Глава 5 Морган

Почему я это делаю? Я спросила себя. Я сидела в Das Boot перед домом Хантера, пвтаясь набраться мужества, чтобы просто войти. Да, я хотела бы пообедать с ним, да, я хотела бы услышать больше о BOS Роуз МакЭван, да, да, я не возражала избежать Мэри К. "В Четверг специальный ужин": пиро из шпината. Но я также не мог избавиться от нежелания в связи с необходимостью видеть Даниэля Нейла снова.

Я выпустила свои сенсоры прежде чем выбралась из машины, даже с закрытыми дверями, было реально защитить все. Не против ведьмы, столь сильной, как Сиаран. Я ничего не почувствовала, напоминая себе, что это (ничего не гарантирует) не обязательная гарантия, тогда поспешила ближе к дому Хантера.

Он открыл дверь, прежде чем я постучала.

"Привет", он сказал единственное слово, плюс то как он на меня посмотрел, темно и чувственно, заставило мои коленки дрожать.

Привет… Я принесла это, — сказала я, толкая конусообразную обертку с цветами ему. Я была слишком молода, что бы покупать вино, но не хотела прийти с пустыми руками, так что я заехала к цветочнику на Мейн Стрит и выбрала букет красных петушков. Они были такими странными, такими кровавыми, я не смогла их проигнорировать.

«Спасибо». Он выглядел довольным и наклонился, чтобы поцеловать меня. «Ты в порядке? Что-нибудь необычное случилось?»

«Нет». Я покачала головой. «Чем дальше, тем лучше. Я просто не могу избавиться от ощущения…»

Хантер притянул меня поближе и похлопал по спине «Я знаю».

''Он может быть где угодно''

Он кивнул. «Я знаю, малышка. Но всё, что мы можем сделать, это быть наготове. И знать, что если он попытается что-то сотворить, то мы сразимся с ним вместе»

''Вместе'' я сказала мягко.

Хантер улыбнулся. «Что ж, снимай свою куртку и проходи за стол. Всё почти готово».

Вошел отец Хантера и посмотрел на стол в поисках свободного места. Хантер прошел в кухню, и я была оставлена один на один с человеком, который не доверяет мне и совершенно справедливо ненавидит моего отца.

''Привет Мистер Нэйл'' сказала я, пытаясь выдавить из себя улыбку.

Он кивнул, затем развернулся и направился в кухню, где я услышала монотонные голоса. Мой желудок сжался, и я хотела оказаться дома, поглощая пирог из шпината.

Пятью минутами позже мы сидели за небольшим столом втроем, и я с энтузиазмом уплетала жаркое в горшочке. Приз в виде по-настоящему прекрасных кулинарных блюд Хантера значительно повысил мою способность находиться рядом с мистером Найэллом.

«Ух ты, это намного лучше, чем пирог из шпината», — сказала я, поддевая вилкой картофель. Я улыбнулась Хантеру. «А ты умеешь готовить». Вдобавок к сказочному умельцу целоваться, сильной ведьме и невероятному красавцу.

Хантер усмехнулся мне в ответ. Мистер Найэлл не поднимал глаз. Он начинал избавляться от пришибленного вида, я поняла это, когда мельком взглянула на него. В первую нашу встречу он выглядел как что-то, извалявшееся под шкафом: весь серый и иссохший. После чуть больше недели он начал выглядеть более живым.

«Пап, почему бы тебе не рассказать Морган, что ты думаешь о книге Роус?» — предложил Хантер. «То, что касается заклинания против темной волны?»

Мистер Нэйл внезапно сделал такое лицо, будто он съел лимон.

''О, вы не должны'' сказала я, чувствуя как вспышка гнева разжигается внутри меня. Я попыталась подавить ее.

''Нет, я хочу, чтобы он сделал это'' настаивал Хантер.

''Я не готов'' сказал Дэниел, смотря на Хантера. ''Это книга мне немного помогла, но этого недостаточно, чтобы было что обсудить.''

Хантер повернулся ко мне, и я увидела, что мускулы на его подбородке были напряжены. ''Отец читал Книгу Теней Роуз. В ней, как он думает, есть подсказки, которые он мог бы использовать для изготовления заклинания против темной волны. ''

''О Боже. Мистер Нэйл, это невероятно!'' искренне сказала я.

Дэниель отложил салфетку к своей тарелке. Не смотря на меня, он сказал сжато: «Всё это преждевременно, Джиомонах. Я не получаю достаточной информации из этой книги, чтобы завершить работу. И я не думаю, что дочери Карьяна следует быть вовлеченной в наше обсуждение».

