"Азалия" - читать интересную книгу автора (Жамиак Ив)
Акт первый
Сцена первая
Мастерская художника, двойная входная дверь из которой ведет прямо на улицу – нечто вроде тупика, отведенного под студию.
Лестница на галерею, затянутую гобеленовыми драпировками. Большая часть мастерской отведена под гостиную, уютно обставленную в современном стиле. Меньшая – собственно мастерская художника-дизайнера. На стене развешены рисунки: различные предметы, мебель, женские украшения, предметы домашнего обихода (кофейная мельница, стеклянная посуда). В центре этой рабочей части мастерской стоит чертежная доска. У левой кулисы на самом видном месте прямо на полу стоит цветочный горшок с азалией. Дверь на переднем плане ведет в подсобное помещение – кухню, ванную комнату. Когда занавес поднимается, сцена погружена в темноту. Слышно, как в замочной скважине входной двери поворачивают ключ. Дверь открывается. Загорается лампа-торшер. Это Леа с порога нажимает на выключатель. Она в пальто и перчатках. Пока она, снимая перчатки, проходит по сцене вперед, на пороге двери, возникает Давид, который стоит, не переступая его. Он тоже в пальто.
Леа. Ну что же… заходите!
Давид входит, прикрывая за собой дверь. Леа идет к широким окнам задернуть двойные шторы, он не спеша оглядывает обстановку.
Давид. Просто невероятно!
Леа оборачивается к нему с вопрошающим взглядом.
Вы верите в предзнаменования?
Леа. Я чувствую, что это вас устроило бы!
Давид (указывая на обстановку). Представьте себе – все это…
Леа (с иронией). Вы уже видели во сне»!
Давид. Прошлой ночью!
Леа (разыгрывает удивление). Ну да?
Давид. И в мельчайших подробностях!.. Ларь!.. Этот стол… Это ширма!.. Скажите! Я сидел в этом кресле. (Поскольку она пристально смотрит на него ироническим взглядом, одергивает сам себя.) Держу пари, что в не верите мне!
Леа. Вы выиграл! (Снимает пальто и идет положить его на один из стульев с мягкой подушечкой. На ней вечерний туалет.)
Давид. Лучше, я сразу вас предупрежу: моя жизнь – целая серия невероятных событий!
Леа озадаченно смотрит на него.
Отрицать мою исключительность – значит лишить себя большей части присущего мне обаяния. (Вплотную подходит к ней самоуверенным видом. Смотрит ей в глаза, желая казаться неотразимым.) Признайтесь, что это было бы жаль. (Медленно приближает лицо к лицу Леа.)
Леа. Пиво? Виски? Фруктовый сок?
Давид (завораживающим голосом). Вам уже говорили…
Леа (сухо). Да!
Давид. Да – что?
Леа. Все!.. В час ночи, таким же голосом говорили!.. (Отходит от него, быстро направляется к домашнему бару и открывает его.) Джин? «Александра»? Коньяк?
Давид (указывая на пальто). Вы позволите?
Леа (без особой предупредительности). Я не решалась вас просить!
Давид снимает пальто и кладет на стул.
Шотландское виски? «Плантер»? «Пиммз»?
Пропуская эти вопросы мимо ушей, Давид расхаживает по мастерской, неспешно оглядывая меблировку. Некоторые детали он «кадрирует» – вытянув руку, меряет большим пальцем высоту и ширину, измеряет широкими шагами пол по диагонали, считая вслух. Леа в оцепенении смотрит, как он проделывает все это. Наконец, желая привлечь его внимание, покашливает.
Давид. Ах! Извините! Профессиональная одержимость!.. В данный момент я работаю над проектом квартала художников в Бразилиа! «Леонте Мартро до Бразиль»!.. Две тысячи мастерских в стиле ретро! словом, нечто в этом роде!.. Так что невольно…
Леа. Значит, вы…
Давид (вдохновенно). Я… архитектор!
Леа. А-а?!
