"В ожидании признания" - читать интересную книгу автора (Берристер Инга)

10

Карина поняла, что приехала на обед первая, когда официант провел ее по полупустому залу в летний сад и усадил за центральный столик. Она с улыбкой отказалась от предложенного аперитива и стала любоваться чудесным видом цветущей вишни.

Кора не созванивалась с девушками на этой неделе и не была уверена, что они придут сегодня.

Недавно, когда звонила Виктории, она не на шутку забеспокоилась: у девушки был подавленный голос.

– Происходит очень странная вещь, – озабоченно сообщила Барбара за день до этого. – Муж запретил мне говорить об этом под угрозой развода, но...

– Что? – испугалась мачеха.

– Я не могу сказать, – покачала головой Барби. – Но если это правда, то я просто не могу поверить... Хотя Майкл и говорит, что всегда думал...

– Вики влюбилась в кого-то другого?

– Ну... нет... нет... Я обещала мужу, что ничего не скажу. Все это очень деликатно, понимаешь... Я так хочу тебе рассказать, но...

– Ничего страшного, – успокоила ее Кора. – Виктория сейчас в очень трудном положении, – добавила она, подумав, до чего же глупы людские сплетни.

Что было бы, если бы люди судачили о ее отношениях с Гатти? Тем более после того, как они втроем дали обет безбрачия. Этот факт внес особую пикантность в личную жизнь каждой из них.

– Очевидно, Майкл хочет оградить Вики от еще больших страданий, это вполне естественно.

– Да, – согласилась падчерица и нежно обняла мачеху. – Кстати, сообщи, если в стенах женской солидарности появятся трещины, – добавила она весело, будто прочитала мысли Коры.

– И не подумаю. Ты будешь последняя, кому я это скажу, – шутливо отозвалась мачеха.

– Я давно не видела Мегги. Знаю, она сейчас много ездит. Кстати, Ида говорила тебе, что Теодор хочет предложить ей работу?

Кора ответила что-то невразумительное. Последнее время она старалась избегать встреч с золовкой, потому что Ида обладала острым язычком и потрясающим даром все замечать, особенно то, что ее не касалось. И она с легкостью смогла бы разрушить все барьеры, столь старательно возведенные Кариной.

Бесполезно бежать от самой себя. Образ Гатти преследовал ее везде. Если днем она и могла хоть как-то отвлечься, то ночью невозможно было обманываться. Кора уже сбилась со счета, сколько раз просыпалась с лицом, мокрым от слез, а сердце разрывалось от боли и тоски, от желания быть рядом с ним... Господи, помоги мне!..

– О, так я еще и не последняя, – услышала Карина и улыбнулась, заметив Мегги.

– Виктория еще не пришла?

Кора отрицательно покачала головой.

– Она обязательно придет. Я разговаривала с ней.

– Может быть, придет, если то, о чем ходят... слухи – неправда... – Мегги не успела закончить, потому что увидела направляющуюся к ним Вики.

Если Вики и влюбилась, то это не сильно сказалось на ее внешности. А вот глаза у нее еще более несчастные, чем когда мы виделись последний раз, подумала Кора.

Девушка плюхнулась в кресло, и Карина по-матерински стала рассматривать осунувшееся лицо Виктории.

Да, она определенно похудела и, похоже, находится на грани нервного срыва. Виктория постоянно оглядывалась, а разговор вела шепотом, будто боялась, что кто-нибудь ее услышит, хотя в ресторане, кроме них, никого не было.

– Не знаю, как вы, но я здорово проголодалась, – весело сообщила Мегги, беря в руки меню. – Я собираюсь честно отпраздновать наши первые три месяца безбрачия. Ведь до сих пор у меня нет ни жениха, ни просто мужчины. А у вас?

– У меня тоже, – поспешила сказать Карина и скрестила под столом пальцы, понимая, что уже обманула девушек, нарушив уговор.

– И у меня, – тихо отозвалась Вики, и едва заметный лихорадочный румянец выступил у нее на щеках.

Кора была готова поклясться, что заметила слезы у нее в глазах.

Бедная девочка! Кто стал причиной ее слез? Снова Майкл или кто-то другой? Если это так, то...

