"Дилемма любви" - читать интересную книгу автора (Дэнтон Кейт)Глава седьмаяНесмотря на решение Мэкки расслабляться все праздничные дни, утром в понедельник она встала, оделась и задумалась: не пойти ли на работу? Ее размышления прервал телефонный звонок. — Должен сказать вам, что я в восторге от вчерашнего дня. — Я тоже, — ответила Мэкки, сразу же узнав голос Гордона. — Эшли останется у бабушки до пяти часов. Давайте встретимся у меня около двенадцати и вместе позавтракаем. — Что ж, я не против, — сказала она, тут же забыв о работе. — Прекрасно! И какие же блюда вы предпочитаете в День президента? — А я и не знала, что в этот праздник положено есть что-то особенное! — удивилась Мэкки. — Тогда мы станем зачинателями новой традиции: вишневый пирог — в честь Вашингтона, жаркое — в честь Линкольна. — Хорошо, я приеду и попробую все, что вы перечислили. До встречи. Гордон встретил ее у дверей своего дома. Он был одет в простую фланелевую рубашку и джинсы. — Добро пожаловать, — сказал он, затем добавил: — Могу поспорить, что несколько недель назад вам даже не приходило в голову, что вы придете ко мне в гости. — Я тогда думала, что вы собираетесь втянуть меня во что-то противозаконное. Гордон провел ее на кухню. — Чем это так вкусно пахнет? — спросила Мэкки. — Пирогом с вишней. — Вы в самом деле испекли вишневый пирог? — улыбнулась она. — Я думала, вы пошутили. — Что вы! И не думал шутить. Я и жаркое приготовил. — Я потрясена! «Он хорош собой и прекрасно готовит». Что еще надо девушке? — театрально произнесла Мэкки и села на высокий, обтянутый кожей стул у мраморной столешницы. — Вот именно. Только я вас разочарую: я не сам его испек. Это полуфабрикат. — А жаркое? — Жаркое — другое дело. Я приготовил его еще до того, как позвонить вам, — признался Гордон. — Вы были уверены, что я обязательно приеду? — спросила она. — Нет, но надеялся, что мне повезет. Не хотите ли стакан томатного сока для начала? — Да. — Гордон наполнил стаканы, и Мэкки, отпивая сок маленькими глотками, стала украдкой осматривать кухню — большую, с висящими медными кастрюлями и сковородками, как принято в сельской местности, с поваренными книгами на полках. Ко всем талантам Гордона прибавился еще один — умение сделать свой дом уютным, удобным и безопасным для ребенка. Мэкки обернулась к хозяину дома. Гордон надел передник и ничуть этого не смущался. Очевидно, ему приходилось готовить довольно часто. «Один вид мужчины в переднике уже успокаивает», — подумала Мэкки. Гордон не копался с нервным видом в холодильнике, чтобы достать банку пива, а действовал уверенно, как заправский повар. Немаловажную роль сыграла и голубая, под цвет глаз, рубашка, отчего его голубые глаза стали еще ярче. «Я бы с удовольствием поцеловала этого повара», — пронеслось в голове Мэкки, и ей стоило немало усилий сдержаться. Гордон перехватил взгляд Мэкки, когда заряжал кофеварку только что смолотым кофе. На дворе раскачивал деревья и мел поземку холодный февральский ветер, а здесь, на кухне, было тепло и уютно, пахло вишневым пирогом и свежесваренным кофе. Сегодня Гордон был доволен вдвойне — ему нравилось видеть Мэкки на своей кухне, она словно вдохновляла его на кулинарные подвиги, хотя он помнил, как она призналась, что не любит и не умеет готовить. К несчастью, она тревожила его воображение своими обтягивающими, угольно-черными брюками и пушистым красным свитером. В ее позе, в том, как она устроилась на стуле у столешницы, было что-то призывное и в то же время умиротворяющее. — Как