"Мадонна на продажу" - читать интересную книгу автора (Леннокс Уинифред)

Глава первая. Рассыпавшийся цветок

Ведя крошку «пунто» по ночному Манхэттену, Мэри проклинала все на свете. Зачем, ну зачем потащилась она на открытие фотовыставки Алекса Куинна? Она вообще не любила тусовок, а последнее время они стали раздражать ее в особенности. К тому же ей незачем лишний раз «светиться»… Однако Клэр Барлоу, как следует поднажав, уломала подружку.

Ей-то самой покрутиться среди публики было жизненно необходимо, ведь для фотомодели всякие там презентации – идеальное место для завязывания перспективных знакомств.

Мэри же претила дешевая популярность…

– Ненормальная! – кипятилась Клэр. – Так и пропадешь в полном одиночестве, какникак не девочка! Тебе, душенька, необходим если не муж, то, по крайней мере, бойфренд.

Учти, сексуально неудовлетворенная женщина просто не может быть нормальной матерью, а тебе сына растить!

– Отстань, – ответила Мэри. – Историю моего замужества ты знаешь. И если бы сейчас передо мною предстал самый лучший в мире мужчина, самый красивый, самый благородный, и на коленях поклялся бы мне в вечной любви, то и тогда ничего бы не вышло…

– Дурочка! Неужели ты так любила своего Джереми? Говорят, японцы чудо как хороши в постели…

– Отец Джереми был американцем. Что же касается постели, то одного этого, как выяснилось, мало…

– Пусть так, Джереми в прошлом. – Клэр закинула ногу за ногу и с томным видом отхлебнула кока-колу из стаканчика. – Но ведь прошел уже год с тех пор, как вы расстались. Время идет, голубка. Не боишься, что твой поезд уйдет?

– Он уже ушел, дорогая. Навсегда. И покончим с этим, ладно? – Мэри мало-помалу начинала сердиться, хотя экспансивную Клэр нельзя было ни в чем винить: та искренне желала подруге добра, к тому же о многом не подозревала. – У меня есть Джей. Вот мой единственный мужчина – самый желанный и любимый.

– Слов нет, парень что надо… – Клэр ласково взглянула на фотографию четырехлетнего малыша со слегка раскосыми глазами и длинными, до плеч, волнистыми волосами. – Однако, как тебе удастся воспитать из него мужика? Ты об этом думала? Ты не можешь быть ему и матерью, и отцом… Кончится тем, что вконец испортишь мальчишку.

Джей действительно был мягок и нежен, словно девочка, что умиляло Мэри и одновременно пугало. Если раньше он довольно часто виделся с дедушкой, то теперь это было начисто исключено…

– На сей счет у меня своя теория, – улыбнулась она подруге. – Для этого мне вовсе не надобно быть мужчиной. Я останусь женщиной, а Джей со временем почувствует потребность меня защищать.

– Что-то ты мудришь, душа моя, – насупилась Клэр. – Ну что ж, тебе жить…

Однако быть на открытии выставки Мэри все же согласилась. Клэр уперлась как баран, да и Алекс, герой вечера, заявил, что если Мэри заупрямится, то приедет и, самолично связав ее по рукам и ногам, доставит на выставку…

Тем вечером, дожидаясь прихода няни, Мэри методично обследовала содержимое платяного шкафа. Джей следит за действиями матери с самым, что ни на есть глубокомысленным видом.

– Как думаешь, Джей, что надеть мамочке? – в шутку спросила Мэри.

– Юбочку, – совершенно серьезно сказал малыш. – Коротенькую, как у тети Клэр. И еще – большие сережки.

– Ты ведь знаешь, сережек я не ношу, – силясь не рассмеяться, ответила она.

– Тогда эти… на прищепочках. Ну, пожалуйста!

Расхохотавшись, Мэри сбросила привычные джинсы и рубашку и облачилась в строгий черный костюм, состоявший из юбки-мини и жакета на одной пуговице. Затем, порывшись в обувном шкафчике, извлекла на свет божий туфли-лодочки на высоченной шпильке. Надев их, Мэри прошлась по комнате. Было слегка неудобно, за год от каблуков она отвыкла напрочь. Однако шпильки изрядно прибавляли ей роста. При ее метре пятидесяти пяти, по выражению Клэр, в туфлях на высоких каблуках надо было даже спать.

