"Журавль в осеннем небе" - читать интересную книгу автора (Колтер Кара)

ГЛАВА ТРЕТЬЯ

— Линда, могу я заскочить к тебе сегодня вечером?

Они подъехали к ее дому. Рик посмотрел на часы. Этот бессознательный жест остро напомнил ей, что она не деловой человек и ей некуда спешить. Только ради дочери она вставала по утрам. Теперь дочь уехала за три тысячи миль. И жизнь временами казалась Линде невыносимо пустой и бесцельной. Но она напомнила себе, что утром видела курлыкающего журавля, и ей показалось, что этого достаточно. Маленький дом? Этого тоже достаточно. Кроме того, теперь, когда она согласилась заняться проектом дома О'Брайэна, все в ее жизни изменится.

Ей не хотелось, чтобы Рик уезжал. Линде понравилось, как они вместе провели время. Оказалось, наблюдать на рассвете за редкими птицами недостаточно, чтобы избавиться от одиночества. Одиночества, которое она полностью не осознавала, пока в ее дворе не появился он.

Когда-то, еще до смерти мужа, для нее целым миром стала Бобби. Линда шила ей костюмы для праздника Хеллоуин, стала президентом ассоциации родителей и учителей. Возила дочь на музыку и на фигурное катание, к стоматологу и к педиатру. Когда Бобби выросла и уже не нуждалась в опеке матери, мир Линды изменился.

— Сегодня вечером? Прости, Рик. У меня намечены планы.

Он вскинул брови, приглашая ее поделиться с ним. Но она предпочла оставить его в неведении. А планы были самые обыденные — отчистить до блеска ванну и распаковать кухонные ящики. Но он не должен этого знать.

— Хорошо. А как насчет завтрашнего вечера? Я заеду, чтобы обсудить бюджет и инструкции для моих постоянных подрядчиков. Как ты думаешь, тебе лучше ежемесячные выплаты или доля в прибыли потом?

Она знала, что доля в прибыли — очень рискованное дело. А одна из ее новых целей — не бояться риска.

— Долю в прибыли, — без колебаний ответила Линда. Он одобрительно кивнул.

Ох. Линда вдруг поняла, что у нее другая цель. Ей не надо заигрывать с Риком. Это слишком похоже на ее брак. Шахматная игра: ход — контрход. И никогда никакой интимности. Новая, улучшенная Линда Старр не собиралась разыгрывать спектакли, чтобы создать у людей нужное впечатление о себе. Сегодня вечером она будет драить ванну. Это ее реальная жизнь. И почему-то ей казалось очень-очень важным, что с Риком она всегда будет на сто процентов естественной.

Кроме того, предложение Рика — принести ей домой информацию — благословенный шаг. Ей не придется ехать в офис и видеть такое многозначительное выражение на лицах сотрудников. Он хотел избавить ее от неприятной ситуации?

— Знаешь, Рик, почему бы тебе не заехать сегодня? Мой вечерний план вполне может подождать. — Она глубоко вздохнула. — Я собираюсь чистить ванну.

Если он и нашел ее план несколько патетичным, на красивом лице ничего не отразилось. Он выглядел искренне довольным.

— Прекрасно. Чем раньше мы займемся домом, тем лучше. Я буду в восемь тридцать. Для тебя это не поздно?

Вот это да! Узнав, что ее генеральный план — почистить ванну, он решил, что в восемь тридцать она уже в постели с интересной книжкой.

— Нет, прекрасно.

Она вышла из машины, и он уехал. Линда смотрела вслед удалявшемуся «кадиллаку», потом медленно повернулась к дому.

Надо же! Она увидела журавля — и жизнь пошла в новом направлении. Теперь оно не казалось ей несчастливым.

— Ох, Линда, — вслух обратилась она к себе, подходя к двери. — Ты ведешь опасную игру.

Она вздохнула. Ее ждало так много дел. Она хотела покрасить стены и натереть полы. И еще не закончила распаковывать ящики. О чем она только думала, взяв на себя еще одно обязательство?

— Это тебе полезно, — решительно сказала она себе.