Давид. Эмили вам не…
Леа. Нет!
Давид. Вот как!.. А между тем мне показалось!.. В самом начале вечеринки я видел, как она что-то говорила, указывая в мою сторону… вот так! (Делает движение подбородком.)
Леа. Простая информация по вполне конкретному поводу…
Давид. Простите?
Леа. Она мне сказала: «Видишь того типа… Он танцует как бог!»
Давид (разочарованно). А-а! Вот оно что!
Леа. Ну да! Эмили знает, как танцуют боги!
Давид. Вы тоже – отныне! (Медленно подходит к ней.)
Леа (обороняясь). «Манхэттен»? Бренди?
Давид. Меня зовут Давид.
Леа. Водка?
Давид. Давид Руссроль! Возможно, это имя говорит вам…
Леа. Нет, я…
Давид. А могло бы!.. Оно значится в словаре. «Руссроль, или камышовка, разновидность воробья, строит висячие гнезда по берегам прудов».
Леа (смотрит на него, явно подтрунивая). Забавные птицы!
Давид. Своих корней не выбирают. Разумеется, я унаследовал стиль семьи!.. Приверженец свай и водной глади, я подвешиваю жилище как можно выше!.. Над схваткой, заботами, агрессивностью, скандалом… (подойдя к Леа вплотную, пристально глядит ей в глаза и вполголоса добавляет) над всякой нечистью!
Она выдерживает его взгляд, удивленная серьезным тоном его последних слов. Пауза. Их обоих охватывает смущение.
(Проникновенно, приближая лицо к ее лицу.) Леа!
Леа. «Швепс»?
Давид. А я – я угадал ваше имя сразу! Вы вошли… я увидел вас… и бац! Очевидность молнией пронзила меня: «Ее зовут Леа»!
Леа. Вы пожелали выпить последний бокал у меня дома – так это или нет?
Давид. Выпить бокал…
Леа. Так как же?
Пауза. Они пристально смотрят друг на друга.
Давид (уступив). Виски!
Она направляется к бару, наливает виски и указывает на бутылки с минеральной водой.
Леа. Хотите содовой?
Давид. Сухое! Гусар пьет сухое!
Леа (подходит, протягивает ему стакан. Тоном, каким провозглашают тост.) За вашего коня!
Давид. Нынче гусары передвигаются на танках, мадам!..Что делают их атаки неотразимыми!
Леа. Вам следовало явиться со своим! (Пока он начинает потягивать виски, она идет к креслу, падает в него и сбрасывает туфли. С облегчением шевелит пальцами.)
Она быстро ставит стакан на журнальный столик, бросается к ногам Леа, берет их в руки и собирается массировать.
Давид. Чтобы танцевать с богами, надо обладать пальцами богини. Можно?
Леа. Что?
Давид. Небольшой таиландский массаж…
Леа. Нет, благодарю, я…
Давид. …специально предназначенный…
Леа. Уверяю вас…
Давид. …для пальцев ног!
Леа. Нет!.. Послушайте…
Давид. Сейчас убедитесь…
Леа. Но ведь вам я говорю…
Давид. Чудо на кончиках пальцев!
Тщетно попытавшись высвободить ногу из рук Давида, она смиряется. Он начинает медленно массировать ее пальцы.
Я пробыл в Таиланде три месяца!.. По официальному приглашению правительства Бангкока! Повод – городской комплекс, подвешенный над рисовыми полями в долине Менан! Я туда постоянно наведываюсь.
Руки Давида скользнули на ступни, потом на лодыжки, атаковали икры и добрались до колен Леа, которая бесстрастно следила, как они карабкались все выше и выше.
Леа. Позвольте задать вопрос!
Давид. Да?
Леа. Где находятся пальцы ног у таиландок?
Давид (с невинным видом смотрит на свои руки, потом, притворившись, что начал отдавать себе отчет). И вы могли подумать?! Бог ты мой! Принцип массажа заключается там в… (Под ироническим взглядом Леа напускает на себя высокомерный вид. Встает, снова берет свой стакан и протягивает руку к Леа, как бы желая произнести тост.) За ваши фантасмагории.
