"Супружеские обязанности" - читать интересную книгу автора (Бертрам Лавиния)

6

Когда служанка доложила Оливии, что ее хочет видеть мистер Остридж, первым ее порывом было выставить его вон. Но здравая мысль, что ей ни к чему лишние пересуды, заставила Оливию пересилить себя и спуститься в гостиную.

Деннис стоял спиной к двери, заложив руки за спину и глядя в окно. Как ни старалась Оливия оставаться спокойной, ее сердце упало, как только она увидела Денниса. Он обернулся на звук ее шагов и изменился в лице, когда их глаза встретились.

Оливия немного помедлила на пороге, потом вошла, закрыла за собой дверь и, с высоко поднятой головой пройдя на середину комнаты, остановилась.

— Не понимаю, зачем вы пришли, — вместо приветствия холодно проронила она. — Кажется, мы уже все сказали друг другу.

— Разве? — Голос Денниса гулко прозвучал в просторной гостиной.

— Да, и спасибо вам за откровенность.

— Я не мог не прийти, Оливия.

Она безучастно промолчала, и Деннис приблизился к ней. От него веяло спокойной уверенностью, красивое лицо было абсолютно непроницаемым, и Оливия невольно залюбовалась Деннисом.

Несколько мгновений он внимательно смотрел на нее. Ему бросилось в глаза, что на щеках Оливии нет обычного румянца, который ему так нравился, ее лицо было белым как алебастр, под лихорадочно блестящими глазами залегли темные тени — стало быть, она почти не спала после бала. Сердце Денниса разрывалось от жалости и нежности к этой девушке, ему хотелось окружить ее вниманием, дарить ей цветы, шептать нежные слова. К Терезе он никогда не испытывал ничего подобного.

Оливия смотрела на него не то что с неприязнью — с неприкрытой ненавистью, и Деннис невольно содрогнулся.

— Ты плакала? — участливо спросил он.

— Вас это не касается.

— Нет, касается. Я очень виноват перед тобой. Поверь, мне не хотелось сделать тебе больно. Я не могу уехать из Ниццы, не поговорив с тобой. Мне необходимо извиниться за грубость и резкость. Мне стыдно за то, что я тебе наговорил.

— Это вам-то стыдно, мистер Остридж? — язвительно спросила Оливия. Она была слишком глубоко оскорблена, чтобы с ходу простить его. — Думаю, вам это чувство незнакомо. А что касается ваших извинений… Вам не кажется, что они запоздали?

— И все же я не успокоюсь, пока не услышу от тебя, что прощен. — Деннис улыбнулся, но не нашел ответа в холодном взгляде Оливии. — Моя резкость была вызвана тем, что как раз перед твоим приходом я прочел письмо от… от человека, который мне очень неприятен, и находился под впечатлением от этого письма. Я прекрасно понимаю, что ты испытала, узнав о связи жениха с твоей сестрой.

— Сомневаюсь, — сухо ответила Оливия.

— Поверь, это так! — горячо возразил Деннис, и на его лице отразились жалость и сочувствие.

— Теперь мне ясно, что я не должна была обращаться к вам со своими проблемами. — Оливия старалась говорить спокойно и с достоинством. — Просто в порыве отчаяния я решила, что вы единственный, кто может мне помочь. Но, как оказалось, вы ничуть не лучше Годфри. Так что забудьте, мистер Остридж. Я вернусь в Англию и приму решение, как мне жить дальше.

— А что ты намерена предпринять сейчас?

— Пока оставлю все, как есть. Но я точно знаю, что за Годфри замуж не выйду, — этот человек не испытывает ко мне никаких чувств, ему нужно лишь мое наследство. Я не собираюсь продавать себя ради спокойного и обеспеченного будущего, иначе разрушу себя как личность. Для брака нужно нечто большее, разве не эту мысль вы недавно пытались донести до меня, сэр?

— Например, любовь? — Деннис вопросительно вздернул бровь, уголки его губ дрогнули в еле заметной улыбке.

— Возможно, но не берусь судить — мне еще незнакома та любовь, которую, вероятно, подразумеваете вы. Мне кажется, что любовь включает много различных эмоций к человеку и она необязательно должна увенчаться браком.