вы отнесетесь к бокалу вина? — спросил Гордон. — Согласна, но только на один бокал, от второго меня начнет клонить ко сну, и придется срочно вернуться домой. Он хотел было сказать, что его постель в ее распоряжении, но вовремя прикусил язык. У них установилось приятное дружеское взаимопонимание, и не хотелось разрушить его неуместным замечанием. — Ну, нам это ни к чему, — дипломатично заметил он. Тут затрещал таймер, и Гордон вынул пирог из духовки. — Очень вкусно, — сказала Мэкки, разделавшись со своим куском пирога. Они сидели перед огромным окном с красивым видом на двор — сильный ветер раскачивал могучие дубы, вода в плавательном бассейне покрылась мелкой рябью. — Вы не могли бы налить мне еще кофе, да погорячее? Меня пробирает дрожь от одного взгляда на бассейн. — Давайте выпьем по второй чашке кофе в большой комнате у камина. Пойду разожгу его. Когда они уютно расположились на диване, Мэкки решилась задать один вопрос, который давно уже мучил ее: — Расскажите мне о себе и Бет. Вопрос, казалось, застал его врасплох. — А я уже решил, что это дело вам порядком надоело. По-моему, вы уже знаете об этом в десять раз больше, чем надо! — Я знаю одну точку зрения. Теперь вы изложите мне свою. — Думаю, теперь у вас есть собственная точка зрения, — возразил Гордон. — Да, разумеется. Но я все еще не могу забыть перипетии этого дела… Я потратила столько времени, чтобы разобраться в ваших отношениях с Бет! — Мэкки отвернулась, затем виновато посмотрела на Гордона. — Простите меня за все, что случилось… — Не надо, Мэкки. — Гордон взял ее за руку. — В этом нет необходимости. — Нет, есть. Я люблю свою работу и редко чувствую угрызения совести. Но на этот раз… — На этот раз у вас была клиентка, затеявшая двойную игру, — закончил за нее Гордон. — Это до сих пор вызывает во мне чувство омерзения. На меня словно вылили ведро грязи. И все из-за меркантильности Бет. — Надо заметить, что Бет, почувствовав запах денег, так или иначе занялась бы своим черным делом — с вашей помощью или без нее. Нам остается благодарить небо, что все уже в прошлом. — Вы слишком великодушны ко мне, — сказала Мэкки. — Ничего подобного! Эту кашу заварили не вы, а Бет. Вы говорили мне, что только делали свою работу, и я приложил немало усилий, чтобы понять это. Кстати, я перестал упрекать себя, что когда-то связал судьбу с этой женщиной. Если бы я не женился на Бет, у меня бы не было Эшли, а я не представляю, как бы жил без нее. — Гордон перевел взгляд на стенные часы. — Кстати, через час бабушка привезет ее. — Тогда давайте вымоем посуду, — предложила Мэкки. — Сегодня я вымою посуду сам. Попозже, — добавил Гордон. Сегодня? Так он думает, что она станет и дальше бывать у него? — Тогда мне пора. Спасибо за угощение. Все было очень вкусно. — Она направилась через холл к входной двери, Гордон — за ней. — Позвольте, я поухаживаю за вами, — сказал он, снимая с вешалки ее жакет. Когда она продела руки в рукава, Гордон повернул ее лицом к себе. Не говоря ни слова, он наклонился и поцеловал ее. Этот поцелуй не обжигал огнем страсти и не подавлял своей властностью. Этим поцелуем Гордон как бы примеривался, присматривался к ней. Подняв голову, он заглянул ей в глаза. — Хо-ро-шо! — растягивая слово, с удовольствием проговорил он. — Да, — едва слышно ответила она, внезапно пожалев, что должна с ним расстаться. — Он пригласил тебя к себе, и ты согласилась приехать? — Темные глаза Торики округлились от удивления. — Девочка моя, с тобой все в порядке? — Торика закрыла