"Пираты. Остров демона" - читать интересную книгу автора (Пронин Игорь Евгеньевич)

Глава четвертая Черный флаг

– Вставай, соня! Завтракать пора.

Меня разбудил Роберт. Солнце уже взошло и я, услышав о завтраке, сразу почувствовал, как чудовищно голоден. Встать оказалось нелегко – и ноги, и спина затекли от ночевки на палубе. «Устрица» все также шла по ветру, море выглядело спокойным. Будто и не были мы вчера на краю гибели. Завтракать все пришли на палубу – кроме раненых и губернаторши, которая, по словам Кристин, пребывала в состоянии, близком к помешательству.

– Мне пришлось отхлестать ее по щекам и запереть в каюте! – просто сказала она. – Что ты так на меня уставился, Джон Мак-Гиннис? Надоело! То сделай, это принеси, и так целый день. А уж сколько она мне пощечин надавала! Хватит, теперь моя очередь. А завтрак ей не положен, пусть немного успокоится.

– Где-то я видел тебя прежде, – усмехнулся Дюпон. – И обязательно вспомню, где.

– Вы, мсье Клод, для этого выкрали у меня заколку? – Кристин повернулась к нему, не переставая грызть сухарь. – Что, тоже держали ее, закрыв глаза?

Некоторое время француз и Кристин смотрели друг другу прямо в глаза, потом Клод рассмеялся.

– Есть у меня такая привычка! Верю, что вещи могут о многом рассказать. Например, мне кажется, что эту заколку ты купила в Лондоне, с полгода назад.

– Так и есть, – кивнула Кристин. – Оставьте ее себе. Я заметила, вы о чем-то толковали с мистером Гаррисом. Не поделитесь?

– С капитаном Гаррисом, – уточнил Дюпон. – Я рассказал ему об одном известном мне островке с удобной бухтой, куда мы могли бы зайти для починки. Капитан Гаррис согласился со мной, что продолжать плавание, имея такие течи, слишком опасно.

– И что же это за островок, позвольте спросить? – поинтересовался Мерфи.

– Его называют Каменистый, – поведал француз. – На большинстве карт он не обозначен, но буканьеры, проплывая мимо на каноэ, пополняют на острове запасы воды. Дичи там почти нет, поэтому остров необитаем.

Я заметил, как Мерфи и Кристин быстро переглянулись. Гаррис, ставший нашим капитаном, занял место за штурвалом. Мне трудно было представить, как этот тихий, вечно о чем-то размышляющий человек будет командовать кораблем. Хотя навигатором он, насколько я понимал, был просто превосходным.

– Мы будем на Каменистом уже сегодня, если ветер не переменится, – добавил Дюпон. – Моник, ты сможешь прогуляться по твердой земле!

Вместо ответа Моник, закончившая с едой, промокнула губы вышитой салфеткой и подошла к Гаррису. Мне со своего места было заметно, как наш капитан густо покраснел. Француз, покосившись на них, хмыкнул и усерднее заработал челюстями.

– Ну все, теперь Гаррис долго не протянет. – шепнула Кристин и захихикала. – Странно, что наш ревнивец еще не прикончил Джона, с которым так любит поболтать мадам Моник. Наверное, просто не считает его соперником!

– Я не понимаю, о чем ты говоришь, – как мог спокойно ответил я, но почувствовал, что краснею вслед за Гаррисом. – И вообще мне эта тема не кажется веселой.

– Как, ты еще не привык к жизни в Вест-Индии? – деланно удивилась Кристин. – Привыкайте, мистер Джон! Тут у нас постоянно убийства, грабежи.

– Так значит, ты бывала в этих местах? – уточнил я. – Рассказала бы, где научилась стрелять.

– Боюсь, это слишком страшная история для такого мирного человека, как ты! – девчонка показала мне язык и поднялась. – Что ж, к острову – так к острову. Джек, могу я помочь тебе на камбузе?

