"Одна ночь" - читать интересную книгу автора (Рэдкомб Люси)

5

Филип не мог оторвать взгляда от спящей дочери.

— Своего отца я ни разу не видел, он и слышать обо мне не хотел. А я бы умер от сознания, что стал чужим для собственного ребенка.

Ноэль отвернулась и задернула занавеску. Она и сама не знала, почему слова Филипа подняли в ее душе бурю эмоций. Вот уж не было печали: принимать близко к сердцу его проблемы! Ей и без него есть о ком позаботиться. Да Филип в ее защите и не нуждался — сам прекрасно мог за себя постоять. И все же его непривычная кротость растрогала Ноэль.

— Конечно, ты имеешь право войти в жизнь Бетси, — немного помолчав, признала она.

Филип кивнул, словно и не сомневался в ее согласии. Его взгляд был по-прежнему прикован к девочке. Ноэль заглянула ему в лицо, но тут же отвернулась. Ей стало неловко, словно она украдкой подсматривала за ним, вызнавая уязвимые места.

Она направилась к двери, и новоиспеченный отец, бросив последний взгляд на детскую кроватку, последовал за ней.

— Только не думай, — упрямо заявила Ноэль, едва лишь за ними закрылась дверь, — что я согласилась с твоей дурацкой затеей.

— С какой именно?

Склонив голову набок, Филип насмешливо взирал на нее.

— С замужеством! — выпалила Ноэль. — Из того, что мы… Короче, все это сплошная нелепица! — яростно закончила она.

— Ты предлагаешь обойтись только постелью — без колец?

Ноэль нахмурилась. Этот человек обладал прямо-таки даром ставить ее в тупик.

— Просто не знаю, почему я еще…

Она умолкла и смущенно потупилась. Ну что, ради всего святого, в этом мужчине заставляет ее напрочь позабыть всякий стыд? Почему один взгляд на него притупляет ее разум и пробуждает к жизни глубинные стороны натуры — первобытные, чувственные?

— Признайся, ты ведь мечтаешь… о моих ласках?

Ноэль не замечала, как прерывается голос ее собеседника, как напряжение, владеющее его телом, выдает себя в неровном дыхании. Она знала лишь, что от картины, представшей ее мысленному взору, перехватило дыхание, а голова закружилась.

— Ты ведь и сама мечтаешь коснуться меня. Ей стало нестерпимо душно, сердце гулко забилось в груди. Справившись с собой, Ноэль пожала плечами и признала:

— Да, физически меня влечет к тебе. — Откровенность далась ей нелегко, но лучше уж выяснить все до конца. Оставалось лишь надеяться, что Филип не сочтет ее нимфоманкой. — Но это единственное, что есть между нами. Лишь страсть. Ведь не станешь же ты жениться на всех, кого…

— Раздеть?

Как он может сейчас шутить? — разозлилась Ноэль. Однако Филип не шутил, а, похоже, терял терпение.

— Ты знаешь, что я тоже хочу тебя! — вдруг взорвался он. — Чертовщина! Конечно же знаешь! Я этого и не скрываю!

Впрочем, поглядев на потрясенное лицо молодой женщины, Филип почти сразу же раскаялся. Ноэль казалась растерянной и напуганной, так и тянуло утешить ее, приласкать. Недолго думая, он положил руку ей на плечо.

— По-моему, время пустых разговоров прошло. Пригласи меня в свою постель, Ноэль.

И Филип устремил на нее пламенный взор.

— Это ты мне? — только и смогла пролепетать она.

В глубине души она давно уже чувствовала, к чему дело идет, но почему-то ждала, что инициативу проявит Филип. А оказывается, сделать первый шаг предстояло ей…

— Не вижу вокруг никого другого, — подтвердил он без тени улыбки.

— Хочешь, чтобы я перебросила тебя через плечо и отнесла в спальню?

Ноэль не удалось выдавить из пересохшего горла даже жалкого подобия смешка. Не хотелось ни говорить, ни думать, лишь слепо отдаться на волю страстей. Но Филип не поддержал ее игру.

Губы его только на миг тронула улыбка.

— Так вот, о чем ты подумываешь? — приподняв бровь, осведомился он. — Что ж, когда-нибудь мы рассмотрим и эту возможность. Но сейчас я хочу, чтобы ты взяла меня за руку и показала, где мы займемся любовью.