Закрывшись меню, Кора мысленно помолилась за то, чтобы все несчастья Виктории исчезли без следа и она смогла насладиться всей полнотой жизни, всеми радостями молодости, тем, что бывает лишь в этом прекрасном возрасте.

Закончив молитву, она задумалась. Прошло всего три месяца, а от прежней Коры не осталось и следа. Женщина, так принципиально не признающая любовь мужчины и женщины, плотскую любовь, перестала существовать, исчезла бесследно. Она поняла наконец, чего они себя лишили, приняв этот пусть и шуточный, но обет безбрачия. Карина чувствовала себя виноватой в том, что не может объяснить двум молодым и полным сил девушкам, что они теряют не просто физическую, а огромную духовную и просто человеческую радость.

Кора поняла, что любая женщина от природы чувственная натура. И неважно, пользуется ли она успехом у мужчин или нет. Порой чувственность запрятана глубоко внутри. Это самая большая женская слабость и в то же время – величайшая сила.

– За нас, одиночек, эмоциональную свободу и безбрачие! – с пафосом провозгласила Мегги, когда им принесли «Вдову Клико» – лучшее французское шампанское.

Кора поднесла бокал к губам и ощутила легкую дрожь. Перед глазами всплыл образ Луиджи, причиняя неимоверную боль.

Карина знала, что стоит ей только закрыть глаза и она почти почувствует вкус его губ...

Его сладкий поцелуй вместо холода вина. Теперь была ее очередь скрыть предательские слезы.

Луиджи! Если бы она могла стереть из памяти его образ, забыть, что значит любить, жаждать близости и тепла. Забыть его голос, его ласку и нежные слова... Его мольбы о доверии. Сможет ли она это сделать?

Карина вернулась к реальности, когда Вики внезапно вскочила из-за стола и выбежала с побелевшим лицом. Испарина выступила над ее верхней губой.

– Пойду посмотрю, что случилось, – обратилась Кора к Мегги. – Может, у нее не в порядке с желудком? Вики почти ничего не съела во время обеда, а просто размазала еду по тарелке.

– Не знаю, – хмыкнула Мегги, – но если верить тому, что говорят, то... – Она не успела закончить, потому что ее позвали к телефону. – Извини меня. Я скоро вернусь.

Кивнув, Кора заспешила к выходу и, к облегчению, обнаружила Вики в вестибюле у зеркала. Девушка поправляла прическу и уже не выглядела смертельно бледной, хотя руки у нее по-прежнему вздрагивали.

– Прости, – тихо сказала девушка. – Должно быть, я что-то не то съела. Но не здесь. Я...

– Конечно, должно быть, у тебя снова аллергия на цветущую траву. Твоя мама говорила мне об этом, когда я звонила, чтобы напомнить про обед.

К удивлению Коры, густая краска залила лицо девушки. Но она решила не обращать внимания, а тем более не вовлекать в этот разговор Мегги, когда они вернулись за столик. За разговорами время пролетело быстро... – Так, значит, в этом же месте, в это же время... те же правила... через три месяца? – уточнила Мегги, когда официант принес счет. – Если, конечно, никто из вас ничего не утаивает...

Она многозначительно посмотрела на подруг.

– Через три месяца, – быстро откликнулась Кора и опустила глаза в записную книжку. – Меня это устраивает.

Неужели ее волнение так заметно окружающим?

Когда они вышли из ресторана, Мегги сообщила, что у нее назначена встреча с Теодором.

– Это он только что звонил. В головном офисе уже приняли мой проект. Но, похоже, придется самой лететь в Италию, чтобы обсудить множество деталей. Не то чтобы я возражала, просто не очень люблю самолеты. Кстати, ты видела их босса? – обратилась она к Коре. – Какой он?

– Он... Он очень... Он очень приятный, – запинаясь, произнесла Карина, стараясь не замечать вопросительного взгляда подруги, которая приподняла бровь в ожидании дальнейших комментариев. – Я... Вообще-то я едва знаю его.

В конце концов это и есть правда. Мужчина, которого она знала, не ушел бы из ее жизни так, как это сделал Гатти. Мужчина, которым, как ей казалось, был Гатти. Она сама придумала его и свою любовь.

