ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ

Спасибо тебе, дорогой братец, мысленно проговорила Реджина.

А к ней он так и не обратился. Ее как будто вообще не было.

— Теперь пойдем на пресс-конференцию, — предложил Лукка.

— Подождите, — попросила Александра. Она поцеловала Реджину в щеку. — Ты так прекрасно выглядишь. Позволь мне снять с тебя покрывало, чтобы тебе было удобнее, — прошептала она.

— Спасибо, Александра. Я боялась, что наступлю на него.

— Скажи спасибо, что тебе не пришлось подниматься по ступеням собора.

Что ж, по крайней мере об этом Реджине не придется беспокоиться. Она уже вышла замуж, пообещав любить, уважать и слушаться мужчину, которого буквально заставили на ней жениться. Даже он не смог противостоять ее брату.

За все эти годы Дицо ни разу не сделал ей и намека на взаимное чувство, начисто лишив ее надежды. За исключением той единственной ночи две недели назад, он всегда был холоден с ней, как камень. И если бы тогда он не напился как сапожник, он не позволил бы Реджине даже приблизиться к нему, пока она является принцессой Кастельмаре. Слова, которые он тогда говорил ей, свидетельствовали лишь о его желании, а не о любви.

А затем, когда дело взял в свои руки Лукка, Дицо стал ее законным мужем. То, что Лукка пригласил присутствовать на этой свадьбе откровенно презиравшего ее Гвидо, еще более ухудшало все.

Архиепископ слегка поклонился ей, и она почувствовала на своем плече сильную, теплую руку.

— Пора начать вести себя, как супружеская чета, — прошептал ей Дицо на ухо.

Реджине ничего не оставалось, как выйти с ним под руку из капеллы.

Надо было пройти довольно большое расстояние до конца этажа, где должна была состояться пресс-конференция. Ее брат созвал весь кабинет. Вместе с прессой получилось довольно многочисленное собрание. Реджина наблюдала, как ее мать и Александра заняли свои места перед возвышением. За ними последовали Гвидо и его семья.

Она и Дицо вместе с Луккой поднялись на возвышение, где уже стояли микрофоны. Ее брат подошел к кафедре.

— Дамы и члены правительственного кабинета, министры и представители прессы. Спасибо, что вы так быстро собрались. Пятнадцать месяцев назад я стоял на этом самом месте, сообщая о моей предстоящей женитьбе. Потом родился наш с Александрой первый ребенок, Катарина, и умер мой отец Рудольфо... А сейчас я хочу сообщить, что сегодня утром архиепископ обручил мою сестру Реджину Скьяпарелли Витторио и доктора Диноццо Форнезе в капелле дворца.

Последовала тишина, а затем Реджина услышала недоуменный гул. Все присутствовавшие здесь думали, что им сообщат о ее предстоящей свадьбе с Ником! Лукка совершил беспрецедентное действие, разрешив этот неравный брак.

Она вся задрожала, и Дицо крепче сжал ее руку.

— Моя сестра осознает, что больше не имеет права наследовать трон, но она приняла такое решение по своей доброй воле, и вся семья поддерживает ее. Мы много лет знаем доктора Форнезе и его семью и одобряем этот союз. А сейчас Реджина и ее муж будут рады ответить на несколько вопросов представителей прессы.

Как она ни хотела уклониться от этой обязанности, Дицо подтащил ее ближе к кафедре, а Лукка отошел в сторону. Вспыхнули дополнительные лампы, защелкали камеры.

— Принцесса Реджина, где и когда вы познакомились с вашим мужем?

Она с трудом ответила:

— В дворцовом парке много лет назад.

— Тогда могли бы вы назвать ваши отношения длительными?

Дицо ободряюще положил ей руку на плечо.

— Реджина хочет сказать, что мы с нею стали друзьями за те годы, что я работал здесь под началом главного садовника, моего отца, Гвидо Форнезе. Только совсем недавно мы решили пожениться.