Любовью. Не сексом. Смешно и нелепо, но Ноэль донельзя обрадовалась такому подбору слов. Медленно, почти робко она коснулась его ладони. Какими бледными, хрупкими казались тонкие пальцы на фоне загорелой мужской руки! Филип крепко сжал их.

— На этот раз ты знаешь… мы оба знаем, что это именно я.

Ноэль в смятении посмотрела на него — и внезапно все поняла. Он полагал, что в тот раз она воскрешала свои чувства к Роналду. Как же он заблуждается! Ничто в ее жизни не могло сравниться с той их ночью! Ни разу она не испытывала ничего хоть отдаленно похожего, ни разу не отдавалась страсти так безоглядно и пылко!

— Ты считаешь, что я думала тогда о Ронал-де? — По его лицу она поняла, что угадала. — Так вот, оказывается, что тобой движет — раненное эго, задетое самолюбие!

Не этого ей хотелось, не об этом она мечтала. Ноэль в гневе попыталась выдернуть пальцы. Напрасно. С тем же успехом можно было пытаться сбросить наручники.

— Мне все равно, что было тогда. Меня волнует то, что будет здесь и сейчас.

Рывком он притянул к себе вырывающуюся женщину. И Ноэль почувствовала, как от прикосновения к его напряженному, возбужденному телу ее гнев и злость тают, словно снег по весне. Невольно она ослабила сопротивление. Филип не замедлил этим воспользоваться и закинул ее руки себе за шею. Затем одна его ладонь мягко скользнула по соблазнительному изгибу женского бедра, другая задержалась на гибкой талии. Не удовольствовавшись этим, он сильнее прижал к себе Ноэль. Теперь между их разгоряченными телами не осталось ни дюйма пространства.

— Дело не в эго, — хрипло прошептал Филип. — Жажда — вот причина.

Слова эти оказались последней каплей. Сопротивление Ноэль было сломлено окончательно. Она затрепетала всем телом. Ни один мужчина в мире не мог бы ошибиться относительно природы этого трепета, и в глазах Филипа заплясали огоньки удовлетворенного мужского самолюбия.

Ноэль и сама изнемогала от мучительной жажды, заставляющей груди наливаться, словно спелые яблоки, и наполняющей тело томительной истомой. Она не могла больше лгать самой себе: Филип совершенно прав — сейчас насущнее всего их жгучее физическое стремление друг к другу. И бороться с этим просто не имеет смысла.

— Моя спальня… вон там, — кивнула она в сторону ближайшей двери.

Ее голос слабел и прерывался, словно Ноэль не по силам было выговорить даже несколько слов. Медленно, будто во сне она провела его в спальню и тихо затворила дверь.

— Ой, ведь еще день! — растерялась она, оглядываясь так, будто оказалась вдруг не в собственной комнате, а в зачарованной неведомой стране.

— А ты этого не помнила? — лукаво осведомился Филип, но глаза его оставались серьезны.

— Нет, просто… просто я как-то запуталась, сбилась с толку. Да и вообще… Обычно я не ложусь в постель посреди белого дня.

— Что, никогда? — По лицу Филипа промелькнула улыбка. — Причем тут время суток? Никогда не бывает слишком рано для фантазий и импровизаций.

— А ты, надо полагать, привык заниматься этим всегда и везде! — выпалила Ноэль и тут же пожалела о своих словах: ну почему она постоянно дает ему повод для насмешек!

— Случалось, даже при включенном свете, — сухо признался Филип.

Без дальнейших разговоров он лег на кровать.

— Что ты делаешь? — изумилась Ноэль.

Развалившись в вольготной позе, Филип закинул руки за голову и вопросительно уставился на молодую женщину.

— Все зависит от тебя — командуй! Повинуюсь любому желанию. И заметь, такими предложениями я не разбрасываюсь.

Наверное, для подобных случаев нет строго определенных правил поведения, но неужели он всегда настолько непредсказуем?

— Считаешь себя неотразимым? — с вымученным ехидством спросила Ноэль.

Филип проводил взглядом розовый язычок, облизнувший пересохшие от волнения губы. Затем вместо ответа приподнялся на локте и стащил через голову черную футболку.