– Кажется, он собирается перестроить работу американского представительства. Что ж, ему придется немало потрудиться, чтобы увеличить объем продаж. А что из этого следует? Конечно же, новый проект!

Острая боль пронзила Кору. Она даже не представляла, что ей будет тяжело выслушивать, как кто-то говорит о нем, о его планах и будущем, где нет и не может быть ей места. Но чему здесь удивляться? Она сама намеренно не упоминала о Гатти в присутствии Фаррингтонов, не поддавалась искушению задать вопросы о его планах. Но, тем не менее, ей причиняло невыносимую боль то, что другие обсуждают его планы... его жизнь... его будущее...

Когда Мегги уехала, Кора повернулась к Вики, чтобы спросить, как она себя чувствует и не подбросить ли ее. Но в этот момент прямо перед ними затормозил «форд».

Карина услышала, как Виктория прерывисто вздохнула, увидев водителя. Он бесцеремонно обнял ее и повел к машине.

Кора задумчиво наблюдала за парой. Она вовсе не завидовала Вики, убеждала себя Кора, проследив глазами, как спутник девушки захлопнул за ней дверцу и завел двигатель.

Карина почти доехала до дома, но внезапно что-то остановило ее, и она припарковала машину у входа в парк, где впервые встретилась с Луиджи. Сегодня здесь было мало людей. Кора подошла к пруду и стала наблюдать за уткой, которая возилась со своими утятами. Легкая улыбка тронула ее губы.

– Извини, мама-утка, но у меня нет хлеба, – тихо сказала Кора.

– Зато у меня есть, – раздался над головой знакомый голос, повергший женщину в оцепенение. – По крайней мере, остался сандвич из самолета.

Карина не могла двигаться, не могла говорить... но все же нашла в себе силы обернуться. Она испугалась, что мучительные видения, являвшиеся к ней по ночам, стали посещать ее и днем.

– Кора... поговори со мной... Не молчи. Скажи хотя бы, чтобы я убирался к черту...

Она чувствовала, что теряет самообладание. Дрожь охватила тело, и слезы застилали глаза. Слезы... Она пыталась разглядеть Луиджи, но безуспешно – черты его лица расплывались перед глазами.

– Кора, Кора, пожалуйста, не надо, – услышала она любимый голос. – Я вовсе не хотел тебя испугать или обидеть. Ноги сами принесли меня сюда. Я лишь пытался набраться смелости, чтобы увидеть тебя...

Карина напряглась, когда он притянул ее к себе и прижал так сильно, что она могла слышать гулкие удары его сердца.

До боли знакомый запах окутал ее, заставляя поверить, что он здесь. Тело мгновенно отреагировало на эту близость, и Кора смутилась, почувствовав, как напряглись ее соски под шелковой блузкой. Да, он хочет ее, теперь Карина точно это знала.

На ней была надета совершенно простая блузка с маленьким вырезом, застегнутая на все пуговицы, – такую одежду никак нельзя было назвать соблазнительной или вызывающей, – но все же Кора ощутила, как Гатти напрягся, почувствовав ее возбуждение.

– О боже, родная, ты хоть понимаешь, что делаешь со мной? – услышала она хриплый голос.

Луиджи не отпустил ее, а лишь слегка отодвинулся, чтобы ею полюбоваться. И Карина понимала, что достаточно легкого вздоха или движения, и она почувствует тепло его ладони, прижимающейся к ее груди...

– Любимая...

Она не хотела шевелиться и не сделала бы этого, если бы не уловила боль в голосе Луиджи. Было так естественно ощущать его пальцы на упругих холмиках грудей, слышать нежный шепот и прерывистое дыхание охваченного страстью человека, чувствовать взгляд, прикованный к ее губам. Луиджи снова и снова поглаживал ее грудь, словно не мог поверить, что действительно прикасается к ней.

Этого просто не может быть, успела подумать Карина прежде, чем он притянул ее и накрыл ее рот губами, растворил в поцелуе страсти, воспламенил всепожирающим огнем.

