"Глубже" - читать интересную книгу автора (Гордон Родерик, Уильямс Брайан)

Часть четвертая Остров

Глава 34

Мальчики прилагали неимоверные усилия, стараясь поспевать за Эллиот, настолько стремительно она двигалась. Словно ей было все равно, отстанут они или нет.

Кэлу приходилось труднее всех. Волоча ноги, он даже несколько раз упал, пока они пробирались вперед по песчаному берегу. Уилл каждый раз думал, что брат уже не встанет. Но Кэлу вновь и вновь удавалось подняться, и он продолжал идти. Он что-то бормотал себе под нос — может, молился, а может, и нет, Уилл точно не знал, а тратить дыхание на расспросы не стоило. У него раскалывалась голова, и от боли никак не удавалось избавиться, а во всем теле чувствовалась слабость от недостатка еды и сна. Жажда так до сих пор и не прошла, и даже регулярно прикладываясь к фляге, Уилл никак не мог ее утолить.

Никто из мальчиков не говорил ни слова. Им не давал покоя один и тот же вопрос. Может, теперь, без Дрейка, Эллиот просто бросит их и уйдет? Или останется верна планам Дрейка и сохранит единую команду?

Уилл обдумывал это, как вдруг заметил, что земля под ногами едва ощутимо изменилась. Подвижный песок, по которому так трудно было бежать, словно уплотнился, и двигаться стало легче. «Интересно, почему?» — подумал мальчик.

Море все еще оставалось по правую руку. Слышен был странный, заунывный плеск волн, но Уилл знал, что они уже должны были несколько удалиться от пещеры, находившейся слева.

Потом он почувствовал, что ноги задевают какие-то стебли, и в тусклом свете фонаря разглядел, что бледный песок сменился чем-то более темным. Вдруг Уилл наткнулся на что-то твердое и неподвижное и споткнулся. Он нагнулся посмотреть, что это: перед ним явно был небольшой пенек, остаток упавшего дерева. На протяжении еще ста шагов Уилл пытался сдержать свое любопытство, но в итоге не совладал с ним и щелкнул переключателем за линзой на своем фонаре, направив свет себе под ноги.

Эллиот тут же налетела на него.

— Что ты делаешь, по-твоему? — рявкнула она. — Выключи!

— Я просто хочу взглянуть, — ответил он, избегая смотреть в ее горящие глаза, и начал изучать землю у себя под ногами.

Она и впрямь изменилась. Здесь было полно пеньков разной высоты, между которыми росли странные растения — суккуленты, догадался Уилл, — так плотно покрывающие землю, что песок меж ними еле проглядывал. Они были черными или темно-серыми, а листья, торчавшие из приземистых центральных стволов, круглыми и мясистыми, покрытыми восковой кожицей.

— Наверно, солелюбивые, — предположил он, поддевая один из суккулентов своим ботинком.

— Выключи этот чертов свет, — повторила Эллиот, нахмурившись.

Она почти не запыхалась, а другие еле переводили дух и были благодарны за эту нежданную передышку.

Уилл поднял глаза.

— Я хочу знать, куда ты нас ведешь, — твердо спросил он, выдержав взгляд девушки. — Ты бежишь слишком быстро, а мы все чертовски устали.

Эллиот не ответила.

— По крайней мере, скажи, каков план, — настаивал он.

Она сплюнула, чуть не попав Уиллу в колено.

— Свет! — прошипела она сквозь зубы, угрожающе вскидывая винтовку.

У Уилла не было ни малейшего желания вступать с ней в схватку из-за света, поэтому он покорно убавил его до минимума. Девушка отвернулась от Уилла и молча пошла прочь широкими шагами. Это напомнило Уиллу, как Ребекка обращалась с ним некогда в Хайфилде, воскресив неприятные воспоминания, которые так хотелось стереть из памяти. Он задумался, все ли девушки так мстительны, и уже не в первый раз спросил себя, поймет ли вообще когда-нибудь противоположный пол. В последующие часы, несмотря на все его мольбы замедлить ход, Эллиот только увеличивала темп, как показалось Уиллу, с единственной целью досадить ему.

Чем больше они углублялись в эту новую местность, тем выше становились суккуленты. Листья, когда на них наступали, издавали звуки, похожие на хлюпанье грязи. Время от времени какой-нибудь лист лопался с громким хлопком, как проткнутый воздушный шарик, распространяя в воздухе густой запах серы.

Потом им стали встречаться растения, стелющиеся по земле. Уилл отметил, что они очень напоминают обычный полевой хвощ, растение, хорошо ему известное по густым зарослям на Хайфилдском кладбище. Но у этих были грязно-белые стебли, достигавшие пяти сантиметров в диаметре, с черными кольцами острых, как иголки, шипов, повторявшимися через равные промежутки. Чем дальше продвигались мальчики, тем гуще становились заросли, пока не поднялись почти до пояса — пробираться сквозь них было чертовски сложно.

К тому же на пути попадалось все больше толстых деревьев. Уилл видел, что стволы у них покрыты грубыми чешуйками, и мальчик догадался, что они являлись некой разновидностью огромных папоротников. Их было так много, что разглядеть идущих впереди становилось все сложнее. Влажность все росла и росла, и вскоре мальчики уже обливались потом.

Уилл шел сразу за Кэлом, стараясь следить, чтобы тот не отстал, как вдруг заметил, что они, похоже, сменили направление. Дорога шла под уклон, и ему стало ясно, что этот путь приведет их на берег моря. Где-то впереди слышались хлесткие удары — другие ребята прокладывали себе путь сквозь густую поросль, — и Уилл внезапно забеспокоился, что они с Кэлом отклонились от курса. Мальчику совсем не хотелось тут заблудиться — прошедших двух дней ему и так хватит на всю жизнь. Заметив слабый отблеск и показавшегося впереди Честера, он успокоился. Они с Кэлом на верном пути. Только куда же их все-таки ведет Эллиот?

Преодолев последний склон, они, выбравшись из мелколесья, оказались на берегу. Кэл и Честер море увидели впервые. Они уставились на него в немом изумлении, пока легкий бриз охлаждал их лица, мокрые от пота.

Уилл слышал шум воды, плещущейся и разбивающейся о берег где-то поблизости, но все его внимание поглощал огромный лес, из которого они только что вышли. В рассеянном свете фонаря он выглядел темным и непроходимым.

Гигантские деревья, похожие на папоротники, возвышались над Уиллом.

— Саговники! — воскликнул он. — Они, наверное, голосемянные. Такими питались динозавры!

Слегка изогнутые стволы, через равные промежутки покрытые темными кольцами, будто их составили из серии уменьшающихся цилиндров, венчали массивные ветви с листьями, отчего казалось, что верх перевешивает. Какие-то из листьев полностью раскрылись, другие же еще были свернуты. В отличие от зеленых саговников, встречающихся на поверхности Земли, листья этих огромных растений были окрашены в серый цвет.