Что ж, вот оно, вышло наружу. Я почувствовала себя, словно городской бродяга на религиозной встрече.

Хантер стал очень тихим, а я знала достаточно, чтобы всё понять, эх-эх. Его руки оставались на столе на краю тарелки, но каждый мускул на его теле напрягся, как у леопарда, готового к схватке. Я увидела, что глаза мистера Найэлла слегка сузились.

«Пап», — сказал Хантер очень тихо, и по тону его голоса я поняла, что они вели этот разговор прежде, — «Морган не входит в число союзников Карьяна. Карьян пытался убить ее. Она лично наложила на него следящий знак для совета. Теперь он на пути сюда, или уже здесь, чтобы нанести ей ответный удар за это. Они на противоположных сторонах. Она может оказаться в смертельной опасности».

Было ужасающее спокойствие в его голосе. Я слышала такое его звучание лишь несколько раз до этого, и всегда в крайне устрашающих ситуациях. Сейчас его звуки вызывали мурашки, бегущие вниз по моей спине. Мой приход был ошибкой. В то время как я размышляла, хватит или не хватит мне храбрости на то, чтобы всего лишь подняться, схватить свою куртку и выйти наружу к своему автомобилю с максимально возможным достоинством, мистер Найэлль говорил.

«Можем ли мы позволить себе рисковать?» Его голос был мягким, дружелюбным: он отступал.

«Риск, который ты на себя берешь, не то, что ты думаешь», — сказал Хантер, не отводя пристального взгляда. Тишина.

В конце концов, мистер Найэлль опустил глаза на свою тарелку. Его длинные пальцы слегка постукивали по столу. Потом он сказал: «Темная волна это, по существу, разрыв границы между этим миром и миром потусторонним. Заклинание, вызывающее темную волну, состоит из нескольких частей. Или, по крайней мере, это моя рабочая гипотеза. Во-первых, заклинатель должен защитить себя самого или саму с помощью многоуровневых ограничений. Затем он или она должен установить пределы темной волны, когда она формируется, чтобы она не накрыла всю землю, например».

Богиня. Я не представляла, что это возможно.

«Временный разрыв, за отсутствием более подходящего слова, вызывается следующей частью заклинания, которая, по сути, создает неестественную дыру между двумя мирами», продолжал мистер Найэлль. «Затем заклинание призывает в этот мир темную энергию, духов, существующих в потустороннем мире. Они формируют темную волну и, представляя собой облако негативной энергии, уничтожают всё, что является позитивной энергией. Которая составляет большинство вещей на земле».

"Это призраки?" — спросила я.

Мистер Найэлль покачал головой. «Совсем нет. Большей частью они никогда не были живыми и не имеют индивидуализирующих особенностей. Кажется, они имеют лишь сознание, достаточное для того, чтобы почувствовать голод. Большинство позитивной энергии, которую они поглощают, делает их сильнее с каждым разом. Темные волны в наши дни чрезвычайно сильнее, чем та, что вызвала Роус триста лет тому назад. Итак, последняя часть заклинания собирает эту энергию воедино и посылает обратно сквозь разрыв между мирами».

Я задумалась. «Получается, противоположное заклинание должно учесть все части оригинального заклинания. И затем либо навсегда запечатать разрыв между двумя мирами либо расформировать темную волну».

«Да», — сказал мистер Найэлль. Кажется, он немного расслабился. «Я считаю, что я могу каким-то образом сделать это — если бы у меня было достаточно времени, и если бы я мог расшифровать заклинание Роус. У меня есть знания о темных волнах, и моя жена была Винденкеллом, могущественным заклинателем. Но начинает казаться, что Роус была осторожна, чтобы не оставить информацию, которая мне нужна, в своих записях».

Это был мой предок, который все это начал, думала я в отчаянии. Это исходит от моей семьи. Моей семьи. Я подняла глаза. «Нельзя ли мне еще раз посмотреть книгу Роус, пожалуйста?»

Хантер немедленно вскочил и покинул комнату. Мистер Найэлль открыл рот, словно чтобы предложить нечто, что по его мнению лучше. В считанные секунды Хантер вернулся со старинной, потрепанной столетиями Книгой Теней. Я открыла ее осторожно, пытаясь не повредить хрупкие страницы».

«У кого-нибудь из вас есть атами?» — спросила я. Без слов Хантер вышел и принес его. «Подержи его над страницей», — сказала я ему. «Посмотрим, покажется ли что-нибудь».

