Тетрадь смерти: Другая тетрадь. Дело Лос-анджелесского убийцы Б.Б.

Памятка по использованию...

Третье убийство Beyond Birthday было экспериментом. Он попытался вынуть из человека внутренние органы, не убив его, но тот все равно погиб от внутреннего кровотечения, как и ожидалось, и на этом все закончилось. Он предпринял серьезные меры, чтобы зафиксировать жертву в неподвижном положении, пользуясь как физическими средствами ограничения, так и лекарством, которое заставило ее потерять сознание. Закрепив жертву, он тщательно сдирал кожу с ее левой руки. Оставив инструмент, которым он воспользовался, в ране, он затем методично бил по нему, чтобы убить жертву, но в конечном счете это привело только к обильному внутреннему кровотечению. Он был разочарован тем, что его эксперимент окончился неудачей. Даже когда рука налилась кровью так, что стала кроваво-красного цвета, жертва не умерла. У нее начались странные конвульсии, которые при других обстоятельствах он бы посчитал прекрасными, но в этом случае они застали его врасплох. Когда рука наполнилась кровью, жизнь в жертве начала угасать.

Он ожидал этого, исходя из предыдущих случаев, но в этот раз, по его мнению, эксперимент прошел…как-то мягче. Разумеется, Beyond Birthday счел важность подобного убийства весьма невысокой, но сам эксперимент, независимо от его исхода, был чрезвычайно увлекателен. Затем Beyond Birthday аккуратно вынул нож из плеча жертвы и…и, и, и, и.

Такие речи прекратятся, такие истории больше не будут рассказываться, такие подробные записи не будут вестись; ни одно предложение не содержит и капли здравого смысла, вплоть до последней строчки. Я устал от этой охоты на диких гусей; лучшее, что я могу сделать, это сразу все выложить и закончить. Дикие фарсы Beyond Birthday напоминают Холдена Колфилда, и раз уж они так похожи, я не намерен рассматривать и изучать образцы его неустойчивой мысли (занимая правительственную должность, я помню, как заставлял себя думать за гранью своих способностей, чтобы следить за его иллюзиями). Я вел подробные записи о той череде серийных убийств, которые он совершил, но если зачитывать их подобным образом, это никак не придаст им ценности. Этот отчет – не роман. Мне не нравится тот факт, что он временно принял такую форму. Нет извинения тому, что дело было облечено в такие стереотипные, обыденные слова, но, возможно, привлекая к нему общественное внимание, я смогу начать заново.

Итогом столкновения между L, великим детективом этой эпохи, и Кирой, маньяком-убийцей, за которым он охотился, является то, что простым людям приходится читать эти записи. Кира устроил метафорическую гильотину, чтобы распространить свои фантастические идеи по всему миру, но это была всего лишь идеология сумасшедшего; он назначил сам себя богом в своей маленькой игре, но на самом деле был просто глупцом, который терял время, преследуя свои собственные детские убеждения. Он управлял посредством террора, не более, – или, возможно, его стремлением было стать богом коррумпированного общества, наполненного ложными обвинениями и предательством. Вероятно, в этом заключается разница между богами смерти и самими богами, в этом отрицательном намерении, хотя лично мне бы не хотелось часто думать об этом.

Как, как Кира может быть хорошим?

L всегда будет самым важным в моей жизни.

L.

L был слишком талантлив, чтобы так умереть. Его смерть была бессмысленной; он наступила слишком быстро! Он распутал более 3,500 сложных дел, и сегодня в тюрьмах сидит в три раза больше людей, чем там было бы без него. Он был частным сыщиком, и хотя он никогда не показывал свое лицо, само его влияние было насколько огромным, что побуждало мировые организации объединяться для дела – я думаю, только тот, кто может соответствовать такой безупречной репутации, сможет унаследовать это звание. Мне также кажется, я знаю, кто это должен быть. Кое-что случилось, и я не могу ему наследовать. Вместо этого я оставлю этот полный отчет и позволю настоящему преемнику принять это звание.

Таким образом, эта история об L является моей последней волей и завещанием. Это послание умирающего, адресованное всему миру и не принадлежащее мне. Ниа, этот надменный мальчишка, возможно, найдет эти записи раньше, чем кто-либо другой; я только надеюсь, что он не сожжет их сразу по нахождении и не уничтожит их каким-либо еще способом.

Вообще-то, уничтожить их, возможно, было бы лучшим вариантом; он не знал L так, как его знал я, и я не хочу поколебать тот идеализированный образ L, который он, возможно, создал. Есть обратная вероятность того, что эти записи попадут в руки этого демона Киры, но мне все равно. Это для тебя, маньяк-убийца: ты позволяешь этому отвратительному богу смерти нести себя на спине от начала до конца, и все, чем ты пользовался, чтобы убивать, это какая-то дурацкая тетрадь, чтобы твои руки оставались чистыми от крови твоих жертв. Ты недостоин целовать ноги L, и сам ты не более чем грязь, настолько мерзкая, что он даже не стал бы пачкать татами, чтобы накрыть тебя.

Я всего лишь один из тех немногих, кто лично встречался с L. Во время этих встреч он рассказал мне о трех своих победах, но я не намерен делиться ими с вами. Вместо этого я расскажу вам не такую важную историю, ту, что касается меня, историю Beyond Birthday. Не буду ходить вокруг да около; если я не расскажу всю историю лос-анджелесского серийного убийцы Beyond Birthday целиком, то как иначе вы сможете собрать эту информацию? Я был воспитан в приюте Вамми и оставался там до тех пор, пока мне не исполнилось 15 лет; с L было не так. Это оказало сильное влияние на мою способность приспосабливаться к различным ситуациям. Неважно, было в этом деле 10 или больше жертв и потребовалось ли больше миллиона долларов, чтобы распутать его; L, вместе с еще тремя или четырьмя людьми, отдал свою жизнь на восстановление справедливости, и его жертва достойна уважения. Позднее на свет вышло больше подробностей об L – хотя, возможно, они так же касаются меня, а возможно, и Киры; несмотря на это, то, что случилось в тот переломный момент, и то, что произошло в деле лос-анджелесского серийного убийце ВВ, является очень важным.

Потому что…

Потому что это был первый раз, когда L назвал себя Рюзаки.

Мне неинтересны подробности того, как Beyond Birthday совершал свои преступления. Поэтому подобные отвратительные детали будут опущены. Вместо этого я немного вернусь назад и расскажу всю историю о его первом и втором убийствах, поскольку именно они ранее привлекли внимание L и побудили его заняться делом, впоследствии ставшим самым важным делом его времени. В этой истории я просто стороннее лицо; ни надменный Ниа, ни сумасшедший Кира не смогут сказать, что именно я написал это, если только я не поставлю свою подпись рассказчика, ведущего и автора в конце этого вступления – хотя, напротив, для всех, кроме этих двоих, подобная анонимность могла бы сослужить хорошую службу. Таким образом я - тот, кто умер напрасно, лучший исполнитель этой бессмысленной смерти, Михаэль Кеель. Сейчас я называю себя Мелло, и обычно меня им и считают; но это уже старая история.

Мои воспоминания ярки, но полны ночных кошмаров.