Леа сначала удивлена, потом разражается смехом.
(Продолжает, словно декламирует стихи.) Ваш смех – роса, которую Афродита пила из ладони Эроса!
Леа смотрит на Давида круглыми от удивления глазами.
(Идет к стулу, садится.) У вас, должно быть, бывают поразительные фантасмагории!
Леа вздрагивает.
Нет, нет! Я это просто сказал… Это не вопрос! Предположение, не более!
Леа расслабляется, запрокидывая голову на спинку кресла, полуприкрыв глаза.
Вот! Такая, какая вы сейчас… открытая первой мечте!..
Она сидит неподвижно. Он восхищается ею.
В сущности, что такое любовь, если не встреча двух фантасмагорий?!
Медленно, изящным движением она поднимает левую руку… и смотрит на часы.
Он встает, ставит стакан и берет со стула пальто и вешает его на руку. Снова подходит к Леа и сухо откланивается.
Давид (галантно). Дорогая мадам, этот вечер был весьма…
Леа. Куда вы?
Давид. Но… домой! (Смотрит на нее, подстерегая жест, слово, которое позволило бы ему отказаться от этого решения.) Разумеется, если вы не против!
Леа. Ну, что ж…
Давид (с надеждой). Да?!
Леа. Спокойной ночи дома!
Давид (натянуто). Я живу один!
Он пристально смотрит на нее, она выдерживает ее взгляд.
Если вас это интересует!
Леа лишает его всякой надежды, и он направляется к двери. Она не останавливает его.
Леа. Спокойной ночи, Давид!
Он оборачивается. Пауза. Он колеблется. Возвращается.
Давид. Послушайте!.. Я охотно допью виски при условии, что вы меня об этом хорошенько попросите!
Леа (смотрит на нее с удивлением). Может, вы хотите, чтобы я еще и подала за вас декларацию о доходах?
Она поворачивается к нему спиной. Он снова направляется к двери и еще раз оборачивается.
Давид. Напоминаю вам просто для истории, что вы сами попросили меня вас проводить!
Леа, Точно! Поскольку я была без машины…
Давид. Я хотел исправить впечатление, будто я навязываю вам свое общество!
Леа. Успокойтесь!.. Вы как нельзя лучше убедили меня в обратном! Вы ничего мне не навязываете, мой дорогой!.. Ничего!
Давид (резко). Благодарю! (Снова идет к двери, но вдруг останавливается, заметив чертежную доску в той части комнаты, которая отведена под мастерскую. Подходит к доске и рассматривает лежащий на ней рисунок.) Гм… гм…
Леа смотрит на него.
Эмили сказала, что вы дизайнер… но, по ее словам, вы специализируетесь исключительно на суповых ложках!
Он изучает рисунок, поворачивая голову и так и эдак и чуть ли не сворачивая шею. Она наблюдает за ним. Пауза.
Леа. Это кресло.
Давид. Вижу. (Пытается посмотреть рисунок вверх ногами.) И ножки у него внизу! Тем не менее на него можно сесть и тогда, когда оно перевернуто.
Леа. Но в такой позиции на нем сидеть неудобно!
Давид. Все зависит от замысла!
Леа. Вы даже не представляете, как я дорожу своим!
Давид (рассматривая рисунки, развешанные на стене). Во всяком случае, я плохо представляю себе такой стиль мебели в моих висячих постройках!
Леа. Кажется, я это переживу!
Давид. Я говорю это не потому, что… у вас превосходные задумки! Но ведь (кладет пальто на стул) между превосходным и революционным…
Они стоят лицом к лицу не двигаясь и пристально смотрят друг на друга. Длинная пауза.
Давид. Как бы я хотел, чтобы вы посмотрели мои висячие постройки!