"Я уже пробовал это", — тяжело выдохнул мистер Найэлль.

«Пап, я думаю, ты недооцениваешь преимущество необычных сил Морган», — спокойно возразил Хантер. «Кроме того, она потомок Роус. Она может связаться с ее записями так, как ни ты и ни я не сможем».

Хантер медленно перемещал плоское лезвие своего кинжала над страницей, и мы все пристально вглядывались. Когда я впервые нашла Книгу Теней моей мамы Мэйв, я использовала этот метод, чтобы осветить некоторые тайные записи. Мне казалось, что это могло бы сработать снова.

"Я ничего не вижу". Вздохнул Хантер.

Я взяла атами и придвинула книгу ближе к себе. Я позволила моему разуму погрузиться в страницу, покрытую крошечными, паукообразными записями, чернила которых давно потускнели и стали коричневыми. Откройся мне, напевала я мысленно. Открой мне свои секреты. Затем я медленно перемещала атами над страницей, точно также как это делал Хантер. Откройся мне, шептала я тихо. Откройся мне.

Внезапное напряжение обоих Хантера и мистера Найэлля встревожили меня даже до того, как я посмотрела на записи. Внизу на странице мелкие пылающие голубые надписи мерцали под лезвием кинжала. Я попыталась прочесть их, но не смогла — слова были странные, а некоторые буквы я не знала.

Делая глубокий вдох, я выпрямилась и положила атами на стол. «Вы понимаете эти слова?» — спросила я.

Мистер Найэлль кивнул, глядя на мое лицо в первый раз за весь вечер. «Они представляют собой более древнюю форму гаэльского языка».

После этого он взял атами и поднес к странице. В течение длинной минуты ничего не происходило; затем голубые надписи засветились снова. Казалось, глаза мистера Найэлля упивались.

«Вот оно», — сказал он, с трепетом и возбуждением в голосе. «Это та информация, которая мне нужна. Эти секретные ключи я и искал». Он посмотрел на меня со сдерживаемым уважением. «Спасибо».

«Безупречная работа, Морган», — сказал Хантер. Я улыбнулась ему смущенно и увидела гордость и восхищение в его глазах.

Всего в долю секунды я почувствовала физическую боль, словно мое тело было захвачено внезапной атакой вирусом гриппа. Я осознала, что у меня болит голова, и почувствовала слабость и усталость. Мне нужно было домой.

"Уже поздно", — сказал Хантер. "Я лучше тебя провожу".

Мистер Найэлль посмотрел на меня, когда я собралась уходить. "Пока, Морган".

"До свидания, мистер Найэлль". Я взглянула на Хантера. "А как же надписи? Они исчезнут, если я уеду?"

Хантер покачал головой. «Ты раскрыла их, поэтому они будут видимы, по крайней мере, в течение нескольких часов. Достаточно долго, чтобы папа их перевел». Хантер взял мою куртку и проводил меня на крыльцо. Мы оба быстро осмотрелись вокруг и ощутили, как каждый из нас бросил свою сенсорную сеть.

«Дай я возьму свои ключи», — сказал он. «Я поеду за тобой до твоего дома».

Я покачала головой: «Давай не будем начинать это снова». Хантер всегда пытался защитить меня больше, чем мне это требовалось.

«Тогда как насчет того, что я просто посплю у тебя под домом в моей машине?»

Я взглянула на него с изумлением и увидела, что он только наполовину шутит. «О, нет», — запротестовала я. «Нет, мне не нужно, чтобы ты это делал».

"Может быть, это нужно мне".

«Спасибо — я знаю, что ты беспокоишься обо мне. Но я буду в порядке. Ты останешься здесь и поможешь своему отцу расшифровать заклинание Роус. Я позвоню тебе, когда буду дома, договорились?»

Хантер выглядел неуверенно, но я поцеловала его, желая спокойной ночи, примерно раз восемь и забралась в свой автомобиль. Не то, чтобы я чувствовала, что я была в безопасности — просто, когда ты противостоишь кому-то вроде Карьяна, то никогда не знаешь, где именно можешь его встретить. Я знала, что он хотел поговорить со мной; также я знала, что он мог бы это сделать, когда захочет. Независимо от того, будет там Хантер или нет.

Пока я отъезжала, я видела Хантера, стоящего на улице, наблюдающего за мной до тех пор, пока я не свернула за угол.