Мерфи молча кивнул. Я понял, что Кристин нужно о чем-то пошептаться с коком и не последовал за ними. Роберт попробовал было сунуться в камбуз, но его тут же выставили. Гаррис почти не отдавал команд, матросы двигались лениво, и дисциплина на судне, как мне показалось, серьезно упала. Как не презирали моряки Бриджиса, но все же боялись. Гаррис – другое дело, он даже прикрикнуть ни на кого не умел, а помочь ему, после гибели боцмана, могли только Дюпон или Мерфи.

Мы с Робертом по своей инициативе занялись уборкой и немного привели палубу в порядок. Потом пришлось отчерпывать воду из трюма, потому что заделать течь как следует пока не получалось. Когда мы справились с этой работой и поднялись на палубу передохнуть, солнце уже перевалило за полдень. Примерно час спустя марсовый крикнул, что видит остров.

Сначала мне показалось, что название Каменистый острову не подходит – я видел сплошную зелень. Но Дюпон пояснил, что весь островок представляет собой скопление скал, покрытых буйной тропической растительностью. Около двух часов понадобилось нам, чтобы обогнуть Каменистый и найти вход в бухту, совершенно неприметную для постороннего глаза. Если бы француз не бывал здесь раньше, мы бы ее не скоро заметили. Гаррис собрался было послать вперед шлюпку, чтобы промерять глубину, но Дюпон остановил его.

– Я видел, как здесь стояли корабли и побольше «Устрицы»! – уверенно сказал он. – И видел, как они чинились! Надо спешить и действовать быстро: скоро отлив! Если мы успеем подойти к берегу в том месте, где я покажу, бриг сядет на мель и нам станет легче латать пробоины. А прилив снимет нас с мели, всего и дел!

Если Гаррис и имел какие-то сомнения, то промолчал. Француз не подвел, и вскоре «Устрица», благополучно войдя в маленькую, уютную бухту, бросила якорь у песчаного пляжа. В ожидании, пока отлив обнажит борт судна, команда почти целиком сошла на берег. Гаррисон тихо пробормотал что-то насчет необходимости выставить часовых, но никто не обратил на эти слова внимания. В конце концов, все мы по-прежнему были вооружены. Мы с Робом помогли перебраться на сушу раненым и попробовали прогуляться по окрестностям, но бухту действительно окружали неприступные скалы и далеко мы забираться не стали. Меня поразило, сколько деревьев и усыпанных цветами кустарников росло буквально на голых камнях. Удивляло и обилие ярких, красивых птиц самой разной расцветки. Воздух гудел от насекомых.

– Осторожнее, тут могут быть змеи! – неслышно подошедший Дюпон заставил нас вздрогнуть. – Лучше бы вам вернуться к кораблю.

– А вы куда, мсье Клод? – спросил Роберт.

– Решил прогуляться, пока моя женушка болтает с капитаном Гаррисом. Она от него просто не отходит! – француз недобро осклабился и подмигнул мне правым, ярко-зеленым глазом. – Я скоро вернусь.

– Позвольте нам с вами! – попросил Роб. – Мы никогда не были в таких местах.

– Ну, у вас много времени впереди! Увидите еще и говорящих попугаев, и аллигаторов размером с корову, из-за которых в местных реках нечасто можно искупаться. А еще огромных пауков, полных яда! Впрочем, хотите – идите, я не возражаю.

Забросив ружье на плечо, Дюпон быстро и легко зашагал вперед, мы за ним едва поспевали. Мне показалось, что французу не нравится наша компания, но любопытство было сильнее вежливости. Уверенно двигаясь по едва заметной тропинке меж скал, он вскоре вывел нас к какому-то поселку. От удивления мы встали, как вкопанные.

– Здесь никто не живет! – рассмеялся Дюпон. – Давно. Но когда-то люди здесь жили. Испанцы пришли и убили индейцев, построили на месте их поселения эти дома. Потом пришли индейцы и убили испанцев, всех до одного. Опасаясь мести, индейцы покинули остов на каноэ, а испанцы уже не вернулись. Вот и все.

Дюпон присел передохнуть, а мы с Робом пошли бродить меж домами. Зловещая история этого места лишний раз напомнила мне, как много крови еще предстоит увидеть. Прав ли был дед Джон, отправляя любимого внука в Вест-Индию, подальше от войн Старого Света? Я уже знал, что здесь сложить голову совсем нетрудно.

