"Дорога на Торхольм" - читать интересную книгу автора (Соларстейн Варди)

ГЛАВА ПЯТАЯ

С легким сердцем, отведя душу на стихах принцессы, Влад перешел к написанию документа для дроу. Пролетел час и пять выкинутых к черту в угол черновиков, пока, переписав набело строки вассальной клятвы для темного принца, он не получил приемлемый результат. Наконец, конунг расслабленно откинулся на спинку баронского кресла и удовлетворенно выдохнул. Но текст еще желательно было показать эксперту всяких уловок и недоговоренностей.

— Скарви! — громко позвал Влад. — Позовите немедленно сюда Мудрого Скарви!

— А он сейчас не может, — сказал, обернувшись от стрельчатого окна-бойницы, Ингвар. — Скарви у нас проповедует. Сами посмотрите.

Влад с удивлением подошел к окну и посмотрел во внутренний дворик. Там, на небольшом помосте, в окружении четырех десятков людей, стоял староста и вовсю вещал что-то интересное.

— Уже полтора часа проповедь читает, — с настоящей гордостью за "пандорского Демосфена" сказал начальник охраны. — Сначала троих заловил, а уже полсотни скоро будет. Народ сам подходит потихоньку.

— И какова тема лекции? — поинтересовался Влад, который витал еще в "законах роботехники для дроу" и пока не включил голову.

— Мудрый Скарви рассказывает про Маниту, — неодобрительно качая головой от несообразительности Великого конунга, сказал Ингвар. — Про его мудрость, слова и отношение к людям. Про нас рассказывает, и чего мы достигли по его воле и благодаря твоей мудрости, Великий конунг, — последние слова Ингвар ввернул как шпильку в английский замок. Конунг понял, что ступил.

Скарви действительно жег глаголом сердца лесного народа. Его почти не перебивали. Изредка раздавались выкрики, которые еще более ярко выражали согласие к услышанному, чем внимательное молчание. Влад ощутил белую зависть к Скарви. Долгие речи, высушивающие мозги собеседникам, постепенно программирующие слушателей в нужном направлении, ему никогда не давались хорошо. Зато искрами от некоторых коротких своих спичей Влад мог зажечь даже мокрый зонтик во время ливня.

— Отлично, — кивнул Влад. — Не думал я, что он так, с таким талантом тут развернется. Но мы сюда не проповедовать пришли. Значит так, сейчас темного я привожу к присяге и начинаем готовиться к продолжению путешестивия. Сразу после свадьбы и двинем. Я так понимаю, Мадерик и Андрилл очень хотят с нами? Что о них думаешь? Нормальные парни?

— Конунг! Мужики они в целом неплохие. Честные и открытые. Очень хотят с нами. Но присоединится к нам хочет еще и генерал Вит, — удивил Влада Ингвар.

— А он-то с какой стати? Замок ему подарили, женщину его вернули. Живи — стриги купоны с караванов. Что ему от нас еще обломится? Нам еще из леса выйти надо живыми.

— В женщине, миледи Аннет, все и дело. Она подбивает генерала Вита поехать с вами. Говорит, что замок в лесу — это хорошо, но дворец в столице — еще лучше, — рассказал подслушанные сплетни Ингвар. С кухарками и прислугой он живо нашел общий язык на диалекте золота и серебра и поэтому был в курсе всего происходящего в замке.

— Но у нас нет дворца в столице?! У нас и поселение-то две недели как есть! Откуда в ее прелестной головке столь странный бред? Чем ей замок в лесу не нравится? — изумился конунг, в "столице" которого, Пандоре, кроме нескольких десятков длинных домов из бревен никаких "дворцов" больше не было.

— Она твердо уверена, что это временно. Своим служанкам так и рассказывает — если останется здесь, сгниет, как болотная гнилушка, если поедет с нами — будет на балах блистать, и у генерала Вита, который станет ярлом, или по-эльфийски — герцогом, будет свой дворец, — выдал оперативную сводку по миледи Ингвар.