С тяжелым вздохом Мэри взялась за косметику. Будучи визажистом, макияж она делала профессионально, но дело было в том, что в последнее время она занималась лишь лицами фотомоделей, а своего собственного принципиально не касалась, даже помадой не пользовалась. Просидев за туалетным столиком довольно долго, она взглянула в зеркало на плоды своих трудов и осталась вполне довольна. «Хороший макияж замечателен тем, что незаметен», – гласит золотое правило визажиста.

Мэри замаскировала темные тени под глазами, появившиеся после нескольких бессонных ночей, – в последнее время ее отчего-то стали одолевать ночные кошмары, – слегка подкрасила ресницы, пару раз провела кистью по скулам, прибавив румянца, и тронула губы помадой естественного цвета. Следов утомления как не бывало. Из зеркала на нее смотрела юная женщина, которой никак нельзя было дать двадцати пяти лет, маленькая и хрупкая, с огромными, чуть грустными светло-карими глазами в обрамлении длинных ресниц, с изогнутыми бровями, тонким носиком и по-детски пухлыми губами. Мэри уже отвыкла от себя такой, сейчас ей куда ближе был ее новый имидж в стиле унисекс. Впрочем, один вечер она определенно выдержит…

А вот что делать с волосами – рыжевато-каштановыми, спадающими ниже плеч мягкими волнами? Мэри уже давно намеревалась их остричь, но все как-то не решалась. Да и Джей, с которым она всегда советовалась, был категорически против. Соорудить высокую прическу? Еще чего не хватало! И тут ее осенило. Порывшись в ящике туалетного столика, она достала парик-каре, куда темнее собственных волос. Это было просто гениально!

Подумав, Мэри сменила цвет губ на сочно-алый и нацепила черные очки.

Когда Джей, на время переодевания выдворенный в коридор, проскользнул в комнату, глаза его широко раскрылись.

– Ма-а-а… – протянул малыш, хлопая длинными ресницами. – Ты чего?

Появившаяся на пороге няня, розовощекая мексиканка средних лет по имени Лурдес, всплеснула руками:

– Пресвятая Дева Гваделупская! Кто вы, сеньорита? Где мисс Мэри?

Когда недоразумение разрешилось и хохот стих, Джей серьезно сказал:

– Ты красивая, мама. Но голова – не твоя…

– Так надо, малыш. – Мэри нежно чмокнула сына в щечку. – Я сегодня – немножко не я, понимаешь?

– Что-то не очень, – насупился Джей. – А когда вернешься, ты будешь – ты?

Простившись с сыном и няней, Мэри села за руль недавно купленного «фиата» модели «пунто», который Алекс тотчас окрестил «клопом», и укатила. Водила машину Мэри неплохо, но сегодня предпочла ехать помедленнее. Последние дни она чувствовала себя неважно, дурно спала и нервничала без всякой видимой причины.

В ночной клуб «Скайз» на Лексингтон-авеню она вошла одной из последних, уже на пороге надев черные очки, и тотчас угодила в самую гущу событий.

Алекс Куинн принимал поздравления. Если бы даже он не был героем нынешнего вечера, двухметровый рост и роскошная внешность все равно сделали бы его центром всеобщего внимания. К тому же сегодня вместо традиционных джинсов и ковбойки он был облачен в потрясающий черный костюм и ослепительно-белую сорочку, отчего светлые волосы, собранные на затылке в длинный хвост, смотрелись особенно эффектно. Голубые глаза его сияли – ни дать ни взять триумфатор, не хватало лишь лаврового венка и золоченой колесницы!

Выставку в престижном клубе он готовил давно и с превеликим усердием, грохнув на это огромные деньги. Однако дело того стоило – фойе украшали роскошно отпечатанные и изысканно оформленные фотографии. «Оправа должна быть достойной бриллианта!» – приговаривал Алекс, выписывая чеки оформителям. Снимал он в основном фотомоделей для рекламы. Со стен фойе ослепительно улыбались девушки всех мастей и цветов кожи. Но больше всего было тут фотографий Клэр в самых различных образах: она представала то восточной гурией-соблазнительницей, то кающейся Магдалиной, то бизнес-леди в модных очках…

Оглядевшись, Мэри заметила нескольких репортеров с фотокамерами и занервничала, чего никак нельзя было сказать об Алексе или тем более о Клэр, которые с наслаждением позировали перед объективами. В гуще бомонда Алекс чувствовал себя словно рыба в воде.