Меж этих первобытных деревьев все так густо заросло пухлыми суккулентами и ползучей ежевикой, что казалось, будто глубокой ночью смотришь на непроходимые джунгли. И еще Уилл увидел маленькие белые точки, трепещущие в высоких ветвях, — чем дольше он смотрел, тем больше таких насекомых мог различить. Трудно было сказать, к какому виду относились самые крупные, но ближайшие явно принадлежали к тому же типу, что и белоснежная ночная бабочка, которую он впервые увидел в Колонии. А еще раздавался прерывистый, очень знакомый звук. Он так сильно напомнил мальчику верхоземскую жизнь за городом, что Уилл улыбнулся. Он слышал стрекотание сверчков!

Мальчик сделал шаг к воде, до глубины души очарованный этим зрелищем, и лишь спустя несколько секунд смог заставить себя отвернуться. А Кэл с Честером, все еще пытаясь перевести дыхание, бросали взволнованные взгляды на водный простор перед ними.

Уилл, скользнув глазами по мальчикам, посмотрел туда, где Эллиот, опустившись на колено, изучала береговую линию через оптический прицел.

Уилл заметил, что в одном месте вода пенится особенно сильно. Приглядевшись, он заметил, что стоит как раз там, где плоскую поверхность воды перерезала белая линией прибоя. Изогнувшись дугой, она терялась в сумраке за горизонтом, и как заметил мальчик, с одной стороны виднелись танцующие белые гребешки вздымающейся пены и брызг.

— Это брод, — небрежно сказала Эллиот, опережая его вопрос.

Она встала на ноги, и мальчики подтянулись к ней.

— Переходить будем здесь. Если поскользнетесь, вас смоет волна. Так что внимательней.

Голос звучал ровно, и что у девушки на уме, понять было нельзя.

— Здесь что-то вроде скального выступа, да? — вслух размышлял Уилл и, пройдя несколько шагов вперед, опустил руку в бурлящую пену, чтобы выяснить, что находится под поверхностью воды. — Да… вот он.

— Я бы не стала этого делать, — предостерегла Эллиот.

Уилл быстро убрал руку.

— Тут такое водится, что без пальцев останешься, — добавила она и, включив фонарь, посветила на воду, чтобы мальчики смогли рассмотреть огромное пустое пространство и массивные черные плиты, спускавшиеся вниз по обе стороны брода, отчего ребят пробрала дрожь, несмотря на то, что вокруг было тепло и влажно.

— Скажи, пожалуйста, куда ты нас ведешь, — стал умолять Уилл. — В чем причина, почему ты держишь нас в неведении?

Его слова повисли в воздухе на несколько секунд, прежде чем Эллиот ответила.

— Хорошо, — сказала она, выдохнув. — У нас не так уж много времени, поэтому слушайте внимательно. Ладно?

Все пробормотали «да» в знак согласия.

— Я никогда, ни разу в жизни, раньше не видела в Глубоких Пещерах столько патрульных, и мне это не нравится. Ясно как божий день, что у них там какое-то серьезное дело, и скорее всего, поэтому они избавляются от всего лишнего.

— Что значит «от всего лишнего»? — спросил Честер.

— От вероотступников… от нас, — ответила Эллиот. И направила свет на Уилла. — И он для них тоже лишний. — Она посмотрела на пенистую воду. — Мы уйдем в безопасное место, чтобы я смогла разобраться, что нам делать дальше. Итак, просто следуйте за мной.

Переправа была ужасна. Эллиот разрешила включить фонарики поярче, но течение было настолько сильное, что яростно билось в ботинки, поднимая вокруг них тучи брызг. И к тому же гребень, по которому они с таким трудом шли, был неровен и покрыт скользкими водорослями. Порой он скрывался глубоко под водой — это были самые коварные участки. Уилл слышал, как Честер кряхтит, преодолевая очередной невидимый отрезок, и благодарно бормочет, добравшись до места, где вода расступалась и гребень снова открывался взору. Здесь переправа была немного легче, так как гребешки белой пены четко показывали, где проходит дорога, и течение казалось чуть менее сильным.

Кэл впереди что-то бормотал, и голос у него часто срывался на высокие нотки, словно он умолял, чтобы переправа поскорее кончилась. Уилл ничем не мог ему помочь — каждый из мальчиков сам прилагал все усилия, чтобы сделать следующий шаг и при этом не соскользнуть с гребня.

Они отошли не так уж далеко, когда раздался громкий всплеск, словно в воду упало что-то большое.

— Господи? Что это было? — пролепетал Честер, пошатнувшись на гребне из-за внезапной остановки.

Уилл готов был поклясться, что в воде, не более чем в пяти метрах от них мелькнул широкий, бледно окрашенный рыбий хвост, но вода так бурлила, что трудно было сказать наверняка. Пока все с опаской вглядывались туда, гладь моря снова успокоилась, и они так и не поняли, от чего воды взволновались.

— Вперед! — погнала их Эллиот.

— Но… — начал Честер, показывая трясущейся рукой на воду.

— ВПЕРЕД! — прорычала она, тревожно оглянувшись на берег позади них. — Мы здесь у всех на виду, как утки на ярмарке.

Примерно через полчаса они добрались до суши. Все рухнули на берег, рассматривая стеной стоявшие перед ними джунгли. Но Эллиот не дала мальчикам ни минуты передышки, без промедления поведя их дальше через заросли суккулентов и спутанных клубков стелющихся стеблей с черными колючками, — и здесь каждый метр преодолевать было не легче, чем в чаще по ту сторону брода.

Наконец они добрались до небольшого просвета, метров десять в ширину, где Эллиот велела им подождать и ушла, вероятно, чтобы осмотреть остальную часть леса. В окружавших их джунглях невозможно было определить, где именно они теперь находятся, но никто из мальчиков об этом и не задумывался. Все были выжаты до предела, одежда намокла от пота, а из-за высокой влажности и отсутствия какого бы то ни было ветерка становилось еще хуже.

Кэл выбрал себе местечко на полянке как можно дальше от Уилла и Честера. Скрестив ноги, он уставился в пространство и принялся раскачиваться взад-вперед, что-то монотонно бормоча себе под нос.

— Чего это с ним? — тихо спросил Честер, вытирая пот со лба.

— Не знаю, — ответил Уилл, делая большой глоток из фляжки.

И тут голос Кэла стал громче, и они услышали обрывки тирады:

— …И тайное станет явным в глазах…

— Как считаешь, с ним все в порядке? — спросил Честер Уилла, который подложил под спину рюкзак и закрыл глаза, протяжно выдохнув воздух.

— …И мы будем спасены… спасены… спасены… — бормотал Кэл.

Уилл открыл один глаз и с раздражением окликнул брата:

— Что, Кэл? Прости, не расслышал?

— Я ничего не говорил, — насторожившись, ответил Кэл, усевшись прямо, причем на лице у него читалось удивление.