— Женщины… — только и нашел что выдохнуть пораженный конунг, восхищенный до глубины души таким махровым честолюбием.

— Ага, — с готовностью подтвердил Ингвар. — У меня тоже такие мечты в голове не укладываются. Тут этот замок — идеальное место для грабежа караванов. Что еще ей надо? Не понимаю…

Влад постоял в задумчивости. Потом вспомнил, что не доделал до конца одно очень важное дело. Крикнув пятерых, он застучал каблуками по лестнице вниз, спеша обязать принца-дроу вассальной клятвой.

Принц встретил его стенаниями, сопровождающимися небольшим заиканием. Он вертел головой, всматриваясь то в один темный угол камеры, то в другой, и скулил:

— Я отрекся от Ллосс! Что будет со мной? Богиня теперь отвернулась от меня и обязательно покарает!

— Спокойно, сынок! — стальным тоном сержанта-инструктора, с легкими нотками издевки, убил терзания молодого принца-дроу конунг, распахнув с грохотом дверь. — Богиня в первую очередь женщина, и если она повернулась к тебе задом — то ты уже не мальчик и знаешь, что делать!

Дроу чуть не поперхнулся насмерть от такого святотатственного заявления.

— Быстро принимаем клятву, ставим подпись — и свободен. Гуляй, Вася!

— Вася?! — переспросил непонятное слово до сих пор развешанный на цепях дроу.

— Сокращенное от базилевс, правитель, царь, — просветил его начитанный Влад.

Дроу не стал больше упираться и в темпе признал "три закона роботехники", переработанных конкретно под него. Но с подписью возникли проблемы. Кандалы были сплошными и вдобавок блокировали всяческое излишнее шевеление пальцами длинными раструбами. Это были специальные оковы для магов, не позволяющие им колдовать. У них не было ни шва, ни заклепок. Влад вообще не понимал, даже после тщательного осмотра, как они крепятся и, тем более, как их снимать. В голову сначала пришла мысль подорвать, но потом была отброшена как деструктивная.

Пришлось засветить перед дроу "копье судьбы" — Гугнир. Когда копье принесли и достали из тубуса, принц здорово струхнул. Клятвы — клятвами, но менталитет дроу и не такие расклады принимал во внимание. В их мировоззрении, вполне было разумно полностью размазать тонким слоем психику пытаемого, а потом принести в жертву. Тем более выход маны в этом случае за счет глубокой эмоции обещал быть феноменальным. Против всех внезапных опасений дроу, Влад по разу дотронулся до всех четырех волшебных пут, начиная с верхних конечностей пленника. Первая разлетелась в пыль, вторая развалилась на куски, третья треснула и с огромным трудом была отжата и снята с ноги. А вот четвертые кандалы снять не удалось — желтый кристалл у основания копья превратился в бесцветный камень. Магическая энергия кончилась и теперь следовало искать жертву для перезарядки. Влад проверил копье на обычных цепях, которые валялись в углу камеры, и те разлетелись в железный пух. Волшебный же "чугуний", из которого были сделаны ножные кандалы дроу, больше не реагировал на прикосновения разряженного "копья судьбы". Цепь, которая составляла единое магическое целое с кандалами и была примерно метра под два длиной, тоже никуда не делась. Несчастному принцу, чтобы иметь возможность ходить, пришлось обмотать её вокруг правой ноги.

Влад, невзирая на это препятствие, решил все же доставить темного наверх и привести к присяге к Его Высочеству. Был уже поздний вечер, но он с юным принцем провел время так занимательно, что они оба практически не заметили, как пролетели эти богатые на клятвы сутки. Но еще до полуночи дроу предстояло принести еще одну, едва ли не самую важную.

