"Муки сердца" - читать интересную книгу автора (Лэнгтон Джоанна)Глава 11Прошлым вечером? О Небеса! Агостино был с другой женщиной! Кимберли не могла в это поверить. Она вновь и вновь перечитывала колонку и разглядывала ненавистное фото. Желудок болезненно сжался, и ей едва удалось добежать до ванной. Кимберли с трудом добралась до стола и уставилась на открытку, полученную с букетом. Кимберли попросила охранника подогнать машину. Нет, она не будет ждать ни Агостино, ни его сюрприза. Она поедет к нему в офис. Сев в машину, она дрожащими пальцами повернула ключ зажигания. Он наверняка нервничает. Агостино уже, наверное, ознакомился со светской хроникой. И знает, что пойман на месте преступления. Он ей неверен. Он отсутствовал всю ночь. Целую ночь! Кимберли вздрогнула, мурашки побежали по коже. Почему? Ну почему? Она ни о чем больше не могла думать. Только сейчас Кимберли осознала, насколько сильно любит Агостино. Она доверяла ему на сто процентов. Почему она вдруг так безоговорочно поверила ему? Он ведь никогда не говорил о любви, не клялся в верности. Правда, он собирался опубликовать сообщение об их свадьбе. Зачем? Неужели это одна из мужских уловок, которые женщинам не дано понять? Или он восстает против перспективы посвятить жизнь ей одной? Охваченная гневом, Кимберли ворвалась в огромное здание корпорации Мангано. Не было ни одного человека, не обернувшегося ей вслед. Охрана даже не пыталась ее остановить. Агостино, должно быть, скрежещет зубами. Умея скрывать от светских сплетен личную жизнь, он полагает, что далек от разоблачения. Или специально напрашивается, чтобы его вывели на чистую воду? Похоже, у нее начинается паранойя. Секретарша в приемной уставилась на Кимберли во все глаза и даже приподнялась со стула. Кимберли, не задерживаясь ни на долю секунды, домчалась до кабинета Агостино, распахнула дверь и с шумом захлопнула ее за собой. Агостино стоял посреди комнаты, высокий, широкоплечий. На его бесстрастном лице выделялись лишь черные глаза. Боль, острая как нож, пронзила сердце Кимберли. Ничего, кроме гнева, нельзя было прочесть в его красивых чертах. Ни стыда, ни сожаления. — Прежде чем навсегда исчезнуть из твоей жизни, я хотела бы кое-что сказать… Агостино шагнул вперед и сделал успокаивающий жест. — Кимберли… — Не смей меня перебивать! — выкрикнула она. — И не произноси моего имени. Ты можешь остановить меня только силой! Когда я увидела фотографию, то не поверила своим глазам… — Отлично, — воскликнул Агостино. — Потому что и не должна верить всему, что видишь. Этот снимок был сделан агентом Патриции три месяца назад! — Я тебе не верю. — Кимберли тяжело дышала, сверля его глазами. — Тогда позвони моему адвокату. Я уже связался с ним. Я подам в суд на эту газетенку. У нее задрожали колени. Она прислонилась спиной к двери. Широко раскрытые зеленые глаза наполнились слезами. — Так ты… не был с Патрицией прошлой ночью? — Кимберли, я не встречался ни с одной женщиной, с тех пор как встретил тебя. Дрожь от колен передалась всему телу Кимберли. — Но я думала, ты встречался с ней… — Ты заблуждалась. Я даже не знаю, в Англии Патриция сейчас или нет. Кимберли, ты должна знать, что мне не нужны другие женщины, до тех пор пока ты со мной, — поклялся Агостино, взволнованно вглядываясь в ее потрясенное лицо. Он бросился к ней и, пробормотав что-то по-итальянски, сжал Кимберли в объятиях так сильно, что та едва могла вздохнуть. — Когда я понял, что ты могла увидеть ту фотографию, то пришел в ужас. Я не могу причинить тебе боль, любовь моя, и никому не позволю. Кимберли, поверившая этому страстному признанию, молча смотрела на него. Агостино неохотно отстранился и, встретившись с ее вопросительным взглядом, твердо произнес: — Мне нужно столько сказать тебе… Но есть человек, который давно хочет тебя увидеть. Жестоко заставлять его ждать. Твой отец и так очень волнуется. — Мой… отец? — потрясенно прошептала Кимберли. — Он здесь? — Я нанял частного детектива, чтобы найти его. Вчера я встречался с твоим отцом. Хотел привезти его к нам домой, чтобы сделать тебе сюрприз. — Агостино подвел жену к одному из кресел и бережно усадил ее, почувствовав, что сейчас как никогда она нуждается в его по вдержке. — Я пошлю за ним. Обессиленная Кимберли едва слышно спросила: — Только сначала скажи: отец просил у тебя денег? — Нет. Он изменился, Кимберли. Нашел работу и пытается устроить свою жизнь. — Агостино пожал плечами. — Но ему все время приходится бороться с желанием вернуться к старым привычкам. Глаза Кимберли заволокли