Она упала на пол к ногам Ноэль, но та даже не посмотрела на нее. Ее взгляд был прикован к мускулистому торсу Филипа. Широкие плечи, узкая талия, плоский живот без единой лишней унции жира! Он походил на героя девичьих грез.

Из груди Ноэль невольно вырвался вздох почти благоговейного восхищения. Зачарованно, не в силах отвести глаза, она созерцала великолепное тело Филипа. При одной мысли о том, чтобы прикоснуться к нему, у нее закололо кончики пальцев.

— Мне здесь так одиноко…

Низкий, волнующий голос Филипа таил в себе миллион соблазнов.

Ноэль смущало только одно. Он-то наивно полагает, что она вновь превратится в необузданную вакханку, какой была той незабываемой ночью. Мысль, что ее образ до сих пор живет в его мечтах, была приятной, но пугающей. Теперь она наверняка обманет его радужные ожидания.

— Ты можешь и заскучать, если я присоединюсь к тебе, — предупредила Ноэль.

— Что ж, я готов рискнуть. — Он приглашающе похлопал по постели. — А ты всегда так стойка перед лицом искушения?

— Если бы так…

Филип проворно откатился в сторону, освобождая место рядом с собой.

— Тогда у нас не было бы Бетси.

— Это правда, — тихо согласилась Ноэль.

— Расслабься, не надо ничего придумывать и загадывать. Просто делай все, что тебе захочется.

— Я хочу дотронуться до тебя.

— Мне остается лишь благодарить провидение, — пробормотал он.

Когда ладонь ее робко легла ему на грудь, из уст Филипа вырвался резкий вздох, более похожий на стон. Кожа у него оказалась теплой и гладкой, а завитки золотистых волос неожиданно мягкими.

Он прав, подумала Ноэль. Надо утолить эту жажду, иначе тлеющий огонек вожделения все время будет затуманивать их головы, мешая трезво рассуждать. А ведь им необходимо мыслить здраво, обсуждая судьбу Бетси. Общий ребенок прочно связал их.

Тем временем Филип, положив ладонь на затылок Ноэль, принудил ее опустить голову. Его язык скользнул между полураскрытых губ молодой женщины, и она ответила сдавленным стоном.

— Филип, — выдохнула Ноэль, когда он на мгновение отстранился.

— Что, радость моя?

Они лежали, прильнув друг к другу, почти слившись воедино. Его ловкие пальцы уже нащупали пуговицы на ее блузке.

— Ты восхитителен, — пробормотала она, сгорая от страсти.

Но Филип, казалось, не слышал ее, поглощенный созерцанием грудей, обтянутых тонкой тканью лифчика. Еле касаясь пальцами нежной кожи, он осторожно расстегнул застежку — и тут сдержанность изменила ему. Со сдавленным полустоном-полурыком он поймал губами один из ее сосков — и тело Ноэль невольно выгнулось. Закрыв глаза, она всецело отдалась потрясающим ощущениям. Ей казалось, что она не в силах перенести эти жгучие ласки, но еще больше не хотелось, чтобы они заканчивались.

Пальцы ее зарылись в золотой шелк его волос Филип на секунду поднял голову, но лишь затем чтобы припасть ко второй груди. Его ласки были то нежны, то неистовы — и по жилам Ноэль пробежал огненный вихрь. Она жадно заскользила руками по телу возлюбленного, наслаждаясь прикосновением к теплой упругой коже.

Все ее чувства обострились. Она ощущала каждый дюйм своей кожи. Язык и губы Филипа, казалось, оставляли на ее теле пламенеющие дорожки. Прильнув к нему, она отвечала на поцелуи с таким пылом, словно от этого зависела ее жизнь. О сопротивлении не могло быть и речи. Хотелось немедленно сдаться на милость победителя, приняв все его условия.

— Во имя всего святого, возьми меня! — взмолилась Ноэль.

Филип приподнялся на локтях и поглядел в расширенные от любовного томления глаза возлюбленной. На лице у него отразилось неистовое, почти жестокое удовлетворение. Одним быстрым движением он изогнулся и накрыл ее тело своим. Теперь он был близко, очень близко, но все же недостаточно, чтобы утолить снедавший ее голод.

Ноэль цепко обвила ногами его бедра. Нетерпеливые пальцы порывисто скользили все ниже по его груди, животу, пока наконец не достигли напряженной плоти, проступающей под тканью брюк.