Роберт заглянул за угол дома и вскрикнул. Я последовал за ним и увидел пожелтевший, разбитый человеческий череп. Подойдя ближе, мы нашли еще три и сломанное копье. Один череп был совсем маленьким.

– Господи, эти дикари убивали даже детей! – вырвалось у меня.

– А как же! – Роб поднял обломок копья и рассмотрел наконечник из обломка камня. – Всех убили… Но испанцы поступали так же. Смотри!

Я повернул голову в указанном им направлении и успел заметить, как какое-то животное быстро скрылось в кустах. Мы с Робертом вытащили из-за поясов прихваченные с корабля трофейные испанские пистолеты. После боя на палубе «Устрицы» осталось лежать много оружия.

– Это собака, Джон. Не думаю, что она нападет.

– Собака?.. – меньше всего я ожидал увидеть здесь собаку. – Погоди, выходит, и люди здесь есть!

– Нет! Кристин рассказывала, что на островах полно одичавших собак. Испанцы привозили их, чтобы охотиться на индейцев. Сперва они хотели сделать из них рабов, но индейцы жестоки и коварны, постоянно убивали хозяев. Тогда их стали уничтожать. Устраивали облавы, травили собаками, загоняли в скалы, где нечего есть. Она говорит, что иногда находят сотни скелетов – индейцы умирали от голода целыми племенами.

– И откуда она только это знает?

– Ну… Мерфи, может быть, ей рассказал. Он-то в Вест-Индии бывал не раз.

Мы еще немного прошлись по брошенному поселку, зашли в несколько домов. Вещей в них не оказалось – наверное, индейцы забрали все, что могло представлять ценность. Заскучав, мы вернулись к тому месту, где оставили Дюпона, но француз куда-то исчез. Нам ничего не оставалось, как пойти назад к бухте.

Собака все не шла у меня из головы. Если животные, оставшись без своих жестоких хозяев, выжили и одичали, то, выходит, нашли себе пропитание. Вряд ли им стали разноцветные птички или даже змеи. Выходило, что дичь на острове есть, а тогда Дюпон нам солгал. Я поделился этим соображением с Робертом и он согласился.

– Знаешь, вообще странно, что он ушел далеко от своей Моник. Конечно, Гаррис – не Бриджис, и ожидать от него какого-то смелого поступка нельзя, но ведь раньше он вечно был рядом с женой! А теперь куда-то удрал…

– Лучше нам поскорее вернуться и предупредить Гарриса, – решил я.

И все же нам пришлось потратить немало времени, чтобы отыскать дорогу среди скал. Дюпон, должно быть, много раз бывал на Каменистом, если знал так хорошо каждую тропку. Мы окончательно убедились, что он был тут не просто «проплывая мимо на каноэ». Когда мы наконец вернулись на пляж и сообщили Гаррису о своих догадках, Моник занервничала.

– Лучше бы нам уплыть, капитан! – воскликнула она. – Вы ничего не знаете о моем муже, но это страшный человек!

– Мы не можем сняться с якоря, мадам! – Гаррис беспомощно развел руками. – «Устрица» уже села на мель, теперь нам не сдвинуть ее до прилива. Самое время заняться починкой. Кроме того, вам совершенно не о чем беспокоиться: команда вооружена, и пока я здесь капитан, все мои люди будут защищать вас.

По тому, как горели щеки Гарриса, я понял, что Моник смогла и в этом сухаре пробудить чувства. У меня в голове даже мелькнула шальная мысль, что ревность Дюпона, может быть, вовсе не беспочвенна. Но Моник тут же улыбнулась мне и взяла за руку.

– Джон, мальчик мой, никуда не уходи! Побудь моим личным телохранителем. А вы, капитан, приготовьте команду к бою. Я говорю совершенно серьезно: если Дюпон привел нас к своим приятелям-буканьерам, дело может обернуться скверно для нас!

– Их не может быть много! – отрезал Гаррис. – Остров совсем маленький, много охотников не прокормит. Все будет хорошо, леди, но я немедленно отдам все необходимые распоряжения.