Я чувствовала себя дерьмом к тому моменту, когда выехала на свое шоссе. Я выбралась из Подводной Лодки (своего авто), закрыла ее, скорчившись от вида ее голубой крыши, которую я до сих пор не покрасила, и пошла по улице. Воздух не пах весной, но и зимой тоже. Умирающие мамины крокусы окружили меня.

В действительности было не так уж поздно: десятый час. Возможно, я выпила бы таблетку Талейнола и немного повисела на телефоне перед тем, как отправилась бы в постель.

"Морган".

Моя рука дернулась прочь от входной двери, словно от удара электрическим током. Каждая клеточка моего тела забила красную тревогу: дыхание участилось, мускулы окаменели, желудок сжался, словно приходя в боевую готовность.

Медленно я повернулась лицом к Карьяну МакЭвану. Он был красив, подумала я, или даже не столько красив, сколько харизматичен. Примерно шесть футов ростом (183 см), ниже чем Хантер. В темно-коричневых волосах просматривались серые пряди. Когда я посмотрела в его глаза коричнево-орехового цвета со слегка приподнятыми уголками, то возникло ощущение, будто смотрю в свое отражение. В последний раз, когда я его видела, он принимал форму волка, могущественного серого волка. Когда совет неожиданно подоспел, он скрылся в лесу, взглянув на меня на прощание этими глазами.

«Да?» — сказала я, стараясь излучать внешнее спокойствие.

Он улыбнулся, и я могла понять, почему моя мама влюбилась в него более чем двадцать лет тому назад. «Ты знала, что я приду», — сказал он с мелодичным шотландским акцентом, более мягким, более притягательным, чем точеный английский Хантера.

«Да. Чего ты хочешь?». Я скрестила руки на груди, пытаясь не показывать, что творилось у меня внутри, мой разум пустился вскачь, размышляя, послать ли мне ведьминское сообщение Хантеру, попробовать ли мне наложить какое-нибудь заклинание на себя, могу ли я каким-то образом исчезнуть в облаке дыма.

«Я говорил тебе, Морган. Я хочу поговорить с тобой. Я хотел сказать тебе, что я прощаю тебя за следящий знак. Я хотел попытаться еще раз убедить тебя присоединиться ко мне, занять твое законное место в качестве наследницы моей силы».

"Я не могу присоединиться к тебе, Карьян" — возразила я решительно.

«Но ты можешь», — ответил он, шагая ближе. «Конечно, ты можешь. Ты можешь делать всё, что ты хочешь. Твоя жизнь может быть любой, какой ты решишь, чтобы она была. Ты могущественна. Морган, у тебя величественный, неиспользуемый потенциал. Только я могу по-настоящему показать тебе, как использовать его. Только я могу по-настоящему понять тебя, потому что мы такие одинаковые».

Я никогда не умела держать себя в руках, и в одно мгновение мой рот вовлекал меня в неприятности. Я продолжила эту традицию и теперь, отказываясь признавать, что страх превращается в ужас. «За исключением того, что один из нас — невинный ученик высшей школы, а другой из нас — лидер банды убийц — злобных ведьм».

Всего лишь на мгновение я увидела всплеск гнева в его глазах, и я перестала дышать, устрашаясь того, что он со мной сделает, и желая, чтобы это уже произошло. Мои колени задрожали, и я взмолилась, чтобы они не выдали себя.

«Морган», — сказал он, а за шелковистым голосом подразумевалась ощутимая доля ярости. «Твое существование очень провинциально. Простодушно. Ограниченно».

«Я знаю, что это значит». Ему даже не требовалось вслушиваться в дрожащие нотки в моем голосе — он был способен распознать тот факт, что мои нервы были натянуты невыносимо туго.

«Тогда, как ты можешь опуститься до этого уровня? Как ты можешь быть такой критикующей? Ты настолько много повидала, настолько много знаешь, что можешь решить, что правильно или неправильно для меня или для других? Морган, магия — это не добро и не зло. Она просто есть. Сила — это не добро и не зло. Она просто есть. Не ограничивай себя таким способом. Тебе всего лишь семнадцать: у тебя впереди целая жизнь для совершения магии — прекрасной, могущественной магии. Зачем закрывать все двери сейчас?»

«Я могу не обладать всеми знаниями, но я знаю, что правильно для меня. Я поняла, что неправильно стирать с лица земли целые деревни, целые ковены в один счет», сказала я, стараясь понизить своей голос так, чтобы никто в доме не услышал меня. «Не существует причин, по которым ты можешь оправдать это».