слезы. Когда Гектор Вудс вошел в дверь, через которую только что исчез Агостино, Кимберли медленно поднялась. Отец постарел, волосы покрылись сединой, он заметно располнел. Он всегда так небрежно к себе относился. — Я не знал, стоит ли приезжать, после того что я сделал, — робко заговорил мистер Вудс. — Мне трудно смотреть тебе в глаза. Я всегда подводил тебя, но хуже всего поступил, когда оставил тебя одну расплачиваться за мою глупость. Кимберли подбежала к отцу и крепко обняла его. — Ты любил меня. Я всегда это знала. И это очень много для меня значило, — призналась она. — Ты сделал все, что смог. — Я едва не скатился на самое дно, когда понял, что тебе пришлось связаться со старым мерзавцем Бартлеттом. — Гектор Вудс с горечью покачал головой. — У меня не было выбора, потому что я уже втянул тебя в это. И я сбежал от тебя, от всех. Все, ради чего я жил, это игра… Кимберли взяла его за руку. — Агостино говорит, ты нашел работу? — спросила она. Последний год он работал продавцом в крупной кондитерской. Вот уже восемнадцать месяцев он не возвращался к игре. И посещал еженедельные встречи бывших игроков. Кимберли рассказала ему, что коттедж освободился. Отец удивленно нахмурился, а потом улыбнулся. И робко сообщил, что встретил женщину, на которой собирается жениться. Он продал бы коттедж и присмотрел бы себе небольшой дом. У Джины есть кое-какие сбережения, пояснил Вудс, но он слишком горд, чтобы ими воспользоваться. Ну наконец-то, дожив до седых волос, ее отец стал мечтать о самых обычных вещах, с радостью подумала Кимберли. Разве не этого она всегда хотела? Отец нуждался в прощении, а ей не терпелось забыть горестные воспоминания. И пока Кимберли говорила с отцом, в ней росло чувство благодарности Агостино за их удивительное примирение. Гектор начал новую жизнь, и она от всей души желала ему счастья. — Тебе повезло с Агостино, — сказал отец на прощание. — Хотя мне лучше держаться от него подальше. Когда Агостино вернулся, Кимберли стирала слезы с глаз. Она не решалась взглянуть на него. — Это было ужасное утро, но я очень благодарна тебе за то, что ты нашел отца. С моих плеч свалился огромный груз. Скажи, ты устроил бы нашу встречу, если бы он продолжал прежний образ жизни? Краешком глаза она заметила, что Агостино не двинулся с места. — Сначала я попытался бы помочь ему, — признался он. — Да он вряд ли приехал бы, если бы не выбрался из этой ямы. Агостино обнял жену за талию и повел к двери. — Нам нужно успеть на вертолет. — Куда мы едем? — Сюрприз… — Я думала, сюрприз — это встреча с папой. — Это лишь часть сюрприза. Через несколько минут они уже были на крыше, где их ждал вертолет. В течение всего полета Агостино держал руку Кимберли в своей руке. Вертолет приземлился на небольшой зеленой лужайке. Кимберли огляделась по сторонам. И от изумления едва не лишилась дара речи. В сотне ярдов от них расположилось великолепное поместье, окруженное сверкающим морем роскошных машин. — Где мы? Что происходит? — Я тебе как-то говорил, что у меня есть дом в провинции. — Агостино улыбнулся своей дьявольской улыбкой. — Добро пожаловать на собственную свадьбу, миссис Мангано… — Что? — с трудом выговорила Кимберли. — Моим друзьям и родственникам не терпится встретиться с тобой, — спокойно продолжил он. — Я пригласил их на ланч, и это значит, что к ужину они уже уедут. Две недели назад я отказался от официального объявления о свадьбе только потому, что не имел ни малейшего желания делить тебя ни с кем. Я хотел, чтобы ты была только моей… — Все твои родственники… друзья… — Кимберли, этот маленький праздник готовился еще две недели назад. Приглашения были разосланы, когда мы летели в Италию. — Он поколебался и добавил: — Я приглашал твоего отца, но он отказался. Кимберли кивнула. Интересно, рассеянно подумала она, почему они так медленно идут к дому. — Значит, вчера ты ездил к папе? — Я встречался с ним. Это заняло несколько часов. А потом вернулся сюда. Хотел убедиться, что для торжества все готово. — Агостино замедлил шаг и остановился. — Кимберли, я хочу, чтобы ты знала: я люблю тебя и горжусь своим чувством… И намерен объявить об этом во всеуслышание. Даже в самых сокровенных мечтах Кимберли и не помышляла, что Агостино произнесет эти слова. — Ты любишь меня? — слабо прошептала она. — Ты должна была догадаться! — взволнованно произнес он. — Столько раз я пытался показать, как ты дорога мне! Кимберли смотрела на него сияющими от счастья глазами. — Агостино, зачем ты так долго мучил меня? — Ты была не готова это