Он почти побежал по песку к матросам и Роб даже присвистнул. За все время плавания мы не видели Гарриса таким энергичным. Мне, впрочем, было не до него – на моем запястье лежали прохладные пальцы Моник. Она снова улыбнулась мне и я понял, что никогда не забуду эту улыбку.

– Леди Моник! – отвлек ее Роберт. – Если не секрет: где вы так научились метать ножи?

– Я много путешествовала по самым разным странам… Как-то незаметно научилась, – Моник пожала плечами. – На самом деле, конечно, это получилось случайно. Я очень испугалась. Всюду кровь, кровь и эти ужасные испанцы. Не думала, что они такие жестокие. Наверное, король об этом не знает! Я ведь немало времени провела в Мадриде. И стилет, кстати, именно там привыкла постоянно носить с собой. Вокруг слишком много грубых и жестоких мужчин… Таких, как Клод Дюпон, например.

– Он убил капитана Бриджиса! – не выдержал я. – Просто заколол спящего!

– Ух ты! – Роберт округлил глаза. – Даже в трущобах Лондона так не поступают! Тебе надо было сказать об этом Гаррису, он бы его арестовал. Хотя, что за чушь я несу? Дюпон сам бы его арестовал.

– Пойдемте на корабль! – попросила Моник. – Мне неспокойно. Я уверена, что Клод вернется не один!

Через несколько часов ее предчувствие сбылось. За это время мы кое-как залатали течи и могли идти дальше к Ангилье, но приходилось ждать прилива. Я заметил, что старик Мерфи о чем-то шептался с некоторыми матросами, и почуял неладное. Поделившись своими наблюдениями с Робертом, я услышал, что и он обеспокоен.

– Моррисон говорил о чем-то с Брауном. Шептались, спорили… А потом Браун вскочил и говорит: мне на виселицу неохота! Прямо так и сказал! – Роб быстро огляделся, и зашептал мне на ухо: – Я думаю, Мерфи и Моррисон – пираты! И они подбивают команду к бунту. Только, вроде бы, ничего у них не выходит. Большинство парней боятся идти против закона. Но если Дюпон встанет на сторону Мерфи, многие могут передумать. Дюпон – герой, сам понимаешь. А Гаррис все же тряпка.

Насчет Гарриса мой друг был совершенно прав. Где это видано, чтобы капитан работал наравне с матросами? Это сразу ставит их на одну доску, и командовать труднее. Но Гаррис, похоже, думал только о леди Моник и постоянно прибегал осведомиться о ее здоровье. Моник улыбалась ему, любезничала, а я краснел и злился.

Наконец, начался прилив. Пора было переносить на бриг раненых. Моник заметно успокоилась, но постоянно следила за берегом. Она первая и увидела француза.

– Он возвращается! – крикнула она. – И – да, он не один!

Столпившись возле борта, мы увидели, что вместе с Дюпоном пришли еще семь человек, вооруженных такими же длинноствольными ружьями. Все вместе они спокойно вышли на берег и направились к кораблю. Француз весело помахал нам шляпой, но я заметил, что его спутники идут на значительном расстоянии друг от друга. Так, будто боятся выстрелов с корабля.

– Я выйду ему навстречу! – Гаррис заметался в поисках шляпы и шпаги. – Мы не пустим этих головорезов на «Устрицу», леди Моник!

– Навстречу кому?! – Моник заломила руки. – Капитан, да буканьеры ничем не лучше пиратов! Вы что, собираетесь с ними разговаривать?!

– Я возьму с собой десять человек! Сила на нашей стороне! А просто так стрелять я не могу, возможно, эти охотники хотят нам помочь.

Гаррисон забрал с собой большую часть матросов. Я заметил, что одного из них Моррисон придержал за локоть, и тот, почесав затылок, остался. В суматохе этого никто не заметил. Мерфи предложил на всякий случай зарядить пушки, что мы и сделали. Когда Гаррис со своими людьми приблизился к Дюпону, между ними состоялся короткий разговор. Дюпон, кажется, хотел подойти к капитану ближе, но Гаррис попятился. Тогда француз развел руками, обернувшись к спутникам, и что-то им приказал. Секунду спустя буканьеры открыли огонь, сразу разбежавшись в стороны и спрятавшись среди густой зелени. Позже я узнал, что именно этот рассыпной строй стал их главным преимуществом в вечной войне с испанцами.