Принц Нюкаэль был впечатлен персоной дроу. Хотя скорее не самой персоной, а разительными переменами от образа идеального врага, как типажа, в голове Эльнуриэль — быстрого, смелого, коварного и без дефектов. А тот взял и предстал перед очами светлой эльфийки заикой и с серьезными проблемами в опорно- двигательном аппарате, из-за тяжеленных магических цепей, которые снять так и не удалось. Не ВРАГ, а сплошное недоразумение. После согласованной с Владом присяги с заключительным целованием сапога принца Нюкаэля переодетая в принца Эльнуриэль игриво поинтересовалась:

— А как имя твое? И почему ты так бледен, ведь вы, темный народ, обычно носите все же кожу потемней, пока наши воины ее не снимут?

Влад понял, что допустил еще один косяк. Он совершенно не знал, как зовут этого темноэльфийского принца. Ну принц и принц. Одно то, что он сумел доказать принадлежность фигуранта к царским кровям, да еще и привел к обезличенной присяге, которая начиналась со слов "клянусь" и совершенно не использовала имена того, кто приносил клятву, делала ему честь как мастеру психологической войны. Нужно сказать, что Влад специально создал такой текст присяги. Наслышанный о коварстве дроу, и предусматривая вариант смены имени, он специально имя в клятве и не использовал. Для нескольких часов общения в подвале ему хватало обращения и "эй, принц". Или вообще "Ваше Высочество", но произносимое при этом с непередаваемой иронией и обычно сопровождаемое разрядом шокера.

— Трейв, меня зовут Трейв, Ваше Императорское Высочество. — Произнес темный эльф. Влад был доволен. "Ваше Императорское" ему, конечно, стоило нервов. При финальном согласовывании в подвале клятвы и обращения принц-дроу тут неожиданно уперся рогом, хотя перед этим и согласился поцеловать сапог. Но когда перед ним развернули из черной ткани древко Гугнира — дроу, глядя на мерцающий желтый кристалл, сглотнул худым кадыком и сразу дал задний ход.

— В нашем роду — все светлокожие, ведь мы потомки и наших королев, и ваших князей… то есть ваших императоров и наших князей… королей… — Принц-дроу и так заикался, а тут вообще вдобавок запутался в титулах и правильном их отображении. Как коньюктурщик он был никакой. Но снисходительную ухмылку от Нюкаэля он все же заслужил. Влад четко знал, что делал — ненависть он переделал в презрение, а если добавить щепоточку жалости, то там уже и рукой подать до симпатии. Искренне сейчас ненавидящие друг друга разноцветные по масти эльфы еще даже не догадывались, какое в отношении их коварство задумал конунг.

Так, в трудах и заботах, прошел этот день, и наступил следующий. И на вечер третьего дня в замке был назначен торжественный ужин. Миледи Аннет расстаралась и каждому "сэру" прислала по именному письму, где корявыми буквами и с парой ошибок, но зато от чистого сердца, приглашала всю местную рыцарскую братию на торжественный банкет.

Влад дал понять принцессе, что дроу тоже идет на праздник. Ему было важно крепить связь между ними постоянным общением. Однако ни эльфийка, ни темный таким желанием вовсе не горели. И эту проблему тоже требовалось решать. С дроу все было просто — куда послали, туда он верный клятве и пошел. А вот с Эльнуриэль пришлось беседовать. Конунг безапелляционно заявил, что прикормленный целый темный принц — это просто замечательно для скорейшего выполнения их задач. И что нужно уметь жертвовать собой ради высоких целей. Только слабые духом, заявил Влад, не могут сломить гордыню и посидеть в компании темного эльфа хоть пять минут. И уломал-таки принцессу.

Миледи Аннет заслужила всеобщую похвалу. Зал был замечательно украшен и отлично освещен. Сначала хорошо вздрюченная, а затем немного поощренная прислуга выказывала чудеса расторопности и вышколенности. Надо сказать, что "лесным рыцарям" было не с чем сравнить устройство праздника, но они видели своими глазами всю тщательно наведенную показуху нынешней хозяйки замка Трант. И достойно оценили ее сверхчеловеческие усилия. Сам званый вечер миледи Аннет воспринимала как необходимую генеральную репетицию к собственной свадьбе, чтоб уже сейчас все возможные неожиданные проблемы были вскрыты, локализованы и нейтрализованы.