Нет-нёт, она не может стоять посреди парка вот так, выставив всем на обозрение происходящее между ними. Кора почти потеряла контроль над собой. Лишь сильные руки Луиджи заставляли ее ощущать реальность происходящего, а если бы он отпустил ее, то она вряд ли устояла бы на ногах.

Нет-нет, этого не может быть на самом деле. А раз так, то она может отдаться собственным чувствам, не думая ни о чем, она имеет право ощутить всю полноту желания, которое испытала в ту памятную ночь и испытывала каждый раз, когда думала о Гатти... представляла свое обнаженное тело рядом с его... почти ощущала его страстные объятия... прямо как сейчас.

Протяжный свист проходящих мимо подростков вернул их к реальности. Покраснев до корней волос, Кора быстро посмотрела на Луиджи, а он неохотно отпустил ее.

– Ты здесь с детьми? – спросил Гатти, оглядываясь по сторонам, не отпуская ее руки. Он по-прежнему смотрел на нее так, словно... словно...

Кора отрицательно покачала головой, не доверяя собственному голосу.

– Тогда нам лучше поехать к тебе. Я просто боюсь не выдержать и наброситься на тебя. Господи, Кора, ты хотя бы представляешь, как сильно я тосковал по тебе все это время? Если бы этот дурацкий куст был хоть немного побольше...

Карина понимала, что играет с огнем, но ничего не могла поделать со своим призывным взглядом, с трудом переведенным на цветущие азалии у пруда. Конечно же, кустик мал, чтобы скрыть двух взрослых людей, которые собрались заняться любовью.

– Кора, – чуть охрипшим от возбуждения голосом пробормотал Луиджи.

– Я так сильно скучала по тебе... – С трудом сглотнув комок, она проговорила: – Я так люблю тебя...

– Даже наполовину не так сильно, как я, – с чувством поговорил Гатти. – А если бы это было так, ты позвонила бы мне, вместо того чтобы заставлять меня думать...

: – Позвонила? – удивилась Кора.

– Да, я просил Теодора передать тебе, что жду твоего звонка, когда сам не смог дозвониться.

– Тео ничего не передавал. Он сказал только, что ты звонил, – безжизненным тоном произнесла она. – Видимо, он закрутился и забыл. В последнее время у него очень много работы, – попыталась снова оправдать своего зятя Кора, увидев выражение лица босса.

– Когда ты не позвонила, я решил, ты просто хочешь показать, что у тебя другие намерения... что ты не испытываешь того, что чувствую я... что ты не... не любишь, тебе не нравится... Я решил, что раз ты этого не хочешь, то я не должен настаивать и нужно держаться подальше от тебя... навсегда уйти из твоей жизни...

– Но ты здесь, – сказала Карина, затаив дыхание.

Только бы он не сказал, что оказался здесь исключительно по делам. Даже если это и так, то вполне очевидно, что он не стал хотеть ее меньше. Он никогда не переставал думать о ней. Но ее сердечко желало удостовериться, что именно она стала причиной его приезда. И пусть это всего лишь глупая надежда, пусть это нереально и даже нечестно... все равно Карина хотела услышать от него эти слова...

– Наверное, я не слишком хорош в роли современного сильного и независимого мужчины... Но я подумал, у нас должен быть еще один шанс. Я скучал по тебе, очень сильно скучал. Я как безумец хотел тебя, ничего не мог с собой поделать, – мрачно проговорил он.

– Я тоже тосковала без тебя, – потупилась Кора.

– Несколько дней назад мой дядя Карл сказал, что настоящий дом мужчины там, где его сердце, рядом с женщиной, которую он любит, и я понял, что он прав. Я поехал в аэропорт и прилетел. Уже полдня сижу здесь и раздумываю, что буду делать и говорить, чтобы ты меня не отвергла.

– Я не отвергну тебя! – прошептала Карина, едва дыша. – Теперь ты – моя жизнь. Я любила Оливера, но совершенно иначе – как друга, как отца. Есть разные формы любви, и то, что я чувствую к тебе как к мужчине и любовнику, очень трудно выразить на людях. – Она посмотрела в сторону выхода из парка. – Моя машина припаркована совсем рядом. Через пять минут мы могли бы быть дома и...

