"Убийцу скрывает тень" - читать интересную книгу автора (Хансен Мэттью Скотт)

Глава шестьдесят седьмая

Словно медведь лапой огрел — так силен был гром, пущенный двуножкой! Гром укусил неглубоко, но из плеча заструилась та красная жидкость, которая обычно лилась из тел его добычи, когда он рвал ее на куски.

Не было нужды гнаться за двуножками по такому крутому склону. И на открытом месте оставалась опасность, что гром снова укусит его. Торопиться некуда — двуножки от него не уйдут. Но подкрадываться к ним следует осторожно…

Тут он вспомнил про двуножку-старика. Пора с ним разделаться.

Бен успел пробежать на предельной скорости четверть мили, прежде чем далеко за спиной раздался громкий выстрел. Он надеялся, что Мак не промахнулся. Однако лучше не рисковать и не возвращаться.

Бен перешел на быстрый шаг. Сердце бешено колотилось. Не от страха, а от перенапряжения. Ничего, он справится. Надо добраться до шнайдеровского «малибу», разбить окно и вызвать по полицейской рации помощь.

Чтобы немного перевести дух, Бен остановился и прислушался. Тихо, никаких признаков опасности. И внутренний голос ничего не подсказывал.

В своих снах он убегал от зверя молодым и здоровым. И всегда просыпался, когда тот почти настигал. Сейчас удирать приходилось на больных ногах и при слабом сердце. Да и проснуться в нужный момент не получится…

Бен зашагал дальше. И вдруг услышал зверя. Внутри себя.

Да, у кошмара будет завершение. Сегодня, сейчас…

Бен чувствовал, что зверь идет за ним торопливыми широкими шажищами. Зверь больше не прятался от него, и их внутренние голоса вступили в диалог. Зверь шел убивать. Бен сознательно подавил панику, чтобы не доставить радости зверю, — ему только это и нужно: чтобы человек внутренне весь сотрясался от ужаса. Тем не менее умирать не хотелось. Конечно, в восемьдесят лет можно сказать: пожил достаточно, не обидно и умирать. Но ему только семьдесят девять, черт возьми!..

Где эта мохнатая сволочь? В пятистах ярдах за его спиной? Или уже ближе? А, плевать. Все равно до шнайдеровской машины он не успеет — до нее не меньше пяти миль…

Через несколько секунд Бен услышал за кустами могучее сопение…

Оо-Маа…

Ближе… еще ближе…

Бен снова побежал. Но легкие отказывали, воздуха не хватало. Голова начала кружиться, он вдруг перестал чувствовать левую руку — дурной признак, очень дурной… Но Бен бежал дальше — из последних сил. Инстинкт самосохранения приказывал бороться до конца. Бен не оглядывался — он спиной чувствовал, что зверь уже в считанных шагах…

И вот тело окончательно отказало. Он перебирал ногами, но те не повиновались. Баста, бензин кончился. Бен в последний раз схватил воздух широко раскрытым ртом и рухнул на землю…

Тело пронзила страшная боль — и вдруг разом отпустила. В глазах словно фейерверк огней рассыпался. И вдруг объял сладкий покой… словно он прилег отдохнуть на жарком солнечном пляже… или нет, он скользит по теплым волнам… или нет, он летит, бесшумно скользя по воздуху…

Да, он был высоко над землей и видел себя лежащим внизу, среди кустов на склоне горы. Как это может быть? Почему он разом и там, и здесь?

Он не чувствовал ни боли, ни страха, ни отчаяния…

Огромный Оо-Маа — плечо в крови — наклонился над тем Беном, который был внизу, поднял его тело, стал рвать на части…

Бен не стал смотреть. Вверху над ним разливался слепящий свет, и Бен знал, что ему теперь — туда.

Его душа вдруг ощутила что-то вроде ласкового прикосновения знакомой руки.

— Дедушка?

— Не бойся, Бен. Все хорошо. Ничего не бойся.

— Знаю, — сказал Бен. И спокойно вознесся к прекрасному слепящему свету…