Банкет все равно чуть было не сорвался. Причиной вновь была Эльнуриэль, которая совсем забыла, что ей пока на пятой точке сидеть немного больно. Поерзав минут пять, принц Нюкаэль вскочил и встал за собственным креслом, опершись на его высокую резную спинку. Он взял в обе руки бокал с красным вином, чтобы не было видно, что от смущения их некуда деть. Миледи Аннет, имея понятие об этикете, вскочила тоже. Господам рыцарям волей-неволей пришлось принять адекватные позы на двух ногах. Один лишь Трейв, дико улыбаясь от своей собственной наглости, остался сидеть на стуле и внаглую объедал куриную лапку. А что? Он тоже был принц. Экспансивное поведение Его Высочества списали на эпатажное присутствие темного эльфа, с которым Нюкаэль отказался сидеть за одним столом.

Большинство речей за ужином были посвящены предстоящей свадьбе генерала Вита и миледи Аннет. Вроде совершенно невзначай, но подталкиваемый острым локоточком под ребра, генерал Вит поинтересовался размером родовых земель принца Нюкаэля и каковы требования к вассалам. Влад пришел на помощь своему принцу и вывел генерала на откровенный разговор. Оказалось, генерал Вит буквально спит и видит, что встанет под крыло сильного и удачливого, уверенного в себе сюзерена. Скорость обработки генерала миледи Аннет вызывала искреннее восхищение. Конунг вообще поначалу думал, как им так уйти из замка, и чтоб трупов при этом было хотя бы меньше трех десятков. Уже хотел поручить Андриллу и его людям проверить потайной ход и заодно разминировать от возможных ловушек. А в результате генерал Вит стал верным последователем и союзником.

Несмотря на кажущуюся простоту, такой поворот сюжета требовал глубокого анализа ситуации и выработки концепции дальнейшей стратегии. Требовалось вообще понять, что можно получить с замка в лесу, кроме караванной дани. Что делать с соседями? Если бросать замок, собирая все силы в кулак и придерживаясь старого плана, то как уговорить оставить непонятно кому недвижимость в виде этой крепости, заработанную в трудах праведных и неправедных?

За этими раскладами конунг совершенно упустил из виду обоих принцев. А там уже накалялась обстановка.

— Ну и зачем вы вылезли из ваших пещер, мой верный Трейв? — с исключительной издевкой, свойственной только стервам, спросил принц Нюкаэль своим забавным баском у дроу. — Сидели бы там и врастали в камень. Что не сиделось? Или за головами светлых эльфов потянуло? — И правую руку незаметно, как он считал, положил на рукоять Хекса.

Но Трейву было все равно. Он в подвале принес такую клятву, заодно отрекшись от своей богини, что Хекс его уже никак не пугал. Легко заикаясь, он поведал ответ:

— Со старшим двоюродным братом мы решили попасть по земле из царства Подземного Огня в царство Плачущего Крика. Было решено у них искать военной помощи. Мы не пошли под землей, так как все пути были блокированы нашими противниками. Но нас предали. Брата убили. Сейчас наше царство захватил предатель… узурпаторша. И теперь я больше никто… — взор темного принца остановился на мечущихся языках огня в камине. — Я отрекся от всего и теперь никогда не увижу прекрасных пещер родного города, не услышу совершенный звук капающих капель со сводов, не попробую больше явств, приготовленных в праздник богини на сталактитах. Сколько всего я не успел! Как жил я, несчастный, уверенный в том, что жизни еще целый бесконечный состав из счастливых дней, подобных гномьим вагонеткам, наполненных золотом, серебром и самоцветами. Но этот поезд теперь прошел мимо меня, обдав лишь ветром. Я все потерял: родных людей, власть, честь и память. А стоит ли жить ради одной мести?! — С каждым словом Трейв заикался все меньше и меньше, а в конце спича он поднял печальный и пустой взгляд на Нюкаэля. И вместо ожидаемого им презрения увидел в его глазах жалость и удивление.