Карьян сделал глубокий вздох и сжал кулаки несколько раз. «Ты моя дочь; моя кровь течет в твоих венах. Я твоя семья. Я твой отец — твой настоящий отец. Присоединись ко мне, и у тебя, наконец, будет семья».

Внезапная острая боль не смутила меня.

"У меня есть семья".

«Они не ведьмы, Морган», — проговорил он тщательно, словно я идиотка. «Они не могут ни понять тебя, ни уважать твою силу, в то время как я могу. Это правда, я эгоистичен. Я хочу иметь радость обучать тебя тому, что знаю, видеть твое цветение, как розы, твои необычные силы, приносящие плоды. Я хочу испытать это с тобой. Мои другие дети… не такие многообещающие».

Я подумала, что мой сводный брат Киллиан, лишь один из других детей Карьяна, которых я встречала. Мне понравился Киллиан — он был веселый, забавный, непочтительный, безответственный. Но не настольно хороший материал, чтобы унаследовать господство силы. Не настолько хороший, как могла быть я.

«А ты… ты дочь моей муирн-беатадан», сказал он мягко. Его душа была обручена с моей мамой.

«Которую ты убил», — сказала я точно также мягко, без злости. «Ты можешь просить меня на протяжении всего времени до тех пор, пока я не умру, но я никогда не присоединюсь к тебе. Я не могу. В кругу магии, я в свете. Моя сила приходит от света, не от тьмы. Я не хочу силу тьмы. Я никогда не захочу силу тьмы». Я действительно надеялась, что это правда.

«Ты можешь изменить свой взгляд, ты знаешь», — сказал он, но я заметила слабую нотку сомнения в его голосе.

"Нет. Я не могу. Я не хочу этого".

"Морган, пожалуйста. Не заставляй меня делать это".

«Делать что?» — спросила я, волна тревоги заструилась по мне.

Он вздохнул и опустил взгляд. «Я так надеялся, что ты изменишь свой взгляд», — сказал он почти про себя. «Мне жаль слышать, что ты не сделаешь этого. Сила, подобная твоей — должна быть в союзе с моей, иначе она представляет слишком большой риск.

"Какого черта ты хочешь этим сказать?"

Он взглянул на меня снова. «Все еще есть время изменить твое мнение», — ответил он. «Время спасти тебя, твою семью, твоих друзей. Если ты примешь верное решение».

«Ты скажешь мне, о чем ты говоришь?» — потребовала я, моё горло почти полностью сжалось от страха. Я думала о том, что он мог бы сделать мне, людям, которых я любила, находящимся в доме. Хантеру. «Спасти себя, мою семью? Ты не смеешь ничего сделать. Ты задал свой вопрос. Я ответила. Теперь убирайся прочь от меня».

Я почти тряслась от ярости и ужаса, вспоминая весь тот страшный кошмар в Нью-Йорке, когда он пытался забрать мою силу, мою истинную душу себе. Я вспомнила также пугающую, пьянящую сладость быть волком рядом с ним, безжалостным, прекрасным хищником с неописуемой силой. О, Богиня.

«Я ухожу», — грустно сказал Карьян. «Я не буду спрашивать тебя снова. Жаль, что это всё должно закончиться так».

«Как закончиться?» — я почти кричала в истерике.

«Ты выбрала свою судьбу, дочь», — произнес он, разворачиваясь, чтобы уйти. «Это не то, чего я хотел, но ты не оставила мне выбора. Однако знай, что своим решением ты принесла в жертву не только себя, но любого и любое, что ты любишь». Он грустно, горько улыбнулся. «До свидания, Морган. Ты была сияющей звездой».

Я была готова вылезти из кожи, чтобы сделать хоть что-нибудь, что-нибудь, что заставит его объяснить, рассказать мне, что он собирается сделать. Затем я вспомнила: я знаю его истинное имя! Имя его истинной сущности, имя с помощью которого я могу контролировать его полностью. Имя, которое включало в себя цвет, песню, руну одновременно. Как только его имя подоспело к моим дрожащим губам, Карьян растворился в ночи. Я моргнула и уставилась в темноту, но ничего не увидела, ни тени, ни следов на мертвой траве, ни отпечатков на холодной росе, которая только начала образовываться.

Резко мои колени окончательно подогнулись, и я тяжело опустилась на холодные цементные ступени. Моё дыхание заледенело и застыло в горле. Мои руки тряслись — я была в глупой панике, в ужасе. Сразу же, как только я смогла встать на ноги, я зашла в дом, улыбнулась и пожелала доброй ночи моей семье. После этого я поднялась наверх и позвонила Хантеру. И я рассказала ему, что Карьян связался со мной.