— Кэл, что там произошло? — помедлив, спросил Честер мальчика. — Что случилось с Дрейком?

Кэл подполз к ним и тут же принялся за спутанное повествование, возвращаясь к уже сказанному, если вспоминал какую-то деталь, и часто полностью умолкая, порой на полуслове, чтобы сделать глубокий вдох. Потом он рассказал о белой комнате с запечатанными камерами, на которые они с Эллиот наткнулись в Бункере.

— Но тот вероотступник — живой — что с ним было? — спросил Уилл.

— У него глаза были опухшие, а лицо просто ужасное. Все покрыто нарывами, — сказал Кэл. — Он был чем-то болен, точно.

Уилл задумчиво посмотрел на брата.

— Так не в этом ли все дело? — спросил он.

— Что ты имеешь в виду? — вмешался Честер.

— Дрейк знал, что стигийцы проводили там какие-то эксперименты. Он хотел выяснить, где… и почему. Так что, может, они связаны с этой болезнью.

Слегка пожав плечами, Кэл продолжил рассказ о том, как они с Эллиот укрылись в лавовой трубе, и тут голос у него сорвался:

— Дрейк мог убежать, но не стал этого делать, чтобы дать шанс спастись мне и Эллиот… совсем как… как дядя Тэм, когда он вышел против…

— Может, он еще жив, — раздался голос Эллиот, исполненный гнева, смешанного с сожалением, заставив Кэла затихнуть.

Потрясенные ее заявлением, они все разом посмотрели в сторону девушки — она стояла на краю полянки.

— Мы проявили беспечность, потому и попались, но патрульные стреляли так, чтобы нас ранить, а не на поражение. Если бы они хотели нас убить, мы давно бы уже были мертвецами. — Она обернулась к Уиллу, прожигая его недовольным взглядом. — Но почему они хотели взять нас живыми? Скажи-ка, Уилл.

Все перевели глаза на Уилла, замотавшего головой.

— Ну же, зачем им это? — настаивала она негромко.

— Из-за Ребекки, — тихо ответил Уилл.

— О боже! — воскликнул Честер. — Только не она!

Услышав слова Уилла, Кэл вновь принялся за свое монотонное бормотание, сложив ладони вместе. Теперь всем было слышно, что он говорит.

— И Господь станет спасителем тем…

— Прекрати! — повернулась Эллиот к нему. — Что ты делаешь? Молишься?

Она подскочила к Кэлу и со всей силы влепила ему пощечину.

— Я… э-э… не… — пролепетал он, прикрывая голову рукой в страхе, что она ударит еще раз.

— Только попробуй — прикончу на месте. Все это чушь полная. Уж я-то знаю, мне Книгу Катастроф годами в Колонии в глотку запихивали. — Эллиот схватила мальчика за волосы и безжалостно тряхнула. — Соберись, возьми себя в руки — это все, что тебе остается.

— Я… — начал Кэл чуть не плача.

— Нет, послушай меня, очнись! Тебе попросту мозги промыли, — негромко, но сердито говорила она, дергая мальчика за волосы, отчего голова у того моталась из стороны в сторону. — Рая нет. Помнишь, что было до твоего рождения?

— Что? — всхлипнул Кэл.

— Ты помнишь?

— Нет, — непонимающе ответил он, запнувшись.

— Нет! А почему? Потому что мы ничем не отличаемся ни от животных, ни от насекомых, ни от бактерий.

— Эллиот, если он хочет верить… — попытался вмешаться Честер.

— Держись подальше, Честер! — рявкнула девушка, даже не взглянув на него. — В нас нет ничего особенного, Кэл. Ты, я, мы все пришли из ничего и туда же уйдем когда-нибудь, может, даже скоро, нравится нам это или нет. — Она презрительно фыркнула и оттолкнула Кэла, упавшего набок. — Рай? Ха! Не смешите меня. Ваша Книга Катастроф подходит только для птичек!

Эллиот повернулась к Уиллу. Он внутренне сжался, думая, что настала его очередь терпеть брань, на которую девушка не скупилась. Но Эллиот молча стояла напротив, обхватив руками длинный ствол винтовки. Ее поза вызвала у Уилла нежеланные воспоминания о бывшей сестре, которые он попытался выбросить из головы. Вот так же и Ребекка стояла перед ним, отчитывая за грязь на ковре или другие такие же мелкие проступки, сто лет тому назад, в Хайфилде. Но здесь все было по-другому, речь шла о жизни и смерти, он был вымотан до предела и едва держался на ногах.

— Ты пойдешь со мной, — отрывисто сказала она.

— Что это значит? Куда?

— Раз ты нас в это втянул, тебе и помогать, черт побери, — огрызнулась Эллиот.

— А чем помочь?

— Мы вернемся на базу.

Уилл нахмурился, силясь понять ее слова.

— Ты пойдешь со мной на базу, — повторила она, четко произнося каждое слово. — Понятно? Забрать снаряжение и припасы.

— Но я не могу идти так далеко. Просто не могу, — стал упрашивать он. — Я ужасно устал… мне нужно немного отдохнуть… поесть…

— Ничего, выдержишь.

— А почему нам просто не перебраться на следующую базу? Дрейк говорил мне…

Эллиот замотала головой:

— Слишком далеко.

— Я…

— Вставай.

Она сунула ему запасной оптический прибор, и Уилл медленно поднялся на ноги, зная, что она не пойдет на уступки.

Бросив беспомощный взгляд на Честера, Уилл покинул поляну и пошел за Эллиот сквозь густые заросли к броду.

Все это было похоже на мучительный ночной кошмар. Уилл чуть не падал от усталости и новый поход выдержать просто не мог. Но на этот раз по крайней мере известно чего ждать.

Быстрые волны захлестывали лодыжки, брызги летели на ноги. В тусклом свете фонариков две одинокие фигуры резко выделялись посреди окружавшей их огромной водной пустыни.

К концу переправы Уилл был не в состоянии даже думать. Ничего не чувствуя из-за полного изнеможения, он шел следом за Эллиот, механически переставляя ноги, увязавшие в прибрежном песке, пока они не добрались до джунглей.

— Стой здесь, — приказала она и, подсвечивая фонариком, принялась пинать ногами корни ближайших к ней растений.

Эллиот что-то искала в бесцветном песке, среди узловатых корней суккулентов.

— Да где же оно? — говорила она про себя, продвигаясь дальше в мелколесье. — А, вот! — воскликнула Эллиот и, наклонившись, вырвала из перекрестья двух огромных корней растение, похожее на розочку.

Вынув нож, девушка обрезала серые листья. Продолжив срезать со ствола растения слои, она дошла до сердцевины, разделив ее на полоски. Принюхавшись, протянула на ладони Уиллу, чтобы он попробовал.

— Жуй, — сказала она, снимая губами волокно, прилипшее к лезвию ножа. — Не глотай. Просто медленно жуй.