– Ну уж нет, дорогая, – воскликнул Гатти, – в этот раз все должно быть иначе. Тебе не удастся затащить меня в постель, для начала не сделав из меня честного мужчину. Ты хотя бы понимаешь, каково это, – насмешливо-негодующим тоном продолжал Луиджи, – знать, что ты использовала меня, а потом бросила? Как ты думаешь, что бы сказала моя семья, если бы узнала об этом? А если бы я неожиданно забеременел? – с возмущением выпалил он.

Кора рассмеялась, когда поняла, что Луиджи играет ее роль.

– Не то чтобы я возражал против ребенка от тебя... Я всегда хотел иметь собственных детей, целую кучу... Когда они постоянно находятся рядом, это превращается в привычку, очень хорошую привычку...

– Ты говорил, что собираешься достроить свою яхту и отправиться на ней вокруг света – один, – строго сказала Кора, вступая в игру.

На душе у нее было легко и весело. Настолько легко, что, казалось, у нее вот-вот вырастут крылья и она взлетит высоко-высоко в небо.

– Ах да, но это было раньше...

– Раньше? – переспросила Карина.

– До того как ты коварно соблазнила меня, обманула, украла мое сердце и желание быть независимым и сильным. Я хочу каждое утро просыпаться рядом с тобой... Да, да, каждое утро!

– А мне казалось, ты не хочешь ложиться со мной в постель, – хитро проговорила Кора, жмурясь от нежных поглаживаний собеседника.

Ее всю, от макушки до кончиков пальцев, пронзила сладкая дрожь.

– Я не говорил, что не хотел, – пробормотал Гатти, поглаживая ее шею. – Я только сказал, что не собирался, пока ты не выйдешь за меня замуж.

– Замуж? – Кора замерла. – Ты хочешь жениться на мне? Но...

– Никаких «но», – спокойно прервал ее Гатти. – Я не хочу, чтобы полдюжины наших детишек думали, что ты недостаточно доверяешь мне. К тому же это будет для них дурным примером. Я свято верю в брачные узы. Можешь спросить у моей семьи...

– Полдюжины! – повторила Кора, пытаясь протестовать. – Мне уже тридцать!

– Ну и что? В наше-то время ты беспокоишься о возрасте? Да сейчас женщины и в сорок рожают, если, конечно, хотят. Ну, возможно, я немного сдержался, сказав шесть, – забавлялся он, – но в моем роду рождается много близнецов, особенно у женщин после тридцати. Зачем мелочиться? Давай остановимся на дюжине!

– Дюжина, – не веря, повторила Карина.

– Дюжина, – подтвердил Гатти. – Но только если ты прямо сейчас пообещаешь, что выйдешь замуж... Подожди секунду... – Он вынул из дипломата диктофон и включил его. – Вот, теперь я готов. Мне нужны вещественные доказательства, а то вдруг ты не сдержишь свое слово... Кроме того... мне необходимо это услышать, – добавил он уже абсолютно серьезно. – Господи, ты не представляешь, ведь все эти долгие недели я мечтал услышать, как ты говоришь, что любишь и хочешь меня, причем безумно.

– Представляю, – нежно проворковала Кора. – Потому что я так же сильно хотела тебя... Когда ты не попытался связаться со мной, я подумала, что ты не ищешь никаких... что это было просто... что это было просто... – Она не успела закончить, потому что Луиджи снова притянул ее к себе и накрыл ее рот нежными губами.

– Я знаю, почему ты это делаешь, – сказала Карина, отдышавшись, когда он наконец отпустил ее. – Ты добиваешься, чтобы я захотела тебя настолько сильно, что согласилась бы на что угодно в этом мире, лишь бы как можно скорее оказаться с тобой в постели.

– Ну и как, у меня получилось? – Гатти посмотрел на нее так, что все внутри Коры перевернулось и заныло в ожидании.

– Э-э... да... Думаю, что да...

– Ты выйдешь за меня замуж? – не отступал он.

– Да, я согласна, милый.

Несколько часов спустя они все еще наслаждались друг другом. И Кора удивлялась, что смогла сомневаться в его чувствах, в том, что он любит ее.