Кухонная утварь в ее списке неотложных дел занимала приоритетное место. Но она пошла прямо в спальню. Там Линда переворошила ящики и нашла, что искала. Духи и косметика, белый ангорский свитер, черные слаксы, крохотные бриллиантовые серьги и в пару к ним браслет. У нее была дюжина неотложных дел, но она примерила вещи. Образ получился правильный. Мягкий, сдержанно сексуальный, профессиональный.

— Чьими впечатлениями теперь ты собираешься манипулировать? — спросила она у зеркала. Нет, она всего лишь хотела хорошо выглядеть, чтобы вымести из памяти Рика дурацкую алую пижаму. Ничего нет плохого в том, что женщина хочет хорошо выглядеть. Даже если последний раз она занималась собой больше года назад.

Остальную часть дня Линда потратила, распаковывая ящики. Она даже нашла время почистить ванну. Потом приняла душ, оделась, привела волосы в относительный порядок. Брызнула духами, чуть-чуть. Неуловимый намек. Так же неуловимо подкрасилась.

Накладывая макияж, она заметила признаки возраста. Тонкие «птичьи лапки» вокруг глаз, морщина заботы между бровями, овал лица потерял безусловную четкость. Наверное, обнаруженные дефекты и заставили ее так нервничать. Она ждала приближения восьми тридцати, словно подросток первого свидания.

— Смешно, — успокаивала себя Линда. — Это же Рик! Мужчина, которого ТЫ знала всегда, всю свою взрослую жизнь. Как глупо волноваться, придет ли он.

Но она волновалась. У нее почти кружилась голова, когда в восемь двадцать она открыла ему дверь. Пунктуальный, одобрительно подумала она, будто оценивала его, определяла потенциал.

Абсолютно подростковое недовольство собой не помешало ей продолжить оценку. У него она тоже заметила признаки возраста. Тени вокруг глаз, казалось, подчеркивали густоту ресниц. Серебристые пряди мелькали в темных волосах. Ей мучительно хотелось их потрогать. Почему зрелость так хорошо отражается на внешности мужчин? Рик приехал в джинсах, в обычной зеленой рубашке с длинными рукавами, усиливавшей зеленый оттенок глаз, абсолютно ошеломляющих. Он только что побрился и причесал волосы. Но она не могла не заметить петушиного хохолка, вырвавшегося на свободу. У Линды чесались руки, так хотелось пригладить непослушный вихор. Пришлось спрятать их за спину.

— Привет, — сказала она и обрадовалась. Голос прозвучал совершенно нормально. Совсем не так, как у женщины с предательскими мыслями о будущем или мечтающей усмирить непослушные волосы мужчины.

— Принес тебе подарок. — Он ловко перебросил кейс из одной руки в другую, а пакет подхватил освободившейся рукой.

— Подарок? — Она отступила, пропуская его. — Зачем?

— Для утепления дома, — загадочно объяснил он.

— Не надо было этого делать! — Но втайне ее порадовала такая заботливость.

Она почти освободила гостиную от ящиков, и теперь они могли в ней посидеть. Но Рик огляделся и пошел прямо в кухню. Проклятие! Уже чувствует себя как дома.

Он поставил кейс на пол, а пакет на стол. И начал доставать содержимое пакета.

Линда громко засмеялась. Он подарил ей три валика с готовым тестом для булочек и печенья.

— Шоколадные хлопья, шоколадное печенье с орехом пекан и овсяные лепешки с изюмом, — объявил он. — Я же говорил тебе, что умею печь. Что ты выбираешь?

— Конечно, шоколадное печенье с пеканом.

— Я знал, что ты это скажешь. Девушкой ты всегда просила шоколадное печенье с пеканом.

Сколько времени прошло с тех пор, как ее кто-то называл девушкой. Наверное, надо бы сделать вежливую поправку и объяснить, что девичество осталось далеко позади и за ее спиной плохой опыт. Но она промолчала.

— И еще, — Рик полез в пакет и достал коробку, шоколадное печенье с помадкой. — Теперь твой дом будет пахнуть уютом.

— Я по-прежнему голосую за шоколадное печенье с пеканом.

— Я это знал, — удовлетворенно проговорил он. — Мы можем сэкономить и оставить остальное для следующего раза.

Мы. Для следующего раза.

— И еще я принес тебе это! — Рик достал канистру средства для мытья ванн и кафеля.

Какой смешной, трогательный жест. Он в самом деле слушал, о чем она говорит! Он протянул ей канистру.

