связаны веревкой. Его товарищ был ранен. Он не мог стоять без посторонней помощи, и его поддерживали за плечи.

— Чужеземцы! — закричал на ломаном булгарском языке предводитель толпы. — Если вы решите уйти отсюда без выкупа, мы прикончим ваших воинов на месте.

После его слов над пленными хариджитами взметнулись топоры, готовые по первому знаку опуститься на их головы. Рыжая Лиса, внимательно прислушивавшийся к звукам голоса предводителя вражеских воинов, вдруг выкрикнул несколько слов на незнакомом для хариджитов наречии. Они вызвали на берегу замешательство. Рыжая Лиса воспользовался этим и продолжал дальше на булгарском языке:

— Непобедимые воины буртасов! Мы не те, за кого приняли нас ваши разведчики. Вы — непримиримые враги булгар. Мы тоже не принадлежим к их друзьям. Этот корабль мы захватили в жестокой схватке с булгарским отрядом, грабившим лесное племя на северной реке.

Одобрительный гул голосов на берегу реки был ответом на слова Рыжей Лисы.

— Мы дадим выкуп за наших товарищей, — продолжал Рыжая Лиса. — Вы получите камни жизни.

Воинственный пыл буртасов утих, и один из них развязал руки Хуршиду. Раненого увели на корабль.

В это время Хусейн уже стоял рядом с предводителем буртасов, который изумленно рассматривал игравшие на солнце кроваво-вишневым цветом крупные рубины.

— Это и есть камни жизни, — сказал Рыжая Лиса. — Бери их. Они твои.

Налюбовавшись, предводитель вздохнул и протянул камни обратно Хусейну.

— Я не могу взять их, — сказал решительно вождь.

— Почему? — удивился Хусейн.

— Мы ошиблись, приняв вас за врагов, — коротко ответил вождь.

— Хорошо, — нашел выход Рыжая Лиса. — Чтобы твоя совесть была чиста, прикажи своим людям принести в обмен на драгоценные камни хлеб и мясо.

Вождь буртасов кивнул в знак согласия головой, и к вечеру его воины доставили хариджитам необходимые припасы. На прощанье он предупредил, что по реке Итиль рыскают не только корабли булгар, но и ладьи воинственных русов. Иногда они нападают в поисках добычи на народ буртасов и соседние племена.

Корабль снова отправился в путь. Спеша на юг, он теперь редко приставал к берегу.

Иногда навстречу хариджитам попадались другие суда разной величины. Встречались среди них грозные ладьи и челны русов. Особенно быстроходными оказались их челны. Длинные и узкие, они, как птицы, летели по воде.

Однажды Рыжая Лиса, отдыхавший на палубе, увидел, как на высокий обрывистый берег, мимо которого проходил корабль, выбежал человек с огромной дубиной в руках. Около дюжины вооруженных людей окружили его со всех сторон, пытаясь достать копьями и мечами, но дубина в его руках взлетала, как перышко, обрушиваясь на головы и спины нападавших. Несколько оглушенных врагов уже валялось у его ног, но другие не прекращали атаки. Где-то вдали раздался звук рога, и скоро к нападавшим присоединились еще четверо. Они начали теснить храбреца к обрыву, пытаясь выбить из его рук страшную дубину.

Хуршид не выдержал и обратился к Хусейну:

— Неужели мы позволим, чтобы храбреца убили на наших глазах? Он нуждается в помощи.

Хусейн одобрительно качнул головой, и с корабля, приставшего к берегу, соскочили несколько человек. Не успели они пробежать десятка шагов, как громкие крики, в которых слились ярость и изумление, остановили их. Огромный детина сумел уложить на землю еще трех человек и, разбежавшись по освободившемуся проходу к краю обрыва, ухнул с огромной высоты прямо в воду. Увидев стоящий внизу у берега корабль, преследователи не решились спуститься вниз и, погрозив издали, вскоре скрылись. Из воды показалась кудлатая голова детины, который, отплевываясь и сопя, плыл к кораблю. Вскоре он вскарабкался на палубу и очутился среди хариджитов.

— Эге, — удивленно произнес Рыжая Лиса, увидев силача вблизи. — Да ты никак настоящий русич?

— Хоробр, — сказал густым басом детина и ткнул себя пальцем в грудь.