дверь и села рядом с Мэкки. — Я не собираюсь с ним встречаться. Вчерашняя встреча — простая случайность! — Хотя Мэкки была довольна, как прошли выходные, теперь ее одолевали сомнения. — Ты встречаешься с Гэллоуэем?! Уму непостижимо! — воскликнула подруга. — Я же говорила тебе, что он очень видный, привлекательный мужчина. Ты же сама подзуживала меня! — Мечтать — это одно, а встречаться с мужчиной — совсем другое! Представляю, что тебя ждет! — с тревогой проговорила Торика. — Что ты! Все совсем не так, как ты думаешь, — возразила Мэкки, махнув рукой. — В самом деле? Тогда что это было? Ты провела выходные с парнем. По-моему, у вас завязались какие-никакие, но отношения. Причем отношения обещают быть довольно драматическими. Не забывай, что у него ребенок! Мэкки вздохнула. Чего она ожидала? Что подруга поддержит ее? — Послушай, Торика, я же не собираюсь за него замуж… — Мэкки задумчиво посмотрела куда-то вдаль, — несмотря на то, что он замечательный человек и любая женщина мечтает именно о таком муже. — Ха! Еще бы! Столько «зеленых» в его бумажнике! — задорно сказала Торика. — Ну и что? Большинство женщин ценят мужчин именно за деньги. — А большинство мужчин ценят в жизни только деньги. У меня есть несколько знакомых парней, которые пошли бы на все, лишь бы заполучить пятьдесят миллионов, — сказала Торика запальчиво. — Конечно, есть и такие. Но Гордон не только очень привлекательный, но очень умный и порядочный. И я все больше убеждаюсь, что он замечательный человек. Если в нем и была злоба и ожесточенность, то в этом виновата одна Бет. — Мэкки Смит, ты сошла с ума, — торжественно объявила Торика. — Говорю тебе, это простая случайность. Я зашла в «Мир книги», чтобы купить себе что-нибудь почитать на выходные, он — чтобы купить Эшли детские книжки. Он увидел меня и подошел. Потом он пошел по своим делам, я — по своим. Вот и все. Торика покачала головой. — Мэкки, с одной стороны, я рада, что ты наконец познакомилась с парнем, который тебе нравится. С другой стороны, я за тебя беспокоюсь, так как это вызовет пересуды в нашей конторе. — Знаю. Я уже думала об этом. Я всегда тщательно оберегала свой авторитет адвоката, а эта история может подорвать его. — Не расстраивайся! Поговорят, поговорят и перекинутся на кого-нибудь другого. Если тебе действительно нравится Гордон, то ты не должна обращать внимания на сплетни. Уверена, ты отдаешь себе отчет в том, что делаешь. Но мне кажется, вы не подходите друг другу. Скажи, ты будешь и дальше встречаться с ним? Мэкки неопределенно пожала плечами. Будь это любой другой мужчина, она бы ответила «нет», но в отношении Гордона затруднялась с ответом. Ею овладели смятение и растерянность. Торика только укрепила в Мэкки чувство, что она не должна влюбляться в Гордона… Во всяком случае, не раздувать тот огонек, который уже загорелся. Осознав, что ее безумное увлечение Гордоном надо как-то остановить, Мэкки решила порвать с ним… но не резко, а постепенно. Когда он позвонил в среду утром, предложив пообедать вдвоем, это не застало ее врасплох. Она заранее знала, что должна отказаться. — Боюсь, сегодня мне придется ограничиться пакетом йогурта. Я должна за два часа написать краткое изложение одного судебного дела. — Ладно, работайте, — сказал Гордон. — Да, так будет лучше. Работа сама собой не делается. Пока. Гордон позвонил снова во второй половине дня. — Ну как, закончили? — спросил он. — Закончила и передала в суд, — отчиталась Мэкки. — Вот и прекрасно. Может, по пути домой вы заедете