Первым погиб Гаррис, вслед за ним упали еще несколько наших матросов. Вернуться к кораблю они не могли, потому что для этого нужно было пересечь совершенно открытый пляж. Пожалуй, победа досталась бы буканьерам, но тут заговорили наши пушки. Управлялся с ними Мерфи прекрасно, и охотники понесли потери, хотя какие именно, мы рассмотреть не могли.

Перестрелка на берегу стихла. Один матрос, тот самый Браун, что не торопился на виселицу, вскочил и побежал к бригу, но через несколько шагов упал, сраженный точным выстрелом. Стало ясно, что добраться до «Устрицы» не удастся никому. Мерфи еще дважды выстрелил и взялся за трубку – где именно скрываются отступившие в кустарник буканьеры, было совершенно непонятно.

– И что же дальше? – спросил Роб. – Так и будем смотреть друг на друга? Чего, интересно, этот Дюпон вообще хочет?

– Корабль, что же еще! – хмыкнула Моник. – Корабль стоит немалых денег, да еще с грузом!

– Однако здесь его жена! – напомнил Мерфи. – Значит, мы могли бы, скажем так, обменяться.

– Вы этого не сделаете! – побледнела женщина. – Вы же видите – он пират! Разбойник! Где ваша честь, британские моряки?

Я вскочил на ноги и молча вытащил из ножен саблю. В этот миг я готов был стоять за Моник против всего света. Матросы нерешительно переглядывались, Мерфи молча курил трубку. Неизвестно, как долго могла бы тянуться эта пауза, если бы на сцене не появилась Кристин.

– Ну, хватит валять дурака!

Она была в мужском костюме, высоких сапогах, при сабле и с пистолетами за поясом. Прежде, чем кто-либо успел произнести хоть слово, Кристин одним прыжком вскочила на бочку и развернула большой кусок черной ткани, который принесла с собой. Материя развернулась до самой палубы. Прямо на нас смотрел череп, под которым красовались две скрещенные кости.

– Я, Кристин Ван Дер Вельде, дочь капитана Ван Дер Вельде, объявляю этот корабль захваченным! Теперь я здесь капитан! Кто со мной?

Кто-то из матросов нервно рассмеялся, но умолк, когда Кристин наставила на него пистолет.

– Что ты молчишь, Мерфи?

– А что я могу сказать? Ты совсем рехнулась, девочка, но раз так – я, конечно, с тобой, капитан, – Мерфи отложил трубку и тоже достал пистолет. – Моррисон?

– А кто будет капитаном? – осторожно спросил рыжий матрос. – Ну не она же, Джек! Давай лучше ты!

– Она – дочь капитана Ван Дер Вельде, разве ты не слышал? – Мерфи встал рядом с Кристин. – Одного имени этого голландца хватит, чтобы целая испанская колония наложила в штаны! И дочку свою капитан Ван Дер Вельде нежно любит, поэтому слушайся ее, если не хочешь, чтобы он достал тебя и в аду!

– Я с вами, капитан! – согласился Моррисон и подмигнул коку. – Леди капитан!

– Без шуточек, толстяк! – прикрикнула на него Кристин. – Если кто-то не хочет признать мою команду, то может получить пулю, а может спрыгнуть за борт! Без корабля вы буканьерам не нужны, они оставят вас в покое. Ну, решайтесь!

Я не верил своим ушам: Кристин захватывала бриг! И матросы не возражали. С некоторыми из них успел поболтать Мер-фи, но остальные. Я посмотрел на Роба. Он стоял с открытым ртом и в глазах у него не было ни единой мысли.

– Кристин, одумайся! Клянусь, я никому ничего не расскажу! – я не знал, что еще сказать. – Ведь это пиратство, Мерфи! Ты никогда не сможешь вернуться в Англию, тебя немедленно повесят!

– Я уж вернулся как-то раз, – вздохнул кок. – Черный Мерфи вернулся домой богатым. Но без моря затосковал и быстро проиграл все золото, что привез. Не вышло из меня богача, сынок. Так что выбирай скорее: оставайся или уходи.