– Ты не возражаешь, если Европа станет твоим домом?

– Мой дом рядом с тобой, – хрипло отозвалась Кора. – Конечно, я буду скучать по падчерице и друзьям. Но у Барбары теперь есть Майкл... А Хеппи, конечно же, поедет с нами.

– Конечно, – согласился Гатти и нагнулся, чтобы погладить любопытного щенка, который пришел, чтобы проверить, чем они тут занимаются.

– Я вот думаю, что нам придется нанимать целый самолет, чтобы прилетать сюда в гости. Ведь куча ребятишек – это не шутка, – смеясь, проговорил Гатти. – А лучше купим свой.

– Но мы даже не знаем, могу ли я иметь детей, – запротестовала Кора.

– На что спорим? – Он лег на нее и бесстыдно прошептал на ухо, поглаживая живот. – Я считаю, что он или она... или даже они уже там с прошлого раза, под хорошей защитой и все прекрасно слышат.

Кора весело рассмеялась, хотя что-то подсказывало ей, что Гатти прав. Чуть раньше, занимаясь любовью с ним, Кора ощущала нечто особенное, словно что-то открылось в ней ему навстречу, навстречу его рукам и губам. Ее тело было особенно чувствительным к его ласкам. Странное и неожиданное чувство – Кора понимала это, но все же...

– Я бы хотел, чтобы мы поженились здесь, в Штатах, – нежно проговорил Гатти, целуя ее в ложбинку между грудей. – Если мы будем ждать возвращения в Италию, то ничего хорошего не выйдет. Семья сразу же отберет тебя у меня.

– А что, если я им не понравлюсь? – с сомнением спросила Кора, и эта мысль сильно взволновала ее.

– Этого не может быть, – засмеялся Луиджи. – Ты не можешь не нравиться. Нет, я все-таки хочу, чтобы ты хотя бы немного побыла только моей, пока они не набросятся на нас. Мои чувства к тебе так новы и непривычны, что я хочу полностью насладиться ими. Хотя, боюсь, на это не хватит и целой жизни, – хрипло проговорил Гатти, сплетая ее пальцы со своими.

Он поднес ее руку к губам, нежно целуя, и лишь потом жадно впился в ее раскрытые губы.

– У меня такое же чувство, – прошептала Кора, отвечая на его поцелуй.

Они повенчались в местном приходе через неделю после его приезда. Церемония была весьма скромной и как раз подходила для того, чтобы не вызвать сплетен о беременности невесты.

Луиджи не уставал повторять, что ни на минуту не сомневался в этом. Он был просто счастлив.

– Но это чистая случайность, – шутливо протестовала Кора, прекрасно понимая, что иначе и быть не могло.

Через неделю они улетят в Италию. Сначала в Рим, а потом в родной город Луиджи. Кора очень волновалась, как примут ее родные мужа. Она чувствовала себя неуверенно, хотя и успела познакомиться со всеми по телефону, когда Гатти позвонил домой и сказал, что они поженились.

– Пока мы вместе, мне абсолютно все равно, где жить, – ласково сказала она мужу в то утро, когда они проснулись поздно и сонно нежились в постели.

Был почти полдень, а вчера они ужинали с падчерицей. Встреча закончилась далеко за полночь.

– Кто-то звонит, – сонно пробормотала Кора.

– Я открою, – отозвался Луиджи.

Он накинул халат, и Карина в который раз восхитилась красотой линий его тела, его сексуальностью... Она всего лишь смотрела на него, а ей уже хотелось протянуть руку и дотронуться.

Через несколько минут он вернулся, с растерянным видом неся в руках букет и записку.

– Это тебе, – сообщил он, – очередной поклонник?

– Не думаю, – Кора нахмурилась. – Должно быть...

Но тут же заразительно рассмеялась. Кора поняла, что напомнил ей этот букет. Точно такой же падчерица, споткнувшись, уронила на свадьбе прямо в руки подруг и мачехи.

Объяснив мужу причину смеха, она развернула записку и рассмеялась еще громче.

Барбара была неповторима: «Бог Троицу любит».