Леа. Обещаю! В ближайшее утро, бегая трусцой, я сделаю небольшой круг по рисовым полям Менама!
Давид. Скажите «да», и я поймаю вас на слове!
Леа. Да!
Давид. По рукам!
Он протягивает ей руку ладонью вверх. Она хлопает по ней.
Леа. Когда мы едем?
Давид. Да хоть сейчас!.. То есть, завтра!.. Денька так через два-три… как только… (Умолкает, перехватив насмешливый взгляд Леа.) Они наблюдают друг за другом.
Какая волнующая встреча двух свободных людей!
Пауза.
(Подходит к ней вплотную с завораживающим взглядом. Низким, певучим голосом.) Что они станут делать вместе со своей свободой, эти два сводных человека?
Леа. Ишь как вы повернули… Разве похоже, что я хочу положить свободу в банк?
Давид. О-о, да вы меня неправильно поняли… Я вовсе не хотел вас… Короче, замнем для ясности. (Возвращается за своим стаканом виски и снова принимается пить его маленькими глотками.)
Она не спускает с него глаз. Пауза.
Знаете, я совсем не любитель этих вечеринок у Эмили!.. Так, захожу иногда, просто чтобы…
Леа. Я у вас ничего не спрашиваю!
Давид. Напрасно! Ваша тактика меня обязывает! У меня к вам столько вопросов. Но теперь я не решаюсь их задать! (Чувствуется, что он сгорает от желания задать вопрос. Внезапно решившись, спрашивает.) Где вы с ней познакомились?
Леа. С кем?
Давид. С Эмили.
Леа. На барахолке.
Давид. Скажите пожалуйста!
Леа. Она торговала китайскими статуэтками! А я напротив ее развала предлагала буфеты эпохи Генриха IV!..
Давид. Теперь понятно!.. (Спохватываясь.) Одним словом, это объяснение… не объясняет вашего присутствия на арене ее цирка!
Леа. Простите?
Давид. Вы не из тех, кого ожидаешь встретить в «цирке у Эмили»!
Леа (явно не одобряет его выпад. Задорно). А где ожидаешь меня встретить?
Давид (смущенно). Дело не в этом!
Леа. Я вас спрашиваю!
Давид (после колебания). Несомненно, я был бы менее… как бы это сказать?… удивлен, что ли, увидев вас… ну… не знаю… допустим…
Леа. За тележкой универсама «Мамонт»!
Давид (несколько секунд взвешивает, чем рискует, ведя такой разговор). Кто только туда не ходит?!
Леа. И я в том числе! Вы вполне могли встретить меня там, когда я толкаю тележку! но только там бы вы со мной не заговорили!
Давид. Откуда вы знаете?
Леа. я человек очень организованный!
Давид. И с вами никогда не случается ничего непредвиденного?!
Леа. Нет, почему! Но я выбираю для этого подходящую обстановку!
Давид. Тсс! Тсс!.. (Самонадеянно). Это значит – не полагаться на тонкость, такт, ум, обаяние возможного партнера!..
Леа (с иронией). И такой редкий экземпляр, скажем так… мотался бы между консервами и предметами бытовой химии!
Пристально смотрят друг на друга. Пауза.
Давид. Заметьте, я лично говорю все это…
Леа. Просто, чтобы заполнить паузу!
Он допивает виски, она не спускает с него глаз.
Давид. Во всяком случае, не похоже, что вы туда ходите часто!
Леа смотрит на него вопросительным взглядом.
К Эмили!.. До этого вечера я ни разу вас там не видел!
Леа. Увы! (Поворачивается к нему спиной.)
Давид. Так почему же сегодня вечером?
Леа (медленно поворачивается на каблуке, пока снова не оказывается лицом к лицу с ним, и улыбается во весь рот). Чтобы подцепить там призрак!
Давид ошеломлен.
Бац!.. И я привела вас к себе домой!
На какой-то момент они встречаются взглядами.
Давид (порывисто). Ну что же!.. Время позднее! (Ставит стакан, берет пальто и направляется к двери. Затем, не оборачиваясь.) Чао!