– Не будь дураком, Джон! – обратилась ко мне Кристин. – Неужели ты еще не полюбил море и свободу? У нас есть корабль, и мы сами себе хозяева! Джон, ты больше не юнга, которого всякий может пнуть, и ни один офицер не выпорет тебя линем! Стань свободным человеком, мистер Мак-Гиннис.

– И чем же ты собираешься заниматься? Морским разбоем? Кристин, ты еще совсем девочка и многого не понимаешь, пусть твой отец и пират! Неужели ты хочешь грабить и убивать?

– Во всякой профессии есть свои издержки! – отрезала Кристин и наставила на меня пистолет. – Ты славный малый, Джон, но решай быстрее. Пора выбирать якорную цепь. Роб! А ты – со мной?

– Я? – Роберт будто только что очнулся. – Кристин, а как же…

– Ты хочешь назад, на лондонское дно, воровать гроши у честных людей? Или, может быть, тебе больше по нраву отнимать то, что тоже нажито грабежом? Золото и серебро не растут на деревьях, испанцы отбирают их у индейцев, а мы заберем себе! Терять тебе нечего, Роб. Зато ты можешь стать богатым!

Роберт жалобно посмотрел на меня и я с ужасом понял, что он сейчас согласится. Но один – всего один! – из тех семерых матросов, что оставались на «Устрице», вдруг решительно встал, подошел к борту и молча спрыгнул в воду.

– Что ж, это его выбор! У нас достаточно людей, чтобы вести бриг, – утешила сама себя Кристин. – Все, я считаю, что те, кто остался, идут со мной.

– Нет! – крикнул я и вдруг почувствовал на своем плече руку Моник.

– Не торопись! – попросила она. – Не торопись, мой мальчик. Ты ведь все-таки мой защитник, разве не помнишь? А я не могу ни идти на берег к Дюпону, ни остаться тут одна с пиратами. Капитан Кристин, каково теперь мое положение? Я пленница или могу примкнуть к твоей команде?

Тут уж я раскрыл рот, как недавно Роберт. Моя прекрасная леди Моник собирается стать пиратом? Я едва не задохнулся от удивления.

– Ну, если хочешь, я тебя, пожалуй, возьму, – нерешительно согласилась Кристин, пристально разглядывая Моник. – Всякое может случиться, а лишний стрелок нам не помешает. Верно я говорю, Мерфи?

– Вроде бы, верно, – кивнул старик.

– Тогда я прошу возможности спокойно переговорить с Джоном, капитан Кристин. Это не займет много времени.

Не успел я опомниться, а Моник с неожиданной силой потащила меня в сторону. Я не знал, что предпринять. Попытаться увести ее с брига силой? Но на берегу, без пушек, я не смогу защитить ее от Дюпона. Остаться с ней? Но это означало стать пиратом. А пират, куда бы он не плыл, всегда плывет к виселице. Не говоря уж о том, что дед Джон, честный служака, никогда не одобрил бы такого поступка.

– Мне надо убраться подальше от Дюпона, – быстро сказала Моник. – От этого зависит моя жизнь, поверь! В первом же порту мы сойдем с корабля, и пусть дальше разбойничают без нас. Но сейчас, сам видишь – делать нечего, придется подчиниться этой сумасшедшей девчонке. Не бросай меня в беде, Джон!

Конечно, я не мог ее бросить. Когда ее лицо было так близко, я готов был ради Моник на все. Ничего не ответив, я обернулся к Кристин и молча кивнул. Мне показалось, наш капитан осталась довольна. Она спрыгнула с бочки и приказала поднять якорь. Роб, так ничего вразумительного и не сказавший, послушно кинулся выполнять команду вместе со всеми.

Полчаса спустя «Устрица» отошла от берега и направилась к выходу из бухты. Кристин, стоя у штурвала с развевающимися волосами, помахала рукой остающимся на Каменистом. Перестрелка там, как она и предсказывала, полностью прекратилась. Из кустов вышел Дюпон и, опершись на ружье, встал на берегу. Прежде чем его фигура скрылась за скалами, окружавшими укромную бухту, я заметил, как он вдруг сорвал с головы шляпу и принялся топтать ее ногами.