Мэри стало даже немного смешно… Однако она искренне симпатизировала парню. Назвать его иначе у нее просто не повернулся бы язык: в свои сорок лет Алекс был сущим ребенком, что при первом же знакомстве тотчас расположило к нему робкого Джея.

Впервые Мэри появилась в фотостудии Куинна вместе с сыном. Окинув взглядом странную парочку, Алекс серьезно сказал:

– Проходите, ребята.

В этом не было ничего удивительного. Даже к потенциальному работодателю Мэри предпочла явиться в просторной рубашке, джинсах и небесно-голубой бейсболке, тщательно упрятав под нее волосы. На носу у нее красовались очки-велосипед. Никто, кроме самой Мэри, не знал, что в оправу вставлены простые стекла… Рядом с нею Джей, тогда еще трехлетний, выглядел младшим братишкой.

– Располагайтесь, – пристально рассматривая гостей, продолжал Алекс. – Выпивки не предлагаю – не хочу, чтобы мне «пришили» развращение малолетних. – Мэри смолчала, а Джей на всякий случай спрятался за ее спину. – Я работаю на «Лайф» и «Плейбой», а не на детские журналы. Мне нужен напарник-визажист с опытом работы, а вовсе не Том и Джерри! Который из вас ко мне нанимается?

– Опыт работы у меня – три года. Этого довольно? – спокойно произнесла Мэри, доставая из клетчатой сумки портфолио с фотографиями. – Может, взглянешь?

– Три года? – разинул рот Алекс. – Начала подрабатывать еще в детском саду? Нука…

Мэри не удостоила его ответом. Внимательно рассмотрев фотографии, Алекс присвистнул:

– Чем докажешь, что работа твоя, детка? Кто тебя рекомендует?

– Рекомендаций нет и не будет, – ледяным тоном произнесла Мэри. – Я работала в паре с мужем. Мы расстались.

– Мама работала вместе с папой, у нас дома, – впервые подал голос Джей. – А ты не будешь нас бить?

Алекс онемел. Опустив глаза, Мэри молила лишь об одном: чтобы не задрожали губы.

Вдруг фотограф решительно протянул мальчику огромную ладонь.

– Давай знакомиться. Алекс Куинн, владелец этой фотостудии.

– Джейсон Уаттон, – совсем по-взрослому отрекомендовался Джей. – А это – мама, ее зовут Мэри. Она все может.

Алекс помолчал, разминая в пальцах сигарету. Потом задумчиво произнес:

– О'кей, ребята. Этой рекомендации мне пока достаточно. Испытательный срок – две недели. Встретимся завтра в студии ровно в восемь. Идет? – И вдруг спросил: – Сколько раз тебе отказывали?

– Пока ни разу, – спокойно ответила Мэри.

– Стало быть, я первый в твоем списке?

Мэри кивнула утвердительно.

– Но почему именно я? Я что, идиотом выгляжу? Ты прости, конечно, но… – Он замялся.

– Я не обиделась, – улыбнулась Мэри. – Не переживай. Просто ты выглядишь как человек, способный крупно рискнуть. Я кое-что о тебе слышала…

– Воображаю, – хмыкнул Алекс. – А выгляжу ли я как человек, способный в случае неудачи вышвырнуть тебя вон? – серьезно спросил он, косясь на Джея.

Тот засопел.

– Вне всякого сомнения, – заверила его Мэри.

С того дня минул ровно год. За это время они с Алексом сработались и успели сдружиться, как только Мэри окончательно убедилась в том, что не интересует его как женщина. Это было непременным условием ее отношения с любым мужчиной с некоторых пор, как…

Работа Мэри нравилась Куинну, они недурно зарабатывали на журнальной и прочей рекламе. Чего еще желать? Джея Мэри устроила в детский садик, вскоре купила машину – в основном для того, чтобы ездить за покупками раз в неделю и отвозить сынишку в сад.