Следующим утром Хантер ждал меня возле дома, когда мы с Мэри Кей направились в школу.

«Привет, Хантер!» — сказала моя сестра, выглядя удивленной, но радуясь встретить его в это время.

«Привет, Мэри Кей», — ответил он. «Не возражаешь, если я буду болтаться рядом этим утром?»

Недоумевая, моя сестра пожала плечами и села на заднее сиденье Подводной Лодки. Мы с ним обменялись многозначительными взглядами.

Остаток дня Хантер просидел в моей машине возле школы. Прошлой ночью я была внутри моего зачарованного дома. Сегодня, в школе, я не была настолько защищена. Когда бы я ни проходила мимо окна, я выглядывала, чтобы увидеть его. Даже хотя мы оба знали, что это подобно возведению картонного домика перед штормовым ветром, всё-таки нам было намного лучше вместе.

За обедом он присоединился ко мне и членам Китика в кафетерии. После того, как мы поговорили прошлой ночью, мы пришли к единому мнению не рассказывать ничего об этом остальным из нашего ковена до тех пор, пока ни узнаем больше о том, что надвигается.

«Привет, Хантер», — сказала Бри, садясь рядом с ним. «Что ты здесь делаешь?»

«Просто соскучился по своей девушке, я полагаю», — произнес Хантер, заталкивая в рот половину сэндвича, который я ему предложила. Он немедленно сменил тему. «Так вы все придете на следующий круг? К Талие?»

Я заметила, как красивые цвета кофе глаза Бри чуть прищурились, и подумала, что, к счастью, Талия не посещает нашу школу. Она не скрывала, что находит Робби привлекательным. Про себя я подумала, что небольшое соперничество пойдет Бри на пользу.

Рэйвэн Мелтзер, прогремев в своих мотоциклетных ботинках, села в конце стола. Она выглядела неестественно степенно сегодня в рванной черной толстовке, мужских костюмных брюках, и с макияжем более чем в два раза меньше обычного. Она кивнула остальным за столом, затем взглянула на свою еду без энтузиазма.

Я осмотрела свой ковен, моих друзей, вспоминая слова Карьяна прошлой ночью: он сказал, что своим решением я принесла их в жертву. В начале школьного года я в действительности знала только Бри и Робби. Теперь все они: Дженна, Рэйвэн, Итан, Шэрон и Мэтт — воспринимались как большая семья. Несмотря на то, какими разными мы были, несмотря на то, к каким разным социальным слоям мы принадлежали, мы были ковеном. Мы творили магию вместе. А сейчас, из-за меня, они все могут быть в серьезной опасности. Я пару раз прерывисто вздохнула и открыла свой тетропак с шоколадным молоком. Хантер и я каким-то образом исправим эту ситуацию. Я верила в это.

После школы я присоединилась к Хантеру в Подводной Лодке. Мы подвезли Мэри Кей домой, взяли его машину и потом поехали к нему. Оказавшись там, он поднялся наверх к его отцу. Мистер Найэлль сразу спустился и поприветствовал меня, казалось, чуть более тепло, чем обычно. Я слегка приободрилась, когда трое из нас сели за обветшалый деревянный стол на кухне.

«Прошлой ночью Карьян просил тебя присоединиться к нему», сказал Хантер, перескочив сразу на эту тему. Я попыталась проигнорировать видимое вздрагивание мистера Найэлля.

«Да», — ответила я. «Он просил и раньше. Я всегда говорила «нет». Я сказала «нет» снова прошлой ночью. Но оно больше было воспринято как окончательное. Он сказал, что ему жаль это слышать, однако я еще могу спасти себя, своих друзей и свою семью, если приму правильное решение».

«Он говорил именно о твоих друзьях, твоей семье?» — спросил Хантер.

"Да".

Хантер и мистер Найэлль встретились взглядом через стол. Мистер Найелль положил руки на стол и посмотрел на них. В конце концов он сказал: «Да, думаю, речь идет о темной волне».

Мой рот резко раскрылся: почему-то, несмотря на его намеки, я не позволяла себе поверить, что Карьян имел в виду это. «Так вы действительно думаете, что Карьян нашлет темную волну сюда, в Видоус Вэйл? На меня?»