— Вы доктор медицины? — раздался другой голос.

— Я дипломированный ветеринар.

— Вы родились в Кастельмаре? — последовал еще один вопрос.

— Нет. Я — сардинец, но, поскольку я перебрался в Каприччио, претендую на две родины.

— Вы собираетесь жить во дворце?

— Это семейный дом Реджины, и, конечно, мы будем часто бывать здесь, но у нас другие планы.

— Принцесса, — обратился к ней другой журналист. — Ясно, что вами двигала любовь, когда вы выбрали человека незнатного происхождения, тем самым лишившись права на трон. Когда вы почувствовали, что хотите выйти за него замуж?

У нее прилила вся кровь к лицу.

И снова вмешался Дицо:

— Когда принцессе было четырнадцать, а мне двадцать, я подслушал, как она говорила своей собаке Себастьяну, что, когда вырастет, выберет меня своим мужем и даже отец не сможет помешать ей.

Пока Реджина умирала от стыда, все присутствующие стали смеяться и аплодировать.

Ее брат подошел к кафедре, поблагодарил всех за участие и объявил, что пресс-конференция окончена.

Реджина хотела улизнуть, но Дицо крепко держал ее за руку. Их тут же окружили правительственные чиновники. Она всех хорошо знала, но на этот раз они хотели поговорить с Дицо.

И лишь доктор Мария Салино, министр здравоохранения, отвела Реджину в сторону.

— Подумать только, все эти годы вы постоянно видели этого красивого мужчину из своего окна, и никто этого не знал. Если бы я влюбилась в такого, то тоже не захотела бы быть королевой. К тому времени, когда эта новость облетит мир, вам будут завидовать все женщины. Надеюсь, вы планируете куда-нибудь улизнуть на это время.

— По правде говоря, да, — откуда-то вновь возник Дицо.

Интересно, что он слышал из их разговора? Ей опять стало неловко при воспоминании о том, как он откровенно рассказал всем о ее разговоре с собакой.

— На самом деле мы уезжаем сейчас. Извините нас.

Понимающая улыбка доктора Салино было последнее, что Реджина увидела, когда Дицо увел ее из конференц-зала через специальную дверь для членов королевской семьи. На улице стояла старая темно-синяя малолитражка. Она моргнула, когда он открыл дверцу со стороны пассажирского сиденья впереди и помог ей сесть. На заднем сиденье Джина увидела свои чемоданы и сумочку.

— Куда ты везешь меня? — спросила она, когда он уселся за руль.

— Туда, где мы проведем наш медовый месяц.

Реджина никогда раньше не ездила с Дицо в машине. Когда они проезжали через главные ворота, ее охватила тревога. Она думала, что за шестнадцать лет хорошо узнала его, но сейчас ей казалось, что она едет с незнакомцем.

Как можно спокойнее она попросила:

— Подвези меня к потайному входу. Я вернусь во дворец одна.

— К сожалению, не могу выполнить твою просьбу, — пробормотал он. — За нами последуют охрана и папарацци. Как только они увидят, как ты выскакиваешь из машины, все, что предпринял твой брат, будет провалено.

На минуту она действительно забыла обо всем. Просто сейчас она ехала наедине с Дицо и все мысли выскочили из головы.

— Журналисты тут же насочиняют небылицы, — продолжал он. — Молодожены уже ссорятся? Принцесса сожалеет, что будет жить со своим мужем, потеряв возможность занять трон? Реджина пришла в ужас оттого, что ей придется жить на скромную зарплату мужа?

Реджина вздрогнула, слушая его.

— Когда ты выгнал меня через окно, мне следовало понять, что твое жестокосердие гораздо глубже, чем я предполагала.

— Вы многого не знаете обо мне, принцесса.

— Не называй меня так!

Он искоса посмотрел на нее.