Леа. Давид!
Он подходит к двери, останавливается, но не оборачивается.
Садитесь!
Давид. Спасибо, я предпочитаю…
Леа. Тогда попутного ветра.
Он открывает дверь, собирается выйти, колеблется, прикрывает дверь снова и садится на край стула, который оказался у двери. Кладет пальто себе на колени. Пауза.
(Вкрадчиво.) Меня чарует в вас именно то, что вы – полная противоположность мужчины моего типа!.. Стоит только на вас посмотреть, и я чувствую… ну, как бы это сказать?… что иду к неизведанному!
Он все еще ошеломлен и смотрит по-прежнему на улыбающуюся Леа.
Чем вы шокированы?
Давид. Послушайте…
Леа. Тем, что я вас выбрала?
Давид (подняв глаза к небу). Услышать такое!
Леа. Ладно! Не будем больше об этом! Вы обворожительны, дорогой мой, и вы меня покорили!.. Вот!.. Вам полегчало?
Они долго глядят друг на друга – он неприветливо, она улыбаясь. Пауза.
Давид. К чему вы клоните?
Она подает Давиду знак напрячь слух, что он и делает.
Леа (шепотом). А вы?
Давид. Ах я?… Со мной все простенько. Короче говоря…
Стоя близко лицом к лицу, они смотрят друг другу в глаза. Давид этим взволнован. Леа остается бесстрастной.
(Явно ищет, что бы такое сказать.) У вас глаза испанки!
Леа. Да:… Какие-какие? (Смеется.)
Давид (обиженно.) Ну что же!.. Если вы не любите Испанию…
Леа (с иронией.) Я обожаю Испанию… Когда мы туда едем?
Давид. Когда вы пожелаете? На равнине Монтей с моей помощью реставрировали ветряную мельницу…
Леа. Так я и думала…
Давид. Что именно?
Леа. У вас что-то общее с Дон-Кихотом!
Давид. Так я и есть Кихот! (Он сказал это с такой убежденностью, что она остолбенела.) Кстати, Дульцинея, что происходит, когда из-за вас теряют голову?
Леа. Насколько я могу судить, потом ее находят!
Давид. В каком виде?
Она смеется от души.
Я влюблен в вас, Леа!
Она перестает смеяться и смотрит на него чуточку сокрушенно, как на мальчишку, который болтает вздор.
Леа. Скажите по совести, Давид… неужто вы еще верите в необходимость такого предисловия?
Давид. «Еще»? Что вы имеете в виду?
Леа. В два часа ночи… и в наши-то лета!
Давид (на лице его отражается крайнее изумление). Сказала тоже!
Леа. А что такого я сказала?
Давид (восклицая.) Да мне всего лишь двадцать, старушка!
Леа (таким же тоном). Так вот, старикан, что-то не похоже!
Давид (с минуту стоит как огорошенный). Короче, в наши лета и в 2 часа ночи вам кажется неправдоподобным, что я влюблен в вас?
Пауза. Он пристально смотрит на Леа. Она опускает глаза.
Ладно! Замнем для ясности! Что же сказать вам в два часа ночи и в наши лета? Не подсказывайте, я знаю! «Мадам, я жду, когда пробьет два пятнадцать, чтобы вас трахнуть!»
Леа. Ну что ж… пожалуй.
Давид. Ну что ж, вот и мимо!
Леа (удивленная и, быть может, разочарованная). А-а!..
Давид. А между тем я… я… (Внезапно он берет ее за руки, притягивает к себе и целует в губы так, что она не может дышать.) Если вы не понимаете, что я хочу сказать!
Леа. Слушаю вас!
Давид. Мы возобновим этот разговор, когда вы поверите, что я вас люблю!
Леа (расхохотавшись). Боже правый! Да кого я привела!
Давид. Нет! Это я вас привел!
Леа (поправляясь). Боже правый! Кто меня привел?