«Похоже на то», — сказал мистер Найэлль, и Хантер медленно кивнул. «Хотя, было бы логичнее, чтобы его целью стали только члены ковена и их семьи, а не целый город».

«Я согласен с папой», — сказал Хантер. «Судя по тому, что ты рассказала мне прошлой ночью, звучит так, словно Карьян считает твою силу по-настоящему слишком могущественной, чтобы существовать, не вступив в союз с его. Я догадался, что он также захочет отомстить сразу, как только ты откажешься присоединиться к нему. Не говоря уже о дополнительном бонусе в виде Сикера, выведенного из строя в то же самое время».

Несмотря на то, что я старалась отрицать реальную угрозу в словах Карьяна, как только Хантер произнес «темная волна», я знала, что он прав. Всё же, казалось, словно ворвался холодный, разрушительный ветер, и я делала небольшие неглубокие вдохи, пытаясь сохранить спокойствие.

«Я думаю, он запланировал ее на днях», продолжил мистер Найэлль. «Я чувствовал признаки на прошлой неделе. Ощущение безжизненности, гниения царит в воздухе. Угнетения. Сначала я подумал, что это мое воображение играет со мной. Но теперь я уверен, что мои инстинкты верны: темная волна надвигается».

В долю секунды я вспомнила мамины крокусы, умирающие в ряд на переднем дворе. Я подумала о том, что газон так и не начал зеленеть, хотя время пришло. Я подумала, как плохо я чувствовала себя физически. «Что мы можем сделать? Как мы можем остановить это?» — спросила я, пытаясь не звучать в абсолютном ужасе. Внутри меня, мои мысли кричали. Не существует способа остановить это, никогда не существовало такого способа.

«Я связался с советом», — ответил Хантер. «Они совершенно не могут помочь, как всегда. Они ищут Карьяна, и теперь, всё, что они знают, это то что он здесь. Они собираются окружить Видоус Вэйл».

«Для меня это означает, что я посвящу всё свое время и энергию, чтобы изобрести заклинание, которое могло бы сразиться с темной волной», сказал отец Хантера. «Я был способен расшифровать большинство секретных записей в книге Роус. Я начал схематически составлять основу для заклинания, его форму. Хотел бы я, чтобы у меня было больше времени, но я буду работать так быстро, как смогу».

Весь этот груз навис над моей головой, как наковальня. Это происходило из-за меня. Я была причиной того, что случится. Карьян был моим биологическим отцом — и из-за этого, всё, что мне дорого будет уничтожено. «Что если я покину город?» — предложила я бурно. «Если я уеду из города, Карьян отправится за мной и оставит всех остальных в покое».

«Нет!» — Хантер и его отец выкрикнули одновременно.

Увидев их горячность, я начала было объяснять, но мистер Найэлль прервал меня.

«Нет», — сказал он. «Это не сработает. Я знаю это слишком хорошо. Это действительно ничего не изменит. Это не может гарантировать безопасность города, а ты будешь всё с тем же успехом мертва. Нет, мы должны встретиться с этим лицом к лицу».

«Что об остальных членах Китика?» — спросила я. «Следует ли им знать? Могут ли они как-то помочь? Мы все вместе?»

Выглядя стесненно, Хантер сказал: «Не думаю, что нам следует рассказать Китику».

"Что? Почему нет? Они в опасности!"

Хантер встал и поставил чайник кипятиться на плиту. Когда он обернулся, его лицо выглядело больным. «Это только… это работа кровных ведьм. Нам не следует вовлекать неведьм в наши дела. Только не в это, просто, по правде, они ничего не могут сделать. У них может быть сильная воля, но у них слишком незначительная сила. А если мы скажем им, то они, вероятно, не поверят нам в любом случае. Однако если они поверят, тогда каждый будет в панике, которая не помогает ничему».

«В общем нам остается только делать вид, что мы не знаем, что каждый может умереть», — сказала я, опершись локтями на стол, опустив голову на руки.

«Да», — тихо промолвил Хантер, и внезапно я снова вспомнила тот факт, что он был Сикером совета и что он должен был принимать тяжелые решения, выполнять жестокие задания, как часть своей работы. Но я не привыкла к этому, и это ранило меня. Это собиралось стать пыткой в буквальном смысле слова не говорить моей семье или Бри, Робби. Я тяжело сглотнула.

«Есть еще кое-что», — сказал мистер Найэлль. «Я еще не упоминал об этом тебе», — сказал он Хантеру. «Человек, который накладывает такого рода заклинание, в действительности, в отличие от большинства заклинаний, должен быть кровной ведьмой и к тому же быть физически очень близко к тому месту, где будет зарождаться темная волна. Моё предположение заключается в том, что Карьян будет использовать местный источник силы, чтобы увеличить силу волны».