Однажды на съемке она познакомилась с умопомрачительной манекенщицей. Ее ровесница, рыжеволосая красавица с черными как ночь глазами и потрясающей фигурой, была выше Мэри чуть ли не на две головы. Алекс тотчас «запал» на Клэр, снимал ее едва ли не дважды в неделю. А поскольку на съемках присутствие визажиста было обязательным, Мэри волей-неволей приходилось следить за развитием их отношений. Алекс в буквальном смысле слова отбил красотку у бывшего дружка, пересчитав тому все зубы, и парочка зажила счастливо на квартире победителя. Клэр цвела как майская роза, и в порыве душевной щедрости готова была осчастливить весь мир. Тогда-то она и стала приставать к Мэри насчет бойфренда…

Сейчас рыжеволосая красавица в ярко-алом платье, необыкновенно ей шедшем, с бокалом шампанского в руках стояла рядом с виновником торжества и сияла голливудской улыбкой. Заметив в дверях Мэри, она сперва озадаченно заморгала, но затем расхохоталась и дернула Алекса за рукав.

– Ты только взгляни! Что за чудо-бэби! Какие ножки, с yмa сойти! А эта дурочка из джинсов не вылазит…

Обернувшись, Алекс оглушительно возопил:

– Мой малыш пришел! Иди сюда, моя хорошая!

И Мэри, помимо своей воли, оказалась в самой гуще развеселой толпы. Кто-то сдернул с ее носа очки, кто-то сунул в руки бокал… Она же думала лишь об одном: как увернуться от фотообъективов. Впрочем, вряд ли ей удалось преуспеть в своих маневрах. А это было важно.

Очень важно. Один парик мог ее не спасти, а очки куда-то запропастились…

Промучившись часа полтора, Мэри потихоньку улизнула с вечеринки и возвращалась теперь домой, ругая себя, что поддалась на уговоры рыжей плутовки Клэр… Было около одиннадцати вечера – не лучшее время для поездок по городу. Пока Мэри ехала по оживленным улицам, она чувствовала себя относительно спокойно, но стоило ей свернуть, огибая темный сквер, как сердце отчего-то тревожно забилось. Она инстинктивно надавила на педаль газа и как раз в этот момент заметила на обочине мужскую фигуру.

Намереваясь проехать мимо, Мэри не сбавила скорости. И тут мужчина шагнул на проезжую часть, а в следующее мгновение кинулся почти под колеса ее машины… Мэри непроизвольно нажала на тормоз, шины надсадно завизжали, бедняжка «пунто» едва не врезался в мощный дуб.

Дальше события развивались стремительно. Твердо решив, что бояться она будет потом, Мэри распахнула дверцу, намереваясь выскользнуть из автомобиля и юркнуть в темноту, однако противник действовал ловчее. И вот грубые руки уже вытаскивают Мэри из машины, несмотря на ее отчаянное сопротивление… Хвала жакетам на одной пуговице! Эта блестящая умница расстегнулась в самый решительный момент, и Мэри стремглав понеслась во тьму, оставив жакет в руках нападавшего и думая лишь об одном: белая блузка делает ее слишком заметной… Чертовы каблуки! Никогда в жизни больше не надену ничего подобного! – клятвенно пообещала себе Мэри, сбрасывая на бегу туфли.

Сзади раздался визг тормозов. Что это? Плевать! Мэри бежала, не чуя под собой ног. И вдруг…

Оказывается, противник был много ближе, чем она предполагала. Он, стремительно налетев на нее, сшиб с ног, навалился сверху… Мэри еще пыталась бороться, отчаянно вырывалась, царапалась, кусалась. Выстрел, прозвучавший около самого уха, почти оглушил ее. Она потеряла сознание.

– У тебя есть права, девочка?

Мэри открыла глаза и сощурилась – свет карманного фонарика казался нестерпимо ярким. Голова гудела, словно улей, перед глазами плясали разноцветные звездочки. Слегка опомнившись, она поняла, что сидит у подножия того самого дуба, в который едва не врезалась, в двух шагах от «пунто». Кто-то заботливо склонился над нею. Мэри с трудом разглядела полицейские нашивки.

– Уберите свет, – слабым голосом попросила она, морщась. – Что… что это было?

– Не знаю, девочка. – Полицейский встал с колен и протянул руку. – Можешь идти?

– Попробую. – Вцепившись в крепкую мужскую ладонь, она встала, но ее тотчас качнуло. – Ох, не уверена…

– Стало быть, вести машину мне. Где ты живешь? Почему гоняешь ночами по городу?

Газет не читаешь?

– Послушайте, дайте дух перевести…

Схватившись руками за голову, Мэри обнаружила, что парик исчез, а волосы спутались как пакля. Словно прочтя ее мысли, полицейский сказал:

– Твои туфли и «прическа» на заднем сиденье. Решил перетащить тебя поближе к машине, ты уж извини… Едешь с вечеринки?