услышать. Твое мнение обо мне было весьма невысоким… И, позволь заметить, ни один мужчина не смог бы прочесть твой список обвинений с большим самообладанием, чем я! — заявил Агостино. Кимберли пришла в ужас. — Ты нашел мой список?.. — Как ты могла так думать обо мне? — Там не было имени, но раз ты узнал некоторые черты… — Кимберли умолкла и испуганно заглянула в глаза мужа. — Агостино, ты все время был так спокоен, а ведь это должно было взбесить тебя… — Я использовал этот реестр как ориентир. Хотел убедить тебя, что я совсем не такой, каким ты меня представляешь. — И преуспел в этом, — признала она. Агостино со стоном прижал ее к себе и поцеловал со страстью. Кимберли с готовностью признала свое поражение и крепко обняла мужа, опустив золотоволосую голову на его широкое плечо. Она едва смогла перевести дыхание. — Дорогой, какая я была дура, когда думала, что ты прекрасный любовник, и только… — Кимберли улыбнулась. — Вот так сюрприз! Жена заявляет, что предпочла бы быть любовницей… — После того как ей сказали, что она совершенна именно в этой роли… — Лучшая жена, лучшая любовница… Ты — любовь всей моей жизни, — страстно произнес Агостино. — И зачем, черт возьми, я назначил прием именно на сегодня? Кимберли обвела взглядом шикарные автомобили, стоящие у дома. В окна выглядывало множество лиц. Но она не чувствовала смущения. Она гордо выпрямила спину. Агостино любит ее. Кимберли словно выросла на десять футов. Она не смогла бы объяснить ему, как много для нее значат эти слова. — Я тоже люблю тебя, — призналась Кимберли, когда они остановились у парадного входа. — Я испытывала неудержимое влечение к тебе задолго до того, как написала злополучный список. На лице Агостино светилась счастливая улыбка. Их глаза встретились и засияли еще ярче. — Позвольте представить вам мою жену, — объявил Агостино несколько минут спустя с такой гордостью, что Кимберли почувствовала, как глаза ее наполняются слезами. Гости столпились в холле, наперебой поздравляя новобрачных. Кимберли знакомилась с многочисленными тетушками и дядюшками, кузенами и кузинами Агостино, даже, не пытаясь запомнить их имена. В толпе гостей Кимберли заметила Лорен. Она с восторгом бросилась к подруге. — И как ты себя чувствуешь? — спросила Лорен, расцеловав новобрачную. — Просто фантастика! — воскликнула Кимберли. — Так восхитительно, так неожиданно, так… — Неправдоподобно, — вмешался Агостино. — Нет. Именно сейчас я поняла, как сильно тебя люблю. И знаю, что любима. — Я ведь говорила, что этот человек к тебе неравнодушен, помнишь? — улыбнулась Лорен. Официанты в униформе со знанием дела обслуживали огромный буфет, сервированный в центральном зале. Кимберли маленькими глотками пила шампанское и наслаждалась обществом Агостино, чья рука уверенно обнимала ее за талию. Когда заиграла музыка, молодожены, следуя старой традиции, первыми закружились в танце. Сегодня Кимберли могла целый день оставаться в объятиях любимого. Это было удивительное ощущение. Обвившись вокруг него, подобно виноградной лозе, она с наслаждением вдыхала знакомый аромат его тела и сгорала от желания. — Никто не собирается уезжать? — то и дело спрашивала она. Наконец гости неохотно потянулись к выходу. Хозяева проводили последнего гостя до машины, а потом рука об руку неторопливо поднялись наверх. — Когда ты понял, что любишь меня? — робко спросила Кимберли. — Когда ты сбежала из Лондона и лишила меня возможности видеть тебя. — Но ты не был готов признать это… — Даже под пытками я не сознался бы в собственной уязвимости… А вот и наша спальня. — Агостино широко распахнул заветную дверь. — Как замечательно звучит «наша», — заворожено произнесла она. — Я все еще не могу поверить, что ты любишь меня… — Тебе бы не пришлось ждать так долго, если бы ты вела себя иначе на острове. — Агостино нежно взял в ладони ее лицо. — Я готов был в этом признаться. С тех пор как я понял, что заблуждался, я почувствовал себя мерзавцем. Я надеялся вымолить прощение, а ты… — Рассказала о завещании крестной… — Кимберли взглянула в любимые глаза и улыбнулась. — Рано или поздно пришлось бы рассказать. А мне так хотелось сохранить лицо. Больше всего на свете я боялась, что ты поймешь, как сильно я тебя люблю… — Дорогая. — Я — любовь всей твоей жизни, — шутливо напомнила она, развязывая узел его галстука. Через секунду за галстуком последовал пиджак. — А ты — моей. Агостино бережно опустил ее на огромную кровать. В его глазах зажегся золотистый огонь, растворившийся в мерцании ее прекрасных зеленых глаз… |
||
|