Деннис насмешливо прищурился.

— А как же страсть, желание?

— Повторяю, не мне о них судить, но, по-моему, любовь — это нечто более глубокое, чем страсть и желание, которые очень скоро проходят и о них быстро забывают. — Оливия вспомнила о вспышке чувств, которым поддалась на балу, и слегка покраснела. — Я весьма сожалею о том, что произошло между нами на балу, мистер Остридж, но, поверьте, я не из тех женщин, кто дарит поцелуи всем и каждому.

Губы Денниса растянулись в мрачной улыбке, он должным образом оценил данный ему отпор.

— Надеюсь, что это так. Но ты выглядела обворожительно красивой и заманчивой, особенно в этой маске. — Лицо Денниса смягчилось, его взгляд задержался на губах Оливии: как восхитительно сладко было целовать эти губы!

Оливия презрительно хмыкнула, вспомнив об унижении, которому утром подверг ее этот мужчина.

— Чувства, возникающие в шумной праздничной атмосфере карнавала, столь же мимолетны, как и сам праздник: все проходит, остается лишь иллюзия.

— Ты не права.

— Нет, все оказалось именно так. Но я получила отличный урок. Теперь я уже не буду столь доверчивой с мужчинами, несмотря на их шарм и льстивые обещания. Так что уезжайте спокойно, мистер Остридж, с осознанием того, что сделали полезное дело, и навсегда забудьте глупую девицу, которая бесцеремонно посмела вам предложить себя в жены.

Деннис захотелось хорошенько встряхнуть Оливию. Он прекрасно понимал, что она играет, а за маской холодности и резкими словами скрывается нежная и страстная душа. Впрочем, так мне и надо, подумал Деннис: прежней Оливии, которую я целовал на балу, нет, а передо мной совсем другая женщина — рассерженная и саркастичная, которая ни за что не подпустит меня к себе.

Не в силах дольше сдерживаться, Деннис порывисто обнял Оливию. Ее мягкие подрагивающие губы оказались совсем близко.

— Я не смогу, — прохрипел он, чувствуя, что тонет в бездонных изумрудных глазах. Презрев осторожность, он взял в ладони лицо Оливии и пристально посмотрел на нее с такой завораживающей страстью и нежностью, что Оливия почти капитулировала. — Глупышка. Я пришел сюда, потому что на самом деле меня глубоко тронуло твое горе. Поверь, мне совсем не безразлично, что с тобою станется.

— Пожалуйста, не надо, Деннис, — сдавленно прошептала Оливия, угадав желание в глубине его голубых глаз. — Мне не до игр.

Внезапно его губы оказались совсем близко. Нет, после всего, что случилось, этого нельзя допустить, мелькнула у Оливии мысль. Однако в горячем поцелуе Денниса был такой напор страсти, что Оливия, забыв о сопротивлении, сдалась и обмякла в его объятиях. На балу Деннис впервые пробудил в ней желание, но продолжения не последовало, правда, Оливия слабо представляла, каким должно быть это продолжение. Теперь ей хотелось, чтобы чудесный поцелуй длился бесконечно, чтобы руки Денниса обнимали и ласкали ее, даря наслаждение.

Губы Оливии раскрылись навстречу Деннису, она со страстью отвечала ему, испытывая совершенно незнакомые приятные ощущения. Наконец взрыв наслаждения пронзил каждую клеточку ее тела, и она прикрыла глаза. Сейчас для Оливии не существовало ничего, кроме горячих настойчивых губ Денниса и его рук, которые обнимали ее. Оливия почти теряла сознание, она как бы парила на облаке наслаждения.

Неожиданно Оливия почувствовала, как Деннис напрягся и отстранился от нее, тяжело дыша. Она нехотя открыла глаза и поняла, что Деннис смотрит на дверь. Оливия обернулась и с ужасом увидела белую как мел миссис Недертон, злорадно усмехающуюся Дебору, изумленного Годфри.

Оливия залилась краской. Ее глаза блестели, губы припухли от поцелуя. Постепенно Оливия вышла из ступора. Еще вчера подобная ситуация убила бы ее на месте, но после увиденного ею этим утром в комнате Деборы пикантная сцена, участницей которой она стала, показалось ей сущим пустяком. Оливию охватили гнев и ненависть, когда она встретилась глазами со своим женихом. Это он предал ее, пусть теперь расплачивается!