Принц Нюкаэль, заслушавшись, внимательно впитывал в себя эту неожиданную поэтическую тираду. На несколько секунд наступило молчание. Светлый нашел в себе силы прийти в себя и, отмахнувшись от этого наваждения печальных слов, рубанул фальцетом:

— Ну и сам виноват, темный! Могу лишь посочувствовать… но не буду! Незачем было вылезать в подлунный мир светлых эльфов!

Влад поспел к обоим принцам только к самому концу, но великолепный плач дроу, которому бы позавидовала "Ярославна на стене рязанской", он слышал почти весь. И первоначальную реакцию заслушавшейся Эльнуриэль он тоже отследил. Все шло по плану. Пройдет не день, не неделя и даже не месяц — но зернышко высоких чувств уже проклюнулось и рвалось вверх, разрывая сталь, бетон и камень традиций, предубеждений и условностей. Нет ничего сильнее, чем сила идеи, идеи, время которой пришло. Сила жажды жизни и сила влечения противоположностей были сильнее не то что гравитации — сильнее законов общества. Может, в других случаях и было бы все по-другому, но не в этот раз. Влад уже видел, что он сделал ставку — и выиграл. А мухлевал или не мухлевал — судьба рассудит. Его цель оправдывала любые средства. Нужно только охранять и оберегать эту делянку, где медленно, но верно взращивались эмоции и чувства — и все придет само, дай только Маниту время.

К облегчению Влада, этот бесконечно тянущийся званый вечер наконец закончился, и все пошли спать. Он долго не мог заснуть, лежа возле баронского стола на перетащенных сюда из спальни коврах, все пытаясь найти приемлемый вариант выхода из текущего сложного положения с замком. Вальдур Арвенстарский не знал, что все уже решено за него.

Утро встретило обитателей замка локальным "алярмом", колоритно исполненным целым хором злобных воплей и набором рваных высоких звуков, в которых доминировал злобный сухой перестук железа. Вбежав в общий зал, сопровождаемый Ингваром и еще десятком человек, наводя порядок в одежде на бегу, Влад готовился к худшему. Звуки труб и крики переполошили весь замок в этот рассветный час. "Неужели штурм?" — задавал вопрос каждый друг другу.

В зал внесли носилки из копий. На них лежал убитый пастух. "Опасная у пастухов профессия в этом мире", — подумалось Владу. — "То оборотень загрызет, то застрелят…"

Из спины пастуха торчало три черные стрелы. К оперению каждой было привязано по несколько разноцветных ленточек, свисающих с древка серпантином. Сопровождавший покойного генерал Вит пояснил наличие этого украшения:

— Три местных барона, владетели замков Ногт, Дирн и Кирн, объявили нам войну. Сейчас они гонят наш скот к замку Ногт. Видимо, барон Трант добрался до них и уговорил выступить на его стороне, чтобы отбить замок.

В зале, забитом вооруженными и решительными людьми, наступило молчание. Затем собрание снова взорвалось возмущенным и яростным криком и гомоном.

Выждав несколько секунд, Влад заорал, перекрывая этот шум.

— Тихо все! Говорим по одному! Генерал Вит, дайте нам расклад по силам.