Филип содрогнулся, а Ноэль в неистовом восторге вскрикнула и закусила губу. От его взора не укрылась выступившая при этом капелька крови, и он нежно слизнул ее.

Внезапно Филип разомкнул объятия и выпрямился. Ноэль вздохнула в горестном недоумении: неужели он уже разочаровался в ней? Но тут она увидела, что он поспешно раздевается. Брюки и трусы упали рядом с футболкой, и Филип предстал перед восхищенным женским взором во всей своей наготе. У Ноэль перехватило дыхание, к глазам подступили слезы. Да, мечтательно подумала она, в таких объятиях и умереть не жалко.

Покончив со своей одеждой, Филип бережно снял с Ноэль все вплоть до последнего ажурного лоскутка трусиков и нежно пробежал пальцами по атласной коже.

— Скажи мне, — прошептал он ей на ухо. — Что?

— Скажи, как ты меня хочешь?

— Очень хочу. И желание это сильнее меня. Слова с трудом вырывались из пересохшего, словно от жажды, горла. Малейшее промедление было для Ноэль подобно смерти.

— О да… да! — выдохнула она, наконец ощущая проникновение его плоти внутрь себя.

Давно подавляемые эмоции вырвались наружу, по щекам заструились слезы. Желая как можно полнее слиться с любимым, Ноэль опять обвила длинными стройными ногами его твердые мускулистые бедра и плотнее прижалась к нему.

— Ты такая свежая, такая нежная…

— Специально для тебя, тебя одного, — жарко пробормотала она, легонько покусывая ему шею.

Словно фраза эта послужила сигналом, Филип начал двигаться, и яростный ритм его движений полностью захватил и подчинил себе Ноэль. Бессвязные слова, срывающиеся с ее уст, не имели ни смысла, ни значения для них обоих. И без слов было ясно — они стали единым целым, совершенным и неделимым.

И за мгновение до того, как Ноэль достигла вершины блаженства, Филип потребовал:

— Смотри на меня, Ноэль! Я хочу, чтобы в этот миг ты видела меня!

Его искаженное страстью лицо казалось ликом языческого божества. Глаза горели на влажной загорелой коже, словно раскаленные угли. Он пристально наблюдал, как Ноэль бьется и задыхается от наслаждения, пока по телу ее не прокатилась последняя волна дрожи.

— Тебе нельзя оставаться.

— Нельзя?

Ощущая непонятное волнение под его неотрывным взглядом, Ноэль поспешно надела халат. Боже, как наивна она была, полагая, что переспав с Филипом, раз и навсегда избавится от вожделения. Ничего подобного! Она по-прежнему хотела его, по-прежнему смущалась под его взглядом — ничего не кончилось. Более того, похоже, только теперь-то все и начиналось…

— Мои родители придут к ужину, чтобы повидать Бетси.

— И мое присутствие вызовет кривотолки? Филип непринужденно уселся на кровати, не стеснясь своей наготы. Достаточно одного взгляда на него, чтобы испытать небесное блаженство, подумала Ноэль. Неужели она и впрямь полагала, будто возможно приобрести иммунитет к его очарованию? Или же просто убедила себя в этом, стремясь найти оправдание той легкости, с которой оказалась с ним в постели?

— Можно сказать и так, — кивнула она. Еще бы не вызовет, особенно если он так и останется без одежды!

— Так, значит, мне уготована роль тайного любовника? — нахмурившись спросил он.

— Это больше не повторится.

Ну вот, не успели подняться с постели, как вновь оказались по разные стороны баррикад.

Видно, никогда и ни в чем им не суждено прийти к согласию. И почему только она настолько упряма?

— Опять за свое? — сурово осведомился Филип.

— Не гляди на меня осуждающе! И не дави на меня! Я скажу все родителям тогда и так, как мне будет удобно.

— О нашей свадьбе?

— О том, что ты настоящий отец Бетси, — уточнила Ноэль. — Я вовсе не собираюсь замуж ни за тебя, ни за кого другого.

— Ни за кого другого, это уж точно, — отрезал Филип.

Уже не в первый раз он задумался, отчего она так болезненно реагирует на любое упоминание о замужестве. Может, дело было не в нем, а в том, что ее страшила сама идея нового брака. И неудивительно. Ноэль ведь уже почти не скрывала, что ее супружество скорее походило на тернистый путь, чем на дорожку, усыпанную розами.