— Что все это значит, милейший? — прошипел Годфри, испепеляя взглядом Денниса и трясясь от ярости. — Сейчас же уберите руки от моей невесты!

Стало быть, Дебора не сказала ему, что я видела их, поняла Оливия.

— Как вы посмели компрометировать ее?! — теперь уже патетически воскликнул Годфри и перевел гневный взгляд на Оливию. — Мне отвратительно твое поведение, Оливия. Надеюсь, ты не станешь испытывать мое терпение, пытаясь отрицать очевидное.

Оливия почувствовала, что Деннис крепко обнял ее, словно стараясь защитить.

— Все было именно так, как вы видели, нет смысла ничего отрицать, — холодно сказал он, вызывающе глядя на Годфри.

Миссис Недертон пребывала в оцепенении, а Дебора метала злобные взгляды на Оливию и на Денниса, недоумевая, откуда здесь взялся этот красавец, и страстно желая придушить обоих.

— Годфри, кажется, вы не представлены друг другу, — спокойно сказала Оливия. — Знакомьтесь, мистер Деннис Остридж, мистер Годфри Монти.

— В этом нет необходимости, — процедил Годфри, в волнении сжимая и разжимая кулаки.

— Я тоже так думаю, — согласился Деннис, презрительно улыбнувшись.

— Отправляйся к себе, Оливия, я поговорю с тобой наедине, когда этот негодяй покинет дом.

— И не подумаю, — возразил Деннис. В его голосе слышался металл, лицо стало каменным, глаза грозно сверкали. Исходящее от него ледяное спокойствие страшило больше, чем бурный гнев. — Должен вас огорчить: мисс Оливия не является больше вашей невестой.

На скулах Годфри выступили два ярких пятна.

— В чем дело, Оливия?

Она молча подошла к Годфри и смерила его холодным взглядом.

— Это правда, Годфри. Я решила расторгнуть нашу помолвку, свадьбы не будет. — Оливия перевела взгляд на Дебору и ужаснулась: неужели женщина, в чьих глазах горит исступленная ненависть к ней, ее сестра?! — Я думала, Дебора все уже вам рассказала.

— О чем? — высокомерно осведомился Годфри. — Будь добра, поясни.

— Она должна была рассказать, как сегодня утром я застала вас в ее спальне. Я все видела, Годфри.

Он был ошеломлен, но все же недоверчиво спросил:

— Что ты видела?

Оливия презрительно улыбнулась.

— Вы действительно хотите, чтобы я рассказала все в присутствии миссис Недертон? Хорошо, я поясню: я видела вас и Дебору! — Должно быть, у меня было что-то с головой, подумала она, если я собиралась стать женой этого отвратительного типа. — Я стояла на балконе и услышала ваши стоны, Годфри. А потом… потом увидела, как вы целовали и ласкали ее, вы вели себя как любовники. Мне продолжать?

Откровения Оливии шокировали бедную миссис Недертон, она чуть не задохнулась от ужаса.

— Нет! Дебора, скажи, что это неправда! Этого не может быть!..

Дебора нагло взглянула на свою тетку, явно не собираясь ничего отрицать.

— Все правда, тетя.

— О, негодная, лживая девчонка! — опомнившись, вскипел Годфри.

Как Оливия посмела унизить его при всех! В его взгляде было столько ненависти, что Оливия не на шутку испугалась.

— Ты, подлая шлюшка! Говоришь, что видела меня с Деборой?! А разве ты только что не занималась здесь тем же?! — прошипел он, тыча в нее пальцем. — Все вы, женщины, одинаковы! Лишь изображаете невинность, на самом деле вы все — грязные шлюхи!

Годфри поднял руку, собираясь ударить Оливию, но Деннис быстро оказался между ними и вцепился мертвой хваткой в его запястье. Таким свирепым Оливия его видела впервые.

— Если вам дорога жизнь, я посоветовал бы вам не делать этого, — ледяным тоном предупредил Деннис, сверля Годфри взглядом. — Я сверну вам шею, если вы хоть пальцем тронете Оливию.