Военачальник, внутренне бурля не меньше остальных, все же сумел взять себя в руки и начал доклад:

— У нас двести двадцать вооруженных воинов, включая ваших людей. Восемьдесят из них можно назвать тяжеловооруженными. Численность противника — примерно человек пятьсот. Но число хорошо обученных, опытных воинов в составе дружин гораздо меньше. Далее, по мобилизационным возможностям: если они наймут все местные банды — их число возрастет до трех тысяч, или даже до четырех. Также могут нанять отряды наемников, которые идут транзитом по этим дорогам. Это еще от четырехсот до тысячи и более головорезов. Могут перекупить часть охраны караванов. Если считать самый плохой вариант, что бароны наплюют на расходы и откроют казну — тысяч пять-шесть они смогут выставить запросто. Лучники, пикинеры, мечники. В основном, конечно, сброд. Из этих пяти или шести тысяч реальная сила — личные дружины баронов и наемная тяжелая пехота и конница, но их они наберут, по моим прикидкам, не больше трехсот-четырехсот. В нашем районе большего числа профессиональных воинов просто нет. На данный момент нет. Но через лес постоянно идет поток разного вооруженного люда. Замок уже в осаде. В основном — это собранные на дорогах банды из легковооруженных людей. Человек четыреста. Баронских дружин пока не видно, но ясно, что тут есть люди баронов — кто-то же послал черные стрелы.

— Понятно, — ответил напряженно размышляющий Влад. — Проспали и прошляпили. Головокружение от успехов нас ослепило. И раз мы в осаде, привлечь дополнительные силы поэтому не можем? Именно поэтому нас постарались поскорее обложить? Чтобы отсечь возможность найма подкреплений? Я прав?

Генерал Вит согласно кивнул головой.

— Что будет дальше, генерал? Как они нас будут штурмовать?

— Я думаю, они штурмовать нас не будут. Еды в крепости немного. Это запасов вина тут море и хватит на десятитысячный гарнизон. Скот они угнали. Подождут месяц и возьмут голыми руками.

— Катапульты, тараны, штурмовые лестницы, зажигательные смеси, штурмовые башни на колесах, подкопы — что из этого все-таки могут применить нападающие в случае обострения ситуация? — задал вопрос по тактике штурма Влад.

Генерал Вит растерялся. Он ни разу в жизни не участвовал в штурме крепостей, кроме того лихого захвата замка Трант, что прошел успешно три дня назад. Если про лестницы и тараны он еще имел какое-либо понятие, то про остальное даже не слышал.

В гласных и негласных же наставлениях по тактике боя в мире Ванахейм говорилось одно и то же: исход сражения решают количество драконов и уровень ведьм. К чести генерала Вита скажем, что он никогда не был участником феодальных разборок, и до того, как стать генералом, был обычным штаб-сержантом в наемных войсках, которые у эльфов всегда числились в качестве вспомогательных.

В разговоре наступила пауза, все переваривали полученную информацию. Влад оглядел стол, вокруг которого они собрались, и, внимательно посмотрев на каждого, остановил свой взгляд на Мудром Скарви. Правильно говорят, что умный человек должен не забывать свои промахи, а извлекать опыт из своих ошибок и поражений. Конунг отчетливо и ясно вспомнил ту партию в "эльфийские шахматы", которую он "слил" на борту летающего каменного крейсера несколько дней назад. Тогда Скарви, играя за центрального игрока, почувствовав рассеянное состояние своего сюзерена, организовал вылазку из своей цитадели, оставив против фигур Марины и Ингвара символический заслон, и разгромил войска Влада в рекордные сроки, разметав защиту "столичной" клетки и удержав ее положенные два хода.

— Значит так, господа, — Влад не был оригинален в начале почти всех своих решающих фраз. — Мы сделаем вылазку и разгромим нападающих. Затем оседлаем дорогу и переправу и направим через себя поток караванов и искателей приключений. Как только уничтожим или рассеем врагов здесь, нужно будет немедленно выслать вербовщиков за брод, на запад. Чтоб наняли приличный отряд и могли прорываться уже с боем через следующий заслон.