— Спасибо. У меня будет удивительная субботняя ночь.

— Да? — Его глаза заволокла легкая дымка. — Брызги шампанского? Свечи?

— Я имела в виду, — она покраснела, — что проведу субботнюю ночь за чисткой ванны.

— Ни одна женщина без причины не бывает так одержима чистотой ванны, — заметил он.

Обсуждать с Риком ванну, свечи, брызги шампанского — чересчур интимное занятие. И что за странное выражение у него в глазах? Будто он хочет объединиться с ней.

Должно быть, она ошиблась. Он резко отвернулся и потребовал противень.

— Мы поставим его в духовку и, пока будем ждать, посмотрим материал по дому О'Брайэна.

— Человек с тысячью задач, — Линда попыталась поддразнить его.

Разве бывает так легко и так тяжело одновременно? Он заставлял ее волноваться и чувствовать себя неуклюжей. Будто она юная девушка, ничего не знающая о жизни. А она тридцативосьмилетняя женщина, похоронившая мужа и отправившая дочь в колледж. Она только что купила свой первый собственный дом и первую машину.

Она достала противень из ящика.

— Теперь смотри, — серьезно приказал Рик. Он освободил от упаковки валик теста, отломил пальцами большой кусок и разместил его по квадратикам противня. Затем взял деревянную ложку и с силой нажал на комочки теста. Они разместились примерно в восьми клетках.

Она засмеялась.

— Это не смешное занятие, — строго взглянул он на нее. — Сделать безупречное печенье — это наука.

— Твой метод мне кажется очень… ммм… мужским.

— Хорошо. Давай посмотрим на твой.

Она взяла ложку, отделила небольшой кусок теста от обертки, сделала из него идеальный шарик и поместила на противень, ни разу не коснувшись теста пальцами.

Потом рукой отделила очередной кусок теста и шлепнула его на противень.

Так они стояли рядом у рабочего столика и размещали тесто по противню. Занятие казалось им интимным и уютным, в некоторых семьях многое делают вместе.

Когда-то у нее была мечта готовить шоколадные хлопья для своей семьи. Но Блэйера это не интересовало. Печь печенье или лепешки по воскресным утрам — занятие не в его вкусе. Он довел это до ее сведения, когда Линда обнаружила, что беременна. Блэйер женился на ней, хотя это не входило в его ближайшие планы. Он совершил благородный поступок, но так и не стал домовитым парнем. И все-таки Линда надеялась, что он изменит свое отношение к дому. Ошибка, свойственная юным женщинам. Линда потеряла слишком много лет, пытаясь не замечать, что Блэйер попался в ловушку того образа жизни, который не терпел.

Теперь мысли об этом вызывали у нее злость.

— Эй! — Рик взял деревянную ложку, которой сплющивал тесто, и прижал к ее переносице. — Это всего лишь печенье! Почему такой напряженный вид? У тебя будет морщинка.

— В моем возрасте я принимаю морщины как факт жизни, — с достоинством проговорила она. Он прижал ложку к тому самому месту, где она утром заметила морщину. — Каждое утро по одной.

— Правда? — Он внимательно разглядывал ее лицо, потом мягко сказал: — Должен признаться, что я этого не заметил. Я подумал, что ты очень красивая. Такая красивая, какой я тебя всегда видел.

Они оба помолчали. Ее не называли красивой очень, очень давно.

— Ох-хох, — Рик чуть нахмурился. — Я уронил тесто. — Он пальцем собрал тесто с ее лба и отправил его в рот.

Такое чувство, будто невозможно вздохнуть. Это началось на пустом месте. Нежность его прикосновения вместе с осознанием того, что он находит ее красивой, почти ослепила ее.

— Хорошо, — поспешила заговорить Линда, пока не расплакалась и не натворила глупостей. Она забрала у него ложку и сплющила тесто. — Давай поставим их в духовку, а сами примемся за дела.

Она так покраснела, будто дела, которые она имела в виду, не имели отношения к кейсу, стоявшему на полу.

Рик быстро отошел к столу. Она открыла дверцу духовки. Лицо обдало жаром. Вот и причина, почему она так раскраснелась. Он в это время выложил на стол бумаги из кейса.

— Итак, — начал он, решив быть максимально деловитым, — здесь то, что мы заплатили за дом.