Он неуверенно кивнул, растирая волокна передними зубами. Они оказались ужасно кислыми, отчего Уилл невольно скорчил гримасу.

Эллиот взглянула на него, отправив запачканным пальцем еще одно волокно себе в рот.

— На вкус просто ужас, — сказал он.

— Подожди пару секунд — сейчас станет легче.

Она оказалась права. Постепенно по телу разлилась прохлада. При такой неослабевающей жаре и влажности это было особенно приятно, а потом резкий прилив бодрости изгнал свинцовую тяжесть из рук и ног мальчика. Уилл почувствовал себя заново родившимся, сильным… готовым на все.

— Что это за хреновина? — произнес он, расправляя плечи, ведь теперь в нем с новой силой проснулось любопытство. — Кофеин?

Он мог сравнить свое нынешнее состояние лишь с тем ощущением, когда сестра как-то сварила дома настоящий кофе и он выпил чашечку. Он теперь не мог усидеть на месте, и ему совершенно не понравилось оставшееся во рту послевкусие.

— Кофеин? — переспросил он.

— Что-то вроде того, — ответила Эллиот с равнодушной улыбкой. — Ну, пойдем.

Теперь идти стало легко — он без труда поспевал за Эллиот, и они на всех парах полетели вперед. Быстро и бесшумно, как две кошки, они пересекли песчаную береговую линию и взобрались на склон, покрытый галькой, который вывел их к своду пещеры и лавовым трубам.

Уилл полностью потерял счет времени, и ему показалось, что они дошли до базы за считаные минуты, хотя отлично знал, что на деле на это ушел бы не один час. Словно бы ему не приходилось прилагать ни малейших усилий, будто мальчик находился вне тела, как сторонний наблюдатель, глядящий, как кто-то другой, обливаясь потом и тяжело дыша, необычайно быстро продвигается вперед.

Эллиот вскарабкалась по канату, Уилл — за ней. Оказавшись внутри, девушка принялась вихрем носиться по базе, отбирая те вещи, которые им следовало взять с собой. С сумасшедшей скоростью она перебегала туда-сюда, словно заранее все спланировала и точно знала, что ей делать.

В главной комнате, где Уилл бывал только однажды, она срывала снаряжение с крючков на стенах и сметала всевозможные вещи с полок в старых металлических шкафчиках. Не прошло и минуты, как весь пол был усеян беспорядочно разбросанными предметами, которые Эллиот отбрасывала ногой, если они мешали ей пройти. Девушка сложила вещи, которые они собирались унести, в дверях. Не дожидаясь ее просьбы, Уилл начал укладывать их в два больших рюкзака и пару вместительных сумок с завязками.

Внезапно Эллиот притихла. Мальчик, стоявший на коленях в дверном проеме, поднял глаза. Девушку скрывала одна из двухъярусных коек, где она выбрасывала снаряжение из шкафчика Дрейка. Уилл поднялся, и тут она медленно вышла из-за кровати. Все ее мысли, казалось, были заняты тем, что она несла в руках с таким почтением, что даже Уилл это почувствовал.

— Запасное устройство Дрейка, — вымолвила она, остановившись перед Уиллом и вытянув руки, словно ждала, что тот возьмет его.

Уилл внимательно рассмотрел кожаный ремешок с молочно-белым окуляром и проводами, тянущимися к плоской, прямоугольной коробочке, свободно болтающейся в воздухе.

— Ты чего? — спросил он, нахмурившись.

Эллиот, не ответив, протянула аппарат ему.

— Это мне? — удивился он, взяв устройство. — Правда?

Она кивнула.

— Где Дрейк доставал такие штуки? — спросил он, рассматривая аппарат.

— Сам сделал. Этим-то он и занимался в Колонии… Ученые забрали его туда.

— Что значит «забрали»? — быстро спросил Уилл.

— Он был верхоземцем, как и ты.

— Знаю — он мне говорил, — ответил мальчик.

— Его захватили стигийцы. Они периодически поднимаются на поверхность, чтобы похищать людей, которые им нужны.

— Нет, — выдохнул Уилл, не в силах поверить ее словам. — А какими знаниями обладал Дрейк? Военным был? Спецназовцем?

— Инженером-оптиком, — произнесла Эллиот, осторожно выговаривая каждое слово, словно осваивала новый, незнакомый язык. — И вот это он тоже сделал. — Она положила руку на прицел винтовки, висевший у нее на плече.

— Шутишь, — не поверил Уилл, взвешивая устройство в руках.

Он вспомнил, как Эллиот и раньше упоминала о том, что стигийцы похитили какого-то человека, который умел конструировать приборы, позволявшие им видеть в темноте. Но Дрейк? Перед мысленным взором Уилла возникли два образа: худой человек со шрамами, внушавший ему такое уважение, а рядом чокнутые профессора из анекдотов, в белых халатах, склонившиеся над электронным оборудованием в лаборатории. Две таких разных картины совершенно не сочетались в сознании мальчика и попросту ошеломили его.

— А я думал, он был каким-то военным, — пробормотал Уилл, недоверчиво качая головой. — И поэтому его, как и тебя, отправили в Изгнание из Колонии.

— Меня никто не изгонял!

Эллиот ответила с таким пылом, что Уилл только и смог что пробурчать извинения.

— А что касается Дрейка… стигийцы заставили его работать на них. Понимаешь, о чем я?

Уилл медлил с ответом, сомневаясь.

— Его пытали?

Она кивнула.

— Пока он не сделал то, что они хотели. И тогда они перевезли его сюда, в Глубокие Пещеры, чтобы испытать приборы в деле, но настал день, когда ему выпал шанс сбежать. Они, видно, решили, что выжали из него все что можно, и потому не стали искать.

— Ужас, — произнес Уилл. — Значит, он был ученым, исследователем… почти как мой папа.

Эллиот изобразила на лице непонимание, словно не знала, о чем он говорит и добавить ей нечего. Она вернулась к шкафчику, где опять принялась вытряхивать содержимое, бросая то одно, то другое на кровать.

Со сдержанным вздохом Уилл осторожно надел устройство на голову. Приладив ремешок так, чтобы тот плотно обхватывал лоб, он установил линзу точно против глаза и проверил, как она поднимается и опускается. Засовывая прямоугольную коробочку в карман брюк, мальчик вдруг осознал, как неловко чувствует себя, одевая это хитроумное устройство. Уилл сам не мог объяснить почему, но ему казалось, что он не достоин его носить.

Может, еще в самом начале, когда он только познакомился с Дрейком и с любопытством разглядывал диковинный прибор, Уилл пришел бы в восторг, представься случай им попользоваться, — но не сейчас. В мыслях Уилла линза превратилась в знак мастерства Дрейка, его знания подземного мира, символ авторитета — как корона. Она напоминала мальчику о готовности Дрейка открыто выступать против стигийцев, о его превосходстве над пестрой толпой вероотступников, блуждающих по Глубоким Пещерам — и по мнению Уилла, Дрейк на них совсем не походил. И Уилл мечтал стать таким же: стойким, с практической хваткой и не обязанным ни перед кем отчитываться.