– В некотором роде… – Достав права, Мэри предъявила их блюстителю порядка и жалобно попросила: – Нельзя ли поскорее? Дома меня ждет сын…

– Кто-кто тебя дома ждет? – изумленно уставился на нее полицейский. – Так… сколько же тебе лет?

– Послушайте, какая разница? – взбесилась вдруг Мэри. – Мой дом совсем рядом, могу и пешком дойти… Хотя вы ведь так просто меня не отпустите.

– Не отпущу, – раздалось в ответ. – В частности потому, что вы явно не в лучшей форме. Куда ехать? – спросил он, помогая ей забраться в машину и усаживаясь за руль.

От парка до дома, где жила Мэри, было и впрямь очень близко. Через каких-нибудь две минуты они затормозили у подъезда. Выйдя из машины, полицейский снова протянул руку Мэри, но она, помотав головой, мужественно решила действовать без посторонней помощи.

Однако стоило ей сделать шаг, как перед глазами тотчас поплыли круги, и она рухнула бы, если бы ее спутник вовремя не подхватил ее.

– О, да вы никуда не годитесь… Уж не пили ли вы нынче вечером?

– Пила… Целых три глотка шампанского в ночном клубе, – мрачно призналась Мэри.

– Но, подозреваю, дело не в этом.

– Определенно.

– Послушайте, мне надо пару минут подышать свежим воздухом. Не хочу являться домой в таком виде, еще ребенка напугаю…

– Разве он в такой час еще не спит? – удивился полицейский. – Кажется, детям положено ложиться гораздо раньше. Впрочем, я не дока по этой части.

– Всякое может случиться. В общем, рисковать я не хочу.

Прислонившись к дверце «пунто», Мэри сделала несколько глубоких вдохов. Однако туман перед глазами не спешил рассеиваться… Полицейский безмолвно наблюдал за нею.

– Вы простудитесь, – вдруг сказал он.

– Что? – вздрогнула Мэри, словно очнувшись.

– Не стоит стоять босиком на асфальте. Ночь нынче на редкость холодная, даром, что июль на дворе…

Только тут Мэри заметила, что так и не надела туфли. Наклонившись, чтобы достать их с заднего сиденья, она вновь почувствовала приступ головокружения.

– Ладно, хватит. Видно, лучше уже не будет. Послушайте, чего вы ждете? – взъярилась вдруг она. – Номер машины наверняка запомнили, а оштрафовать меня можно ведь и завтра, а?

Полицейский спокойно снес несправедливый упрек.

– Предпочел бы проводить вас до дверей квартиры, не то еще свалитесь на лестнице.

Не мешало бы вам завтра обратиться к врачу. У вас, возможно, легкая контузия, ведь пуля пролетела совсем рядом.

Пуля? Какая еще пуля? Теперь Мэри вообще перестала что-либо понимать. Заметив ее изумление, полицейский заключил:

– Похоже, у вас еще и амнезия. В вас ведь стреляли, помните?

Не верить ему у Мэри не было оснований. Лихорадочно перебирая в памяти события сегодняшнего вечера, Мэри поняла, что воспоминания ее обрываются на том, как она, босая, бежит по темному парку, как ее валят наземь… Сразу за этим следовал яркий свет карманного фонарика, направленный ей прямо в глаза.

– Не помню, – созналась она. – Ну, мне пора.

Надев туфли и достав из сумочки ключ, она медленно направилась к подъезду. Однако полицейский ни на шаг не отставал.

– Желаете продемонстрировать галантность? – ядовито осведомилась Мэри.

– Кажется, я ясно выразился.

Подняв на него глаза, Мэри впервые, как следует разглядела своего спасителя. Ровесник Алекса, вряд ли старше… Лицо даже с натяжкой нельзя было назвать красивым, в толпе она никогда бы его не заметила. Впрочем, Мэри вообще не обращала внимания на мужчин, да и этого рассматривала лишь потому, что прикидывала: чего от него можно ожидать?

На нее смотрели удивительно спокойные и мягкие серые глаза, в усах пряталась улыбка.

Внешне это был кто угодно, только не страж порядка. Да и роста он был отнюдь не богатырского – до шести футов явно не дотягивал, хотя был крепок и широкоплеч. Заметив странное темное пятно у него на рукаве, чуть пониже правого плеча, Мэри ахнула:

– Это что такое?