Я медленно кивнула. «В этом есть смысл». На окраине города находится старое протестантское кладбище, где пересекается несколько магических линий «лэй». Это устроено так, что в пространстве возникает источник силы: любая магия, сотворенная там, становилась сильнее. Любые врожденные силы кровной ведьмы также преумножались там.

«Определенно, проблема заключается в том», — продолжил мистер Найэлль, «что для того, чтобы в достаточной степени приблизиться к месту для сотворения заклинания, ведьма, на самом деле, жертвует собой, потому что это с большой вероятностью вызовет смерть».

"Даже если заклинание сработает и волна будет отведена?" — спросила я.

Отец Хантера кивнул. Неожиданный свист чайника отвлек нас, и Хантер механически заварил три кружки чая. Я онемело таращилась на пар, поднимающийся из моей кружки, затем быстро провела пальцами над ней против часовой стрелки и подумала: "остынь". Я сделала глоток. Идеально.

"Да, это проблема", — сказал Хантер.

"Нет, это не так", — возразил мистер Найэлль. "Я наложу заклинание".

Хантер уставился на него. «Но ты только что сказал, что это, возможно, убьет заклинателя!»

Казалось, его отец был спокоен: его разум восстановился на какое-то время. «Да. Но разве в округе Видоус Вэйла обитает множество других кровных ведьм? Я — логический выбор — я создам заклинание, так что я буду знать его лучше — и я снова окажусь со своей муирн-беатадан».

Хантер говорил мне, что потеря его мамы всего несколько месяцев назад практически уничтожила его отца.

«Я только что вернул тебя!» — сказал Хантер, отталкиваясь от стола. «Ты не можешь сделать это! Должна быть какая-то другая ведьма, которая будет лучшим выбором».

Мистер Найэлль усмехнулся: «Как ведьма со смертельной стадией рака? Хорошо, мы можем поискать одну». Он покачал головой: «Слушай, парень, это должен быть я. Ты знаешь это так же хорошо, как и я».

«Я сильнее», — сказал Хантер, приняв решительный вид, который я знала так хорошо. «Я наложу его. Я уверен, я могу выжить. Ты можешь научить заклинанию меня».

Мистер Найэлль покачал головой.

«Проклятье, Я не позволю тебе!», — голос Хантера заполнил всю маленькую кухню. Если бы он закричал так на меня, я бы была шокирована, но его отец казался непоколебимым.

«Это не твое решение, парень», — сказал он. Спокойно он взял свою кружку чая и выпил.

«Как много у нас времени?» прошептала я, скользя руками по обветшалой поверхности стола. «До завтра, или до следующей недели, или…».

Мистер Найэлль поставил свою кружку. «Нельзя сказать точно». Он взглянул на Хантера. «Я сказал бы, судя по интенсивности запаха гнили в воздухе и по признакам приближающейся волны, о которых я читал… возможно, неделя. Возможно, немного меньше».

«О, Богиня!» — я положила свою голову на стол и почувствовала слезы, выступающие на моих глазах. «Неделя! Вы говорите, что мы можем иметь неделю до того, как покинуть эту планету, неделя перед тем, как наши семьи умрут? Все из-за меня? Все из-за моего отца?»

Мистер Найэлль внимательно посмотрел на меня со странным, серьезным выражением. «Боюсь, что так, девочка». Он встал. «Я собираюсь вернуться к работе». Не прощаясь, он вышел из комнаты, и я услышала его шаги по лестнице.

«Я только что вернул его», — проговорил Хантер со слезами. Я отвела взгляд от стола и осознала всё в одно мгновение: независимо от того, что случится с моей семьей, Хантер определенно обречен потерять своего отца. Я встала и обхватила его руками, притягивая к себе. Так много раз он успокаивал меня, а теперь я была рада получить возможность вернуть ему это в ответ.

"Я знаю", — сказала я мягко.

«Он столько лет отсутствовал. Лет, чтобы учить меня. Я заслуживаю того, чтобы узнать его снова».

"Я знаю". Я прижала его голову к своей груди.

Его тело было полностью напряженно. «Черт возьми. Хуже уже ничего не может быть».

«Всегда может стать хуже», — ответила я, и мы оба знали, что это правда.

Переводчики: FenixYS, Anna16, soldelena