— Я не знал, что тебе это неприятно. Если бы ты разрешила мне, я бы называл тебя как-нибудь по-другому. Если не ошибаюсь, Реджина означает «королева». Очень подходящее имя для принцессы. Однако, поскольку теперь ты ею не являешься, я буду называть тебя Джиной.

Если хочешь погасить огонь, борись с ним огнем же.

Эти слова произнес ее брат, когда поступился законом, чтобы предотвратить скандал. Так было лучше всего вести себя и с Дицо.

— А почему не Джаннина? Именно так ты называл меня, когда я была в твоей постели. — Ей бы хотелось повторить и другие ласковые слова, которые он шептал ей, но она не решилась.

— Как ты поняла, во многом виноват алкоголь, даже в том, что ты лишилась короны. — Дицо с удовольствием напомнил ей об этом.

Они проехали границу с Италией. Очень скоро показались оранжереи — это было всемирно известное Цветочное побережье. Реджина вспомнила, что все, кто видел дворец в Каприччио, утверждали, что дворцовый парк гораздо красивее цветников на этом побережье. Гвидо и его сыновья, не жалея сил, создали это чудо из цветущих растений и деревьев.

То было счастливое время в ее жизни — рядом постоянно был Дицо! Когда у нее заканчивались занятия, она бежала в сад, находила своего друга, и они часами болтали обо всем на свете. А потом... потом наступил ужасный момент, когда Дицо уехал учиться в колледж. Теперь он бывал у отца время от времени, и Реджине приходилось выбирать момент, чтобы поговорить с ним. Но самое худшее наступило, когда родители отправили ее в колледж в Англию. Это означало, что они месяцами не виделись.

Разлука была так тяжела для Реджины, что она уговорила родителей разрешить ей приезжать на уик-энд. Она не могла находиться вдалеке от Дицо...

Закончив факультет экономики, принцесса стала заниматься благотворительностью, руководить приютом для животных в Каприччио. Именно там она увидела брошенную дворняжку Антонио. У него болела лапа, пес хромал. Она привезла его домой и показала Дицо. Он забрал его в клинику, а когда привез обратно, лапа у собаки была в гипсе. Через месяц гипс сняли — Антонио выздоровел...

При этих воспоминаниях лицо Реджины осветила слабая улыбка. Дицо постоянно присутствовал в ее жизни. Он мог сделать что угодно, кроме одного — он не мог полюбить ее.

— Куда мы едем, Дицо? — тихо спросила она.

— Жених должен держать невесту в неведении и ожидании.

— В таком случае мне нужно позвонить своей секретарше. — Она открыла свою сумочку. — Мой телефон... Его здесь нет!

— Может быть, он в чемодане?

Повернувшись к заднему сиденью, она открыла чемодан.

— Его и здесь нет. Горничная не все положила! О чем она думала?

— Что ты едешь проводить свой медовый месяц.

Она едва не прикусила язык.

— А где твой чемодан?

— Мне он не нужен.

— Не могла бы я воспользоваться твоим телефоном?

— Извини, Джина, но у меня медовый месяц и я не взял его.

— Не верю! Ты можешь в любую минуту понадобиться своей семье. — Ее охватила тревога, когда она поняла, что является пленницей Дицо. Законной пленницей. Только не надо показывать, что нервничаешь. Надо уговорить Дицо. — Но может же случиться непредвиденное...

— Может, — согласился он. — Только дело в том, что я на отдыхе и планирую делать, что захочу. Это означает — никаких телефонов и никаких ограничений. Кстати, а когда ты в последний раз отдыхала целую неделю без всяких забот?

Реджина с трудом сглотнула. Он что, собирается пробыть вместе с ней целую неделю?