ко мне? Мы могли бы отметить окончание рабочего дня… Я бы что-нибудь приготовил на скорую руку. Эшли к восьми уже заснет, так что у нас останется время и на телевизор, и на приятные пустячки. — Приятные пустячки? Вы и на это мастер? — насмешливо спросила Мэкки. — О, у меня много скрытых талантов! Я готов их вам продемонстрировать, — рассыпался в любезностях Гордон. Решимость Мэкки прекратить любые отношения с Гордоном стала ослабевать. «Сейчас или никогда, — сказала она себе. — Еще минута, и я соглашусь». — Пока я писала краткое изложение судебного дела, у меня скопилось несколько неотложных бумаг, — нашла отговорку Мэкки. — Даже не знаю, когда с ними управлюсь. Давайте встретимся дня через два. — Понятно, — сказал Гордон. Чувствовалось, что он расстроен. — Хорошо. Я вам позвоню. Положив трубку, Мэкки устало откинулась на спинку стула, уставившись в пустой экран компьютера. Она была в отчаянии. Почему так трудно совершать благоразумные поступки? Потому что Гордон Гэллоуэй сумел завладеть ее воображением, потому что она привязалась к нему всей душой. Зазвонил телефон. Это был Гаррис. Он пригласил ее завтра поужинать с ним. Мэкки восприняла это как знак судьбы, говорящий, что она на правильном пути. Гаррис уезжал на симпозиум кардиологов, и они не виделись с посещения галереи. — Я так соскучился по тебе, Мэкки. — Я тоже, — машинально произнесла она. «Ох, Мэкки, будь честной хотя бы сама с собой! Ведь ты ни разу не вспомнила о Гаррисе Нельсоне!» — Мне не очень хочется куда-нибудь идти, — продолжила она. — Давай поужинаем у меня дома! — Да, только ты особенно не убивайся с готовкой, — предупредил ее Гаррис. Он слишком хорошо ее знал. — Я постараюсь, — ответила Мэкки. — В таком случае скажи, во сколько мне прийти и какое вино ты предпочитаешь — белое или красное? Когда «Божоле» было выпито, Мэкки с грустью признала, что напрасно провела вечер в компании Гарриса. Ужин был очень вкусный — и больше ничего. Для нее Гаррис был остроумным, приятным человеком, душой компании, умеющим развеселить. И все. Желая развлечь гостя, Мэкки рассказала Гаррису случай из своей практики — дело Гордона Гэллоуэя и Эшли, — разумеется не упоминая имен действующих лиц и не вдаваясь в подробности. — Очень трогательная история, — сказал Гаррис. — Отец этого ребенка взял на себя огромную ответственность. — Гаррис поднял бокал вина и чокнулся с Мэкки. — Выпьем за то, чтобы такое не случилось с нами! Гаррис знает, что говорит. Они уже давно стали взрослыми, и время, когда они совершали необдуманные поступки, давно прошло. Теперь их удел — тихие ужины с дорогим вином под приглушенную музыку Гершвина вместо кока-колы и хот-догов. Еще взрослым свойственно делать пустые заявления. — Я никогда не зарекалась иметь детей, — будто защищаясь, проговорила Мэкки, ставя свой бокал на кофейный столик. — Уж не ослышался ли я? — воскликнул Гаррис, обнимая ее за плечи. — Новые времена — новые песни? — Он откинулся назад, внимательно смотря на нее. — Уж не хочешь ли ты сказать, что старые, давно остановившиеся часы вдруг пошли? — Мне не нравится, когда так говорят, — сказала она, нахмурившись. Ей надоело это слушать — сначала от Гордона, теперь от Гарриса. — О, кажется, я затронул больную тему. А я-то был уверен, что Мэкки Смит целиком посвятила себя карьере преуспевающего адвоката! — Одно другому не мешает. Я не утверждала, что не хочу иметь детей. — Ты говоришь так, будто встретила парня, который мог бы стать отличным отцом. Я не ошибся? Мы скоро расстанемся, да? Она