— Его зовут Хоробр, — пояснил стоявшим вокруг воинам Рыжая Лиса. — За что напали на тебя те люди? — Он махнул рукой в сторону берега.

Лицо Хоробра потемнело при этих словах от гнева, а огромные ладони сжались в кулаки.

— Это княжеские псы, — выдавил он из себя. Успокоившись, Хоробр рассказал свою историю.

В общины русов, расположенные недалеко от реки, не раз наведывались за данью в сопровождении дружины князь и его тиуны. Поборы походили на настоящий грабеж, но смерды ничего не могли поделать. На этот раз явился тиун, усердствовавший больше самого князя. Ему приглянулась сестра Хоробра. Смерд спрятал сестру в соседней общине. Тиун, обнаруживший исчезновение девушки, пришел в ярость. Он приказал привести к нему Хоробра и всыпать батогов за строптивость. Несмотря на страх перед тиуном, челядь не решалась подступиться к смерду, вид которого не предвещал ничего хорошего. Тогда тиун сам размахнулся плетью, сплетенной из бычьих жил, но Хоробр, как разъяренный медведь, бросился к тиуну и ударом пудового кулака размозжил ему череп. Челядь разбежалась, в страхе побросав на землю палки и плети. На крик сбежались дружинники. Хоробр, увидев, какой оборот приняло дело, схватил огромную дубину, почти настоящее бревно, и приготовился к защите. Всё остальное хариджиты видели своими глазами.

— Возвращаться домой тебе нельзя, — в раздумье проговорил Рыжая Лиса.

— Я отправлюсь с вами, — сказал решительно Хоробр. — Мои руки сумеют держать любое оружие. — С этими словами рус посмотрел на Хусейна, в котором угадал предводителя.

Хусейн раздумывал недолго. Он приказал накормить руса и выдать ему сухую одежду.

Через неделю плавания перед хариджитами появился большой город, раскинувшийся на обоих берегах реки Итиль. Это была столица мощной державы — Хазарского каганата.

Множество разнообразных грузов проходило через гавани и базары города Итиля. Опытные таможенники не пропускали через город ни одного корабля, не взыскав с него в пользу хакана огромную пошлину. Этой судьбы не миновало судно Хусейна. Увидев на нем огромное количество прекрасной пушнины, таможенники сильно удивились и после тщательного осмотра точно взыскали положенное. Уплатив пошлину, корабль получил разрешение занять место у городского причала.

Город показался хариджитам неуютным. Невысокие саманные дома были разбросаны в разных местах без видимого порядка. Среди них там и сям виднелись юрты, покрытые войлоком.

В городе причудливо уживались и сталкивались различные религии. Тут можно было найти множество мечетей с прямыми, как стрелы, минаретами, христианские церкви, синагогу. Хакан и его приближенные были иудеями, а охранявшая его огромная гвардия состояла в большинстве из мусульман. Войско и чиновники хакана жили на западном берегу реки; купцы, ремесленники и прочий люд — на восточном. Каменный дворец хакана стоял на острове, соединенном с берегом наплавным мостом. Никто не мог пройти на остров без ведома Тайной службы.

На главном базаре Итиля стоял разноголосый шум. Хусейн и ставший его телохранителем Хоробр проталкивались через толпу людей, колышущуюся в своем движении из стороны в сторону. Вдруг какой-то подросток тронул Хусейна за руку:

— Господин, мой хозяин приглашает вас зайти сейчас к нему.

Хусейн кивнул в знак согласия и .направился вслед за мальчишкой. Хоробр шел на шаг позади. Они остановились почти в конце базара у большой лавки. Пройдя во внутренний дворик, Хусейн не поверил своим глазам. У маленького бассейна сидел на каменной лавке Шаушафар и, улыбаясь, смотрел на вошедших.

— А, храбрый воин! Рад видеть тебя живым и невредимым!— воскликнул Шаушафар, поднимаясь с лавки.

Они обнялись, и Шаушафар, прищурив проницательные глаза, продолжал с ласковой усмешкой:

— Весь Итиль полнится слухами, что с Севера прибыл какой-то сказочно богатый мусульманин. Мне сразу пришло в голову, что это мой старый друг и знакомый. Ну, расскажи о себе.