— Но как мы сейчас разобьем засевших в лесу? — удивился генерал Вит. — Там человек четыреста, если не все пятьсот сидит. Сотня из них точно с луками. Как только выйдем из ворот — нас всех нашпигуют стрелами, как ежей, потом добьют в рукопашной. У нас только два эльфа в замке, причем оба принца, у которых, может, и получится отбить все летящие в них стрелы, держа по клинку в руках. А остальным что делать? Артефакты защиты на десятке человек может только и есть, кроме ваших.

Влад победоносно усмехнулся. Эльфийская тактика с массовым применением лучников и меченосцев, может, и хороша, для эльфов, но и на нее можно найти управу. Тем более что у людей отбивать стрелы обоими клинками эффективно мог один из ста и то недолго. Не хватало выносливости и реакции. Поэтому людям стоило искать свой путь, а не идти на поводу у другой расы, которая отличалась повышенной реакцией.

— Щиты! Мы сделаем щиты и под их прикрытием совершим вылазку, — заявил конунг. — Но основной удар — пойдет через подземный ход. Вряд ли барон Трант выдал своим временным союзникам этот козырь. Мы зайдем осаждающим с тыла и тихо там передавим их командиров. Без командования они разбегутся.

— Но ведь и в лесу не дураки. Атаманы банд могут скомандовать атаку на щиты. Народу для этого достаточно. Их там, напоминаю, полтысячи, — генерал Вит с разумным недоверием отнесся к этому спонтанному плану. — И щиты… Откуда мы их возьмем? У нас ни орочьих, ни гномьих щитов нет. И мы не орки и не гномы! Не дело нам прятаться, как этим нелюдям, за ними!

— Ты мне эти замашки брось! Нелюди! Эльфы тоже — н е л ю д и! — взорвался Влад. — Видит Маниту — своей головой надо думать. Если в бой идти — то кумекалку включать. В полевом сражении эльфам все едино, сколько нас поляжет, лишь бы побольше. Что эльфу хорошо — то человеку смерть. Эльф еще может отмахаться от сотни стрел, реакция и конструкция меча позволяет, человек — нет. Поэтому и воевать надо, учитывая только свои возможности и силы! Щиты самим можно сделать. Три дюжины для моих людей у нас с собой взято, из схрона еще позавчера принесли. А вот тебе для своих людей их еще надо сделать. Столы, стулья — все пускай на щиты. Используй смекалку, генерал Вит, и Маниту тебе в помощь! У тебя два часа, прежде чем я доложу принцу, что мы совершим вылазку. Выполнять!

— Есть, сэр! — вышколено проорал генерал Вит. В критической ситуации вбитые в подкорку армейские привычки взяли верх. — Все слышали? Отбивайте ножки у столов, скрепляйте стулья! Ломайте пол, народ, выбивайте доски! Снимайте, мать вашу, двери! Клянусь Маниту, из них будут отличные щиты!

Влад улыбнулся. Он уже точно знал, что генерал Вит далеко пойдет.

— Генерал Вит! Вы говорите: "Скомандуют атаку"? Это даже хорошо. Есть у меня и вариант "бис"…

После жаркого совещания и утверждения плана битвы конунг спустился во внутренний двор и назначил пятерых первых попавшихся на глаза "добровольцами" для прохода по тайному ходу. Требовалось сначала его проверить, а уже потом посылать через него штурмовую группу. Затем он распорядился оба своих тяжелых арбалета, которых ласково называл "мои эрликоны", поднять на башни, граничащие с воротами, по одному на каждую.

Генерал Вит с подготовкой к бою уложился в час с четвертью. Было решено, что в вылазку через центральные ворота под защитой большей частью самодельных щитов выходят сто бойцов. Пятьдесят воинов пройдут через тайный подземный ход, ведущий из замка за западную стену, и ударят с тыла по осаждающим. Еще семьдесят остаются в замке в качестве резерва и стрелковой поддержки. Ими оставался командовать генерал Вит.