С одной стороны, такое предположение Филипа обрадовало — можно было не бояться, что Ноэль видит в нем только неполноценную замену покойного мужа. С другой — все усложняло. И что только этот тип умудрился ей сделать, мрачно размышлял Филип. Будь они разведены, он мог бы разыскать Роналда и призвать к ответу, а теперь остается лишь мучиться в догадках… Если только Ноэль сама не расскажет ему всю правду. Впрочем, сейчас времени на раздумья у него не было.

— Ты-то как за меня смеешь говорить? — взвилась Ноэль. — Тебя это не касается!

— А почему бы и нет? — насмешливо протянул Филип.

— Да потому!

Молодая женщина картинно подбоченилась, давая понять, что его претензии на превосходство ее не впечатляют.

Для такого крупного мужчины Филип двигался неожиданно быстро. Ноэль и ахнуть не успела, как он соскочил с кровати, одним прыжком оказался в другом конце комнаты и подхватил ее на руки. Приблизив свое лицо к лицу Ноэль, он заявил:

— Мы будем заниматься любовью, моя дорогая, всегда и везде, где мне захочется.

— А мое желание не в счет?

— Ладно, — легко согласился Филип, — и всегда и везде, где тебе захочется тоже.

— Ты просто-напросто развратный тип и вообще я боюсь высоты! — взвизгнула Ноэль, ощущая, как предательская женская натура опять одерживает в ней верх над рассудком и тело охватывает знакомая слабость.

— Что ж, тебе не повезло, — ухмыльнулся Филип. — Попробуй-ка вырвись.

Она попробовала… Но он крепче прижал ее к груди и поцеловал.

— Если не выйдешь за меня, — заявил Филип минуту спустя, — я не стану заниматься с тобой любовью.

Пытаясь отдышаться, Ноэль лихорадочно обдумывала, как достойнее ответить на сию угрозу. Лучше всего было бы безмятежно рассмеяться и сказать, что кто-кто, а она от этого ничуть не пострадает. Но пересохшие губы не смогли изобразить даже подобия улыбки.

— Это… Да это просто шантаж! — возмутилась она.

Пусть не вслух, но самой себе Ноэль уже призналась, что, когда Филип находится так близко, как сейчас, когда она ощущает запах и тепло его тела, желание брало верх над всеми другими мыслями и чувствами.

— Скорее пища для размышлений, — возразил он, игриво прикусывая ее нижнюю губу. — Попробуй проверь, блефую я или нет.

Ноэль жадно припала к его губам, с лихвой возвращая полученные поцелуи.

— И не думай, что не проверю, — отозвалась она, запуская пальцы в русые волосы.

— Но ведь не прямо же сейчас, а? — хрипло переспросил он.

— Нет, — тихо согласилась она. — Не сейчас.

— Первый приз! — воскликнула Ноэль, ловко подцепив и отправив в рот кремовую розетку с торта. — Я в восхищении. Гонория, вы печете самые вкусные торты в округе!

— Даже лучше чем ты, мамочка? — со смехом спросила Бетси.

Лицо девочки было перемазано шоколадным кремом, так что она походила на негритенка.

— Вот уж не ожидала подобного предательства от собственной правнучки! — патетически воскликнула старушка. — Особенно после того, как она уничтожила едва ли не половину пирожных. Просто не понимаю, как в такого маленького ребенка могло столько поместиться!

— Но ведь вы сами все время ее пичкали, — засмеялась Ноэль.

— Баловать внуков — одна из главных привилегий бабушек, а уж тем более прабабушек. Предупреждаю, Ноэль, и не думай мне мешать. Твоя мамаша все время возмущается, что я порчу ребенку зубы. Вот бестолковая!

— Куда пойдем дальше? — спросила Ноэль, дипломатично меняя тему. Встречи ее матери с Гонорией всегда походили на военные столкновения.

— Ну, вообще-то мне хотелось бы немного передохнуть.

— Конечно, — радушно отозвалась молодая женщина.

И как она сама не подумала? Благодаря ясному уму и острому языку почтенной леди ее собеседники постоянно забывали о том, что Гонории уже перевалило за восемьдесят.