Ее жизнь изменилась, когда она влюбилась в Дицо. Чтобы приглушить боль разлуки с ним, Реджина заполняла свои дни обязанностями, положенными принцессе. Ее секретарша составляла ей расписание на день. Она все время присутствовала на официальных мероприятиях. Они с Луккой разделяли официальные королевские обязанности. Все это делалось с оглядкой на время, когда Лукка сможет уйти и ей придется принять бразды правления. Конечно, теперь этого никогда не произойдет...

— Не можешь вспомнить, — заметил он, возвращая ее к действительности. — Это будет ценный опыт для тебя.

— И как долго продлится это поучительное путешествие? — спросила она с сарказмом.

Он рассмеялся.

— Если ты уже задаешь вопрос, боюсь, что у тебя неприятности.

— И у тебя тоже, если мы вскоре не повернем обратно. Мы почти в Генуе! Мне нужно вернуться, чтобы составить план лекций в библиотеке на следующую неделю.

— А как насчет тех планов, что ты наметила на этот уик-энд?

— Не понимаю, о чем ты...

— Так быстро забыла о своем визите к Нику? Разве не ты собиралась устроить свадьбу с ним, как только в твоем напряженном графике будет окно?

Ее щеки залило румянцем.

— Это не смешно, Дицо.

— И не должно быть. Лукка сделал все, чтобы ты разорвала свою помолвку с Ником.

Вести с ним цивилизованный разговор было невозможно. Лучше помолчать. Она заметила, что небо потемнело, когда они свернули с шоссе и направились к гавани. Очень скоро они уже въезжали в туннель.

— Что происходит?

— Видимо, ты никогда не была здесь раньше. Не нервничай, ты ведь не в вертолете, который отделяет тебя от простых смертных.

— Я не нервничаю! — солгала Реджина. — Просто хочу знать, что у тебя на уме.

— Зачем? Ты так скована суровыми правилами своего бывшего королевского существования, что даже не знаешь, как это — жить без повестки дня.

— А ты уже во второй раз говоришь мне осуждающие и неприятные слова.

— Джина, я ведь сын садовника!

Наконец они миновали туннель и въехали на большой паром. Уж не вез ли он ее в один из приморских городов подальше отсюда?

Ненужные воспоминания полезли в голову Реджины. Перед окончанием ветеринарного колледжа Дицо она устроила его поездку в Афины. Реджина тогда отдала конверт для Дицо со всем необходимым Лукке, который должен был вручить его от семьи Витторио. Ей хотелось провести вместе с Дицо какое-то время вдали от всех, но это было до того кошмара, в который превратилась ее жизнь. Теперь ей нужно забрать конверт у брата и уничтожить его содержимое.

— Джина?

Он обошел машину и открыл ей дверцу.

— Пошли.

Взяв одной рукой чемодан, другой он поддержал ее за локоть.

Они прошли вперед и подошли к трапу на верхнюю палубу. Все смотрели на них — высокого красивого мужчину и на нее, в свадебном костюме с цветами. Идя рядом с ним, Реджина касалась бедром его крепкого тела, и в эти секунды ее охватывала слабость.

Она подумала было, что они так и будут гулять по палубе, но Дицо провел ее по коридору с каютами, остановился перед одной из них и открыл дверь.

В маленькой каюте у стены помещалась довольно узкая кровать и над нею — вторая, сложенная. Дицо закрыл дверь на ключ, и они оказались в замкнутом пространстве. Здесь не было ни охраны, ни папарацци.

Реджина занервничала.

Он зажег свет, и она увидела встроенный столик и небольшой стенной шкаф. Сквозь полураскрытую дверь был виден туалетный отсек.

Дицо стоял прямо за нею.

— Думаю, все это могло бы поместиться в твоем шкафу во дворце.

Реджина с возмущением повернулась на каблуках, и это была ошибка. Она не рассчитывала, что они стоят так близко друг к другу. Он обнял ее своими сильными руками.

— Отпусти!

— На тот случай, если тебе неизвестно, именно это делает муж, когда оказывается наедине с женой. — Он наклонился и поцеловал у нее на шее то место, где отчаянно билась жилка.