Конунг пошел в составе основного отряда и взяв на себя командование. Вместе с ним была и половина его людей. Оставшиеся в замке стрелки незаметно для осаждающих рассыпались между бойницами на стенах и башнях. Влад им выдал спецбоеприпасы и специальную инструкцию. Отряды Мадерика и Андрилла, вытащив из тайного прохода тела двоих убитых и одного раненого "добровольцев", разрядивших собой хитроумные ловушки, и усиленные пятеркой лучших охотников конунга, а также двумя дюжинами людей генерала Вита, должны были ударить через лес, зайдя с тыла. Начальником этого сводного отряда стал Мадерик. Задача у него была простой — найти командование осаждающих сил и полностью его вырезать. Если есть лагерь или обоз — уничтожить.

Но конунг не мог вывести народ на бой против многократно превосходящего в численности противника без специальной психологической накачки. Пока его воинство не могло похвастаться особым боевым духом. Он специально всех загрузил работой, чтоб у бойцов просто не было времени задуматься об их плачевном состоянии. И в бой их так посылать было нельзя. По его указанию большая часть бойцов была построена во внутреннем дворе. К Владу, стоящему на помосте, поднесли два кожаных бурдюка, и он, на виду у двух сотен пар глаз, высыпал туда содержимое двух продолговатых пакетиков. Это был личный НЗ конунга — два бумажных пакетика с сахаром, которые выдавали пассажирам поездов дальнего следования и при авиаперелетах. Затем Влад демонстративно взял маленькую каменную стопку с одного из нескольких вынесенных следом из донжона подносов и приказал налить ему воды из бурдюка. Конунг широким жестом показал, что так нужно сделать всем. Поварята и кухарки разлили слабоподсахаренную воду металлическими поварешками и затем раздали наполненную посуду по рядам. "Свадьба со смертью! Свадьба!" — пронесся шепоток по рядам. Люди конунга активно делились со своими новыми братьями по оружию смыслом этого эзотерического ритуала.

— За победу! — рванул клич конунг.

Влад демонстративно эффектно залпом выпил воду и вдребезги разбил каменный стакан у своих ног. А затем еще и залихватски прибил осколки каблуком сапога. Народ в рядах поступил так же, насколько позволяло место. Взглянув грустными глазами на осколки, опечаленные кухарки потянулись с пустыми подносами обратно в донжон, но увидев, что в бурдюках, которые резво следом поволокли поварята, осталась еще прилично "волшебной" воды, резко повеселели. Остатки, как говорится — сладки.

— Воины! В славный час мы собрались здесь! В час битвы! Подлый враг напал на наш замок! Жалкие уроды, не знающие ни слова истины и света правды, хотят вбить нас в землю! — слова конунга постепенно все больше распаляли собрание. — Но этому не бывать! Не бывать этому, я сказал! — заорал Влад страшным истеричным голосом, воздев руку с мечом вверх. — Мы сильны верой и знанием правды! С нами Маниту! Всех перебьем! Всех уродов на нож! Смерть тварям! Смерть! — хрипело криком надсаженное горло Влада, заводя слушателей.

— Смерть! — заголосила в ответ страшным ором толпа. — Смерть тварям!

Накачка толпы энергией прошла штатно. Влад почувствовал удовлетворение от успеха, хотя за эту минуту он потерял минимум килограмм веса, преобразовав самого себя в психическую энергию, волнами разошедшуюся по толпе. И тут пошла долгожданная, но все-таки неожиданная для конунга отраженная волна, которая резонансом вздыбила на пики эмоциональный накал.

— С нами Маниту! — заорал Скарви, и его поддержали сначала земляки, а затем и все остальные. — Маниту! Маниту! Маниту! — скандировала толпа, где каждый почувствовал просто нечеловеческую силу в своем теле. Было ли это действие напитка, десница бога или умелое манипулирование толпой — а Маниту его знает… Но неистовый и исступленный клич заставлял дрожать кладку стен, и из каменного колодца внутреннего двора, отражаясь и множась, бился прямо в небеса могучими ударами призыва высших сил и вызова судьбе.