Когда Деннис разжал пальцы, Годфри, казалось, чуть поостыл, до него явно дошло, что Деннис не шутит, и опасность физической расправы немного охладила его пыл.

— Вы не можете угрожать мне, — пробурчал он, пытаясь сохранить остатки достоинства.

— Разве? Я не шучу: если вы хоть пальцем тронете Оливию, я убью вас и ничуть не пожалею об этом. Должен вам сказать, что теперь Оливия — моя невеста. Я пришел сюда, чтобы просить ее руки, и она ответила мне согласием. Так ведь, Оливия? — Деннис задал вопрос мягко и нежно, как подобает любящему жениху.

Оливия боялась обмануться — она еще не забыла его грубого отказа. Но перед улыбкой Денниса устоять не смогла и подтвердила во всеуслышание:

— Да, я согласна выйти замуж за мистера Остриджа.

— Но это невозможно! — вскрикнула Дебора. Ее жизнь, ее благополучие рушились на глазах, и она готова была любыми способами бороться за свое место под солнцем. — Оливия моя сестра, и она не вправе выйти замуж без моего согласия, поскольку еще несовершеннолетняя.

— Ты постоянно завидовала мне и не скрывала своего презрения. Хоть сейчас не вставляй мне палки в колеса, Дебора, — холодно сказала Оливия. — К тому же мое совершеннолетие не за горами. То, чем занимались вы с Годфри за моей спиной, отвратительно, и я не сомневаюсь, что это продолжалось бы и дальше. Так что я благодарю Бога, что все вовремя прояснилось.

— Я прекрасно осведомлен о своих правах, — прошипел Годфри, все еще отчаянно цепляясь за приданое Оливии. — Ты обручена со мной, и я не собираюсь так легко отпускать тебя. Я… я подам на тебя в суд за нарушение обязательств!

— Это ваше право, — вмешался в разговор Деннис, с леденящей улыбкой глядя сверху вниз на тщедушного Годфри. — Но я не советую вам становиться моим врагом, мистер Монти. Я сильный противник с влиятельными связями, так что мне ничего не стоит уничтожить вас, если вы посмеете осквернить доброе имя Оливии. Запомните, теперь она находится под моим покровительством. Она останется в этом доме, пока я не улажу все дела, после чего мы оба покинем Ниццу уже в качестве супругов — я собираюсь как можно скорее добиться разрешения на брак.

— Ты наивная дура, — процедил Годфри, глядя на Оливию, — и не имеешь ни малейшего представления о том, во что ввязываешься, выбирая в мужья безродного игрока без пенни за душой. Только не жалуйся потом, что тебя вовремя не предупредили. Приданое, оставленное тебе отцом, улетучится после первого же проигрыша этого типа.

Опасаясь, что Деннис вздумает вступиться за свою честь, Годфри поспешно ретировался. Дебора последовала за ним, оставив миссис Недертон в полной растерянности.

— Мне очень жаль, дорогая Оливия, — с болью проговорила наконец миссис Недертон. — Кто бы мог подумать — Дебора и мистер Монти! Дорогая, я шокирована!

— Все нормально, миссис Недертон, — мягко успокоила ее Оливия. — Возможно, и к лучшему, что правда обнаружилась. Мы с Годфри совершенно не подходили друг другу, сейчас мне трудно даже представить, что я могла найти в нем.

— Но… вы с мистером Остриджем почти не знаете друг друга. — Миссис Недертон растерянно переводила глаза с одного на другого, вспоминая, как Деннис без колебаний бросился в воду спасать Оливию, когда та тонула. — Вам не кажется, что стоит поближе познакомиться, прежде чем вести речь о свадьбе?

— Мы знакомы достаточно, — хмуро проворчал Деннис, только теперь начиная со всей ясностью осознавать, что он натворил, во всеуслышание объявив о своей женитьбе на Оливии.

— Что ж, вам виднее. Как только проснутся Леон и Марта, я расскажу им обо всем и, учитывая недостойное поведение Деборы и Годфри, не буду возражать, если им посоветуют подыскать другое пристанище. Ох, надо же и Лоре все рассказать. Правда, она всегда недолюбливала Годфри, — добавила миссис Недертон и ушла.