Женщины зашли в чайный павильон и выбрали свободный столик в углу. Ноэль глубоко вздохнула, наслаждаясь запахом свежескошен-ной травы и полевых цветов, дымком жаровни, ароматом выпечки… Оставив Гонорию и Бетси за столом, она отправилась за напитками, а вернувшись обнаружила, что за их столом появился еще один человек.

Стараясь подавить зарождающуюся панику, Ноэль перевела взгляд с огромной куклы в ручках дочери на нежданного гостя.

— Я выиграл ее в стрельбе по уткам, — пояснил тот. — Не смотри с таким ужасом, они были оловянными. О, я тоже хочу чаю.

Ноэль осторожно поставила чашки на стол, даже на секунду не поверив, что приход Филипа можно объяснить простым совпадением. Он преследует ее! А ведь прекрасно знает, что ей больше всего хочется избежать появления с ним на людях. Это нечестно! Любовниками они могут быть, потому что она оказалась слишком слаба. Однако их связь должна оставаться тайной.

— Ну так пойди и принеси себе сам! — сердито прошипела Ноэль. — Вот уж не гадала, что встречу тебя тут.

— Разве я не принадлежу к местному обществу?

— Ха!

В сшитом на заказ костюме, из верхнего кармана которого высовывались изящные, очень дорогие солнечные очки, он походил на кого угодно, но только не на жителя заштатного городка. Даже на улицах фешенебельного курорта или в самых престижных столичных кварталах элегантная фигура Нейчела привлекла бы к себе не один любопытный взгляд. А уж здесь решительно все пристально наблюдали за ним. И Ноэль отнюдь не улыбалось оказаться вместе с ним в центре внимания.

— К тому же я представляю на этом благотворительном празднике нашу компанию. Мы удвоили сумму, собранную прихожанами на ремонт церкви.

— Скупаешь друзей по дешевке, да, Филип?

— Вообще-то это называется связью с общественностью. — Филипа явно забавляла их пикировка. — И потом, я пришел сюда поразвлечься.

— Что ж, удачи тебе!

Судя по тону, Ноэль желала ему прямо противоположного.

Гонория рассмеялась. И Ноэль, опомнившись, обернулась к своей спутнице. Неожиданное появление Филипа настолько выбило ее из колеи, что она забыла, что находится тут не одна. Боже, а что он, интересно успел наплести старушке? Вдруг рассказал…

— Позвольте представить… — начала Ноэль, вспомнив о приличиях.

— Не беспокойся, детка, — прервала ее почтенная леди. — Мы уже познакомились. А он и впрямь так хорош собой, как все толкуют, правда?

— Ну, по крайней мере, он так считает.

— Ноэль, не оскорбляй мистера Нейчела, — пристыдила ее Гонория. — Ну-ну, не обижайся, говорить напрямик — одно из прав старости, вот я им и пользуюсь.

Только этого не хватало! Филип явно пришелся старушке по душе. Что же теперь делать?

— А Ноэль всегда называет вас мистером Ней-челом? — спросила Гонория, лукаво поглядывая на молодую женщину.

— Нет, только когда мы не…

Темные глаза зловеще блеснули, и Филип замолчал, выдерживая мучительно долгую паузу. Мурашки побежали по спине Ноэль. А что, если он сейчас ляпнет — в постели? С него станется.

— Не наедине, — наконец-то закончил он и нахально прибавил: — Что ты раскраснелась, Ноэль. Должно быть, слишком долго была на солнце. Надо бы тебе носить шляпу, а то так и удар может хватить.

Да, с тобой удар хватит, это точно! — сердито подумала Ноэль. Блестящие каштановые волосы слегка выгорели, и светлые прядки делали ее еще моложе. В белом платье с открытыми плечами и с тронутой легким загаром кожей она казалась столь соблазнительной, что сердце Филипа понеслось вскачь.

Заметив знакомый блеск в его глазах, Ноэль выпрямилась и смерила наглеца высокомерным взглядом. Но тот лишь самодовольно усмехнулся.

Внезапная встреча настолько поглотила все внимание Ноэль, что молодая женщина даже не заметила назревающего неподалеку скандала. Зато от зоркого взгляда Гонории не ускользала ни одна мелочь.

— Это Белинда Баррет, — пояснила она Филипу. Тот машинально посмотрел на высокую красотку, которая небрежно прокладывала себе путь между столиками, распихивая окружающих. Вдруг она разразилась громким визгливым смехом, и Ноэль, вздрогнув, поглядела в ее сторону.