Тоже решив быть предельно деловитой, она посмотрела на цифру.

— Сделка с соседством.

— Это моя работа. Я нашел сделку. Все проверил, не пропустил ли кто-нибудь важное.

— Другие ищут недоделки и работу, — догадалась она. — А ты ищешь преимущества. — Он умел находить преимущества. И в ней, кажется, он видел главное. Несмотря на ее годы, он видел в ней что-то новое. Красоту.

— Правильно. А это приблизительный бюджет на разборку дома и реставрацию.

Он протянул ей небольшой лист бумаги. Она посмотрела на напечатанные цифры и задохнулась.

— Это большие деньги, Рик, — неуверенно протянула она. — Я не выполняла такую работу долгие годы…

— Ты с ней справишься.

— Откуда ты знаешь?

— Я вижу по твоему лицу.

Почему он так с ней поступает? Почему он видит красоту, силу и талант, которые так давно никто в ней не замечал? И почему его вера в то, что она обладает этими достоинствами, придает ей уверенность? Она начинает думать, что и правда наделена этими качествами…

— А это, я думаю, мы получим, когда сделаем дом и продадим его.

Она посмотрела на цифры и посчитала в уме.

— Когда я с тобой, деньги на учебу дочери в колледже в безопасности, да?

— Между цифрой номер один, — засмеялся он, — и цифрой номер три много вариантов. Это на случай лучшего варианта.

Линда поняла, что она становится одним из этих вариантов. Он видел ее такой красивой, сильной, искусной. А что, если она не такая? Линда испугалась. Если попытка будет неудачной? Если дело у нее не пойдет? Если она провалится? Но потом она подумала, что дом красивый и прочный. Нужен только понимающий человек, который сумеет показать его истинную прелесть.

И таким человеком станет она. Не собирается ли Рик стать таким человеком для нее?

Рик пропустил важное открытие, которое она сделала. Он был занят брошюрой о человеке, который специализируется на старых полах.

— Посмотри, — сказал он почти торжественным тоном. — Этот человек собирает доски от старых амбаров и полирует дерево.

Сомнения Линды рассеялись, когда они приступили к списку вероятных партнеров. С этими людьми Рик работал более десяти лет. Зазвонил таймер на духовке.

— Я оставлю это тебе. — Рик отодвинул бумаги в сторону. — Попробуй время на вкус. Нет, нет, сиди. Я ответственный.

Старые дома или печенье. Он знал, как это делается. Рик взял тарелку и положил перед ней свое огромное бесформенное печенье. Она откусила кусочек и объявила, что оно прекрасно. Он тоже откусил кусок от бесформенного чуда. Почему поедание этого печенья кажется таким сексуальным?

Потом они попробовали ее безукоризненно круглое печенье.

— Не такое вкусное, — торжественно объявил он. — Слишком совершенно.

Она откусила совершенное печенье, которое он ей протянул. Как могло получиться, что два печенья, сделанные из одного и того же теста, испеченные на одном противне в одной и той же духовке, имели различный вкус?

— Согласна, — кивнула она. — Печенье номер один победитель.

После развода Риком овладела охота к перемене мест. Он вдыхал аромат жасмина в Иордании, запахи специй на открытых базарах Индии, любовался розами в английских садах. Но теперь, сидя в обшарпанной кухне Линды, он сомневался, вдыхал ли он что-нибудь более экзотическое, более манящее, более нежное, чем комбинация запахов ее мыла и печенья в духовке.

Он смотрел, как она с энтузиазмом изучает бюджет своего проекта, и будто перенесся на двадцать лет назад. Она сохранила взгляд молодой женщины — страстной, напуганной, отважной, быстрой. А лицо говорило о зрелости. И от этого стало красивее, чем раньше.

Линда поднялась, чтобы вынуть второй противень печенья из духовки.

— Вот, — она поставила тарелку с очередной порцией печенья перед ним.

Он уже съел больше чем достаточно, но все равно откусил еще одно. Амброзия… Он закрыл глаза от восторга: горячее печенье таяло у него на языке. Он перепробовал самые лучшие и экзотичные блюда мира. Почему же это простое печенье, к тому же из готового покупного теста, вызывало у него такой восторг?