Давид. Подумайте хорошенько! Ответ на этот вопрос стоит труда!.. 482-12-36! В рабочее время! (Снова вешает пальто на руку и направляется к двери.)
Она смотрит, как он уходит, не скрывая своего удивления.
(Подойдя к двери, останавливается, возвращается назад, поднимает голову и устремляет взгляд на галерею.) А что у вас там?
Леа. Спальня.
Давид (мечтательно). Гм! Гм!
Леа. Возражения?
Давид. Напротив! Для моих бразильских мастерских я ищу именно такой вариант спальни, которая была бы… Короче, это моя проблема! (Делает шаг к двери.)
Леа. Давид!
Давид. Да?…
Леа. вы такой смешной!
Давид. Ну что же… смейтесь!.. (Нараспев.) Смейтесь, Дульцинея, смейтесь! Утолите своим серебристым смехом жажду рыцаря Дон Кихота на пороге его блужданий! Отныне, клянусь, что каждый источник, из которого он станет утолять жажду, будет обладать прозрачностью вашего смеха и свежестью ваших уст…
По мере того как Давид произносит эти слова под все более изумленным взглядом Леа, он приближается к двери, открывает ее и выходит, прикрывая за собой. Леа остается одна, в растерянности и с минуту не открывает глаз от двери. Потом подходит к ней, чтобы запереть на задвижку, но колеблется и в конце концов оставляет незапертой. Быстро подходит к столику, который служит подставкой для телефона, и записывает в адресной книжке.
Леа (под собственную диктовку). 482-12-36. (Уходит в дверь на переднем плане.)
Едва успела Леа уйти, как Давид снова робко входит с улицы. Он ищет Леа глазами и, не обнаружив, проходит к середине сцены.
Давид (робко.) Леа!.. Ау!.. Леа! (Поднимает глаза на галерею, подходит к лестнице, колеблется, ставит ногу на первую ступеньку. Зовет запрокинув голову). Леа! (Медленно поднимается на три-четыре ступеньки.)
На пороге двери на переднем плане появляется Леа. Она переоделась в домашний халат.
Леа. Привет, Дейв!
Давид вздрагивает от неожиданности и поворачивается к Леа.
Как дела, Дейв?
Давид. Я… я вернулся, потому что…
Леа. Вы не откажетесь что-нибудь выпить?
Давид…потому что потому!
Леа. Виски! «Мартини»! «Плантер»!
Давид. Я задавался вопросом, как там… я хочу сказать: наверху… (Указывает на спальню.)
Леа. В этом дизайне, дорогой мой,… ничего интересного нет!
Давид. Позвольте мне взглянуть?
Леа. Позволяю!
Давид. Я смущен.
Леа. Перестаньте!.. Гусар с вашим опытом!
Он смотрит на Леа. она выдерживает его взгляд.
Давид. Не вздумайте вообразить себе бог знает чего!..
Леа. Да поднимайтесь же!
Давид. Один взгляд – и все!
Леа. Не спешите!.. Вы ничем не рискуете – я остаюсь внизу!
Преодолев последнее колебание, он взбирается по лестнице. Леа провожает его глазами. Давид исчезает за драпировкой. Она медленно идет к входной двери и решительно закрывает ее на задвижку. Потом возвращается на середину сцены, садится на мягкий стул и ждет. Внезапно сверху доносится шум двигаемой мебели и падающих предметов.
Голос Давида. Черт побери! В какую ловушку я попал?
Леа. Что?
Голос Давида. Где зажигается свет в вашей западне?
По-видимому Леа это ожидала. Она не спеша встает, поднимает сброшенные туфли и, держа их в руке, направляется к лестнице. Медленно взбирается по ступенькам. Слышно, как Давид натыкается в спальне на мебель и ворчит. Леа поднялась по лестнице и, прежде чем исчезнуть за драпировками, нажимает на выключатель, прикрепленный к перегородке. Лампы внизу гаснут, и сцена погружается в темноту.