Шаушафар только покачивал головой, слушая рассказ о приключениях хариджитов. Он обрадовался, узнав, что Рыжая Лиса очутился в Итиле вместе с отрядом.

— Вот плут, — засмеялся он. — Хотел бежать в родные места, а очутился за тысячи километров от них. А кто этот детина? — спросил он Хусейна, указав глазами на Хоробра.

— Рус, сбежавший от своего князя, — ответил Хусейн. — В силе и храбрости я не знаю ему равных. Он один стоит дюжины хорошо обученных воинов.

Шаушафар всегда чувствовал слабость к необычайно сильным и смелым людям. Не раздумывая долго, он спросил Хусейна:

— Не уговоришь ли ты его пойти ко мне на службу? Я щедр, и он будет доволен мной.

— Нет. Мы стали с Хоробром друзьями, и он хочет поехать в нашу страну.

Рус, услышав свое имя, посмотрел на Хусейна и кивнул тяжелой кудлатой головой.

— Ничего не поделаешь, — со вздохом сказал Шаушафар. — Впрочем, я позвал тебя не только для того, чтобы передать привет. Сколько времени ты собираешься пробыть в Итиле?

— Два-три дня.

— Придется сократить этот срок. Офицер дворцовой стражи тайно передал мне, что везир хакана затеял прибрать к рукам корабль богатого мусульманина, то есть твой корабль. Предлогов для этого он найдет достаточно. А если он узнает, что ты торопишься отплыть, корабль с мехами конфискуют без всякого предлога. Думаю, что ищейки везира уже следят за вами. Постарайся вечером незаметно переставить корабль на другое место у причала, поближе к выходу из города. Если не заметишь ничего подозрительного, снимайся с якоря рано утром — и в путь. Вероятно, мы не свидимся больше. Ведь ты воин, а не купец, и тебе не придется бродить по чужим землям, как мне. Прощай.

Шаушафар обнял Хусейна и смотрел ему вслед, пока тот не вышел вместе с Хоробром из ворот дома.

На подступах к причалу Хусейн заметил, двух подозрительных людей, крутившихся недалеко от его корабля. От них надо было отвязаться, иначе судно не могло сменить незаметно место стоянки. После короткого раздумья Хусейн сказал Хоробру несколько слов, и они разошлись в разные стороны.

Шпионы везира поджидали у причала предводителя хариджитов. Они верно рассчитали, что без него корабль не тронется с места. Один из них заметил Хусейна, когда тот направлялся через площадь к берегу реки. Хусейн, сделав вид, что только сейчас заметил слежку, вдруг резко свернул и пошел в противоположном направлении. Это сбило с толку людей везира: уж не хочет ли этот мусульманин ускользнуть? И они бросились со всех ног за Хусейном. Добежав до конца площади, преследователи увидели только спину хариджита, исчезнувшего в это мгновение в переулке за воротами невзрачного саманного домишка. Обозленные шпионы выхватили из-под халатов кинжалы и бросились к воротам. Один за другим раздались два слабых вскрика, и через минуту из ворот показался Хоробр, держа неудачливых сыщиков под мышки. Их руки безвольно свисали, а шапки, надвинутые глубоко на глаза, придавали им вид перепившихся матросов, которых ведет на судно заботливый друг. На корабле оглушенных шпионов, подававших слабые признаки жизни, заперли в трюме. Хусейн приказал поднять якорь и перейти на другую стоянку.

Едва дождавшись рассвета, корабль осторожно вышел из толчеи крупных и мелких судов и с поднятым парусом стремительно двинулся к Хазарскому морю. К вечеру высадили на берег пришедших в себя людей везира, а на другой день корабль вышел на морские просторы.

До родных берегов оставалась еще не одна неделя пути. Но что они значили ло сравнению с долгими месяцами и тысячами километров тяжелой дороги, оставленными позади? Взволнованный Хусейн обнял за плечи Хуршида.

— Наши братья, наверно, считают нас сгинувшими в бездне времени, — негромко произнес Хусейн. — Но мы живы, и родина ждет нас.

Хусейн вдруг рассмеялся и закричал громко и протяжно, во весь голос:

— Мы еще поборемся!

Ветер далеко унес крик, а морские волны, как будто подслушав его слова, с силой ударили в борт корабля.