Эллиот нашла еще снаряжение и отнесла к рюкзакам. Бросив его на пол, прошла мимо Уилла в коридор, даже не взглянув на мальчика. Через несколько минут она вернулась с коробкой огневых ружей.

— Пакуй их, и уходим.

Уилл уложил ружья в рюкзаки и оттащил их вместе с сумками ко входу на базу. Обвязал концом каната всю поклажу, и хотя она была громоздкой, ему удалось спустить ее вниз, на пол туннеля. Его не радовала перспектива тащить это все обратно на остров, где ждали Кэл с Честером, — снаряжение весило, наверное, тонну, и он подозревал, что большую часть нести придется именно ему.

Стоя у каната, он ждал, пока Эллиот закончит, как вдруг заметил, что она медленно ходит из комнаты в комнату. То ли проверяет напоследок, не забыла ли чего, то ли просто бросает последний взгляд, предчувствуя, что, возможно, видит это место в последний раз.

— Ладно, идем, — сказала она, присоединившись к мальчику у выхода.

Эллиот скользнула вниз, и как только оба они оказались внизу, Уилл отвязал рюкзаки и сумки. Выпрямившись, он заметил, что девушка словно переменилась. Эллиот читала какую-то записку, свернутую в трубочку.

— Что это? — спросил он.

Она велела ему помолчать. Закончив читать, подняла глаза.

Уилл вопрошающе посмотрел на нее.

— Сообщение о Дрейке… вот, было приколото к канату, — объяснила Эллиот. — От другого вероотступника.

— Но… но я же только что… я никого не видел, — запинаясь, ответил Уилл, всматриваясь с ужасом в тени, где, возможно, притаились в засаде пособники Тома Кокса.

— Нет, ты бы ничего и не заметил, и в любом случае, это написал друг. Пора сматываться, — сказала она.

Эллиот выхватила из одной сумки самый большой снаряд, который приходилось видеть Уиллу. Прикрепив латунно-серую коробку размером с большую банку из-под краски к стене, где свисал канат, она отошла к противоположной стороне туннеля, вытягивая за собой почти невидимую проволоку. Спрашивать, что она делает, Уиллу нужды не было. Эллиот установила мощную взрывчатку на случай, если какой-нибудь посторонний примется искать базу, — настолько мощную, что все это место будет погребено под тоннами обломков.

Девушка проверила, все ли в порядке, подергав туго натянутую проволоку, которая угрожающе зазвенела. Вытащив чеку взрывателя, она обернулась к Уиллу.

— А что теперь? Возьмем это с собой? — спросил он, указывая на сумки.

— Забудь.

— Мы не пойдем на остров?

— Планы изменились, — сказала она, взглядом, наполненным отчаянной решимостью, ясно давая понять, что все не так просто, как он надеялся. Уилл знал — у нее что-то еще на уме и возвращаться назад, к остальным, они не станут.

— Ох, — произнес Уилл, сообразив, что происходит.

— Нужно перебраться на ту сторону равнины, причем быстро.

Без всякой видимой причины она оглядела туннель сверху донизу, несколько раз втягивая носом воздух.

— В чем дело? — спросил Уилл, но она подняла руку, призывая к тишине.

Он тоже что-то услышал. Тихое завывание. Пока он слушал, звук становился все громче и громче и наконец превратился в громкий вой, и Уилл почувствовал, как лица коснулся легкий ветерок, взметнув один из концов шемаха, свободно обмотанного вокруг шеи Эллиот.

— Левантинец, — сказала она.

И тут же воскликнула:

— Ветер поднимается! Вот удача!

Для Уилла это было уже слишком. Он покачнулся на ногах, точно был близок к обмороку. Заметив его состояние, Эллиот с беспокойством посмотрела на мальчика. Пошарив в кармане, она протянула ему еще несколько волокон растения. Он взял пару кусочков и, нахмурившись, начал жевать, чувствуя, как кислота разливается по языку.

— Лучше? — спросила она.

Он кивнул в знак подтверждения, видя в ее глазах не дружеское участие, а холодность и равнодушие, словно у профессионального врача, которого совсем не волнуют страдания его пациента. Ей нужна помощь в осуществлении задуманного; ее ни капли не волнует сам Уилл.

— Попробуй устройство в деле, — приказала она, пока он продолжал жевать.

Уилл, кивнув, опустил окуляр, потом нащупал выключатель на коробке в кармане и включил. Послышался тихий звук — он стал нарастать, дойдя до самой высокой ноты, а затем снизился на несколько октав до едва уловимого гула — трудно было сказать, слышит ли его Уилл или же просто чувствует черепом колебания.

— Левый глаз закрой — смотри только одним, через линзу, — пояснила Эллиот.

Уилл сделал, как она сказала, прикрыв левый глаз, но правым, через плотно прижатую линзу, ничего не увидел: резиновая крышка не пропускала свет от фонарика, который Эллиот убавила до минимума. Но только он начал думать, что прибор не работает, перед глазом закружились крошечные, тусклые точки, словно расступились океанские волны, и вдруг стали видимы фосфоресцирующие морские глубины. И хотя поначалу все кругом стало янтарным, как если смотреть через прицел винтовки, этот цвет быстро сменился ярко-желтым, пока предметы вокруг не стали видны полностью, заблистав чуть не до рези в глазах. Теперь каждый камешек был виден ясно, будто залитый ярким солнечным светом. Уилл оглядел себя, свои руки с въевшейся грязью, посмотрел на Эллиот, прикрывавшую лицо шемахом, и на клочья размытой тьмы, уже несшиеся на них по туннелю — приближался ветер-левантинец.

Эллиот видела, что Уилл заметил быстро приближающиеся темные тучи.

— Ты уже попадал в Черный ветер? — спросила она.

— Не внутрь него, — ответил он, вспоминая, как они с Кэлом видели тучи, сгустившиеся над улицей в Колонии, но наблюдали за ними из-за закрытых окон. Уиллу вспомнились слова Кэла в тот момент, когда он имитировал носовой голос стигийцев: «…губительно для тех, кто вдохнет его…»

Уилл бросил взгляд на Эллиот.

— Они не ядовиты?

— Нет, — насмешливо фыркнула она. — Это просто пыль, обычная или садовая пыль, которую ветер приносит из Нижних Земель. Нечего верить всему, что болтают Белые Воротнички.

— А я и не верю, — с негодованием возразил Уилл.

Эллиот подняла винтовку и повернулась в сторону Великой Равнины.

— Идем.

Он пошел следом, чувствуя, как запрыгало в груди сердце — как от странных, бодрящих растений, так и от и от предвкушения того, что их ждет. Мальчика взбодрило и «рентгеновское» зрение, которое подарило ему устройство Дрейка, чьи лучи просвечивали темноту, словно невидимый прожектор.