посмотрела на часы, давая понять, что не хочет обсуждать это с Гаррисом. — Мне завтра рано вставать. Пора расходиться. Гаррис хотел было возразить, но вздохнул и стал искать свою куртку. — Ладно. Приятных сновидений. — Он снял куртку с вешалки и сказал: — До свидания. У меня такое ощущение, что больше мы не увидимся. — Поцеловав ее в щеку, он быстро ушел. Часом позже Мэкки лежала в ванне и вспоминала свой разговор с Гаррисом. Сколько лет она уверяла своих друзей и родных, что рождение детей не входит в ее планы! Теперь она отказывалась от своих прежних заявлений. Интересно, почему? Ей действительно захотелось иметь ребенка? Или она поняла, что это необходимо? В самом деле, события последних недель заставили ее пересмотреть свои взгляды на материнство. Сама она росла в одиночестве, у нее не было сестер и братьев, а сейчас соответственно племянников и племянниц. Только однажды у нее появилась возможность стать матерью, но эта возможность не осуществилась, так как ее брак быстро распался. Именно поэтому она говорила всем, что не хочет обременять себя заботами о ребенке. И действительно примирилась с таким решением. Или ей только кажется? Два дня, о которых говорила Мэкки, прошли, и Гордон, стоя у телефона, лихорадочно размышлял, звонить ей или не звонить. Он чувствовал, что, когда в последний раз говорил с Мэкки по телефону, она что-то скрывала от него. Предлагая ему встретиться дня через два, она действительно имела в виду два дня или это было лишь отговоркой? Он давно не ухаживал за женщинами, но не разучился по интонации и другим признакам определять, искренни с ним или нет. Когда они с Мэкки были вместе, видно было, что он ей нравится так же, как и она ему. Так почему она решила порвать с ним? И почему у него такое чувство, будто ему подставили подножку? Нет, он так легко не сдастся. Но если Мэкки снова откажет ему… Он даже не стал размышлять над этим. Когда в пятницу вечером зазвонил телефон и Гордон пригласил Мэкки пойти с ним и Эшли завтра в зоопарк, она отнеслась к его приглашению с некоторой опаской. Она уже решила больше с ним не встречаться, а теперь ей предлагают совершить семейный поход в зоопарк, что поднимало их отношения на совершенно другой уровень. Одно дело — встречаться с Гордоном, и совсем другое — становиться членом их семьи. Но ей очень хотелось увидеть обоих. — Я сама к вам подъеду, — сказала она, принимая приглашение. — Вам не стоит заезжать за мной. — Какая прекрасная погода для конца февраля! — сказал Гордон, пересаживая Эшли из креслица безопасности в прогулочную коляску. — Смотрите, на деревьях вот-вот распустятся почки. — Летом невыносимо жарко. Должна же погода хоть иногда радовать нас! — поддержала разговор Мэкки. — И не говорите. Не успеешь оглянуться, как будет совсем тепло. Не сегодня-завтра начнут рекламировать пляжные полотенца. Они вошли в ворота зоопарка, радуясь хорошей погоде и возможности побыть на свежем воздухе. Эшли приходила в неописуемый восторг, увидев в вольере слона, потом льва и обезьян, которых она знала только по картинкам в книжках и по телепередачам. — Эш, скажи Мэкки, как разговаривает лев? — Р-р-р, — ответила девочка. — А тигр? — Р-р-р. — А обезьянка? — Р-р-р, — повторила малышка. Мэкки засмеялась. — Молодец! Два раза из трех правильно, — сказал, смеясь, Гордон. Сегодня он был более спокоен, чем на предыдущей неделе, — травма, нанесенная ему Бет, начинала забываться, Мэкки приняла его предложение встретиться. Интуиция подсказывала ему, что два дня назад