– Это? Проделки той самой пули, о которой вы забыли.

И эта пуля явно предназначалась ей. Какая же она неблагодарная скотина! Видимо, на ее лице столь ясно проступило раскаяние, что полицейский тотчас усмехнулся.

– Ничего, просто царапнуло. Но из-за этого я промахнулся и нападавший скрылся.

Казалось, он ее утешает, словно малого ребенка, и Мэри снова начала сердиться. Однако правила приличия диктовали нечто совершенно иное…

– Зайдем ко мне… Хотя бы промоете рану. Бинты у меня есть, а крови я не боюсь.

– Вы храбрая. Это я успел заметить. И очень неплохо бегаете – не сразу вас догнал, – усмехнулся в усы полицейский. – Да и зубки у вас крепкие…

Сначала Мэри решила обидеться, но тотчас раздумала. Что толку? Вздохнув, она стала подниматься по лестнице, на всякий случай, держась за перила. Дойдя до квартиры на втором этаже, попыталась сунуть ключ в замочную скважину, но это ей почему-то никак не удавалось. Тогда полицейский молча отнял у Мэри ключ и сам отпер дверь. Сияющий Джей возник на пороге.

– Привет, мам! Что мне принесла? – Увидев незнакомого мужчину, мальчик деловито осведомился: – А ты кто?

– Сержант полиции Кристофер Коули, – серьезно, без улыбки, словно обращаясь к взрослому, представился тот. – А ты, должно быть, тот самый странный парень, который не спит по ночам.

Мэри оторопела, глядя на просиявшую физиономию сына. Неужели это ее Джей, который, как огня боится чужих?

– За что ты арестовал маму? – вдруг встревожился ребенок.

– Я ее не арестовал, а просто проводил домой, – успокоил его Коули. – Не годится молодой женщине в такой час одной колесить по городу – всякое может случиться.

– Ага… Мама, ну почему ты не взяла меня с собой? – укоризненно спросил Джей.

– Потому что там, где я была, не место ребятишкам,- силясь оставаться серьезной, ответила Мэри.

Джей понурился. А Кристофер Коули спокойно продолжал:

– Давай-ка договоримся, дружок: ты сейчас идешь спать, а мы с твоей мамой еще немного поговорим. Потом она придет пожелать тебе «спокойной ночи». Согласен?

Во время разговора полицейский старательно прикрывал ладонью кровавое пятно на рукаве. Мэри оценила этот жест. Однако мальчик все же заметил неладное. Уставясь во все глаза на следы ранения, он замер, черные глазищи распахнулись во всю ширь.

– Это сделал папа, – медленно и отчетливо произнес Джей.

Мэри в ужасе взглянула на сына. Уже не раз малыш поражал ее своими догадками, порой ей казалось, что Джей телепат. Но сейчас поверить в его правоту было все равно, что подписать себе смертный приговор… И Мэри обняла мальчика, шепча:

– Нет, нет! Это не папа, Джей. Папа далеко…

Кристофер Коули молча наблюдал за происходящим. Наконец, видя, что Мэри вот-вот расплачется или, еще того хуже, вновь грохнется в обморок, произнес:

– Ну что, коллега, идешь спать?

– Тебе больно? – еле слышно спросил Джей.

– Почти нет. Сейчас мама перевяжет меня, и все пройдет.

Глядя в спокойное лицо Коули, трудно было ему не поверить.

– О'кей, сержант. Есть идти спать! – звонко отрапортовал Джей и направился в спальню.

Мэри молча глядела вслед сыну. Ее трясло. Лурдес застыла в дверях прихожей.

Привыкшая не задавать лишних вопросов, мексиканка на этот раз не выдержала:

– И как вам это удалось, сэр? Я сражалась с ним весь вечер, и все без толку!

– Мужчинам всегда легче договориться друг с другом, – серьезно произнес Коули.

– Пойдемте в ванную, сержант, – взяв себя в руки, поспешно сказала Мэри. – Бинты и лекарства там…

Коули повиновался. Он молча глядел, как Мэри лихорадочно роется в аптечке, звякая пузырьками. Вот один из них выскользнул из дрожащих пальцев и неминуемо разбился бы, если бы Коули не поймал его всего в дюйме от раковины.