Они дошли до золотой пещеры в конце туннеля, а потом — до знакомого омута. Как только Уилл вышел из воды на другой его стороне, он увидел, что горизонт уже затянут перистыми завитками черных туч. Похожие на пену тучи быстро приближались справа и слева, будто две руки в черных перчатках сходились вместе — было ясно, что очень скоро они полностью закроют все вокруг. Мальчик понял, что прибор ночного видения Дрейка ничем не поможет в таких условиях.

— Такие ураганы очень плотные — мы не заблудимся? — спросил он Эллиот среди завывающего ветра, порывы которого все нарастали, видя, что чернота уже начала подкрадываться к ним.

— Не волнуйся, — презрительно сказала она, намотав себе на запястье веревку и крепко ее завязав. Потом протянула другой конец Уиллу, чтобы завязать ему на поясе. — Куда потянет, туда и пойдешь, — сказала она. — Но если почувствуешь, что я дважды дернула, замри на месте. Понял?

— Ладно, — ответил он, как-то отстранившись от происходящего.

Они быстро двинулись в путь, окунувшись в чернильную тьму, и Уилл уже не мог видеть Эллиот, хотя она шла всего в каких-то паре метров от мальчика. Он чувствовал, как подобный дыму туман касается его ноздрей и лица, покрывая их тонким слоем сухой пыли. Несколько раз он невольно зажимал нос, не давая себе чихнуть, а в левый глаз, не защищенный линзой, набилась пыль, от чего тот слезился.

Уилл не переставал жевать кусочек растения, будто старался выжать из него как можно больше энергии. Но тот уже давно расслоился на волокна, а потом и вовсе ничего и не осталось, кроме тонкого слоя пасты, прилипшей под языком, — и то в ней, наверное, было больше пыли от Черного ветра.

Тут веревка два раза дернулась, и мальчик замер, низко пригнувшись и настороженно осматриваясь. Из мглы выскользнула Эллиот, опустившись рядом с ним на колени, и прижала палец к губам, показывая, что нужно сидеть как можно тише.

Потом наклонилась так близко, что ее шемах коснулся уха мальчика.

— Слушай, — прошептала она.

Уилл прислушался, и до него донеслось нечто, похожее на далекий вой собаки. А через несколько секунд раздался ужасный крик.

Крик человека.

Человека в самой страшной агонии.

Эллиот склонила голову набок, но ее глаза — единственное, что мог увидеть мальчик, — не говорили Уиллу ничего.

— Надо поспешить.

Протяжные, леденящие кровь стоны, полные невыносимого страдания, раздавались то ближе, то дальше, словно пробиваясь сквозь завесу из дыма, в которой временами появлялись просветы.

Крик становился все громче, а к нему присоединился еще и вой собак, словно исполнялась жуткая опера.

Дорога пошла вверх, и когда Уилл наступил на розоватый кристалл — розу пустыни, он сразу понял, что они взбираются по склону большого пустыря в форме амфитеатра, здесь Дрейк и Эллиот некогда застали Уилла с Честером врасплох. И здесь же он стал свидетелем ужасной расправы патрульных над вероотступниками и копролитами.

Пронзительные вопли не стихали. Трудно было сказать определенно, кто издавал такие звуки — в них было больше животного, чем человеческого. И сразу же следом раздался резкий, душераздирающий крик. Уилл не мог точно определить, откуда он исходил, — казалось, отразившись от каменного свода, он падал и разбивался на тысячи осколков вокруг Уилла. От этих звуков все внутри переворачивалось, и от воспоминаний о зверствах патрульных ему захотелось броситься на рыхлую землю, закрыв голову руками. Но он не мог; веревка тянула вперед, в черную мглу, к чему-то, чего, как предчувствовал мальчик, ему видеть совсем не хочется.

Эллиот опять дважды дернула, и Уилл остановился.

Она оказалась рядом в мгновение ока. Указала вперед и похлопала рукой по воздуху. Он кивнул, понимая, что нужно будет осторожно двигаться следом за ней, пригибаясь как можно ниже.

Во время подъема Эллиот часто останавливалась без всякого предупреждения. Уилл несколько раз стукался головой о ее ботинки, отступая назад, чтобы ей было свободнее. Передышки были краткими, и Уилл предполагал, что девушка, наверное, прислушивается, нет ли кого поблизости.

Черный ветер вроде бы начал стихать. Перед путниками показался небольшой участок склона, размытый пейзаж, напоминающий пустынную лунную поверхность. Прибор ночного видения Уилла порой мигал, возникали белые помехи, а потом аппарат вновь приходил в норму — эти выключения длились какие-то доли секунды, но почему-то Уиллу вспомнилась мать — или приемная мать, как он неустанно себя поправлял: она злилась, если ее любимый телик барахлил. Уилл помотал головой — то были времена легкой, беззаботной жизни, так до смешного мало значившей теперь.

И тут, будто чтобы напомнить, где он сейчас находится, откуда-то сверху вновь раздался ужасный крик. И хотя, звук шел издалека, они слышали его теперь гораздо более ясно — Эллиот словно током ударило. Она застыла на месте и через плечо оглянулась на Уилла, в ее глазах стоял затаенный страх. Ее страх заразил и мальчика — он словно холодной волной окатил Уилла, ведь тот даже не знал, зачем они вообще тут оказались.

Что это? Что происходит?

Уилл был в полной растерянности. Будь это очередная казнь, вроде той, которую он наблюдал вместе с Честером, Эллиот так бы не отреагировала. Тогда она без проблем держала себя в руках, хотя случившееся было не менее ужасно.

Они по-пластунски поползли дальше, перебирая руками и скользя коленями по известняку, сантиметр за сантиметром продвигаясь по склону, пока им в лицо не ударил с новой силой ветер, взметая вокруг смерчи мелкой пыли.

Угольная пелена Черного ветра понемногу расступилась.

Они добрались до края кратера.

Эллиот уже держала наготове винтовку.

Она что-то шептала, приглушенно и неразборчиво сквозь слой ткани у рта, который теперь оттянула назад, прижавшись щекой к прикладу. Ее била дрожь, ствол винтовки нервно подрагивал. Это было на нее непохоже. В чем же дело?

Для мальчика все происходило слишком быстро.

Уилл пытался разглядеть, что там, впереди, жалея, что не догадался взять с собой запасной оптический прицел.

Линза снова затрещала от статических помех, как будто мигнула, а затем Уиллу удалось сфокусировать взгляд на кратере. Там кое-где горели огни на треногах и собралось немало народу, но так далеко, что больше ничего разглядеть не получалось. Между ними и кратером неторопливо проплывали пылевые облака, которые, как колышущиеся занавески, то разлетались в стороны, приоткрывая вид, то заслоняли обзор.

Уилл не мог спокойно сидеть на месте. Он придвинулся к Эллиот, сматывая веревку, которая держала их в связке.