— Но ты же не совсем настоящий жених.

— Я более настоящий, чем может себе представить ваша королевская чувствительность. — При этих словах он накрыл ее губы своими.

Почему он сделал это сейчас, когда в нем не было ни капли алкоголя?

Его страсть возбуждала ее, но с его стороны это лишь притворство. Реджина не могла вынести, что он делает это из-за чувства долга, а не из-за любви.

Дицо прижал ее к себе еще крепче.

— Не отстраняйся, amore[9]. Это не сон. Наш брак навечно. — Он снова страстно поцеловал ее. — Это ведь не та ночь, когда я был пьян. В моей памяти многое, как в тумане... А теперь я хочу наслаждаться своей красивой женой до тех пор, пока ты не забудешь о существовании Ника и не захочешь больше быть королевой.

Она в шоке оторвалась от него.

— Я никогда не хотела быть королевой! И ты знаешь это.

— Я знаю, что ты хотела... Когда на трон взошел Лукка, ты стала мечтать о Нике, который мог бы предложить тебе корону. К сожалению, решение твоего брата связало тебя с человеком незнатного происхождения. Согласись, это горькая пилюля...

Ах, Дицо! Она расплачивалась за все те годы, когда все выкладывала ему. Он ничего не забыл, хотя большая часть сказанного была всего лишь болтовней неуверенной девчонки, желающей произвести впечатление на роскошного парня, в которого была влюблена.

— Если ты считаешь меня такой честолюбивой, тогда, уверена, тебе не понравится наш брак. Зачем вообще мы завели этот разговор?

— Потому что пришло время раскрыть глаза, принцесса.

— Я просила тебя не называть меня так...

— Но ты осталась принцессой. Ты никогда не сможешь отказаться от этой части самой себя, так же как и я не смогу отказаться от положения сына садовника Гвидо. Говорил ли я тебе, что в моем детстве наша семья была очень бедна? Я часто не мог даже ходить в школу, потому что мне приходилось работать на ферме вместе с мужчинами. У меня была одна смена одежды. Мы не голодали, но были близки к этому. Наконец папа нашел работу в одном поместье в Сассари. Когда король Кастельмаре приехал в город, он был поражен той красотой, которую создали руки и фантазия отца. Папе было предложено место садовника во дворце в Каприччио. — Дицо немного помолчал. — Кончилась наша бедность. В семье появились деньги. Но я так и остался жить в мире бедных. Граница между богачами и нищими всегда будет существовать.

Джина ощутила ужас.

— Ты действительно так себя ощущал?

— Вначале да. Но потом маленькая принцесса сделала меня своим другом и рассказала о своем мире. Не сразу, постепенно, она сгладила мои комплексы. — Он еще раз поцеловал ее.

— В десять лет я не могла знать о твоих чувствах...

— И в двадцать шесть тоже.

— Это несправедливо, Дицо!

— Но это правда. Теперь ты моя жена, но ты не знаешь, что значит быть женщиной в обычной семье и в обычной обстановке.

— Наша домашняя жизнь во дворце тоже была обычной. Ты всегда мог стать ее частью, просто твой отец не разрешал этого. Мой папа распорядился, чтобы вашей семье отвели апартаменты на третьем этаже. Но твой отец не хотел и слышать об этом! Папа очень ценил Гвидо и хотел, чтобы его семья пользовалась всеми удобствами, что предоставляла жизнь во дворце. Разве Гвидо не говорил тебе об этом? Когда ты начал учиться в колледже, папа почти умолял его, чтобы ты, когда надо, пользовался королевской библиотекой. Но Гвидо категорически отказался.

Он вздохнул.

— Папа — гордый человек. Пропасть между ним и твоим отцом была непреодолимой.

Но, по мнению Реджины, дело заключалось в гордости Гвидо. Ту же черту унаследовал от него и Дицо.