— Несколько месяцев назад от нее ушел муж, — сказала Гонория, без малейшего стеснения разглядывая женщину, словно любопытный музейный экспонат.

— Печально, — отозвался Филип, но, по всей видимости тут же утратив интерес к этой теме, он вновь обратил все внимание на Ноэль.

С молодой женщиной произошла разительная перемена. Она побелела как полотно, а на лице ее застыло странное напряженное выражение.

— Удивляюсь, что это не случилось уже год назад, — заметила пожилая леди. — А ты что думаешь, Ноэль?

— Право, не знаю, — пожала она плечами и попыталась уклониться от пристального взгляда Филипа.

— Что-то ты побледнела, — тихо, словно невзначай пробормотал Филип.

Упорное нежелание смотреть на соседа привело к тому, что Ноэль отвернулась… и встретилась взглядом с Белиндой. Из огня да в полымя!

— Надо же, кого я вижу! — недружелюбно воскликнула та.

— Привет, Белинда, давно не виделись.

— Миссис Добропорядочность собственной персоной! Эй, послушайте-ка меня, — продолжала распоясавшаяся особа, перекрикивая шум и гам. — Я расскажу вам любопытные вещи о миссис Ленард…

— Не хотите ли присесть, миссис Баррет? — светским тоном вмешалась Гонория, желая прекратить безобразную сцену.

— Поглядите только на нее — расселась здесь как порядочная и нос задирает, — злобно прошипела Белинда, указывая на Ноэль. Ее взгляд остановился на спящей девочке. — Я просто бешусь, когда слышу все эти причитания. Как жаль, что бедняга Ронни так и не увидел свою дочку! — Она разразилась пьяным кудахтающим смехом, и Ноэль вцепилась в край стола, отлично понимая, что сейчас последует. — Хотите знать почему? — Белинда выдержала многозначительную паузу — Да потому что Ронни не мог иметь детей. Знаете, откуда мне это известно? Он сам мне сказал… в постели. А ты ничего и не подозревала, да, Ноэль?

Ее возбужденное лицо приблизилось почти вплотную к лицу жертвы.

Глядя в налитые кровью глаза Белинды, Ноэль вдруг ощутила непонятный приступ жалости.

— Вообще-то Роналд мне говорил, — негромко отозвалась она.

Белинда отшатнулась, словно от удара.

— Он… он рассказывал тебе обо мне? Сказал, что любит меня… что уйдет от тебя? — ошеломленно допытывалась она.

Ноэль нервно сглотнула. Перед ней стояла женщина, причинившая ей столько страданий, разрушившая ее мирную семейную жизнь. Та, о которой Ноэль старалась не думать, теперь с надеждой ждала ответа. И она, Ноэль, властна сейчас уничтожить ее одним словом. Но ненависть, так долго жившая в ее сердце, ушла, оставив только печаль и безразличие.

— Да, именно так.

На мгновение Белинда оцепенела, а потом развернулась и с тихим плачем побежала к выходу.

— Гонория, — к немалому облегчению Ноэль, старая леди не собиралась падать в обморок, — простите.

А что еще она могла сказать?

— Девочка моя дорогая, — мягко произнесла Гонория, — я всегда знала, что Бетси не от Ро-налда.

Не веря своим ушам, Нозл;, распахнула глаза.

— Знали? — эхом повторила она.

— Когда обнаружилось, что у него никогда не будет детей, он признался мне в этом. Хотя после, похоже, позабыл о нашем разговоре. В тот раз он был очень пьян. Но об этой особе я ничего не знала. — Сухие, истонченные возрастом губы изогнулись в брезгливой усмешке. — А она была только одна?

— Думаю… думаю что, да, — запинаясь, пролепетала Ноэль. Ну надо же! Все это время она из сил выбивалась, чтобы защитить старушку от волнений и разочарования в любимом внуке, — и все напрасно. — Но почему вы мне ничего не сказали? — озадаченно поинтересовалась она.

— Зачем? Ты моя законная внучатая невестка, а Бетси моя правнучка. И пусть кто-нибудь попробует сказать иначе! — воинственно предупредила она и обратилась к примолкшему Филипу: — А вы, надо полагать, и есть настоящий отец девочки?