Он посмотрел на нее. Она сидела напротив него с закрытыми от удовольствия глазами. На губе крошка растаявшего шоколада. Если бы ничего не случилось, он бы снял эту шоколадную крошку своими губами.

Но случилось.

Зазвонил телефон.

Линда встала и радостно посмотрела на указатель номера.

— Бобби, — выдохнула она и взяла трубку.

Он наблюдал, как изменилось выражение ее лица. Рика поразил взгляд, точно выстрел пронзивший его.

Линда повесила трубку и скрестила руки на груди.

— Печенье? — предложил он.

— Это все идея Бобби? — с жаром спросила она. — Ты утром заехал сюда по ее просьбе? Предложил мне работу, потому что дочь беспокоилась обо мне?

— Ну, — смущенно пробормотал он, — и да и нет.

— Можешь сказать яснее.

— Да, могу. Я имею в виду, что она звонила мне. Она беспокоилась. Насчет продажи дома в Ривердейле. Насчет твоего выбора новой машины. Она просила, чтобы я посмотрел, в чем дело.

— Забирай свое печенье и убирайся из моего дома!

— Послушай, Линда…

— Никаких «послушай, Линда», негодяй!

Ему следовало бы испытывать ужасную неловкость. А он чувствовал почти благоговение. Линда сердится — это невероятно. У нее из глаз буквально летели искры. Грудь тяжело вздымалась. А сейчас она что-нибудь в него бросит.

Так и есть.

Она взяла только что испеченное печенье и швырнула ему в голову. Он присел, и оно просвистело мимо.

— Ты пришел, потому что пожалел меня?

Он не сводил с нее взгляда и правда не мог вспомнить, почему пришел. Определенно, в этот момент она не походила на женщину, о которой можно говорить с жалостью.

— Если я и пришел потому… — еще одно печенье пролетело мимо его головы, — то сейчас я здесь не потому…

Она схватила очередное печенье, но засомневалась.

— Линда, когда я увидел тебя в том доме, — Рик продолжал наступление, — я подумал: вот совершенная пара. Как шоколадные хлопья и орех пекан.

— Убирайся вон!

— Не уйду, пока мы не разрешим недоразумение.

— Не хочу разрешать недоразумение.

Он подошел к ней ближе.

— Что ты делаешь? — спросила она, подняв печенье. — Остановись.

— Нет. — Он подошел на шаг ближе. Линда на шаг отступила и уперлась спиной в стену.

— У тебя здесь шоколад. — Он коснулся ее губ.

Она не отшатнулась, не наклонила голову и не шагнула в сторону. Глаза умоляли сказать, почему он пришел. Не потому, что пожалел ее. Не потому, что нашел ее несчастной. А потому, что она была неотразимой. Он потрогал пальцем ее губы и взял палец в рот.

Она вытаращила глаза, и рот сформировал букву «О». Он наклонился вперед и прижался к ее губам.

Едва он ощутил вкус ее губ, как понял, о чем мечтал больше двадцати лет. Жил ради этого. Молился об этом. Мгновенная встреча их губ обладала непомерной силой. Она заставила его отступить в потрясении.

Такое же потрясение он увидел и в ее глазах.

— Ну, — сказала она, — ну-ну.

Линда подняла руку, в которой не было печенья. Он подумал, что она хочет стереть поцелуй. Но она коснулась места, которое трогали его губы, и глаза ее засияли.

— По-моему, мне пора идти, — произнес он. Хотя больше всего на свете он хотел остаться.

— По-моему, тоже, — согласилась она, но не очень убежденно.

Он попятился от нее.

— Ты мне нужна. — Рик вдруг сообразил, что это может быть неправильно понято. — Я имею в виду, что дом О'Брайэна нуждается в тебе. Правда.

Она кивнула.

— Так ты займешься им?

Она опять кивнула.

— Тогда все в порядке. — Рик подошел к столу и стал запихивать в кейс бумаги, стараясь вспомнить, что надо оставить ей, а что взять с собой. Он обернулся, стараясь не смотреть ей в глаза. — Спокойной ночи, — проговорил он и быстро пошел к двери. Пальцы уже коснулись ручки, когда ее голос остановил его.

— Рик?

Он повернулся и вопросительно взглянул.

— Спасибо. — Потом она покраснела и быстро добавила: — За печенье.

Но они оба знали, что печенье здесь ни при чем.