она не хотела встречаться с ним. Он почувствовал это по тону ее голоса, но теперь от ее нежелания не осталось и следа. Она казалась более раскованной, менее настороженной, более внимательной к Эшли. Его прежнее мнение, что Мэкки смотрит на детей как на помеху в карьере, сменилось уверенностью, что из нее может получиться заботливая, любящая мать. Он с удивлением наблюдал, с какой заботой Мэкки надела на ножку Эшли упавшую туфельку, а потом купила ей игрушечного жирафа в магазине при зоопарке. Им захотелось пить. Гордон пошел купить чего-нибудь прохладительного, а вернувшись, обнаружил рядом с Мэкки и Эшли пожилую супружескую пару. — Какая очаровательная девочка! Как ей повезло с матерью, которая проводит с ней столько времени! — умиленно воскликнула пожилая женщина. Мэкки не стала ничего объяснять. Она понимала, что со стороны ее можно было принять за маму, вышедшую погулять со своей дочкой. Глядя, как Эшли тянется к Мэкки, Гордон вдруг понял, насколько необходимы девочке заботливые женские руки. Раньше он просто не задумывался над этим. — У вас такая прекрасная семья, — сказала пожилая дама, когда Гордон подошел к ним. — Вы должны гордиться ею, — добавила она. Гордон метнул быстрый взгляд на Мэкки, а потом сказал: — Вы правы. Моя семья — предмет моей особой гордости! — Для полного счастья вам не хватает только мальчика, — добавил муж седовласой дамы. Мэкки и Гордон кивнули и, раскланявшись с супругами, пошли дальше. — И что же вы почувствовали, когда вас приняли за маму Эшли? — спросил Гордон. — То, что любая почувствовала бы на моем месте, — ответила Мэкки. — Ну, это еще как сказать, — возразил Гордон. — Вот для Бет, например, материнство — пустой звук… — Он осекся. — Извините. Я поклялся, что сегодня ни разу не заговорю о ней. Обещаю, что впредь мы будем говорить только о приятном. Как вы думаете, Эшли была бы рада, если бы у нее появился маленький братик? «Это что, наводящий вопрос?» — подумала Мэкки. Она сразу же представила маленького мальчика — точную копию мужчины, шедшего рядом с ней. И почувствовала жгучую ревность к той женщине, которая подарит ему сына. Гордон тронул ее за плечо. — Ну так что вы об этом думаете? — повторил он свой вопрос. — Может, через год или два, — с трудом выдавила она из себя. — Эшли еще очень мала. Выйдя из зоопарка, они хотели было пойти в ресторан, но Эшли начала капризничать, и пришлось поменять планы. — Я могу угостить вас обедом собственного приготовления, если вы ничего не имеете против, — сказал Гордон по пути домой. Эшли наконец угомонилась и крепко спала в своем креслице. — Что вы! Мне очень понравилось, как вы готовите. Могу ли я быть против, если сама беру еду домой из ресторана или покупаю полуфабрикаты? Я могла бы приезжать обедать к маме, но это весьма чревато — вместе с едой получаешь слишком много материнских наставлений и советов. — Понял. Обещаю, что подам еду без советов. Что вам больше всего хочется? — То, что вы приготовите, — ответила она. Когда машина остановилась у дома, Гордон взял Эшли на руки и, поднявшись в детскую, осторожно положил ее в кроватку, чтобы не нарушать детский сон. Было всего половина четвертого. Гордон сварил кофе и поставил на стол блюдо с виноградом. — Я знаю, что приготовлю, — цыпленка по собственному рецепту. Это мой коронный номер, вот увидите! — Могу я вам чем-нибудь помочь? — вежливо спросила Мэкки. Он заглянул в буфет. — О, у меня кончились приправы! Не могли бы вы присмотреть за Эшли? Мне надо сбегать в магазин. — А вдруг она