– Да-а, ну и реакция у вас, – оценила Мэри. – Как у каратиста.

– Вы недалеки от истины, – признался Коули. – «Йод», – прочел он надпись на пузырьке. – Как говорится, на ловца и зверь бежит.

Отвинчивая пробку, Мэри снова едва не уронила пузырек, а пакет с бинтом оказалсятаки на полу. Тогда Коули, решительно отобрав у нее и то, и другое, принялся за дело сам.

Мэри оставалось лишь наблюдать за ним. Она видела, как полицейский расстегивает рубашку, как снимает ее… Чуть ниже плеча кровоточила изрядная царапина, довольно глубокая, а рядом с ней проступал отчетливый след ее собственных зубов. Мэри почувствовала, что краснеет…

– А если я стану есть овсянку по утрам, у меня тоже будут такие мускулы? – раздался за их спинами детский голосок.

– Видишь ли, ковбой, одной каши для этого мало, – совершенно серьезно ответил Коули, не прерывая своего занятия, но прикрывая ранку марлевой салфеткой. – Если захочешь, потом я расскажу тебе, что нужно делать. Однако сперва надо научиться беспрекословно исполнять приказания старшего по званию… – И, взглянув в зеркало на Мэри, поспешно прибавил: – Кстати, овсянка в этом деле – вещь тоже не последняя.

Неплохая это штука, парень…

Мэри невольно улыбнулась, но тотчас накинулась на сына:

– Почему ты не в постели?

– Мамочка, я еще не почистил зубы! – жалобно заскулил Джей.

– Вот уж неправда, – донеслось из коридора.

Лурдес терпеть не могла вранья, – зубы вычищены, можно было не сомневаться.

Теперь Мэри недоумевала уже всерьез…

– А ложь в нашем деле совершенно исключена, Джей, – пришел ей на помощь Кристофер Коули. – Учти это на будущее.

Ребенку ничего не оставалось, как идти «исполнять приказание старшего по званию».

Обреченно пробормотав: «Спокойной ночи», он печально поплелся в спальню. Коули тем временем, профессионально наложив повязку, принялся надевать рубашку. Мэри молча смотрела на него в зеркало. Встретившись с Коули взглядом, она едва не вздрогнула: в глазах полицейского читался вопрос. Он явно строил догадки. Рассказывать ему что-либо совершенно не входило в ее планы… Если до сих пор она обходилась без помощи полиции, то и впредь не пропадет.

Коули медленно застегивал пуговицы.

– Ну и что же мы будем делать? – вдруг произнес он.

– А ничего. Расстанемся по-хорошему.

– Но я обязан зарегистрировать разбойное нападение. Это входит в мои…

– Нет!

Мэри охватил леденящий душу ужас при одной мысли о том, что может случиться, если в дело вмешается полиция. Но страха обнаруживать было нельзя, это могло кончиться из рук вон плохо.

– Послушайте, уходите отсюда! – потребовала Мэри. – Это все, что вы можете для меня сделать! Для меня и Джея… – вновь ощутив предательскую слабость в коленках, тихо докончила она.

– Та-а-к… – протянул Коули. И вдруг сразил Мэри наповал: – А не напоить ли вам меня чаем?

Ошеломленная Мэри молча уставилась на него – он снова улыбался. Точно с таким же выражением лица он минуту назад глядел на малыша Джея. Что за шуточки? Какой может быть чай в половине первого ночи?

– Пойду заваривать, – раздался воркующий голос Лурдес.

Да, в такой крохотной квартирке, как у меня, трудно сохранить что-либо в тайне, с досадой подумала Мэри.

– Спасибо, мэм, – отозвался Кристофер.

Повернувшись к хозяйке дома, он на мгновение оторопел. Лицо Мэри было почти белым. Две темные бездны глядели на него, и в каждой из них притаился страх…

Обхватив за плечи, Коули повел Мэри в гостиную. Она не сопротивлялась, впав в некое подобие транса. Усадив женщину в кресло, он бегло осмотрел комнату. Заметив на журнальном столике бутылку бренди, плеснул немного в стакан и всунул его в руки Мэри.

– Пейте! Залпом! Не бойтесь – так надо, – приказал он.