— Что там? — шепотом спросил он.

— Думаю… думаю, там Дрейк, — сказала она.

— Значит, он жив? — потрясенно выговорил Уилл.

Эллиот не ответила, и первая радость Уилла тут же угасла.

— Они его захватили? — спросил он.

— Хуже, — произнесла она натянуто и содрогнулась. — Том Кокс… он там. Перешел на сторону врагов… он работает на стигийцев…

Эллиот сорвалась на хрип, который заглушили завывания ветра.

— Что они делают с Дрейком?

Продолжая смотреть через прицел, она с трудом могла говорить.

— Если это действительно он… они… один патрульный…

Эллиот подняла голову и резко встряхнулась.

— Они пытают его у столба. Том Кокс… смеется… мерзкая дрянь…

Ее слова оборвал очередной вопль агонии, еще ужаснее, чем предыдущий.

— Я больше не могу смотреть… не могу позволить этому продолжаться, — сказала она, решительно сжав зубы и глядя Уиллу прямо в глаза. В свете прибора ночного видения ее зрачки обрели насыщенный цвет темного янтаря.

— Я должна… он бы на моем месте поступил так же… — проговорила Эллиот, в несколько раз увеличив изображение на своем прицеле. Уперев локти в землю и обхватив винтовку руками, чтобы та была неподвижна, Эллиот несколько раз быстро вдохнула и выдохнула, а потом задержала дыхание.

Уилл молча смотрел на нее, не в силах поверить в то, что она собирается сделать.

— Эллиот? — позвал он дрожащим голосом. — Ты же не?..

— Не могу прицелиться… тучи… не вижу… — выдохнула она.

Прошло несколько долгих, как годы, секунд.

— О, Дрейк, — вымолвила она почти неслышно.

Потом вдохнула еще раз и прицелилась.

И выстрелила.

Звук выстрела заставил Уилла подскочить. Отзвук разнесся по всей равнине многократным эхом и вновь вернулся назад, повторяясь снова и снова, пока не стихло все, кроме жалобного завывания ветра.

Уилл не мог поверить в то, что совершила Эллиот. Он посмотрел в мутную даль, потом на нее.

Ее била дрожь.

— Не знаю, попала или нет… чертова, чертова пыль… я…

Она открыла и закрыла затвор, чтобы дослать новый патрон, потом вдруг сунула винтовку Уиллу.

— Посмотри.

Он отодвинул ствол от себя.

— Бери, — приказала она.

Уилл нерешительно взял оружие, не желая смотреть, что там, но зная, что отказаться не имеет права. Взял ружье точно так, как Эллиот, и, опустив линзу на глаз, наклонился к прицелу. Тот был холодный и влажный, но сейчас мальчику было не до этого. Собрав всю свою выдержку, он сосредоточился на группе людей, находившихся на дне кратера. Прицел был настроен на большое увеличение и в неопытных руках Уилла хаотично скакал туда-сюда, пока мальчик пытался определить, где находятся люди.

Вот! Заметил мельком одного патрульного!

Он направил винтовку назад, туда, где увидел его. Еще один! Нет, это тот же самый. Уилл крепко держал винтовку, направив ее на страшное лицо стигийца в предельно четком фокусе. У мальчика душа ушла в пятки, когда патрульный поднял глаза и посмотрел вверх, туда, где лежали они с Эллиот. Потом Уилл увидел, что позади него бегут другие люди — другие стигийцы. Он отвел от него прицел.

Где же Дрейк?

Затем он подобрался поближе, обнаружив иссохшую фигуру Тома Кокса, который что-то держал в руке. Предмет вспыхивал на свету — он крутил каким-то лезвием. А рядом мальчик увидел столб. И тело на нем. Куртка показалась ему знакомой. Дрейк!

Уилл старался не слишком присматриваться, что там происходит. Огромное расстояние и оставшиеся от Черного ветра тучи играли ему на руку. Только он совладал с собой, как тут заметил, что вся земля вокруг Дрейка забрызгана чем-то темным. Через прицел цвет казался не красным, а темнее, отражая свет, как расплавленная бронза. Уилла прошиб холодный пот, он почувствовал слабость.

Это все понарошку, на самом деле меня тут нет!

— Попала? — добивалась Эллиот ответа от Уилла.

Уилл перевел винтовку чуть выше, и теперь ему была видна лишь голова Дрейка.

— Не могу сказать…

Лица Дрейка не было видно, голова склонилась на грудь.

До Уилла с Эллиот донеслось эхо далеких выстрелов. Патрульные времени не теряли и уже открыли ответный огонь.

— Уилл, сосредоточься — они целятся в нас, — свистящим шепотом проговорила Эллиот. — Мне нужно убедиться, что я попала.

Уилл постарался держать винтовку прямо напротив головы Дрейка. Но тучи пыли закрывали обзор.

— Не вижу…

— Должен увидеть! — рявкнула Эллиот с искаженным от отчаяния лицом.

Вдруг Дрейк мотнул головой.

— Господи! — выдохнул Уилл в полнейшем ужасе. — Похоже, он еще жив.

«Постарайся не думать», — сказал он сам себе.

— Пусти в него еще пулю… быстро, — сказала она с мольбой.

— Ни за что! — запротестовал Уилл.

— Давай! Избавь его от мучений.

Уилл замотал головой. Меня здесь нет. Это не я. Это все сон, кошмар.

— Ни за что, — повторил он, чувствуя, что вот-вот разрыдается. — Я не могу!

— Делай, что говорю. У нас нет времени. Они приближаются.

Уилл поднял винтовку и посмотрел, прерывисто дыша сквозь стиснутые зубы.

— Не дергай курок… жми… ровно… — сказала Эллиот.

Он перевел перекрестье прицела на голову Дрейка, которая время от времени подергивалась, затем опустил винтовку вновь, будто у него не было сил держать ее на весу, наведя прицел точно на грудь Дрейка. Уилл сказал себе, что так у него меньше шансов промахнуться. Но все это было безумием, полным сумасшествием. Уилл никогда бы не смог никого убить.

— Не могу.

— Ты должен, — продолжала молить она. — Он поступил бы точно так же. Надо…

Уилл постарался ни о чем не думать. Это не по-настоящему. Я смотрю телевизор. Это не я делаю.

— Помоги ему, — сказала она. — Сейчас же!

Все тело мальчика напряглось, сопротивляясь тому, что, он знал, нужно сделать. Перекрестье прицела трепетало, но оставалось на груди человека, которым он так восхищался — теперь изувеченного до неузнаваемости. Сделай это, сделай же, ну! Нажимая на курок, он зажмурился. Раздался выстрел. Уилл вскрикнул — винтовка дернулась в руках, оптический прицел из-за отдачи ударил его по лбу. Раньше Уиллу не приходилось стрелять из винтовки, и он держал ее слишком близко к глазу. Сморщившись, он часто задышал и опустил оружие.