проснется? Что мне тогда делать? — Скорее всего, она не проснется. Но если проснется, то дайте ей сок или несколько ломтиков банана. — Хорошо… — Я возьму на всякий случай свой мобильный телефон, — сказал Гордон и улыбнулся. — Не волнуйтесь, я справлюсь, — заверила его Мэкки. В конце концов, это всего лишь несколько минут. Только Мэкки устроилась в кресле и включила телевизор, как через динамик послышался детский голосок. Мэкки быстро поднялась в детскую. — Привет, малышка. Папа сейчас вернется. Ну что, будем вставать? Эшли протянула к ней ручки, и Мэкки взяла ее на руки. Сменив ей подгузник, она спустилась с девочкой на кухню и посадила ее в высокий стульчик. — Бананчик хочешь? Эшли кивнула головой. — Ммм, — проговорила она, когда Мэкки поставила перед ней блюдечко с ломтиками банана. Гордон быстро вошел на кухню с пакетом в руке и увидел женщину с ребенком. Ни та, ни другая не заметили его возвращения. — Эшли, скажи: Мэк-ки. — Ма-а. — Не так. Мэк-ки. — Ма-а-ма-а. Гордон заметил, какой радостью осветилось лицо Мэкки, когда звуки, издаваемые малышкой, больше напоминали слово «мама», чем «Мэкки». Видя, что его не замечают, Гордон постучал по открытой двери, чтобы объявить о своем возвращении. — Эшли поела, — сказала Мэкки, вытирая девочке испачканные бананом ручки и вынимая ее из высокого стульчика. После этого Мэкки села к столу и стала смотреть, как Гордон режет на доске разные овощи. Эшли, воспользовавшись тем, что про нее на минуту забыли, запустила ручку в коробку с кукурузными хлопьями и стала бросать их на пол. — Присматривайте за Эшли, а я открою бутылку с вином. Все великие повара обожают вино. — Вы будете тушить цыпленка в вине? — спросила Мэкки. — Нет, приму внутрь. Могу и вам налить стаканчик, если пожелаете, — предложил Гордон. Пока он открывал бутылку «Орвието», Мэкки едва успела отнять у Эшли банку с каперсами, которую та схватила со стола. — За ней теперь нужен глаз да глаз, — сказал Гордон. — Ее интересует буквально все, но особенно достается телефону. На прошлой неделе она случайно набрала какой-то номер и попала в Данию. Стоит на минуту отвлечься, как она начинает разбрасывать золу из камина или швырять книги с книжных полок на пол, — добавил Гордон и засмеялся. «Разве Бет, с ее легкомыслием и безответственностью, могла бы уследить за Эшли?» — подумала Мэкки. Неудивительно, что Гордон был категорически против того, чтобы оставлять свою дочь с ней, и не доверял ребенка никому, кроме бабушки и няни. Мэкки только сейчас поняла, почему он так сопротивлялся установлению совместной опеки над Эшли. — Эшли, позови киску. Скажи: Кли-о. — Бедная киска сейчас сидит под диваном, забившись в угол, — сказал Гордон. — Стоит Эшли появиться в комнате, как Клио тут же исчезает. Не успел он это произнести, как Эшли открыла нижнюю дверцу буфета и стала выбрасывать оттуда посудные полотенца и фартуки. — Лучше я возьму ее на руки, — сказала Мэкки, беря девочку и садясь с ней за кухонный стол. — Я спою тебе песенку, а ты слушай, — сказала она малышке. — Мэкки, вы такая непредсказуемая, — удивился Гордон. — Тогда вы пели песенку о снежинках, теперь — эту. Кто вас научил детским песенкам? Мэкки пожала плечами. Сегодня ей было особенно хорошо, они с Гордоном все больше сближались, но она еще не была готова рассказать ему про книгу с песенками для малышей, которая лежала на самом дне ее платяного шкафа. Эту книгу она купила очень давно — тогда, когда ее мечты, ее радужные надежды еще не были разбиты безжалостной судьбой… |
||
|