— Теперь я понимаю это, но существует кое-что еще. Папа учредил Доверительный фонд для тебя и твоих братьев. Он до сих пор существует.

— Твой отец был замечательным человеком, — прошептал Дицо.

— Жаль, что Гвидо не принял его дружбы. Папа очень гордился тобой, потому что ты с успехом окончил колледж. Наверное, ты не знаешь, как тебя любит Лукка. Ему было очень больно, когда ты отверг его дружбу, как будто он был недостаточно хорош для тебя.

Дицо опустил руки.

— Я вернусь через минуту. Тебе лучше не выходить, поскольку там полно любопытных.

Когда Дицо вышел из каюты, она почувствовала по дрожанию пола, как заработала судовая машина. Должно быть, они выходили из порта. В отсутствие Дицо Реджина решила освежиться. Душа в каюте не было, только туалет и умывальник.

Она отколола гардении и переоделась в то, что было в чемодане. Кроме ночной рубашки и нескольких смен белья, она нашла там только белые брюки и синий топ. Быстро переоделась. Она как раз вешала свой свадебный костюм в шкаф, когда вошел Дицо с подносом, уставленным едой и напитками.

Поставив все на стол, он снял пиджак и галстук.

— Садись. Тебя ожидает праздничный обед.

Она почувствовала голод, увидев сэндвичи, и ее не надо было уговаривать. Реджина решила не обращать внимания на его напоминания о ее прежнем статусе.

— Выглядит аппетитно. Спасибо.

В то время как он поглощал сэндвич с ветчиной и сыром, она почистила апельсин и протянула ему часть.

— Осознаешь ли ты, что мы впервые едим вместе вне стен дворца? Получай удовольствие от нового опыта, пока он еще новый.

— Этот сэндвич такой же, как мне приносили из дворцовой кухни. Лимонад такой, как я люблю, а апельсин даже свежее, чем я ела вчера, — возразила Реджина.

— Когда ты поешь, я поведу тебя на палубу подышать свежим воздухом. Но предупреждаю, все на пароме знают, что на борту принцесса.

— Тогда лучше остаться здесь.

— Без радио и телевизора это будет долгая ночь. Мы войдем в Порто-Торрес только утром.

У нее резко забилось сердце. Порто-Торрес находился всего лишь в нескольких милях от Сассари. Они возвращались на Сардинию, на место ее провинности! Если Дицо собирается мучить ее таким образом за то, что потерял свободу, то его можно поздравить со столь замечательной идеей.

Он достал из кармана брюк колоду карт и бросил их на стол.

— Ты когда-нибудь играла в брисколу?

— Мы с Луккой играли в эту игру чаще, чем ты со своими братьями!

— Откуда ты знаешь об этом?

— Когда ты отдыхал в сарае, я подглядывала.

— Тогда тебе должно быть известно, что я не проигрываю. Давай посмотрим, что у меня за противник.

Впервые после свадебной церемонии он говорил, не упрекая ее. Перемирие? Реджина старалась не дышать, чтобы только не расстроить его ничем.

Он переставил поднос на туалетный столик, сел верхом на стул и стал тасовать карты. Реджина следила за игрой его мускулов, когда он раздавал карты.

Дицо показал масть своих карт, а Реджина — одну из своих карт, и так началась их стремительная игра в фокусы. Дицо выиграл первую партию. Они сыграли вторую и третью — победа осталась за ним. Последовали еще две партии, но Реджина так и не смогла выиграть. Это было уже подозрительно.

Когда они играли шестую партию, она стукнула его по руке и перевернула ее. Он спрятал запасные козыри!

— Я знала! — Она вырвала карты из его рук и бросила в него.

Дицо расхохотался.

— Вы — плохой человек, доктор Форнезе! — негодовала Реджина.

— Если ты вырос на задворках Сассари, на тебе это будет сказываться всю жизнь.