В нос ударил резкий запах пороха от выстрела, так сильно напомнивший о веселых фейерверках в праздничный вечер — но сейчас означавший нечто совсем иное. Более того, теперь Уилл словно заклеймен навеки, и ничто для него уже не будет прежним. Ему придется носить это в себе до конца жизни. Он убил человека!

Эллиот наклонилась к нему, обхватив его руки своими, и их щеки соприкоснулись, когда она передернула затвор. Какой-то частью сознания Уилл отметил эту близость, но сейчас она ничего не значила. Использованная гильза канула в темноту, а новая пуля попала в патронник. Уилл попытался вручить Эллиот винтовку, но она рывком оттолкнула дуло вверх.

— Нет! Сначала проверь! — скомандовала она свистящим шепотом.

Уилл, колеблясь, снова приложил глаз к прицелу, пытаясь найти столб и тело Дрейка. И не смог. Он смотрел то туда, то сюда, изображение казалось нерезким. Вот наконец нашел, но рука, поддерживающая ствол, соскользнула. Еще одна попытка.

И тогда он увидел…

Ребекку.

Она стояла между двумя высокими патрульными, слева от Дрейка.

И смотрела в сторону Уилла. Прямо на него.

Он словно ухнул в пропасть.

— Попал? — хрипло спросила Эллиот.

Но Уилл не мог отвести взгляд от Ребекки. Гладко зачесанные назад волосы, длинный плащ с защитными пятнами-кубиками, как у патрульных.

Это была она.

Он видел ее лицо.

Она улыбалась.

Потом махнула рукой.

Раздались еще выстрелы, свинец просвистел сквозь обрывки мглистых туч. Патрульные уже пристрелялись, пули ложились все ближе к Уиллу и Эллиот, одна ударила так близко, что на них посыпались осколки камня.

— Попал?

— Кажется, да, — ответил он Эллиот.

— Убедись! — взмолилась она.

Он быстро провел прицелом по телу Дрейка и столбу, но вновь все его внимание поглотила Ребекка. Она успела снять плащ — когда нашла время? — и, что еще более необъяснимо, почему-то оказалась с другой стороны от столба. Уилл удивился этому, но вдруг ему пришло в голову, что он легко может застрелить ее. Но хоть он только что, возможно, и убил Дрейка, уничтожить Ребекку смелости у него не хватит. Несмотря на лютую ненависть, которую он испытывал к ней.

— Ну? — спросила Эллиот, прервав его размышления.

— Да, думаю, да, — соврал он и сунул ей винтовку.

Он понятия не имел, застрелил ли он Дрейка или нет, и знать этого не желал — лучше оставить вопрос открытым. Уилл приложил все усилия, чтобы сделать выстрел, чтобы не подвести Эллиот, или в данном случае Дрейка, но знать просто не хотел. Это уже слишком, выше его сил.

И к тому же Ребекка. Она была там во время этой жуткой пытки.

Его младшая сестра!

Улыбающееся, самодовольное лицо — то самое лицо, которое он видел каждый раз, когда приходил поздно к ужину, или пачкал ковер в прихожей, или оставлял свет в ванной… неодобрительная и высокомерная улыбка, которая выражала ее главенство и даже превосходство… этого он вынести не мог. Пора уносить ноги, бежать. Он вскочил, рванув Эллиот за собой связывающей их веревкой.

Они сломя голову понеслись вниз по склону, Уилл тянул так сильно, что Эллиот едва держалась на ногах.

У подножия их ослепила вспышка света. Усиленная линзой Дрейка, она опалила глаз невыносимой, болезненной яркостью. Уилл вскрикнул. Первое, что пришло в голову, — их нагнали патрульные, но нет, то были электрические разряды, которыми всегда был пронизан воздух после Черного ветра. Не защищенные ничем волосы на голове Уилла встали дыбом от статического электричества.

Большие искрящиеся шаровые молнии качались и крутились вокруг них, а потом последовали еще одна ослепительная вспышка и оглушительный хлесткий удар. Огромный извивающийся язык голубой молнии выстрелил по земле прямо перед ними, раскололся надвое, и каждая из огненных линий стала разделяться на множество мелких ответвлений, которые, все уменьшаясь, обратились в ничто. Воздух был наполнен парами озона, как во время настоящей грозы.

— Выключи! — услышал Уилл крик Эллиот, но он уже и сам в это время нащупывал выключатель на коробочке в кармане.

Не стоило и говорить, что от света такой интенсивности прибор ночного видения мог испортиться. По всей равнине кружило столько шаровых молний, появлявшихся из оставшихся клубов пыли, что все пространство было ярко освещено, как в Ночь Гая Фокса.[2]

Уилл с Эллиот бежали, а вокруг парили и поднимались в воздух искрящиеся сферы, порой такие большие, что они напоминали перекачанные пляжные мячи.

Послышались выстрелы. Патрульные приближались, но в такой неразберихе невозможно было сказать, как близко они подошли. Раздался яростный лай собак.

— Ищейки! — заорал Уилл.

Эллиот выхватила из-под куртки что-то похожее на кожаный бумажник и, разорвав верх, высыпала на дорогу, где они пробежали, какой-то порошок.

Уилл, тяжело дыша от изматывающего бега, бросил на нее вопросительный взгляд, но девушка не удостоила его ответом.

От страха и изнеможения Уилл чувствовал себя опустошенным, во рту все еще стоял кислый привкус растения, а кровь в голове стучала так, что, казалось, она вот-вот разорвется.

Маленькая шаровая молния, потрескивая, зависла в нескольких дюймах от Эллиот, словно провинившаяся фея Динь-Динь,[3] но Эллиот ни на секунду не замедлила бег, почти коснувшись ее.

Они добрались до края Великой Равнины.

Нырнули в одну из лавовых труб, вновь оказавшись в темноте, молнии теперь лишь слабо мерцали позади. Включив прибор на голове, Уилл увидел, что Эллиот на бегу опять что-то достала из-под куртки — еще один такой же кожаный мешочек.

— Что ты делаешь? Что это такое? — выпалил он, задыхаясь.

— Сжигатель.

— А?

— Сбивает ищеек со следа. Им нос обжигает ужасный запах, — сказала она, показывая себе на нос с гримасой отвращения.

Уилл, оглянувшись, заметил неяркое желтое свечение там, где порошок упал в лужу воды. Где-то он видел это раньше… такое же свечение исходило от бактерий, на которые они с Кэлом и Честером случайно наткнулись. Умно. Если собака понюхает его, он, наверное, опалит и выжжет ей носовые мембраны. Уилл засмеялся. После этого пользы от этих ищеек никакой.

Уилл с Эллиот все бежали. Мальчик упал и, растянувшись, разбил лицо и подбородок о шершавую землю. Эллиот помогла ему подняться. Когда Уилл прислонился к стене, пытаясь отдышаться, Эллиот установила заряд поперек туннеля.

И снова велела Уиллу бежать.