Деннис и Оливия остались вдвоем. В комнате повисла неловкая тишина. Деннис досадовал, что его благие намерения уладить отношения с Терезой, чтобы иметь возможность всегда быть рядом с Кэтти, пропали, и все из-за того, что он дал волю своему влечению. Оливия полностью вытеснила из его души Терезу, но Деннис чувствовал вину перед дочерью — ему казалось, что он предал ее. Он прекрасно понимал, что Тереза, как только узнает о его женитьбе, постарается изолировать от него Кэтти.

Однако теперь поздно что-либо менять, с горечью рассудил Деннис, надо было думать раньше. Что ж, я сам во всем виноват, у меня нет альтернативы, чтобы с честью выйти из щекотливой ситуации, кроме как жениться на Оливии.

Отбросив эмоции, как он делал это всегда, решая сложные проблемы, Деннис принялся перестраивать свои планы с учетом интересов Оливии. Теперь он полностью отвечал за ее судьбу. Оливия осталась совершенно беззащитной в этом жестоком мире, думал Деннис, и мой долг — защитить ее от людей, подобных Годфри Монти, и спасти ее репутацию.

Оливия прервала его размышления, ее голос дрожал от злости и возмущения:

— Видишь, что произошло из-за твоей несдержанности! Как ты мог так поступить?

— В чем дело? — примирительно спросил Деннис. — Разве тебе не было хорошо в моих объятиях?

— Нет, и тебе прекрасно известно почему.

Оливия отчаянно пыталась справиться с болью и унижением, но чувствовала, как силы покидают ее, — сказалось напряжение, в котором она пребывала с самого утра. Догадавшись о ее состоянии, Деннис положил руки на ее плечи и начал массировать их.

— Тебе лучше? — заботливо спросил он, чувствуя, как расслабляются ее мышцы.

Оливия кивнула.

— И все же не стоило тебе давать волю рукам, — упорствовала она. — Ты поступил как истинный джентльмен, предложив мне руку и сердце, но ты вовсе не обязан на мне жениться, я ничего такого от тебя не ожидала. Еще не поздно передумать. — Оливия прикрыла глаза и почувствовала приятную легкость, как будто с ее плеч свалился груз.

— Я для себя все решил. А ты как будто стараешься отговорить меня. Почему? — мягко спросил Деннис, почти касаясь губами ее уха. — Разве ты не о том же просила меня утром? Ты изменила свои намерения?

— Теперь не знаю. И зачем ты все это затеял?

— Я не мог слышать, как нагло разговаривал с тобой этот напыщенный осел. Как все трусы, он тут же бросился в кусты, почувствовав достойный отпор. — Деннис перестал массировать плечи Оливии и пристально посмотрел ей в глаза. — Я вправду собираюсь жениться на тебе, Оливия. Но прежде мы должны обсудить кое-какие условия.

— Условия? — насторожилась она. — Что ты имеешь в виду?

— Мы все обсудим, только не здесь и не сейчас. — Деннис вдруг понял, что Оливия устала и с трудом сдерживается, чтобы не закрыть глаза. — Ты когда в последний раз спала?

— Столько всего произошло, что мне трудно припомнить… Кажется, в ночь перед балом.

— Так я и думал. Ты должна лечь и хорошо отдохнуть. Я приглашаю тебя на ужин, тогда и поговорим. Хорошо, Оливия?

Она сонно кивнула, не в силах возразить. Деннис не смог удержаться от долгого страстного поцелуя на прощание.

Рассказав все в деталях Лоре, Оливия смогла наконец спокойно подумать о Деннисе. В том, как он двигался и как высоко держал свою красивую темную голову, ей виделся определенный вызов. Энергия, исходившая от этого человека, живой блеск его глаз сглаживали некоторую жесткость мужественного волевого лица. За спокойной уверенностью Денниса скрывались сложная и противоречивая натура, активный интерес к жизни, живая наблюдательность и способность с юмором воспринимать себя и окружающий мир, чего часто не хватает многим мужчинам. Однако Оливию смущало, что Деннис — заядлый картежник. В другой ситуации она сочла бы безумием связывать свою жизнь с игроком, но теперь решила рискнуть, даже если ей придется потерять все.