Мэри послушно выпила, даже не поморщившись. Да что там, она просто не почувствовала вкуса напитка. Но тело тотчас охватила блаженная истома, а веки словно налились свинцом. Тут явилась Лурдес с чаем. Еще раз, поблагодарив мексиканку, Коули взял поднос и поставил его на столик. Усевшись в кресло, тяжело вздохнул:

– Рассказывайте…

Мэри молчала, прикрыв глаза. Коули терпеливо ждал.

– Никогда до сих пор мне не приходилось встречать полицейского с усами, – вдруг задумчиво произнесла она. – А вдруг вы переодетый гангстер?

– Все гораздо проще. Пару лет назад, после одного из… дежурств, врачи собирали мне челюсть по кусочкам, – объяснил Коули. – Получилось вполне сносно, но над верхней губой остался шрам. Вот мне и посоветовали отрастить усы, чтобы не пугать нервных женщин. И детей… вроде вас, – неожиданно прибавил он.

Ответить у Мэри просто не было сил. На нее вдруг навалилась неимоверная усталость: глотка бренди оказалось довольно, чтобы она почувствовала, как чертовски вымотали ее несколько бессонных ночей… Глаза у нее слипались. Ее охватило полнейшее безразличие ко всему на свете. Сейчас она никого не боялась, даже Джереми. Но как же болит голова…

– Уж не перестарался ли я с бренди? – встревожился Коули.

– Нет… – Скинув туфли, она забралась с ногами в кресло.

– Тогда рассказывайте.

– Не стану.

Закрыв глаза, Мэри откинулась на мягкую спинку. Головная боль мало-помалу утихала, перед глазами мелькнула картина: Джей на качелях, в ярко-красном комбинезончике и желтой футболке, он смеется во весь рот…

Коули недоумевал. С подобным ему еще не приходилось сталкиваться. Обычно жертвы разбойного нападения выкладывали ему все как на духу, порой даже много лишнего. Что-то тут не так… Либо этой особе с внешностью старшеклассницы самой есть что скрывать, либо… Тут могли быть варианты. Оставалось лишь ломать голову.

Мэри прерывисто вздохнула во сне и свернулась калачиком, без труда уместившись в кресле. Допрос явно откладывался. Взяв с дивана клетчатый плед, Коули укрыл им спящую и направился к выходу.

В прихожей он вкратце объяснил Лурдес в чем дело. Мексиканка лишь охала и крестилась.

– Не будите ее. Я зайду завтра, – уже стоя в дверях, сказал Коули.

– Но ведь завтра суббота, сэр…

– Все равно зайду, если не возражаете. Пожалуйста, предупредите об этом хозяйку, когда она проснется.

Высокая трава достигает колен. В ее руке доверчиво покоится теплая ладошка. Джей заглядывает ей в глаза и улыбается. Яркое полуденное солнце золотит кроны деревьев, роща звенит на разные голоса. Вдруг в птичий хор вплетается какая-то тревожная нота. Мэри вздрагивает и еще крепче сжимает ладошку сына. Где-то вдалеке рокочет гром. Они успеют дойти до дома, гроза еще далеко… А ведь они собирались принести домой букет полевых цветов! Мэри наклоняется, срывает нежный колокольчик… Лиловые цветки мелодично звенят, покачиваясь на легком ветерке. Джей хохочет. Но вдруг цветок рассыпается, и на ладони у Мэри остается странная белая пыль. Неведомо откуда налетает ледяной ветер.

Силясь устоять на ногах, Мэри выпускает ручку сына…

– Ма-а-а!

Открыв глаза, Мэри сама чуть не закричала – тело свело судорогой, сердце едва не остановилось от ужаса… Оглядевшись и увидев знакомую обстановку гостиной, она затрясла головой, но тотчас страдальчески сморщилась – больно…

– Ма-а-а!

А вот это уже не сон… Мэри мгновенно вскочила с кресла, сбросив плед на пол, и стремглав кинулась в спальню сына.

Джей сидел на постели. Его била крупная дрожь. Он не плакал – широко раскрытые глаза уставились на мать. Подбежав к кроватке, Мэри обхватила руками маленькое тельце, уткнулась носом в теплые волосики и ласково прошептала:

– Что, малыш? Приснился нехороший сон?

– Мне холодно, ма… Такой сильный ветер. И… и цветочек рассыпался.

Тут он расплакался – отчаянно и горько. Гладя его по спинке, Мэри силилась побороть ужас. Бред какой-то. Такого просто не может быть…

Или она все еще спит?..